Приглашение слушателей на терапевтические встречи

Харлен Андерсон и Хэрри Гулишиан, а также другие (Anderson & Goolishian, 1988; Anderson, Goolishian, & Winderman, 1986; Goolishian & Anderson, 1981, 1987; Hoffman, 1988; Levin, Raser, Niles, & Reese, 1986) подчеркивали, что проблемы поддерживаются через язык и социальное взаимодействие. В соответствии с этой идеей, они приглашали членов “проблемно-детерминированной системы” — тех, кто говорит на языке проблемы — в комнату для терапии.

Члены команды Брэтлборо (Lax, 1991) обычно спрашивают: “Кто вовлечен в эту ситуацию?”, когда от кого-то поступает запрос на терапию.

В течение этого первого телефонного звонка они обговаривают возможность того, чтобы на встречу пришли все, кто вовлечен в проблему.

Мы предпочитаем фразу “обговаривают возможность”, поскольку прямое требование присутствия друзей, родственников, сотрудников или представителей соответствующих организаций может причинить страдание.

Как правило, когда людей ищут терапии, доминирующие дискурсы подводят их к предположению, что с ними что-то не в порядке. Если мы предлагаем включение в процесс других людей, они могут опасаться переживаний, связанных со смущением, стыдом и возможностью социального контроля. По мере того, как их предположения по поводу терапии деконструируются в процессе нашей совместной работы (включая предварительную беседу по телефону), люди склоняются к большей открытости и даже проявляют энтузиазм относительно введения в процесс других людей. Окончательный решение о том, кто должен присутствовать на терапевтических встречах, всегда, конечно, остается за людьми, которые консультируются с нами.

Опыт, который я (Дж. Ф) пережила несколько лет назад, был весьма полезен, поскольку показал, насколько ценным может оказаться право выбора в отношении включения в работу других. В то время я работала с Донной, которая в детстве перенесла сексуальное насилие со стороны нескольких членов своей семьи. Тогда ей было под сорок, и это насилие воздействовало на нее, поддерживая в ней страх и недоверие к другим. Страх и недоверие не только заставляли ее отстраняться от социальных ситуаций, но также и подготовили почву для того, чтобы верх брали злоба и горечь, часто по малейшему поводу. Для большей части жизни Донны была характерна социальная изоляция. Она сказала мне, что другие люди думают, что с ней трудно ладить, что она подозрительна и раздражительна.

Во время нашей совместной работы я по достоинству оценила ее упорство и целостность. Она делала дотошные различения, вынося суждение о том, что важно для нее во взаимоотношениях, и как она может распознать, можно ли доверять кому-то. Эти различения постепенно позволили ей больше открыться для людей. По мере того, как она начала утверждать себя как человека, который может быть связан с другими, мы обе ощутили разочарование в том, что, похоже, за пределами комнаты для терапии ее изменения не получали признания. Казалось, что ее репутация не позволяет другим увидеть текущие направления развития в ее жизни.

Она предложила привести на встречу директора колледжа, где она обучалась само-терапии. В то время эта идея несколько обеспокоила меня. До этого я беседовала с ее нанимателями о ком-то, с кем я работаю, но Донна предлагала нечто совершенно другое. Она хотела, чтобы кто-то с ее работы увидел, какая она есть, когда мы взаимодействуем в процессе терапии. Она полагала, что, если кто-то увидит ее такой, то это поможет ей убедить этого человека, что она возвращается к жизни. Поскольку мне тоже хотелось, чтобы это произошло, как я могла ей отказать?

Я ожидала этого интервью с некоторой тревогой. Не дискредитирует ли директор терапию? Или попытается убедить меня в том, какова Донна “на самом деле”? Эта идея о включении в процесс кого-то еще, кто не был членом семьи, противоречила тому, чему меня учили о конфиденциальности. И хотя я уже отказывалась от многих терапевтических идей, которым меня учили, с этим принципом было трудно распрощаться. Тем не менее, Дэн, директор колледжа Донны, пришел на встречу.

Мы пригласили Дэна на встречу, предупредив его, что временами мы будем интересоваться его мнением. После этого мы начали беседу в том духе, как обычно мы их проводили. В один момент у Донны промелькнула мысль, что она, возможно, тот человек, который может легко вести беседу. То, что она может вести беседу такого рода со мной, мы посчитали шагом в этом направлении. Второй шаг заключался в том, чтобы она могла представить себе, что такая беседа происходит с другими конкретными людьми. “Если бы вы продолжали двигаться в этом направлении, с кем, по вашему мнению, вы могли бы побеседовать? В каких контекстах это могло бы начать происходить?” — спросила я.

Донна молчала, как казалось, в течение долгого времени. “Я просто не знаю”, — сказала она, обескураженно качая головой.

