Случайное открытие

В сумерки Гусев от нечего делать пошел бродить по комнатам.Дом был велик, построен прочно- для зимнего жилья. Множество в нем было переходов,лестниц, пустынных зал,галерей с нежилой тишиной.Гусев бродил,приглядывался, позевывал:

«Богато живут, черти, но скучно».

В дальней части дома были слышны голоса,стук кухонных ножей,звон посуды. Писклявый голос управляющего сыпал птичьими словами,бранил кого-то. Гусев дошел до кухни, низкой сводчатой комнаты. В глубине ее вспыхивало масляное пламя над сковородами. Гусев остановился в дверях,повел носом. Управляющий и кухарка, бранившиеся между собою, замолчали и подались с некоторым страхом в глубину сводов.

- Чад у вас, чад, чад,- сказал им Гусев по-русски,- колпак над плитой устройте. Эх, варвары, а еще марсиане!

Махнув рукой на их перепуганные лица,он вышел на черное крыльцо. Сел на каменные ступеньки, вынул заветный портсигар, закурил.

Внизу поляны, на опушке,мальчик-пастух, бегая и вскрикивая, загонял в кирпичный сарай глухо поревывающих хаши. Оттуда в высокой траве по тропинке шла к нему женщина с двумя ведерышками молока. Ветер отдувал ее желтую рубашку, мотал кисточку на смешном колпачке на ярко-рыжих волосах. Вот она остановилась, поставила ведерышки и стала отмахиваться от какого-то насекомого,локтем прикрывая лицо. Смеясь, взяла ведерышки и опять побежала. Завидев Гусева, оскалила белые веселые зубы.

Гусев звал ее Ихошка, хотя имя ее было Иха,- племянница управляющего,смешливая, смугло-синеватая девушка.

Она живо пробежала мимо Гусева,- только сморщила нос в его сторону.Гусев приноровился было дать ей сзади «леща», но воздержался. Сидел, курил, поджидал.

Действительно,Ихошка скоро опять явилась с корзиночкой и ножиком.Села невдалеке от Сына Неба и принялась чистить овощи. Густые ресницы ее помаргивали. По всему было видно, что- веселая девушка.

- Почему у вас на Марсии бабы какие-то синие?- сказал ей Гусев по-русски.- Дура ты, Ихошка, жизни настоящей не понимаешь.

Иха ответила ему, и Гусев, будто сквозь сон, понял ее слова:

- В школе я учила священную историю;там говорилось,что Сыны Неба злы. В книжках одно говорится,а на деле получается другое.Совсем Сыны Неба не злые.

- Да, добрые,- сказал Гусев, прищурив один глаз.

Иха подавилась смехом,кожура шибко летела у нее из-под ножика.

- Мой дядя говорит,будто вы, Сыны Неба, можете убивать взглядом. Что-то я этого не замечаю.

- Неужели? А чего же вы замечаете?

- Слушайте, вы мне отвечайте по-нашему,- сказала Ихошка,- а по-вашему я не понимаю.

- А по-вашему у меня говорить нескладно выходит.

- Чего вы сказали?- Иха положила ножик,до того ее распирало от смеха.- По-моему, у вас на Красной Звезде все то же самое.

Тогда Гусев кашлянул, придвинулся ближе.Иха взяла корзинку и отодвинулась. Гусев кашлянул и еще придвинулся. Она сказала:

- Одежду протрете- по ступенькам елозить.

Может быть,Иха сказала это как-нибудь по-другому, но Гусев именно так и понял.Он быстро оглянулся и взял Ихошку за плечи. Она сразу откинулась, вытаращилась.Но он очень крепко поцеловал ее в рот.Иха изо всей мочи прижала к себе корзинку и ножик.

- Так-то, Ихошка!

Она вскочила и убежала.

Гусев остался сидеть,пощипывая усики.Усмехался.Солнце закатилось.Высыпали звезды. К самым ступенькам подкрался какой-то длинный мохнатый зверек и глядел на Гусева фосфорическими глазами.Гусев пошевелился,- зверек зашипел, исчез, как тень.

- Да, пустяки эти надо все-таки оставить,— сказал Гусев.Одернул пояс и пошел в дом.В коридоре сейчас же мотнулась перед ним Ихошка.Он пальцем поманил ее, и они пошли по коридору. Гусев, морщась от напряжения, заговорил по-марсиански:

- Ты, Ихошка меня слушайся.Я,Сын Неба,приехал сюда не для пустяков. У меня предполагаются большие дела с вашей планетой. Но человек я здесь новый, порядков не знаю.Ты мне должна помогать.Только смотри не ври. Вот что ты мне скажи,- кто такой наш хозяин?

- Наш хозяин,-ответила Иха,с усилием вслушиваясь в странную речь Гусева, - наш хозяин — властелин надо всеми странами Тумы.

- Вот тебе- здравствуй!-Гусев остановился.- Врешь?(Поскреб за ухом.)Как же он официально называется? Король, что ли? Должность его какая?

- Зовут его Тускуб. Он- отец Аэлиты. Он- глава Высшего совета.

- Так. Понятно.

Гусев шел некоторое время молча.

- Вот что,Ихошка, в той комнате,я видел,у вас стоит матовое зеркало. Интересно в него посмотреть. Покажи мне, как оно соединяется.

