Критика символического интеракционизма

Символических интеракционистов часто критикуют за то, что они исследуют поведение человека в структурном вакууме. Они обычно фокусируют свое внимание на межличностных интеракциях микро уровня, оставляя в стороне исторический или социально-культурный контекст. Настаивая на свободе человеческих действий, они мало исследуют сдерживающие факторы, не дают аргументированного ответа, как же происходит нормативное поведение и почему члены общества ведут себя в рамках определенных норм и ценностей. Интеракционисты не объясняют источник значимых символов. Символы не создаются спонтанно в интеракционистских ситуациях. Вместо этого они постоянно воспроизводятся социальной структурой, являющейся, прежде всего, продуктом социальных отношений [69, c. 245-252].

Карл Мангейм (1893 – 1947) немецкий социолог, основатель социологии знания. В первый период разрабатывал проблематику, связанную с теорией идеологии и социологии знания, эмигрировав в Лондон в 1933 г., занимался проблемами, связанными с изменениями в структуре и культуре современных обществ. Идеология социально обусловлена, существует зависимость идей от положения отдельных социальных групп. «Мир един, а воспринимают его по-разному». При этом все идеологии имеют ложный мистификаторский характер. При этом Мангейм обосновывал для единственного социального слоя – интел­лигенции – возможность достигнуть истинного знания для общества.

Социология знания, согласно Мангейму, должна заниматься изучением того, сколь различной представляется социальная ситуация наблюдателям, находящимся на разных уровнях социальной структуры. Мангейм разделяет партикулярную идеологию представление индивида о своем общественном положении на психологическом уровне, тотальная идеология – идеология эпохи, класса на теоретическом – ноологическом уровне.

Мангейм связывал идеологии с теоретическими конструкциями, которые призваны защищать существующий порядок. Идеология всегда выполняет кон­сервативную общественную функцию. Напротив, утопии всегда ориентированы в будущее, на разрушение общественного порядка. И идеология, и утопия, по Мангейму, противоположны науке.

Ирвин Гофман (1922 – 1982) канадско-американский социолог, внесший вклад в изучение интеракции «лицом к лицу» в повседневной жизни в ряде взаимосвязанных областей. В повседневной жизни это случается постоянно и в виде мимолетных контактов. Как ситуация соприсутствия, соприкосновение вовлекает социальных акторов в «позиционирования» тела и уделение особого внимания работе лица. В «Представлении “Я”» повседневной жизни» (1959) главной перспективой является драматургия – подход, развитый в «Со­прикосновениях» (1961) и «Поведении в общественных местах» (1963). В «Клейме» (1964) и «Убежище» (1962) исследуется социальная конструкция девиантных тождеств и управление ими актором. В «Структурном анализе» (1974) и «Формах речи» (1981) его внимание направлено на изучение способов нашего определения или выражения мира как реальности, что всегда остается сомнительным достижением.

На всех этапах своего творчества И. Гофман проявлял неистощимую способность генерировать новые понятия и конструировать новые схемы, обладая большой изобретательностью. Постоянная цель его творчества – выявление социальных форм, тех общих повторяющихся особенностей социальной жизни, которые лежат в основе содержания социальной жизни.

Широко основанные на символической интеракционистской традиции и на концентрации внимания на явлении «лицом к лицу», интересы И. Гофмана состояли в показе того, каким образом даже большинство мелких и незначительных наших действий структурированы социально и окружены ритуалом. В своих поздних работах, нацеленных на «синтаксис» выражения, И. Гофман близко подошел к аналитическим интересам этнометодологии и диалогового анализа.

Методами его исследования были включенные наблюдения и строгий анализ различных видов естественно возникающих социальных документов и случаев (например, рекламное изображение, радиопередача). Установление обоснованности его концептуальных схем, похоже, зависит главным образом от способности автора обеспечить убедительный показ их аналитической силы (смеси формальной социологии и аналитической индукции). Главным элементом в успехе И. Гофмана был его талант последовательного наблюдателя, с которым нелегко состязаться.

Критика гофмановской социологии отзывалась о его «демоническом отде­лении», которое населено акторами, «лишенными индивидуальных качеств», и которое изображает общество как «большой обман». Однако если даже подход Гофмана не может представлять людей в цикле, его социология обладает большой силой, не в последнюю очередь благодаря непрерывному введению многих чувствительных понятий, положительно принятых другими социологами [49, т. 1. с. 142-143, 216].

