2015-05-05
772
Мы предполагаем строить наш курс как полемику или кросскультурный диалог, основным методом изучения различных культур и методов взаимодействия является для нас анализ и интерактивное взаимодействие. Мы попытаемся разобраться в связях, образующих коммуникативное пространство между разными культурами и их представителями. Интернационализация экономики, ее глобализация, превращение в единую, взаимосвязанную систему — очевидные характеристики современного коммуникативного пространства. Уже к началу 90-х гг. не менее 30% глобального валового продукта производилось совместными предприятиями, а сегодня этот показатель приближается к 40%. Все труднее становится определять национальную принадлежность товаров и услуг. Сплошь и рядом продукт может быть произведен в одной стране по технологии другой с участием специалистов из третьих, четвертых стран и продан во многие другие страны мира. И как бы мы ни относились к этому явлению в экономике и социальной жизни в целом, процессы интеграции и глобализации неизбежны.
Сбываются далеко опередившие свое время предсказания выдающегося русского философа С.Н.Булгакова1 о едином мировом хозяйстве, сформулированные им еще в начале 20 века. Эта идея, родившаяся на основе мощной и детально разработанной религиозно-философской концепции мирового всеединства В.С. Соловьева, не имела в то время убедительных эмпирических свидетельств в сфере экономики. Она строилась на представлении о духовном единстве людей, мира и Бога (именуемого также Космосом, Логосом, Всемирным разумом и т. п. в зависимости от воззрений того или иного мыслителя). Что же касается реальной экономической действительности, то люди, в нее вовлеченные, исходили в основном из постулата о "правильности" собственной культуры и "странности" или даже неразвитости всех иных культур. Впоследствии эта позиция стала называться культуроцентристской, т. е. такой, при которой моя культура и мои способы решения проблем ставятся в центре мироздания, оцениваются как наиболее эффективные и, стало быть, практически доказанные как истинные, а все прочие — как отклонения от этого единственно верного пути. К этому надо добавить и не менее распространенный в целом среди людей эгоцентризм — помещение личностного «я» в центр социальных отношений. Если учесть еще и такие "аргументы", как военное или технологическое превосходство, то станет понятно, почему в эпоху великих колониальных и прочих империй культуроцентризм представлялся самоочевидной и вполне обоснованной точкой зрения. Напомним, что и у древних греков, и римлян все иные народы считались не просто другими, непохожими, но менее развитыми, менее цивилизованными, менее культурными и т. п.
Много веков потребовалось человечеству, чтобы понять, что способы жизнедеятельности людей, живущих в разных условиях, не могут оцениваться по шкале какой-либо одной страны. Все они адекватны конкретным историческим и социальным, культурным условиям. Сильный импульс этому прозрению был придан усилением взаимозависимости людей, уплотнением контактов, ускорением темпа общения и коммуникации. Достаточно сравнить скорость и доступность коммуникации с помощью обычной почты в начале 19 в. и электронной — в конце 20 века. В этом ускоряющемся вихре общения, взаимодействия людей, представляющих разные культуры, разные способы решения, в сущности, одних и тех же проблем, стали повседневным явлением. Кроме того, все большая выгода кооперации, сотрудничества, потребность в достижении компромисса, с одной стороны, и малая эффективность силовых методов — с другой, заставили усомниться в доселе непреложной истинности культуроцентризма.
Процесс пересмотра этой догмы развивался как встречное движение науки культурологии, этнографии, кросскультурной психологии (область психологической науки, занимающаяся сравнением ментальности культур) и практики. Наука находила все новые свидетельства тому, что люди более сходны в своем внутреннем, нравственном, этическом измерении и различаются главным образом во внешних проявлениях, обычаях, ритуалах, одежде и т. п.
Практика искала способы нейтрализации этих различий: их распознания, примирения, согласования — и разрабатывала методы обучения совместной работе представителей различных культур. Основными сферами практических поисков стала сфера гуманитарного общения: область взаимодействия и познания других культур как других миров и ценностных ориентиров (живопись, музыка, театр, образование) и бизнеса, где целесообразность любого нововведения, новой идеи доказывается быстро и просто — получением большей прибыли, достижением большей эффективности. В 90-е гг. практические технологии в области кросскультурного сравнения развивались и распространялись стремительными темпами, количество публикаций на эту тему ежегодно удваивалось, семинары по кросскультурному тренингу стали доходным занятием для целого слоя профессионалов, соединяющих в себе качества ученых и практиков.
