Проблемная лекция

Новый закон о разумном сроке уголовного судопроизводства (В. БЫКОВ) // СПС Гарант

Быков В., доктор юридических наук, профессор.

Новый Федеральный закон РФ от 30 апреля 2010 г. N 69-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" ввел в УПК РФ новую статью 6.1 "Разумный срок уголовного судопроизводства" <1>.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2010, 4 мая.

Институт компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок - это совершенно новый и необычный для российского уголовного судопроизводства институт. Впервые законодатель предпринял столь решительные действия по борьбе со следственной и судебной волокитой в уголовном судопроизводстве. Несмотря на то, что некоторые положения нового Закона несколько спорные, следует признать, что в целом концепция его заслуживает поддержки: граждане России просто уже устали годами ждать законных, обоснованных и справедливых решений по уголовным делам.

Как пишет А. Фоков: "В последние три года Европейский суд по правам человека вынес большое количество решений против государства России именно в связи с нарушением разумных сроков рассмотрения различных категорий дел российскими судами, что действительно довольно существенно нарушает права и законные интересы граждан страны" <2>.

--------------------------------

<2> Фоков А.П. О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок // Российский судья. 2010. N 7. С. 4.

В связи с этим законодатель пошел на решительные, крайние и вынужденные меры по борьбе со следственной и судебной волокитой. Принятие этого Закона объясняется тем, что те огромные суммы, которые присуждают к выплате гражданам России решения Европейского суда по правам человека за незаконные, необоснованные, несправедливые решения и волокиту российских следователей и судов, становятся уже весьма чувствительной потерей для бюджета Российской Федерации. Кроме того, эти выплаты наносят большой ущерб авторитету России на международной арене, так как частые обращения российских граждан в Европейский суд по правам человека ставят под сомнение тот факт, что Российская Федерация является правовым государством.

Обращает на себя внимание, что ст. 6.1 о разумном сроке уголовного судопроизводства законодателем помещена в гл. 2 УПК, которая регламентирует принципы уголовного судопроизводства. При всей важности процессуальных сроков для уголовного судопроизводства они по своему значению не имеют такой же правовой ценности, как принципы уголовного судопроизводства. Как правильно пишет В. Божьев: "Принципы уголовного процесса можно рассматривать как закрепленные в Конституции Российской Федерации основополагающие правовые идеи, определяющие построение всего уголовного процесса, его сущность, характер и демократизм" <3>.

--------------------------------

<3> Божьев В.П. Конституционные принципы уголовного процесса // Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности "Юриспруденция" / Под ред. В.П. Божьева. 4-изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004. С. 72.

Нормы о процессуальных сроках никак нельзя отнести к принципам уголовного судопроизводства, так как они не определяют порядок и построение всего уголовного судопроизводства в целом, а являются только одним из институтов уголовного судопроизводства. Поэтому помещение законодателем ст. 6.1 о разумном сроке уголовного судопроизводства в гл. 2 УПК, где указываются все принципы уголовного судопроизводства, представляется неуместным. Новую норму о сроке уголовного судопроизводства, на наш взгляд, следовало бы поместить в гл. 17 УПК, которая как раз и регламентирует процессуальные сроки в уголовном судопроизводстве.

Рассмотрим конкретные новеллы нового Закона о разумном сроке уголовного судопроизводства. Новый Закон в ч. 1 ст. 6.1 УПК указывает, что уголовное судопроизводство должно осуществляться в разумный срок. А ч. 2 этой же статьи устанавливает, что уголовное судопроизводство осуществляется в сроки, установленные УПК. Однако законодатель в новом Законе о разумном сроке уголовного судопроизводства не изменил ни одной конкретной нормы о процессуальных сроках досудебного или судебного производства, хотя необходимость и возможность совершенствования норм о процессуальных сроках есть.

В связи с этим неизбежно возникает и другой вопрос: а какой срок уголовного судопроизводства законодатель считает разумным? Ответ находим в ч. 3 ст. 6.1. Законодатель указывает, что при определении разумного срока уголовного судопроизводства, который включает в себя период с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора, учитываются такие обстоятельства, как:

- правовая и фактическая сложность уголовного дела;

- поведение участников уголовного судопроизводства;

- достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела;

- общая продолжительность уголовного судопроизводства.

Эти обстоятельства требуют некоторых разъяснений. На наш взгляд, законодатель установил конкретные критерии, основанные на особенностях расследуемого следователем или дознавателем или рассматриваемого судом уголовного дела, по которым и следует определять, был ли срок уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу разумным.

По мнению законодателя, только учитывая указанные в новом Законе критерии, можно обоснованно определить, был ли срок расследования уголовного дела или рассмотрения его в суде разумным. А все другие задержки в расследовании и разрешении уголовного дела, которые не связаны с указанными в законе критериями, должны быть признаны необоснованными нарушениями установленных в УПК РФ процессуальных сроков. Рассмотрим эти критерии более подробно.

Правовая и фактическая сложность уголовного дела. На наш взгляд, правовая и фактическая сложность уголовного дела может определяться такими особенностями, как: большое количество эпизодов преступной деятельности, большое количество обвиняемых по уголовному делу, необходимость проведения большого количества ревизий или назначения многих сложных судебных экспертиз, а также необходимость проведения следственных действий в различных субъектах Российской Федерации.

К критерию правовой и фактической сложности уголовного дела следует также отнести особенности расследования преступлений, которые совершены организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией). При расследовании этих преступлений следователю, как правило, требуются дополнительное время и силы на установление всех участников организованной преступной группы или преступного сообщества (преступной организации), выявление их организаторов, установление действительной роли каждого члена организованной группы или сообщества (организации) в совершении преступлений.

