Нота Полномочного Представителя СССР в Афганистане Министру Иностранных Дел Афганистана Файз Мухаммед-хану

12 января 1932 г. № 21

Господин Министр,

Согласно личной моей беседе с Вами, в коей Вы выразили согласие приступить к переговорам о заключении соглашения

* См. т. XIV, док. № 40!. "* См. также док. Л» 22. *** См. док. Лв 5, f0, 3f.

о переходе границы жителями пограничных местностей СССР и Афганистана, имею честь препроводить Вам при сем проект этого соглашения ^н.

Прошу Вас, г. Министр, по ознакомлении с проектом соглашения сообщить мне Ваши соображения по существу его*.

Пользуясь случаем, прошу Вас принять мои заверения в полном к Вам уважении.

Полномочный Представитель СССР

в Афганистане

Л. С тар к

Пгнаг. по орх.

16. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР во Франции н Торгового Представителя СССР в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР**

12 января 1932 г.

Несколько дней тому назад Молукер, директор испанской нефтяной монополии, попросил у нас по телефону личного свидания. Сегодня Молукер специально приехал для переговоров по поручению испанского правительства из Мадрида и передал следующее: 1. Испанское правительство желает возобновить с нами отношения торговые и дипломатические. 2. Нефтяная монополия по прямому поручению испанского правительства пошлет официальное приглашение НКВТ, в ответ на визит их делегации к нам***» направить нашу делегацию в Мадрид¹⁵, причем Молукер выразил личное мнение о целесообразности включения в делегацию представителя НКИД. 3. Состав делегации — по нашему усмотрению, причем испанское правительство выдает дипломатические паспорта. 4. Для внешнего мира наша делегация отдает ответный визит, по существу же испанское правительство вступит в переговоры в полном объеме, о. Переговоры ведутся о торговом договоре, о наших заказах, а также о расширении нашего экспорта в Испанию. Одновременно согласовывается процедура о возобновлении дипломатических отношении.

Мы заявили Молукеру, что ни формально, ни по существу вопрос о признании не должен связываться с торгово-коммер-ческими переговорами, с этим Молукер согласился.

Молукер заявил, что они готовы на расширение нефтяного договора, покупку нашего хлеба, леса, также других продуктов, одновременно предлагает нам купить у них шерсть, пробковую кору, свинец, цинк, черные металлы, суда, некоторые

* См. также док. Jw 374. *^s Телеграмма была также направлена а НКВТ СССР. *** См. т. XIV, прим. 134.

виды оборудования. Готовы предоставить кредит, в частности, он предлагает по долгосрочным кредитам суда, например, правительство предоставит гарантию по краткосрочным, а также по средним кредитам; финансирование организует «Кампса». Молукер заявил, что ведет переговоры с нами официозно, от имени испанского правительства. 19 января, во вторник, состоится заседание кабинета. К этому времени он просит дать им знать, примем ли мы приглашение. В этом случае испанское правительство вынесет официальное постановление, уполномочивающее монополию послать приглашение НКВТ по поручению испанского правительства организовать делегацию.

Мы обещали запросить наше правительство, указав Молу-керу, что ход предыдущих переговоров вызывает у нас сомнение в серьезности намерений испанского правительства. Молукер приписал неудачи личным качествам старого состава дипломатов, до сих пор заправляющих всецело как МИД, так и посольствами, объяснив это обстоятельство желанием испанского правительства установить личный контакт с представителем Москвы. Мы также подчеркнули, что до восстановления дипломатических отношений ни о каких конкретных сделках в связи с приездом делегации не может быть и речи. Просьба дать ответ не позже воскресенья *.

Розенберг, Гуревич

Печат.. -ю арх.

17. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Посланником Польши в СССР Пате ком

13 января 1932 г.

На мой вопрос, что хорошего он привез из Варшавы, Патек заметил, что почему-то я всегда заставляю его говорить первым и ставлю его в положение вопрошаемого. Он считает хорошим то. что ничего нового не привез, ибо еще перед его отъездом мы приближались к концу переговоров. Я напомнил ему, что мы перед его отъездом споткнулись о некоторые препятствия, для устранения которых он и поехал в Варшаву. Я хочу поэтому знать, какие инструкции он получил и можно ли считать разногласия устраненными. При этом я напомнил Патеку существо этих разногласий **.