В качестве одного из научно-практических ориентиров нашего курса мы предлагаем концепцию Р. Льюиса 2. Автор — яркая личность, а возглавляемая им организация "Richard Lewis Communications" представляет собой центр по изучению кросскультурного взаимодействия и имеет филиалы в 30 странах. Здесь бизнесмены из крупнейших корпораций мира обучаются не только иностранным языкам, но и главным образом навыкам делового общения с представителями иных культур. Среди клиентов центра такие гиганты современной мировой экономики, как "Дойч Банк", "БМВ", "Жиллетт", "Нокия", "IBM", и многие другие такого же масштаба. Сам Льюис говорит на десяти европейских и двух восточных языках, в течение пяти лет был домашним учителем семьи императора Японии.
В теоретическом плане Р. Льюис предложил весьма оригинальный подход к решению одной из самых трудных загадок современной сравнительной культурологии — критерия сопоставления культур. В настоящее время одной из немногих переменных, относительно которой у специалистов нет больших разногласий, является континуум: "индивидуализм" — "коллективизм". Иными словами, признано, что большинство существующих культур можно расположить на некоторой шкале между этими двумя полюсами, т. е. в одной культуре человек будет принимать решения, ориентируясь на потенциальную реакцию соответствующей социальной группы, в другой же — на собственную, личную оценку.
Льюис вводит новый критерий: способ организации такого объективного измерения реальности, как время. По нему культуры делятся на три типа: моноактивные (или линейно организованные), полиактивные и реактивные. В моноактивной культуре человек, пользуясь терминами Льюиса, приучен делать какое-либо дело, разбивая деятельность на следующие друг за другом этапы, не отвлекаясь на другие задачи. Типичными представителями такой культуры являются англосаксы: американцы, англичане, немцы, северные европейцы, методично, последовательно и пунктуально организующие свое время и жизнедеятельность. В культуре полиактивной типичными представителями которой выступают латиноамериканцы, южные европейцы, принято делать одновременно несколько дел (заметим попутно, нередко не доводя их до конца). Наконец, в реактивной культуре, характерной для азиатских стран, деятельность организуется также не по строгому и неизменному плану, а в зависимости от меняющегося контекста как реакция на эти изменения.
Пока трудно сказать, насколько предлагаемая Льюисом классификация соответствует строгим канонам научно доказанного факта. Важно другое: собранный им практический материал убедительно свидетельствует в пользу этой идеи. Она, как принято говорить, "работает". Будучи сведена в одну систему, она образует профиль конкретной деловой культуры, что позволяет прогнозировать возможные расхождения и предотвращать потенциальные конфликты. Необходимо признать, что российская действительность изменяется настолько быстро, что уследить за ней и тем более выявить какие-то устойчивые закономерности достаточно трудно, даже живя в России. В первой половине этого столетия кросскультурные проблемы становятся для россиян жизненно значимыми. Политикам и бизнесменам, представителям самых разных профессий приходится все чаще взаимодействовать со своими коллегами в других странах. Не только российское государство налаживает связи с бесчисленными международными институтами и организациями, но и российские компании сотрудничают с компаниями зарубежными, объединяются с ними, организовывают совместные предприятия по всему миру.
Россия является одной из самых поликультурных стран мира. Она обладает не только огромным этническим разнообразием в пределах своих границ, но и обширным опытом взаимодействия с множеством государств, прежде входивших в состав Советского Союза. Важным для россиян является дальнейшее укрепление культурных отношений со странами Центральной Азии, а более глубокое понимание менталитета Балтийских государств и кавказских народов могло бы привести к совместному восстановлению культурных контактов, оживлению выгодных торговых путей, что принесло бы огромную пользу культуре и экономике России. Для установления в будущем гармоничных отношений между Россией и другими странами еще более существенное значение имеет распространение среди всех слоев российского общества кросскультурной грамотности, которая позволит нашей стране выполнять свою уникальную историческую миссию – интеллектуального и культурного моста между культурами Востока и Запада, Азии и Европы.
В связи с этим возникает ряд принципиальных вопросов: на какие образцы и стандарты поведения следует ориентироваться российским бизнесменам и культурологам? Какие особенности, привычки, ритуалы, обычаи других культур следует воспринимать как нечто неизменное, неизбежное, а каким надо учиться и какие просто нейтрализовывать? Как в целом будет трансформироваться столь пестрое кросскультурное полотно, существующее в мировом коммуникационном пространстве? Каковы перспективы "столкновения культур"? Приведет ли оно к дальнейшей дифференциации или будет двигаться в направлении интеграции, становления некой общей основы, на которой станет возможным эффективное международное деловое и общекультурное взаимодействие?