Кроме того, к критерию правовой и фактической сложности следует отнести также все случаи, когда следователь сталкивается с противодействием обвиняемых в расследовании преступления: фальсификацией доказательств, созданием ложного алиби, угрозами и подкупом потерпевших и свидетелей со стороны заинтересованных лиц и другими действиями, направленными на противодействие расследованию. Понятно, что проблема правовой и фактической сложности уголовного дела указанными нами обстоятельствами не исчерпывается.

Поведение участников уголовного судопроизводства. Под этим критерием, по нашему мнению, следует понимать такое поведение некоторых участников уголовного судопроизводства, которое препятствует своевременному расследованию или рассмотрению уголовного дела в суде. Чаще всего - это уклонение от явки к следователю, дознавателю или в суд для участия в следственных и иных процессуальных действиях без уважительных причин; не всегда обоснованное по медицинским показателям помещение подозреваемого или обвиняемого в больницу якобы для лечения.

Следственной практике известны и другие способы умышленного затягивания обвиняемыми времени расследования. Например: путем заявления обвиняемым необоснованных ходатайств о производстве различных следственных действий, об истребовании ненужных следствию различных документов, о назначении большого количества необязательных судебных экспертиз и т.д. К этим же обстоятельствам, связанным с нарушением разумного срока расследования, следует также отнести и случаи явно необоснованного затягивания обвиняемым времени для ознакомления с материалами уголовного дела.

Достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела. На наш взгляд, этот критерий разумности срока уголовного судопроизводства наиболее сложен для его практического использования и оценки. Дело в том, что, в отличие от двух предыдущих, он не содержит в себе объективных характеристик, поскольку является полностью субъективным. Так, при решении вопроса о том, провел ли следователь или дознаватель расследование по уголовному делу в разумный срок, все зависит от усмотрения того, кто будет это срок оценивать, в частности от суда, который будет рассматривать заявление о компенсации за нарушение разумного срока уголовного судопроизводства.

Вообще объективно трудно оценить эффективность деятельности, например, следователя, который в процессе расследования преступления сначала проверял одну версию, а когда она не подтвердилась, стал проверять другую, которая и привела его к раскрытию преступления. Но вот срок следствия оказался нарушенным, в связи с чем его пришлось продлять в установленном законом порядке. Можно ли в этом случае считать, что следователь не уложился в разумный срок уголовного судопроизводства, как того теперь требует новый Закон?

Следует также иметь в виду, что нередко решения, принимаемые при расследовании уголовного дела, следователь принимает в ситуации тактического риска, т.е. он не может точно предвидеть все последствия принятых им решений, как положительные, так и отрицательные, даже ближайшие, не говоря уж об отдаленных. Невозможно также предвидеть, какое противодействие обвиняемые будут оказывать расследованию. Все это, а также ряд других обстоятельств, может привести к тому, что срок расследования и срок уголовного судопроизводства могут оказаться нарушенными без какой-либо вины следователя.

Еще сложнее, по нашему мнению, оценить достаточность и эффективность действий прокурора и других участников со стороны обвинения, особенно руководителей следственного органа, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела. В поле внимания руководителей следствия и дознания обычно находится несколько уголовных дел, по которым руководители должны все время принимать необходимые решения, направленные на скорейшее окончание расследования по уголовному делу.

Дело в том, что, принимая эти решения, руководители следствия и дознания должны учесть множество факторов, например: наличие достаточного количества следователей, обладающих необходимой квалификацией для расследования конкретного уголовного дела; возможности создания следственной группы для ускорения расследования уголовного дела, сокращения сроков назначенных ревизий и судебных экспертиз и т.д. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 2 ст. 6.1 УПК срок уголовного судопроизводства может быть продлен в установленном законом порядке. Но уголовное преследование, назначение наказания и прекращение уголовного преследования по новому Закону - все эти действия должны осуществляться в разумный срок.

Общая продолжительность уголовного судопроизводства. Оценить разумность общей продолжительности уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу объективно чрезвычайно сложно. Этот критерий основан полностью на субъективном усмотрении того должностного лица, который будет эту общую продолжительность оценивать.

На наш взгляд, оценка общей продолжительности уголовного судопроизводства потребует тщательной и объективной проверки того, как следователь и суд использовали установленные законом процессуальные сроки. При этом могут быть обнаружены конкретные нарушения общей продолжительности срока при расследовании или рассмотрении уголовного дела, которые, как они полагают, были вызваны объективными причинами. Сами же участники уголовного судопроизводства будут полагать, что ставить им в вину большую общую продолжительность срока расследования или судебного производства нет достаточных оснований, в то время как суд, проверяющий соблюдение сроков расследования и судебного рассмотрения по конкретному уголовному делу, может составить другое мнение.

Вопрос в том, а будет ли это мнение объективным. И не будут ли в дальнейшем обвинения в отношении конкретных дознавателей, следователей и судей о нарушении общей продолжительности срока уголовного судопроизводства использованы для изгнания из правоохранительных органов неугодных сотрудников? Представляется, что такая опасность реально существует.

С этих позиций очень интересна новая норма ч. 4 ст. 6.1. В ней указывается, что обстоятельства, связанные с организацией работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а также рассмотрение уголовного дела различными инстанциями не могут приниматься во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществления уголовного судопроизводства.

Таким образом, никакие обстоятельства, никакие объективные трудности в организации работы правоохранительных органов и суда (отсутствие кадров, болезнь сотрудников, учеба и командировки сотрудников и т.д.) по новому Закону не могут быть приняты во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществления уголовного судопроизводства. Отметим, что при изучении нового Закона у нас возникли серьезные сомнения в обоснованности указанной нормы.