Они вошли в узкую полутемную комнату,уставленную низкими креслами. В стене белелось туманное зеркало. Гусев повалился в кресло, поближе к экрану. Иха спросила:

- Что хотел бы видеть Сын Неба?

- Покажи мне город.

- Сейчас ночь,работа повсюду окончена,фабрики и магазины закрыты, площади пустые. Быть может- зрелища?

- Показывай зрелища.

Иха воткнула включатели в цифровую доску и, держа конец длинного шнура, отошла к креслу, где Сын Неба сидел, вытянув ноги.

- Народное гулянье,- сказала Иха и дернула за шнур.

Раздался сильный шум- угрюмый тысячеголосый говор толпы.Зеркало озарилось. Раскрылась непомерная перспектива сводчатых стеклянных крыш. Широкие снопы света упирались в огромные плакаты,в надписи,в клубы курящегося, многоцветного дыма. Внизу кишели головы, головы, головы. Кое-где, как летучие мыши,вверх,вниз,пролетали крылатые фигуры. Стеклянные своды, перекрещивающиеся лучи света, водовороты толпы уходили в глубину, терялись в пыльной, дымной мгле.

- Что они делают?- закричал Гусев, надрывая голос,- так велик был шум.

- Они дышат драгоценным дымом. Вы видите клубы дыма?Это курятся листья хавры. Это драгоценный дым. Он называется дымом бессмертия. Кто вдыхает его, видит необыкновенные вещи:кажется,будто никогда не умрешь,— такие чудеса можно видеть и понимать.Многие слышат звук уллы.Никто не имеет права курить хавру у себя на дому- за это наказывают смертью.Только Высший совет разрешает курение, только двенадцать раз в году в этом доме зажигают листья хавры.

- А те вон что делают?

- Они вертят цифровые колеса.Они угадывают цифры.Сегодня каждый может загадать число,- тот, кто отгадает,навсегда освобождается от работы. Высший совет дарит ему прекрасный дом, поле, десять хашей и крылатую лодку. Это огромное счастье - угадать.

Объясняя, Иха присела на подлокотник кресла.Гусев много дивился на чудеса в туманном зеркале. «Ах,черти,ах,безобразники!» Затем попросил показать еще что-нибудь.

Иха слезла с кресла и,погасив зеркало,долго возилась у цифровой доски,- не попадала включателями в дырки.Когда же вернулась к креслу и опять села на подлокотник, вертя в руке шарик от шнура, личико у нее было слегка одурелое.

- Глядите, вот еще интересное,-проговорила она совсем слабо и дернула за шнур.

Половину озарившегося зеркала заслоняла чья-то спина. Был слышен ледяной голос, медленно произносивший слова.Спина качнулась,отодвинулась с поля зеркала.Гусев увидел часть большого свода,в глубине опирающегося на квадратный столб,часть стены,покрытой золотыми надписями и геометрическими фигурами.Внизу,вокруг стола,сидели,опустив головы,те самые марсиане,которые на лестнице мрачного здания встречали корабль с людьми.

Перед столом,покрытым парчой, стоял отец Аэлиты,Тускуб.Тонкие губы его двигались,шевелилась черная борода по золотому шитью халата.Весь он был как каменный. Тусклые, мрачные глаза глядели неподвижно перед собой,- прямо в зеркало.Тускуб говорил,и колючие слова его были непонятны, но страшны. Вот он повторил несколько раз- Талцетл- и опустил, как бы поражая,руку со стиснутым в кулаке свитком.Сидевший напротив него марсианин,с широким бледным лицом,поднялся и бешено,белесыми глазами глядя на Тускуба, крикнул:

- Не они, а ты!

Ихошка вздрогнула.Она сидела лицом к зеркалу,но ничего не видела и не слышала,- большая рука Сына Неба поглаживала ее спину.Когда в зеркале раздался крик и Гусев несколько раз переспросил: «О чем,о чем они говорят?»- Ихошка точно проснулась- разинула рот, уставилась на зеркало. Вдруг вскрикнула жалобно и дернула за шнур.

Зеркало погасло.

- Я ошиблась…Я нечаянно соединила…Ни один шохо не смеет слушать тайны Высшего совета.- У Ихошки стучали зубы.Она запустила пальцы в рыжие волосы и шептала в отчаянии:- Я ошиблась.Я не виновата.Меня сошлют в пещеры, в вечные снега.

- Ничего,ничего,Ихошка, я никому не скажу.- Гусев гладил ее мягкие, как у ангорской кошки, теплые волосы. Ихошка затихла, закрыла глаза.

- Ах, дура, ах, девчонка! Не то ты зверь, не то человек. Синяя, глупая.

Он почесывал у ней пальцем за ухом, уверенный, что это ей приятно.

В это время послышались шаги и голоса Лося и Аэлиты.Ихошка слезла с кресла и нетвердо пошла к двери.

Этой же ночью, зайдя к Лосю в спальню, Гусев сказал:

- Дела наши не совсем хорошо обстоят,Мстислав Сергеевич. Девчонку я тут одну приспособил- зеркало соединять, и наткнулись мы как раз на заседание Высшего совета.Кое-что я понял.Надо меры принимать,- убьют они нас, Мстислав Сергеевич, поверьте мне,- этим кончится.

Лось слушал и не слышал,- мечтательным взглядом глядел на Гусева. Закинул руки за голову.

Гусев постоял, проговорил мрачно:

- Так.

И ушел спать.