Мы не ставим перед собой глобальных задач ответить на все эти вопросы, но некоторые из них мы все-таки затронем. Так, в заключительной лекции «Достижение эмпатии в кросскультурных коммуникациях», мы формулируем положение об эмпатии (способности к сопереживанию) как важнейшем условии преодоления "культурного империализма", культуроцентризма и "культурной близорукости", перечислим некоторые из социально-психологических характеристик поведения участника международных переговоров. По ходу нашего курса мы отметим, что в глубинах человеческой природы гораздо больше общего, чем различного, что непредубежденное, искреннее, доброжелательное отношение к партнеру из другой культуры очень помогает преодолеть усвоенные ранее стереотипы — эти схематичные и весьма часто негативные представления о других народах и странах. С такими выводами нельзя не согласиться, но для ответа на поставленные выше вопросы этого недостаточно. Необходимо углубиться еще дальше в сущность человека. Сделав этот шаг, мы обнаруживаем, что оказываемся в области ядра человеческой психики — регулирующих ее универсальных, общечеловеческих моральных ценностей. Это область этики и культуры общения, область становления и познания языковой личности и индивидуальности участников кросскультурных коммуникаций является предметом нашего изучения.
Перспективы становления общей основы международной деловой культуры стали объектом нашего исследования во второй части курса «Переговоры как способ взаимодействия в кросскультурном пространстве». Успешность делового сотрудничества, на наш взгляд, зависит от того, насколько совокупность объективных и субъективных факторов будет способствовать повышению значимости ядра этой конструкции, представленного набором базовых этических ценностей. В качестве одного из самых важных доказательств тому можно назвать принятые в 1994 г. в маленьком швейцарском городке Ко международные "Принципы бизнеса". Инициаторами этого документа стали руководители крупнейших транснациональных корпораций "Филлипс", "Кодак" и др. "Принципы" представляют собой первую успешную попытку синтеза этических принципов, лежащих в основе цивилизационных ценностей Востока и Запада 3. Целый ряд конкретных международных исследований в области деловых переговоров свидетельствует о том, что достижение соглашения о стратегии, при которой выигрывают обе стороны - так называемая стратегия win- win, действительно оказывается более выгодным 4. О том, что мир в целом движется, несмотря на все конфликты, к принятию общей, глобальной этики, свидетельствуют и серьезные успехи движения, ставящего своей целью и сотрудничество мировых религий. Об этом же свидетельствуют документы таких представительных международных форумов, как, например, первый Всемирный конгресс по этике, бизнесу и экономике (Токио, июль 1996 г.). В самом российском деловом сообществе, несмотря ни на что, неумолимо крепнет стремление к утверждению таких норм ведения дел, которые, с одной стороны, вобрали бы в себя лучшие традиции дореволюционной деловой России, а с другой — наиболее передовые стандарты так называемого цивилизованного бизнеса, зафиксированные, в частности, в упомянутых выше "Принципах бизнеса" 5. Нельзя не вспомнить при этом мудрые слова Л. Толстого: "Человечеству только кажется, что оно занимается торговлей, войнами, искусствами, политикой и т. п. На самом деле единственное, что оно делает, оно уясняет себе нравственные законы, по которым оно живет..." 6.Таким образом, перспектива развития международного делового взаимодействия лежит на пути от столкновения культур к становлению, а скорее к выявлению и укреплению на их общечеловеческой нравственной основе фундамента единой международной деловой культуры. Иными словами, обращать внимание следует не только на то, что различает людей, но и на то, что их объединяет. И чем дальше мы движемся в глубь человеческого духа, чем более мы приближаемся друг к другу, тем менее значимыми становятся наши различия, в том числе и обусловленные культурой. Призыв к интеграции и убежденность в ее необходимости отнюдь не означают восхваления принципов униформизма и единообразия. Напротив! Как раз в обстановке признания сущностного равенства и ценности всех людей независимо от культур, которые их воспитали, еще больше расцветет их разнообразие, уже не омрачаемое стремлением доказать, что "наше поведение единственно правильное, эффективное и рациональное потому, что оно — наше". Более того, в будущей международной культуре утвердятся технологии общения, которые доказали свою практическую эффективность независимо от происхождения. Встречаясь друг с другом, люди будут в одной ситуации применять в немецкий тип планирования, китайский способ разрешения конфликтов, японский тип своевременного изменения условий контракта, российскую изобретательность в тупиковых ситуациях и т. д. до бесконечности, для чего, однако, надо знать как можно больше об этом культурном "меню".
Примечания:
1. Булгаков С.Н. Философия хозяйства, СПб., 1911.
2. Льюис Ричард Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию: Пер. с англ. – М.: Дело, 1999.
3. Национальная программа "Российская деловая культура". М.: ТПП РФ, 1997. С. 127-134.
4. BrettJ., Adair W., Lempereur A„ Okumura Т., Shikhirev P., Tinsley C., Lytle A. Culture and Joint Gains in Negotiations // Negotiation Journal. Vol. 14. N 1. Jan 1998. P.61-86.).
5. Шихирев П. H. Принципы ведения дел в России. М.: Финансы и статистика, 1998.
6. Толстой Л. H. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худ. лит. 1970. Т. 19. С. 210.