В ч. 5 ст. 6.1 УПК установлено, что в случае, если после поступления уголовного дела в суд оно длительное время не рассматривается и судебный процесс затягивается, заинтересованные лица вправе обратиться к председателю суда с заявлением об ускорении рассмотрения дела. На наш взгляд, особой нужды у законодателя в принятии нормы ч. 5 ст. 6.1 не было. Дело в том, что в соответствии со ст. 123 УПК в прежней редакции участники уголовного судопроизводства, а также иные лица имели право обжаловать действия, бездействие и решения суда в той части, в которой они затрагивают их права и законные интересы.

В соответствии с ч. 6 ст. 6.1 заявление об ускорении рассмотрения уголовного дела рассматривается председателем суда в срок не позднее 5 суток со дня поступления этого заявления в суд. По результатам рассмотрения заявления председатель суда выносит мотивированное постановление, в котором может быть установлен срок проведения судебного заседания по делу и(или) могут быть приняты также и иные процессуальные действия для ускорения рассмотрения дела.

Допущенное участниками уголовного судопроизводства нарушение прав граждан на уголовное судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок влечет за собой серьезные последствия.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 1 нового Федерального закона РФ от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, осужденные, оправданные, потерпевшие, гражданские истцы, гражданские ответчики в уголовном судопроизводстве при нарушении их права на судопроизводство в разумный срок могут обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение в порядке, установленном настоящим Федеральным законом <4>.

--------------------------------

<4> Российская газета. 2010, 4 мая.

В п. 2 ст. 1 рассматриваемого ФЗ содержится, на наш взгляд, одно из очень важных положений нового Закона: нарушение установленных законодательством Российской Федерации процессуальных сроков рассмотрения дела само по себе еще не означает нарушения права на судопроизводство в разумный срок. На наш взгляд, эту норму нового закона следует понимать таким образом, что нарушение отдельных процессуальных сроков органами уголовного преследования или судом не является достаточным основанием для признания нарушения права на судопроизводство в разумный срок в целом. Вывод суда о том, нарушено или нет право на судопроизводство в разумный срок, должен делаться после окончательных процессуальных решений и процедур по уголовному делу - прекращения уголовного дела, вынесения приговора и т.д. При этом, как указано в п. 3 ст. 1 рассматриваемого Федерального закона, присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок не зависит от наличия либо отсутствия вины суда и органов уголовного преследования.

Новый Закон установил ответственность самого государства перед гражданином за то, что именно оно в лице своих правоохранительных органов и суда не обеспечило расследование уголовного дела и его судебное рассмотрение в разумный срок уголовного судопроизводства.

В принципе, новые законы исходят из того простого и понятного положения, что гражданину, пострадавшему от следственной и судебной волокиты, которую допустили отдельные сотрудники правоохранительных органов или судьи, нет дела до этих конкретных виновников допущенной волокиты. Вину и ответственность перед гражданином за допущенные нарушения разумного срока уголовного судопроизводства несет само государство. Поэтому известные нормы российского права об ответственности за вину в данном случае применению не подлежат.

Что же касается размера компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, то в соответствии с п. 2 ст. 2 указанного Федерального закона он определяется судом, исходя из требований заявителя, обстоятельств дела, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя. Кроме того, как указано в Законе, "также с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского суда по правам человека".

В соответствии с п. 1 ст. 3 ФЗ от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок подается участником уголовного процесса в суд общей юрисдикции, если требование о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок вызвано длительным судебным разбирательством в суде общей юрисдикции или длительным досудебным производством по уголовному делу.

Как указано в п. 3 ст. 3 этого Закона, заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в качестве суда первой инстанции рассматривают: верховный суд республики, краевой суд, областной суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа, окружной (флотский) военный суд - по делам, подсудным мировым судьям, районным судам и гарнизонным военным судам. Верховный Суд РФ рассматривает заявления по уголовным делам, подсудным только федеральным судам, за исключением районных судов и гарнизонных военных судов.

В п. 6 ст. 3 рассматриваемого Федерального закона указывается, что заявление о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок может быть подано в суд в шестимесячный срок со дня вступления в законную силу приговора или постановления суда, принятых по делу, либо другого судебного решения, которым прекращено уголовное судопроизводство.

Следует заметить, что некоторые новые нормы ФЗ от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ представляются не вполне ясными и понятными. Так, в п. 7 ст. 3 говорится, что в случае установления подозреваемого или обвиняемого заявление о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок может быть подано до прекращения уголовного преследования или до вступления в законную силу обвинительного приговора суда, если продолжительность производства по уголовному делу превысила четыре года и заявитель ранее обращался с заявлением об ускорении его рассмотрения в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Относительно этой нормы возникает несколько вопросов. Во-первых, раз Закон связывает присуждение компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок с фактом установления подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу, то под "заявителем", видимо, следует понимать потерпевшего, гражданского истца и других заинтересованных лиц, о чем следовало бы в Законе конкретно и указать.

Во-вторых. Почему вопрос о взыскании компенсации законодатель предполагает разрешать еще до прекращения уголовного преследования или вступления приговора в законную силу? Ведь всегда может оказаться так, что оснований для прекращения уголовного преследования в дальнейшем следователь не установит, а вместо ожидаемого обвинительного приговора суд может вынести приговор оправдательный? Если это вдруг случится, то каковы будут последствия принятого решения о компенсации - ее надо у потерпевшего отбирать? Видимо, в этих случаях следует установить правило о повороте решения.

В-третьих. Почему законодатель определяет общую продолжительность производства по уголовному делу в четыре года, после чего возможно присуждение компенсации? Что это за условие такое, почему с каким-то сроком связывается возможность взыскания компенсации? А почему не три года или не пять? На чем основан этот срок в четыре года? Кроме того, законодатель не указывает: а может ли заявитель ставить вопрос в суде о продлении указанного четырехгодичного срока?