Дэн прочистил горло и выразительно выпалил: “Так ведь это уже случалось! Вы участвовали в последнем собрании факультета так, как я себе и представить не мог. Все казалось естественным; вы чувствовали себя легко. Кроме того, я видел, как вы беседуете с людьми в учительской. Возможно, это было связано с погодой, но раньше вы влетали, выпивали немного кофе и вылетали. Теперь вы там находитесь. Вы сидите некоторое время и не пугаетесь, когда кто-то подсаживается к вам”.

Донна ошарашено глядела на него.

“Вы знали, что другие видят вас именно такой?” — спросила я.

“Нет”, — сказала она и расплакалась.

“Этот вопрос может показаться вам странным, — сказала я Дэну, — но до этой беседы вы замечали те шаги, которые предпринимала Донна, пытаясь общаться с людьми?”

“Нет. Я об этом не думал, — сказал он. — Но теперь я вижу”.

“Видение” Дэна впоследствии изменило его реакцию на Донну в колледже. Изменение его реакции помогло Донне укрепиться в новом видении себя и поддерживало ее, когда она рисковала и устанавливала отношения с другими.

Идея Донны многому нас научила. Теперь мы часто спрашиваем, не было бы полезным пригласить других людей для участия в наших встречах.

Когда Уэйн впервые обратился ко мне (Дж. К), он просил об индивидуальной терапии. В то время, помимо сна и беспокойства, депрессия допускала его лишь к компьютерным играм. Вскоре после начала терапии мы пригласили на встречу Дорис, супругу Уэйна. Депрессия встала между ними и окутала их взаимоотношени покровом безнадеан”сти. Похоже, единственным человеком, к которому Дэн был сильно привязан, был его сосед Дон, изредка заходившем к нему поиграть на компьютере. Когда терапия уже вот-вот должна была зайти в тупик, мы предложили Дон присоединиться к нам.

Далее следует краткая стенограмма одной из моих встреч с Уэйном, Доном и Дорис. До этого Уэйн говорил, что он застрял. Он ощущал себя так, как будто депрессия снова загнала его в угол, и почва уходит у него из-под ног. Он говорил так, как если бы он был убежден в том, что он не сделал хоть какого-то процесса. Дорис и Дон начали перечислять свидетельства обратного, и пока они это делали, я вспомнил, что забыл включить видеоаппаратуру. Желая обеспечить запись происходящего, я извинился и вышел на минуту. Вот что произошло, когда я вернулся:

ДЖИН Вы перечисляли здесь некоторые вещи — это то, что я хотел записать на пленку — которые вам кажутся, которые, по вашему мнению, являются... служат свидетельствами того, что Уэйн прогрессирует.

ДОРИС Верно.

ДЖИН Что... Хорошо, давайте вернемся назад и запишем этот список.

ДОРИС Он внимателен. И сосредоточен. И я могу вспомнить многочисленные моменты из последних лет, когда, понимаете, ты задаешь Уэйну вопрос и получаешь такой пустой взгляд, и ты знаешь... как бы то ни было, он, вероятно, действительно мучительно пытается понять, о чем ты говоришь. И обрабатывает это внутри себя. И, может быть, потом он возвратится с ответом. Но чаще такого не случалось. Г-м. Это... это вещи, которые я больше не вижу. Я имею в виду, когда мы говорим или что-то, он высказывает свои суждения по вопросу. Он присутствует здесь и понимает, о чем я говорю. Внимательность. Способность сосредоточиться на задаче. И выполнить ее до конца. Г-м... и заинтересованность в этом. Г-м...

ДЖИН Итак, он... имеет ли здесь смысл говорить здесь об “отзывчивости”? Я имею в виду, похоже, что он стал в большей степени реагировать на вас или... на текущее задание.

ДОРИС Да, определенно. У-гу, гм-м. Это хорошее слово. В общем... но не просто реагирует. Понимаете, но также и принимает ответственность за то, что делает.

ДЖИН Проявляет инициативу?

ДОРИС Да, инициативу. Точно. Продолжает... начинает что-то и сам продолжает.

ДЖИН Могли бы вы сказать, что вам уже не приходится так часто иметь дело с замешательством, потому что... теперь... редко выпадают такие периоды, когда... Как бывает, когда ты говоришь что-то, и в середине фразы ты теряешь слово. А то и мысль целиком. Вроде того, что “Я понятия не имею, что хотел сказать тебе”. Или “Я не могу подобрать верного слова”. И вы уже не наталкиваетесь на реакцию такого рода.

ДОРИС Да, это не так часто происходит. И, и разрешите мне...

ДЖИН То есть... тот туман, о котором вы говорили...

УЭЙН Да.

ДЖИН...разрежается? Вроде как приподнимается?

УЭЙН Уменьшается, да.

ДОН И внезапная растерянность.

ДЖИН Это тоже имеет место?

УЭЙН У-гм-м. Ну... и тяжелое ощущение... неохоты что-то делать, г-м, вроде как приподнимается. Так более удобно в этом отношении?

ДЖИН Неохота?

УЭЙН Жить в этом теле.