Теории социального обмена основываются на тех фактах, что в процессе взаимодействия люди обмениваются друг с другом теми или иными экономическими и социальными ценностями – товарами, услугами, всевозможными ресурсами и просто вознаграждают друг друга вниманием, похвалой, любезностями. Эти обмены могут происходить между конкретными индивидами или обобщенным другим на микроуровне, в малой группе (Б. Скиннер и Дж. Хоманс) Взаимодействия в социальных организациях на макроуровне (П. Блау).

Беррес Скиннер (1904 – 1990). Теоретико-методологические принципы необихевиоризма: теория социального обмена уходит корнями в принципы социального бихевиоризма, который трактует поведение человека через призму наблюдаемых стимулов и реакций на них. Бихевиористы не приемлют инстинктивизм. Представителей бихевиоризма не столько интересуют проблемы сознания и психической деятельности человека, сколько факторы среды, задающие тот или иной характер поведения. Например, (по нашим наблюдениям, исследованиям – С.П.) напряженность творческой работы в мужской среде ВНИЭФа в Сарове, формирует и собранный, почти «железный» прагматичный характер у небольшой части женщин, включенных в исследовательский процесс. При большом творческом напряжении в основной сфере деятельности, заданном системой образования и непрерывным процессом решения математических задач на уровне программного обеспечения, связанных с «закрытыми» исследованиями, эта группа женщин, кроме того, много успевает в освоении гуманитарной культуры, вхождением в местные литературно-художественные круги, освоением пластов отечественной художественной литературы, шефской работой в подшефном детском доме, ведении домашнего хозяйства, подготовке научной смены – отыскании талантливых ребят, для обеспечения своего исследовательского института кадрами.

Другая группа женщин, занятых в системе обслуживания, имеет иной тип поведения, ориентированный на адаптацию, гедонистические ориентации, в основном на эстетическую репрезентацию, семейную организацию празднеств, поддержания компаний, посещение театра, выставок, фитнес-центров, курортов с целью поддержать внешнюю форму и здоровье.

Отсюда стремление бихевиористов освободить социальные науки, как от оценочных суждений, так и от субъективизма – прежде всего от чувств и «души» индивида. Предлагают же бихевиористы, как им видится, объективные методы изучения поведения любых живых организмов, как животных, так и собственно человека. В числе этих методов – наблюдения, эксперименты, верификации, попытки использовать строгую фактологию, касающуюся фиксации факторов, способствующих тому или иному типу поведенческой реакции по методологической схеме: «стимул» – «реакция» (S – R).

Необихевиоризм добавляет к этому три принципиальных момента. Первый – опосредующее звено в виде промежуточных переменных, таких как язык и создаваемые им образы, знания, мотивы, способность к научению. В итоге отправная методологическая схема необихевиаристов выглядит следующим образом: «стимул» – «опосредующее звено» – «реакция» (S-O-R). Второй момент заключается в признании активности живого организма в смысле способности обратного воздействия на стимулы, исходящие из среды. Третий – прагматизм, предполагающий разработку технологий поведения, позволяющих осуществить всевозможные научения и проводить рациональную социальную политику.

Отправное положение Б. Скиннера состоит в том, что поведение индивида взаимодетерминировано поведением других индивидов, а также окружающей средой в целом, включающей ряд социальных и несоциальных сущностей. Экспериментальным путем можно определить влияние всех независимых переменных не результирующее поведение. «Ящик Скиннера» выявляет поведение животного, вызванное подкреплением. Способность самого живого организма к поиску и воспроизведению целесообразных форм действия. В «ящике Скиннера» два рычажка, один с пищевым подкреплением, животное обретало черты агента, активно взаимодействующего с окружающей средой. Скиннер считал универсальной данную элементарную форму поведения. Взаимодействие поведения и среды Скиннер представлял в виде трех последовательных звеньев: 1) события, вызывающего ответ; 2) самого ответа; 3) подкрепляющих последствий. Скиннер исходил из идентичности механизмов животного и человеческого поведения и полагал, что эмпирическим путем можно выявлять и изучать классы поведенческих реакций индивидов, названные им оперантами. Личность человека формируется и поддерживается благодаря системе позитивных и негативных подкреплений, возникающих в системе взаимодействия. Оперант это класс реакций, а реакция – единичный пример этого класса. Оперантное обусловливание предполагает взаимозависимость окружающей среды, внешних стимулов – в первую очередь поведения обобщенного другого – и поведения конкретных индивидов, на чем, собственно основан социальный обмен, являющийся, по мнению Скиннера, «универсальным принципом общественной жизни». Эту взаимозависимость социолог представлял в виде закона выгоды: награды (стимулы) обусловливает «выплаты» (реакции), соответственно выгодный обмен подкрепляется и в дальнейшем воспроизводится, а «затратный» обмен с очевидными издержками отвергается как неудачный опыт.