И в-четвертых. Законодатель указывает еще одно условие взыскания компенсации - если заявитель ранее обращался с заявлением об ускорении его рассмотрения в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации. А если так случилось, что заявитель не обращался с жалобами об ускорении расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, то значит ли это, что заявитель теряет право на компенсацию за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок? Почему законодатель связывает право на компенсацию именно с подачей заявителем жалоб? Это совершенно непонятно, и никакой разумной логики в этой норме Закона мы не усматриваем.

В ч. 1 ст. 4 нового ФЗ указывается, что по результатам рассмотрения заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок суд принимает решение в порядке, установленном процессуальным законодательством Российской Федерации. А в ч. 2 ст. 4 этого же Закона устанавливается, что компенсация присуждается за счет федерального бюджета.

Кроме того, в п. 4 ст. 4 указывается, что судебное решение о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок подлежит немедленному исполнению. В соответствии с п. 5 ст. 4 это решение суда может быть обжаловано в порядке, установленном процессуальным законодательством Российской Федерации.

Очень важно, что в п. 1 ст. 5 установлено, что принятое судом решение о присуждении заявителю компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок исполняется в трехмесячный срок со дня его поступления на исполнение в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации. Эта норма обеспечивает реальность и своевременность получения гражданином компенсации.

И последнее. Статья 6 рассматриваемого Федерального закона РФ предусматривает его вступление в законную силу с 4 мая 2010 г., т.е. с момента его опубликования. Кроме того, лица, подавшие в Европейский суд по правам человека жалобу на предполагаемое нарушение их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, в отношении которой еще не вынесено решение по вопросу ее приемлемости или по существу дела, могут в течение шести месяцев со дня вступления в силу настоящего Федерального закона РФ обратиться в суд в порядке, установленном настоящим Федеральным законом и процессуальным законодательством РФ, с заявлением о присуждении компенсации за нарушения права на судопроизводство в разумный срок.

Оценивая новый Федеральный закон в целом, полагаем, что он при правильном его применении может стать эффективным средством борьбы со следственной и судебной волокитой в России. Однако этот Закон в настоящем его виде, на наш взгляд, требует некоторой доработки с учетом, в том числе, и высказанных нами замечаний. Кроме того, для законного и обоснованного применения нового Закона, видимо, потребуются дополнительные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Уголовный процесс: учебник для вузов / под ред. Б.Б.Булатова, А.М. Баранова. — 2-е изд., перараб. и доп. — М.: Издательство Юрайт; Высшее образование, 2010. — 606 с. — (Основы наук).

Извлечение*

Принцип законности

Законность — универсальный общеправовой принцип, который нашел свое нормативное воплощение в многочисленных статьях действующей Конституции РФ. Общие предпосылки законности содержатся в ст.1 Конституции РФ, объявившей Россию демократическим федеративным правовым государством. Статья 4 категорически подтверждает верховенство Конституции РФ и федеративных законов на всей территории РФ. Универсальный характер общеправового принципа законности подтверждает и ст.15 Конституции РФ. В Конституции РФ немало других статей, содержащих требования законности или направленных на ее обеспечение, они относятся и к уголовному судопроизводству.

Реализуя исключительные полномочия судебной власти, суд осуществляет правосудие на основе закона и в соответствии с законом. Он не только сам должен строго соблюдать закон, но и обязан обеспечить деятельность сторон в соответствии с предоставляемыми им законом правами и обязанностями.

Применительно к стадии предварительного расследования выполнение требований законности означает точное исполнение законов властными субъектами (следователь, дознаватель, прокурор, суд); другими участниками предварительного расследования (подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие, гражданский истец, гражданский ответчик, их защитники и представители); субъектами, осуществляющими ведомственный процессуальный и организационный контроль за соблюдением законов (руководитель следст­венного органа, начальник подразделения дознания), прокурорский надзор (прокурор) и судебный контроль (суд). Не случайно в ст.7 УПК указано, что нарушение УПК судом, прокурором, следователем, органом дознания и дознавателем в ходе судопроизводства влечет признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.

Состояние законности при регулировании общественных отношений в суде, на дознании и предварительном следствии (как и в уголовном процессе вообще) обусловлено наличием надлежащей правовой базы в виде системы законов. Установив несоответствие в решении процессуальных вопросов между УПК и иным нормативным правовым актом, регулирующим уголовное судопроизводство, суд должен принимать решение в соответствии с УПК (см. постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 №13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»). Нарушение норм процессуального закона в ходе производства по делу порождает недействительность доказательств и принимаемых решений.

Принцип законности в уголовном судопроизводстве направлен на неуклонное исполнение и соблюдение законов всеми участниками общественных отношений, на обеспечение такого поведения граждан и такой деятельности государственных органов, которые соответствовали бы требованиям норм права.

Для следователей и органов дознания соблюдение требований законности означает прежде всего обеспечение производства быстрого и полного раскрытия и расследования преступлений, проведение всех необходимых действий по собиранию и исследованию доказательств в строгом соответствии с законом. В этих целях в УПК тщательно регламентировано производство всех допустимых законом процессуальных действий и процессуальных решений. При этом в них должны быть точно соблюдены требования не только уголовно-процессуального, но и уголовного закона.

Требование точного соблюдения и исполнения законов при производстве предварительного расследования, как и в других стадиях уголовного процесса, адресуется не только субъектам, осуществляющим производство по делу (суду, следователю, дознавателю), но и вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства гражданам, их защитникам и представителям, экспертам, специалистам и др. Для того чтобы граждане имели возможность своевременно вступить в уголовно-процессуальные отношения, следователь, суд и другие субъекты, ведущие производство по делу, обязаны:

 своевременно принять решения о вступлении (допуске) их к участию в деле (например, вынести постановления о привлечении в качестве обвиняемого, о признании лица потерпевшим и т.п.);

 разъяснить принадлежащие им права и обязанности;

 обеспечить возможность реализации этих прав.