ДЖИН Как вы замечаете, что неохота ушла? Я имею в виду, что именно... Как вы...?

УЭЙН Ну, просто по тому... г-м, что я сажусь за компьютер и работаю... или что-то еще. Я привык просто силой заставлять себя делать эти вещи. И я нахожу все меньше и меньше этого. У меня все еще есть дни, которые не так хороши, как следующий или предыдущий, но я думаю, что я немного поднялся по шкале.

ДОРИС Я думаю, ты тоже получаешь удовольствие от того, что ты делаешь. Понимаешь. Вроде тех рисунков, что ты приклеил на факсы, и все такое прочее. Понимаешь?

УЭЙН У-гу-гм-м.

ДОРИС Я имею в виду, ты... в некотором отношении, это также и гордость за свою работу? А? (к Джину) Поверите ли, Джин, но я вижу в нем нетерпеливость. Чего я уже долго в нем не замечала. Прошлым вечером мы работали над разворотом (книги?). Понимаете, “Хорошо, я хочу сделать так”. “Ну”, понимаете, “Я не хочу делать так”. Понимаете, просто провоцирует меня на ответы. По поводу таких вещей, о которых я даже представления не имею. Понимаете? Это нетерпеливость такого рода, который вы не видели. Я видела.

ДЖИН Я бы даже назвал это... я бы назвал это “рвением”.

ДОРИС Точно. Точно, так.

ДЖИН Итак, Уэйн, эти вещи которые замечают Дорис и Дон, они присущи вам? Я имею в виду, чувствуете ли вы себя более внимательным? Более сконцентрированным на задачах? Более отзывчивым? Что вы проявляете инициативу? Что вы последовательно заканчиваете дела?

УЭЙН (шутливо) Более нетерпеливым.

ДОН Но...

ДЖИН Это хорошо или плохо? Я имею в виду...

УЭЙН Что из этого?

ДЖИН Нетерпеливость. Я подразумеваю, что это...

УЭЙН Г-м. Я думаю, это — никак. Это зависит. Это зависит от результата.

ДЖИН Хорошо, если вы думаете над этим в рамках, г-м, ваших взаимоотношений с депрессией, в рамках вашей ситуации, в рамках того, насколько крепка хватка депрессии. Это нетерпеливость...

УЭЙН Я думаю...

ДЖИН В рамках этого, нетерпеливость — это хороший или плохой знак?

УЭЙН Ну, это надежный индикатор, потому что, как я сказал раньше, я бы просто игнорировал это. Понимаете. Даже просто не затратил бы энергии, чтобы отреагировать. Поэтому я думаю, что тот факт, что я реагирую, это индикатор того, понимаете, что энергии немного прибавилось, или идет небольшой подъем по шкале. Чего угодно.

ДОН Да, потому что...

УЭЙН (к Дорис) Я думаю, ты прогрессируешь быстрее, чем я.

ДОРИС Я думаю, что мы все прогрессируем, что достаточно волнительно.

(Смех)

УЭЙН У-гу.

(Здесь мы прерываемся и переходим к окончанию беседы. Поскольку я чувствую, что подходит время заканчивать, я размышляю вслух над списком.)

ДЖИН Это был довольно... этот список заинтересовал меня, понимаете, все то, что вы наболтали в начале. Здесь есть отличия. Я не знаю, видите вы в этом прогресс или нет, но вы понимаете, что мне это кажется прогрессом? Прослушав весь список всего этого?

УЭЙН О, да, я тоже вижу. Да. Я просто оценивал ее прогресс по сравнению с моим.

ДЖИН Хорошо, может быть, в следующий раз мы начнем с того, что вы представите мне список изменений, которые вы видите в Дорис.

УЭЙН О’кей. Я составлю список.

(Смех)

ДОРИС К тому времени, когда мы встретимся, он превратится в библию.

ДОН Вот что случается, когда люди живут вместе годы и годы. (Смех)

ДЖИН И я был бы... Если бы мы составили такой список, мне было бы любопытно узнать, какое влияние оказывают эти изменения на вас. Понимаете. Потому что, когда в рамках взаимоотношений один человек меняется, это действительно оказывает реальное влияние на других.

УЭЙН О, определенно так.

Люди могут быть приглашены с тем, чтобы они стали продолжительной частью терапии, либо их можно пригласить на единственную встречу, как Дэна. Мы также обнаружили, что людей время от времени полезно приглашать на встречи, чтобы доводить до них точную информацию. Мы применили этот принцип к родителями, когда встречались с подростком наедине или с его партнерами по взаимоотношениям. Эти встречи часто принимают форму подведения итогов развивающейся альтернативной истории или празднования достижений. Вносят ли люди свой вклад в беседу или нет, их свидетельства в пользу альтернативных историй или предпочтительных версий самости часто оказываются важными для людей, с которыми мы работаем. Кроме того, эти свидетельства почти всегда изменяют восприятия того, кто свидетельствует. Эти изменения затем становятся частью последующих взаимодействий.