В ответ на это Патек заявил: его правительство решительно возражает против нашей ст. 3 (о неучастии во враждебных соглашениях) по мотивам, которые он мне раньше излагал. На

* См. док. Л*9 25. ⁸* См- т. XIV, док. Л? 383.

этот счет он имеет совершенно твердые инструкции и запрашивать Варшаву он больше не будет. В протоколе подписания он готов обязаться провести как ратификацию пакта, так и обмен ратификационными грамотами «в возможно скорый срок», не определяя, однако, точно этого срока. Текст статьи гласил бы в таком случае: «Оба правительства обязуются принять необходимые меры для проведения ратификации настоящего договора, а равно обмена ратификационными грамотами в возможно скорый срок». Наши добавления к 1-й статье «нн прямо, ни косвенно» и к 3-й статье «поскольку эти соглашения не заключают в себе элементов агрессии» он готов принять, если мы уступим по остальным статьям. Что касается статьи о согласительной процедуре, то он согласен отказаться от одновременности подписания н предлагает лишь сказать в конце статьи: «каковая является составной частью настоящего договора». К этому должен быть подписан протокол следующего содержания; «Договаривающиеся стороны устанавливают, что конвенция о применении согласительной процедуры образует составную часть этого пакта о ненападении. Однако же для удобства стороны постановили не задерживать немедленного подписания пакта с тем условием, что вышеуказанная конвенция будет ими подписана отдельно в возможно скорый срок и что она будет подлежать ратификации совместно с пактом о ненападении». После некоторого спора Патек согласился добавить к протоколу еще следующее: «Подписывая настоящий протокол, стороны исходят из убеждения, что существенных разногласий по существу процедуры не имеется».

Я настаивал на установлении точного срока хотя бы обмена грамотами, напомнив Патеку, что такие сроки были установлены Рижским мирным договором * и что таким образом его прежние возражения с точки зрения невозможности связывания какими-либо сроками парламента или президента опрокинуты уже в наших сношениях с Польшей. Далее я заявил, что главное препятствие я усматриваю в отклонении ст. 3, на которой мое правительство безусловно настаивает. Нам совершенно непонятны мотивы отклонения подобной статьи. Нам важно не только подписание документа, но и получение уверенности, что у сторон нет никаких камней за пазухой и никаких задних мыслей. Как можно говорить о мирных отношениях, если одна из сторон сознательно оставляет за собой право участия во враждебных соглашениях против другой стороны. Далее я говорил, что каждый пакт является образцом и прецедентом для других стран. Во всех заключенных нами до сих пор пактах имеется аналогичная статья, а отказом от нее мы создали бы новый, ухудшенный тип пакта и давали бы

* См, т. Ш, док. Л? 350.

плохой пример другим странам. Я предложил Патеку еще раз снестись с Варшавой по этому поводу, Патек наотрез отказался, заявив, что никаких задних мыслей у них нет, что они только боятся нашего вмешательства в их отношения с другими государствами и что по этому вопросу его слово окончательно.

Я заявил, что вынужден доложить своему правительству о создавшемся положении, так как от ст. 3 я отказаться не могу.

Когда я предложил продиктовать протокол, чтобы зафиксировать сегодняшний обмен мнениями, Патек неожиданно решительно воспротивился этому, заявив, что если я не могу ему дать окончательного ответа, то он берет все сделанные нм уступки назад и что он не согласен даже письменно обусловить эти уступки какой бы то ни было компенсацией и просит считать сегодняшний разговор частным. Я сказал, что вел с ним сегодня беседу совершенно официально, что я не могу превратить ее в частную беседу и что мне остается в таком случае записать себе сегодняшний обмен мнениями без его участия и что я для этого прошу его продиктовать текстуально его предложения по соответственным спорным статьям. Эту просьбу Патек исполнил.

Патек сообщил, что в случае окончательного согласования пакта он уполномочен его подписать и что он хотел бы подписать его именно со мной до моего отъезда в Женеву.

У меня осталось впечатление, что на включение 3-й статьи в пакт Патек не согласится, но что можно было бы его убедить перенести эту статью в особый протокол *.

Литвинов

П. С. Когда я поставил Патеку в упор вопрос, имеются ли у него возражения против нашего проекта соглашения о согласительной конвенции, Патек заявил, что ранее наметившиеся разногласия о распространении компетенции комиссии на старые споры, а также о председателе комиссии препятствием служить не будут.

М. Л.

Печат. по арх. Опубл. в сб. ^Документы и материалы по истории советско-польских отношений*, т. V, М_, 1Э67, стр. 519—521.