Законность— это принцип, сфера действия которого предельно широка. Он относится ко всем стадиям и институтам уголовного процесса, ко всем его субъектам, распространяется на все действия и процессуальные решения, характеризует все грани процессуальной деятельности и процессуальных отношений, пронизывает все другие прин­ципы и в значительной мере способствует их фактической реализации.

Принцип публичности

Публичность как принцип уголовного процесса (уголовного судопроизводства) прежде всего означает, что уголовное преследование от имени государства по делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель.

Во всех случаях обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель принимают необходимые меры по установлению события преступления и изобличению лиц, виновных в совершении преступления (ч.2 ст.21 УПК).

Хотя сущность указанного принципа сформулирована в УПК, исходную правовую базу его действия можно обнаружить в Конституции РФ (ст.2, 15, 17, 18, 46).

Действуя во всех стадиях уголовного процесса, принцип публичности получил нормативное выражение не только в ст.21 УПК, он находит воплощение в ст.20—28, 37—41, 73 и др. При этом в приведенных и других статьях УПК выражено государственное начало как основа деятельности в сфере уголовного судопроизводства. Знаменательно, что, осуществляя предусмотренную Конституцией РФ судебную власть (ст.118), суд выносит приговор именем Российской Федерации (ст.296 УПК), что является высшей формой проявления публично-правового начала уголовного судопроизводства.

В зависимости от характера, форм и задач различных стадий уголовного процесса этот принцип по-разному проявляет свое действие. В стадии возбуждения уголовного дела он отражается в правовых нормах, обязывающих компетентные государственные органы в силу своего статуса при наличии признаков преступления возбудить уголовное дело, не связывая свои действия с усмотрением пострадавшего и других заинтересованных лиц (кроме дел частного и частно-публичного обвинения, возбуждаемых, как правило, по жалобе потерпевшего). Среди поводов к возбуждению уголовного дела не исключается непосредственное обнаружение органом дознания, следователем признаков преступления (ст.140, 143 УПК).

Обязывая государственные органы возбуждать уголовные дела, не ожидая просьбы об этом лиц, пострадавших от преступлений, иных граждан и организаций, закон тем самым предписывает правоохранительным органам дейст­вовать в интересах граждан и всего общества, объективно заинтересованных в обеспечении эффективной борьбы с преступностью.

В ходе расследования следователь и дознаватель должны инициативно осуществлять ход расследования; проводить необходимые следственные действия, не ожидая ходатайств об этом обвиняемого, потерпевшего, защитника, других участников уголовного процесса; стремиться к установлению истины по делу. Сказанное, однако, не означает, что следователь или дознаватель не должны реагировать на ходатайства и заявления участников процесса— напротив, они обязаны немедленно рассмотреть их и принять решения, учитывая, насколько обстоятельства, об установлении которых они просят, могут иметь значение для дела.

Независимо от воли участников процесса следователь решает вопросы привлечения лица в качестве обвиняемого (ст.171, 172 УПК), признания лица потерпевшим (ст.42 УПК), проведения различных следственных действий и принятия решений.

Нельзя, однако, утверждать, что в уголовном процессе вообще отсутствует диспозитивное начало. Ограничение действия публичности находит проявление и в ряде норм УПК. Например, по закону с согласием обвиняемого связана возможность прекращения дела на основании акта амнистии или истечения срока давности (ч.2 ст.27). Наконец, традиционное ограничение действия принципа публичности проявляется в установлении особого порядка решения вопроса о возбуждении и дальнейшем производстве по делу частного обвинения, как правило, в зависимости от воли потерпевшего (ч.2 ст. 20 УПК).

Принцип осуществления правосудия только судом

Правосудие по уголовным, гражданским, административным делам в соответствии с Конституцией РФ может осуществлять только суд (ст.118). Применительно к правосудию по уголовным делам Конституция РФ устанавливает, что лицо может быть признано виновным лишь приговором суда (ст.49). Статья 8 УПК, согласующаяся с приведенными положениями, указывает на то, что только суд в своем приговоре может признать лицо виновным в совершении преступления, а также подвергнуть его уголовному наказанию.

Конституция РФ не только определяет исключительные полномочия суда в осуществлении правосудия, но и устанавливает порядок назначения судей первого и второго звеньев федеральных судов общей юрисдикции Президентом РФ, а судей высшего звена— по его представлению Советом Федерации РФ (п.«е» ст.83, п.«ж» ст.102). Необходимо к тому же принять во внимание установление Конституцией РФ правила о несменяемости и неприкосновенности судей (ст.121, 122). Эти и другие положения свидетельствуют о том, что Конституция РФ не только провозгласила самостоятельность судебной власти (ст.10), но и предусмотрела правовые средства обеспечения независимости судей.

Суду предоставлены исключительные полномочия по осуществлению правосудия потому, что ни один другой государственный орган не обладает такими возможностями, как суд, для принятия решения на основе непосредственного, полного и объективного исследования обстоятельств дела в условиях гласного и устного судебного разбирательства при обеспечении состязательности и равноправия сторон. При этом законом предусмотрено, что подсудимый не может быть лишен права на рассмотрение его уголовного дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено УПК (ч.3 ст.8).

В соответствии с нормами УПК, например, в стадии судебного разбирательства находит наиболее полную реализацию вся система принципов судопроизводства и правосудия. В этой стадии уголовного судопроизводства более широкие права, чем на других этапах процесса, предоставлены обвиняемому (подсудимому), его защитнику и законному представителю, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям. Все это обеспечивает именно суду наибольшие возможности для установления объективной истины и вынесения справедливого приговора. В результате судебного разбирательства суд может вынести обвинительный или оправдательный приговор. Обвинительный приговор суд не обязательно выносит по тому обвинению, которое сформулировано в обвинительном заключении. Хотя судебное разбиратель­ство производится лишь по тому обвинению, по которому назначено слушание дела, суд вправе изменить обвинение, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту (ст.252 УПК).