Как видно, скиннеровская методология не предусматривает анализа знаний, убеждений, мнений, установок или чувств людей. Современные социологи считают, что бихевиористская методология может применяться к рекламному бизнесу, или корпоративной деятельности. Однако она неприменима в условиях аномии, когда разрываются различия между позитивными и негативными подкреплениями. Не может быть она использована и в сфере психиатрии.

Обоснование идеи управления поведением

Опираясь на теоретико-методологические принципы необихевиоризма, прежде всего на положение о том, что живой организм способен к научению, обретению новых форм через подкрепления, Скиннер обосновывают идею, согласно которой в принципе можно решать многие социальные проблемы с помощью технологий поведенческой инженерии. Зная, например, что вызвало определенное поведение в прошлом, можно прогнозировать, будет ли индивид этому образцу поведения в настоящем и будущем. Так, принцип оперантного обусловливания и закон выгоды положены в основу программированного обучения, позволяющего переходить ко все более сложным задачам, опираясь на ранее подкрепленный «выгодный» обмен. Ныне эти методические принципы применяются в обучающих компьютерных программах, при всевозможных тестированиях, включая тесты, используемые для подбора кадрового персонала.

Скиннер считал возможным использовать технологии поведенческой инженерии для проведения рациональной социальной политики, суть которой – максимализация полезности и выгоды. В своем романе «Уолден-Два» он описывает коммуну, где наградами и санкциями вырабатывают желательные поведенческие реакции. Результирующая составляющая поведения коммунаров проявляется во взаимной социальной поддержке, рациональном разделении труда, разумном потреблении природных ресурсов, уменьшении доли тяжести труда.

Социальный контроль Скиннер рассматривал социальный контроль через призму позитивных и негативных подкреплений, исходящих от культурной среды и осуществляемых социальными средствами – через правовые и религиозные институты, школу, а также через ценности, нормы, обычаи. Акцент на негативные подкрепления, характерный для авторитарных и тоталитарных режимов приводит к тому, что люди предпринимают попытки избавиться от социального контроля вообще, отвергая общественные нормы и ценности. Бюрократический контроль современных обществ также неприемлем для Скиннера, ибо он исключает возможность активного обратного воздействия индивида на контролирующую среду. Критически относился Скиннер и к контролю в форме манипулирования сознанием людей, рассматривая его как репрессивную психотехнику, насилие над личностью. Этим формам контроля, в которых доминируют негативные подкрепления, социолог противопоставляет непосредственный контроль над поведением людей, осуществляемый «самими людьми, через людей и для людей». Заметим, что скиннеровские технологии поведенческой инженерии и оптимизации человеческих отношений не связаны с утопическими проектами переделки природы человека или борьбой против контроля как такового: они акцент делают лишь на том, что желательное поведение человека в процессе социального обмена – это рационально выгодное поведение, получающие весомое социальное подкрепление благодаря, прежде всего, позитивным наградам-стимулам.

Скиннер полагал, что человечество отстало в создании технологий, контролирующих поведение людей. Перспективы рационализации социального контроля связаны с рядом актуальных направлений социологического исследования: «посредством моделирования окружений» нужно выявлять «объяснительные функции» поведения, следует пересмотреть традиционную точку зрения о свободе и автономности человека «в том смысле, что его поведение не вызывается никакой причиной», ибо «научный анализ вскрывает такие контролирующие отношения между поведением и окружением, о которых никто прежде не подозревал». «Необходимо двигать научный анализ «в направлении всех видов контролирующих отношений». Следует иметь в виду такую опасность, как «кто будет конструировать контролирующее поведение и с какой целью», «что сочтет добром положительный контролер и будет ли добрым для тех, кого он контролирует».