При осуществлении правосудия по уголовным делам судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону (ст.120 Конституции РФ).

Принцип независимости судей

Независимость судей— величайший принцип правосудия. Именно поэтому он получил отражение в ряде законов: Законах о судебной системе (ст.5), о статусе судей (ст.1, 9, 10), в Федеральном конституционном законе от 21.07.1994 №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст.5, 13); в процессуальных кодексах. Особо следует отметить ст.120 Конституции РФ, в которой выражена суть принципа независимости судей: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Корректируя в связи с принятием Конституции РФ Закон о статусе судей, законодатель подчеркнул в ст.1 (п. 4) этого закона: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону. В своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не подотчетны».

Значение данного принципа правосудия состоит в создании для судей таких условий осуществления их деятельности, при которых они могли бы рассматривать дела и принимать по ним решения на основе Конституции РФ и других федеральных законов, руководствуясь исключительно своим внутренним убеждением. Реализация прин­ципа независимости судей может быть обеспечена, если суд огражден от какого-либо воздействия, давления на него со стороны— только в этом случае может быть реальной самостоятельность судебной власти при осуществлении правосудия, на которую со всей определенностью указывает ст.10 Конституции РФ.

В числе средств обеспечения независимости судей Законы о статусе судей и о судебной системе указывают:

 наличие особой процедуры осуществления правосудия;

 установление под угрозой ответственности запрета на вмешательство кого бы то ни было в деятельность по осуществлению правосудия;

 установление порядка приостановления и прекращения полномочий судьи;

 право судьи на отставку;

 неприкосновенность судьи;

 систему органов судебного сообщества;

 предоставление судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу;

 обеспечение особой защиты государством не только судье, но и членам его семьи, а также имуществу.

К гарантиям независимости судей, помимо перечисленных, следует отнести установление специального порядка назначения судей и их несменяемость (п.«е» ст.83, п.«ж» ст.102, ч.1 ст.121 Конституции; ст.11 Закона о статусе судей).

Проблема обеспечения независимости судей присутст­вует не только вне уголовного процесса, но и в нем самом, т.е. внутри судопроизводства, поскольку существует опасность влияния или давления на судей со стороны председательствующего или других судей, входящих в судейскую коллегию. Для нейтрализации указанных негативных факторов УПК, в частности, предусматривает постановление приговора в специальном помещении— совещательной комнате; во время совещания судей (которое проводится при соблюдении его в тайне) в совещательной комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному делу; присутствие иных лиц не допускается (ч.1 ст.298 УПК). При этом в ходе совещания судей председатель (в коллегии присяжных— их старшина) подает свой голос последним (ч.2 ст.301; ч.4 ст.342 УПК).

Судьям запрещается разглашать суждения, имевшие место во время совещания. Соблюдение этих требований обеспечивается тем, что нарушение тайны совещания судей признано обстоятельством, влекущим отмену приговора (п.8 ч.2 ст.381 УПК).

Закрепление в законе принципа независимости судей служит осуществлению судами законности, объективному и беспристрастному выполнению задач правосудия.

Принцип всеобщего равенства перед законом и судом

Согласно ч.1 ст.19 Конституции РФ все равны перед законом и судом. В ч.2 указанной статьи приведенное положение раскрыто и конкретизировано. Его суть состоит в том, что равенство прав и свобод человека и гражданина гарантируется независимо от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным организациям и других обстоятельств.

В такой интерпретации рассматриваемый общеправовой принцип в полной мере распространяется на правосудие и уголовное судопроизводство, действуя во всех стадиях уголовного процесса. Следовательно, равенство граждан распространяется на отношения гражданина не только с судом, но и с дознавателем, следователем, прокурором. Процессуальное положение гражданина определяется не имущественными, социальными или иными факторами, а тем, субъектом каких прав он является: гражданского ист­ца, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, защитника, свидетеля и т.п. В границах установленных законом процессуальных прав и обязанностей для того или иного субъекта каждый гражданин, вовлеченный в сферу уголовного судопроизводства, вступает в различные процессуальные отношения, реализуя принадлежащие ему субъективные права и выполняя субъективные обязанности.

Принцип равенства граждан перед законом и судом одновременно связан с положением о едином суде и единстве права. Положение о едином суде означает, что в государст­ве нет судов, предоставляющих привилегии определенным лицам либо основанных на дискриминации. Судебная система, установленная Конституцией РФ и Законом о судебной системе, едина: для всех граждан имеются одни и те же суды.

Установленное ст.19 Конституции РФ положение о равенстве всех перед законом и судом базируется на рекомендациях, содержащихся в ст.7 и 8 Всеобщей декларации прав человека (1948г.).

Надо признать, что в отступление от общих правил в действующем законодательстве (гл.52 УПК) установлен ряд положений, которыми предусмотрен особый порядок привлечения к уголовной ответственности депутатов, судей, прокуроров и некоторых других должностных лиц (см. далее гл.25). Цель этого порядка состоит не в установлении привилегий для указанных лиц, а в создании гарантий для успешного осуществления их деятельности (депутатской, судейской и т.п.), ограждения их от искусственного создания препятствий к исполнению служебных обязанностей. В случае привлечения названых лиц к ответственности они наделяются обычными процессуальными правами того или иного субъекта (обвиняемого, подсудимого и т.п.).

Неприкосновенность личности

Неприкосновенность личности, являясь принципом уголовного процесса, базируется на положениях ст.22 Конституции РФ.

Сформулированная в соответствии со ст.9 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966г.) и ст.5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950г.) ст.22 Конституции РФ устанавливает следующее:

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

2. Арест, заключение под стражу допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Смысл ч.2 ст.22 Конституции РФ состоит в том, что только суду вверяется право на ограничение личной неприкосновенности человека и гражданина.

Мера пресечения в виде заключения под стражу по дей­ствующему УПК может быть применена в отношении подозреваемого или обвиняемого не иначе как по судебному решению (ст.10, 108 УПК). При этом применена она, как правило, может быть лишь по делам о преступлениях, за которые законом предусмотрена мера наказания в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, а в исключительных случаях— до двух лет. В законе прямо указано, что собой представляют эти исключительные случаи: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории России; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда (ч.1 ст.108 УПК). А в отношении несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется, как правило, только в том случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

В УПК жестко установлено, что никто не может быть заключен под стражу при отсутствии оснований, предусмотренных законом (ч.1 ст.97).

Устанавливая традиционные для российского уголовно-процессуального законодательства основания задержания (ст.91 УПК), действующий УПК несколько расширил условия задержания лица при наличии иных данных для подозрения лица в совершении преступления (ч.2 ст.91 УПК). Кроме того, законом предусмотрено, что по истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении него не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не отложил окончательное принятие решения. В этих случаях судья по ходатайству стороны не более чем на 72 часа может продлить срок задержания (п.3 ч.7 ст.108 УПК). Такое продление срока задержания допускается лишь при условии его признания судом законным и обоснованным.

Предусматривая основания, условия и порядок задержания и заключения лица под стражу, законодатель однозначно обязывает суд и органы расследования немедленно освободить всякого незаконно задержанного или лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинский или психиатрический стационар, или содержащегося под стражей свыше срока, указанного УПК (ч.2 ст.110).

Уважение чести и достоинства личности

Конституция установила, что достоинство личности охраняется государством. При этом в ст.21 специально подчеркнуто: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому и унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию». На конституционном уровне сформулировано соответствующее международным стандартам положение о праве каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Конституция не ограничилась констатацией права гражданина и человека на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых и телеграфных отправлений, но и определила, что ограничение этого права допускается только на основании судебного решения (ст.23). Конституцией установлено также, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (ст.24).

Воспринимая вышеприведенные и иные конституционные установления, законодатель применительно к регулированию общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства однозначно запретил осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья. В ст.9 УПК, кроме того, подчеркнуто, что никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Эти требования адресованы прежде всего власт­ным должностным лицам— субъектам уголовно-процессуальных отношений, а также должностным лицам СИЗО, мест лишения свободы и всем органам исполнительной власти, обязанным оберегать участников уголовного судопроизводства от посягательств других лиц.

В уголовно-процессуальном законе содержится много установлений, направленных на охрану чести и достоинст­ва личности. Это, в частности, установление случаев возбуждения и дальнейшего движения уголовных дел с учетом воли потерпевшего (ч.2 и 3 ст.20, ст.25 УПК); запрещение унижать честь и достоинство граждан при проведении освидетельствования (ч.4 и 5 ст.179 УПК). В целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц закон допускает проведение закрытых заседаний суда (ч.2 ст.214 УПК), считает возможным ограничение гласности при проведении предварительного расследования (ч.3 ст.161), а также наделяет следователя правом при проведении следственных действий предупреждать участвующих в них лиц о недопустимости без его согласия разглашения данных предварительного следствия. УПК возлагает на следователя обязанность принятия мер к тому, чтобы не получили оглашения выявленные при обыске и выемке обстоятельства интимной жизни лиц, в помещении которых были проведены следственные действия (ч.7 ст.182, ч.2 ст.183).

Тайна переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных отправлений

Право на тайну переписки и использование иных форм отправлений— одно из конституционных прав человека и гражданина (ст.23 Конституции). Это право представляет собой гарантию неприкосновенности общения человека с другими людьми, а также является средством сохранения конфиденциальной информации. Ограничение этого права согласно Конституции допускается только по судебному решению. Для того чтобы обеспечить исполнение указанных предписаний (как в части обеспечения права на тайну, так и в части ограничения этого права), требования закона адресуются не только властным субъектам уголовно-процессуальных отношений (ст.13, 185 УПК), но и учреждениям связи (ст.15 Федерального закона от 17.07.1999 №176-ФЗ «О почтовой связи»).

Фактическим основанием для принятия решения об аресте почтово-телеграфных отправлений являются достаточные сведения, дающие основания полагать, что имеющие значение для уголовного дела предметы, документы или сведения могут содержаться в бандеролях, посылках, почтово-телеграфных отправлениях и т.п.

Как уже отмечалось, формальным основанием для наложения ареста на указанные отправления является судебное решение. В исключительных случаях арест на подобные объекты может быть наложен на основании постановления следователя без получения судебного решения (ч.5 ст.165 УПК).

Предусмотренное УПК ограничение права на тайну телефонных переговоров (ст.186) находится в соответствии со ст.23 Конституции РФ. Контроль и запись телефонных переговоров подозреваемого, обвиняемого и других лиц допускаются при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях при наличии достаточных оснований полагать, что переговоры указанных лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела. Такие действия осуществляются на основании судебного решения, принятого в порядке, установленном ст.165 УПК.

Охрана прав и свобод человека и гражданина
в уголовном судопроизводстве

Формально рассматриваемый принцип уголовного судопроизводства провозглашен ст.11 УПК. Однако столь глобальный конституционный принцип, оказавший громадное влияние на формирование и построение всего уголовного судопроизводства, не может быть исчерпывающим образом воплощен в одной статье УПК: различные грани его дейст­вия отражены не только в ряде статей гл. 2 УПК, но и во многих других статьях части первой УПК «Общие положения», а также в главах, посвященных регулированию общественных отношений на разных этапах судопроизводства. В рамках же ст.11 УПК представлены лишь общие предпосылки, важные для обеспечения прав и обязанностей граждан, вовлеченных в уголовно-процессуальные отношения в разных стадиях уголовного процесса.

Предпосылкой реализации своих прав любым человеком и гражданином, вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства, является знание им своих процессуальных прав, обязанностей и ответственности. Поэтому в законе особо подчеркивается необходимость разъяснения участникам уголовного судопроизводства их прав и обязанностей.

Знаменательно, что обязанность разъяснять участникам уголовного судопроизводства их процессуальные права, обязанности и ответственность закон возлагает на всех субъектов уголовно-процессуальных отношений, ответст­венных за ведение дела.

Безусловно, важным является положение ч.2 ст.11 УПК, в соответствии с которым дознаватель, следователь и суд обязаны предупредить обладающих свидетельским иммунитетом лиц, изъявивших согласие дать показания, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Это положение, основанное на положениях ст.51 Конституции РФ, имеет значение как для обеспечения прав граждан, так и для осуществления процесса доказывания.

Последующие положения ст.11 УПК направлены на обеспечение применения специальных мер безопасности при наличии угрозы участникам процесса, их родственникам и имуществу. И наконец, в ч.4 ст.11 УПК законодатель счел возможным специально обратить внимание на то, что вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод (в том числе властными субъектами (должностными лицами), осуществляющими уголовное преследование), подлежит возмещению.

Усилению защиты прав потерпевших, свидетелей, обвиняемых и других участников уголовного судопроизводства способствуют нормы Федерального закона от 20.08.2004 №119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Неприкосновенность жилища

Требование неприкосновенности жилища содержится в ст.25 Конституции РФ. Основываясь на ней, УПК устанавливает, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения (ч.1 ст.12). Принцип неприкосновенности жилища состоит именно в том, что проникновение в него возможно с соблюдением при выполнении этого действия хотя бы одного из двух указанных условий.

Обыск и выемка в жилище могут производиться по общему правилу на основании судебного решения (ч.2 ст.12 УПК). В исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска или выемки в нем не терпит отлагательства, указанные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения. Судья и прокурор уведомляются об этом в течение 24 часов с момента начала следственного дейст­вия (ч.5 ст.165 УПК).

Приведенные положения позволяют сделать вывод, что ст. 25 Конституции РФ и ст.12 УПК не только установили в рассматриваемом случае общее правило, но и ограничили его действие.

Каждый, считая незаконными действия должностных лиц, нарушающие неприкосновенность жилища, вправе обжаловать их в суд (ст.46 Конституции РФ), а при определенных условиях — обратиться в суд с иском о компенсации причиненного морального вреда. Нарушение неприкосновенности жилища может вызвать уголовно-правовые последствия (ч.1—3 ст.139 УК).

Презумпция невиновности

Базируясь на ст.49 Конституции РФ, УПК (ст.14) определяет презумпцию невиновности как принцип уголовного процесса следующим образом.

Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность 1. в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Подозреваемый и 2. обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого и обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Все сомнения в 3. виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. 4.

Трактовка презумпции невиновности, данная в ч.1 ст.14 УПК, соответствует положениям Всеобщей декларации прав человека (ст.11), Международного пакта о гражданских и политических правах (ст.14). Текстуальное несовпадение некоторых положений ст.14 УПК со ст.49 Конституции РФ не свидетельствует об их противоречивости. Отраслевой закон не может сузить сферу действия конституционных предписаний, но может, сообразно смыслу конституционных установлений, как бы раздвинуть их действие, как это сделано, например, в ч. 2 ст.14 УПК, где указано, что не только обвиняемый, но и подозреваемый не обязаны доказывать свою невиновность. Столь же правомерно усиление гарантий прав личности в предписаниях ч.2 ст.14, когда они не только освобождают (вслед за Конституций РФ) обвиняемого от обязанности доказывать свою невиновность, но и возлагают бремя доказывания на обвинителя. На усиление действия конституционного положения о презумпции невиновности направлена и ч.4 ст.14 УПК.

Презумпция невиновности оберегает от преждевременного признания виновности в совершении преступления лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Поэтому она адресована прежде всего органам расследования и суду, но обязательна и для всех других учреждений, организаций и граждан.

Применение законом формулы «...обвиняемый считается невиновным...» не означает, что Конституция РФ фактически исключает виновность обвиняемого. Более того, поскольку следователь может вынести постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого только при его подтверждении имеющимися в деле доказательствами, вынося это постановление, он, естественно, уверен в виновности лица. Вот почему в законе нельзя прямо заявить о невиновности обвиняемого, но можно констатировать, что он считается невиновным. Тем самым законодатель как бы предполагает, допускает возможность виновности лица, но указывает, что этого недостаточно, чтобы признать его виновным, и поэтому завершает начатую в приведенном положении закона мысль словами «пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором». Если же достаточных доказательств в подтверждение виновности не собрано, не может быть вынесен обвинительный приговор (ч.4 ст.302 УПК). В связи с этим в ч.3 ст.14 УПК указано, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу.

Общепризнанно, что презумпция невиновности распространяется не только на обвиняемого, но также на подозреваемого, подсудимого и осужденного (в отношении последнего по меньшей мере до вступления приговора в законную силу). УПК предписывает, что бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подо­зреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Это очень важно, так как доказать свою невиновность лицу нередко не только трудно, но порой и невозможно. Именно поэтому обязанность доказывания обвинения лежит на том, кто обвиняет лицо, подозревает его в совершении преступления, осуществляет уголовное преследование. В то же время в УПК подчеркнуто, что: а) все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном УПК порядке, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст.14); б) обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч.4 ст.14).

Наряду с этими положениями в УПК представлено связанное с ними и не менее важное предписание, согласно которому признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в ос