Дискуссия об ответственности в гражданском процессуальном праве

В теории права наиболее устоявшейся точкой зрения является признание нескольких видов юридической ответственности -гражданской, уголовной, административной, дисциплинарной. Вместе с тем с нарастающей активностью учеными, представите­лями различных отраслей права, ведутся исследования нетради­ционных видов юридической ответственности*.

* Например: Колосова Н.М. Конституционная ответственность в Российской Федерации. М, 2000.

Разработка проблематики гражданской процессуальной ответ­ственности началась приблизительно в 1970—1980-е годы. К чис­лу первых исследователей этой темы относится Н.А. Чечина, за которой последовали В.В. Бутнев, П.Ф. Елисейкин, И.М. Зайцев, Е.А.Крашенинников, Н.В.Кузнецов, А.Г.Новиков, Н.И.Ткачев, А.В. Цихоцкий, М.И. Штефан. Все авторы сходятся во мнении, что виды ответственности целесообразно выделять на основании отраслевых критериев и рассматривать гражданскую процессуаль­ную ответственность как одну из разновидностей юридической ответственности. «Гражданская процессуальная ответственность, - пишет Н.А. Чечина, — обладает как общими свойствами юриди­ческой ответственности, так и имеет свои специфические особен­ности. "Общие свойства определяются ее родовыми признаками, а специфические — видовыми. Первые производны от содержания юридической ответственности. Вторые — от особенностей граж­данского процессуального права"»*.

* Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданс­кого процессуального права. Л., 1987. С. 74.

Надо признать, что в правовой науке не существует доминирую­щей концепции юридической ответственности. Ответственность рассматривается и как реализация санкций правовых норм; и как мера государственного принуждения, применяемого к правонару­шителю; и как исполнение нарушенной обязанности под воздействием государственного принуждения; и как обязанность право­нарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия и т.д.*

* Например: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 314—318; Братусь С.Н. Юридическая законность и ответственность. М., 1976. С. 4; и др.

Подавляющее большинство отечественных и зарубежных ис­следователей придерживаются мнения о существенном отличии юридической от других видов социальной ответственности (мо­ральной, общественной, профессиональной и др.). Юридическая ответственность закрепляется юридическими нормами, что при­дает ей формально определенный характер. Это выражается в за­конодательном закреплении: а) требований, предъявляемых к по­ведению участников общественных отношений; б) невыгодных последствий за неисполнение этих требований; в) свойств субъекта права, являющихся предпосылками возложения на него ответственности (дееспособность, вменяемость и др.); г) состав правонарушения как основания ответственности. Реализация юридической ответственности обеспечивается мерами государ­ственного принуждения.

Вместе с тем в теории права отдельными учеными высказыва­ются мысли о том, основанием юридической ответственности следует рассматривать не только правонарушение, но и право­мерное поведение. В этом случае ответственность проявляется как долг, обязанность субъекта действовать в соответствии с тре­бованием социальных норм*.

* Строговин М.С. Сущность юридической ответственности // Советское го­сударство и право. 1979. № 3. С. 73.

Теории «негативной» и «позитивной» ответственности воспри­няты и в науке гражданского процессуального права, в которой высказываются суждения о том, что гражданская процессуальная ответственность, как и юридическая вообще, может быть пози­тивной и негативной.

Под позитивной ответственностью понимается обязанность субъекта гражданских процессуальных отношений точно испол­нять свои процессуальные обязанности и использовать предостав­ленные ему процессуальные права в соответствии с их назначени­ем. Негативная ответственность — обязанность правонарушителя претерпеть предусмотренные нормами гражданского процессуаль­ного права юридически неблагоприятные последствия в виде ли­шений личного или имущественного характера*.

* Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность. Ярославль, 1999. С. 30-45.

Надо признать, что большинство исследователей отвергает идею существования позитивной ответственности в целом и про­цессуальной, частности. Например, А.В. Цихоцкий пишет: «...сама по себе эта категория не отражает какую-либо юридическую ре­альность»*. Другие авторы еще более категоричны: «В отличие от уголовного права гражданская процессуальная ответственность представлена реализацией наказания и никак иначе»**.

* Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 294.

** Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность: Автореф. дис.... ] канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 11.

Не считая необходимым в рамках учебного курса излишне углубляться в вопросы теории, все же отметим, что сторонники су­ществования «позитивной» ответственности механически перено­сят философскую и социологическую терминологию на юридичес­кую понятийную систему. Именно на переименовании известных правовых понятий основаны попытки развить идеи позитивной ответственности, заслоняющие изучение права, и «еще хуже, что они вступили с ним в радикальное противоречие»*.

* Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 49-60.

Представление о том, что понимается под гражданской процес­суальной ответственностью, может дать, например, определение, предлагаемое М.И. Штефаном, — это «установленные нормами гражданского процессуального права и обеспеченные государ­ственным принуждением меры воздействия на правонарушителя в виде возложения на него обременительной (дополнительной) обя­занности или некомпенсируемого лишения прав имущественного или личного характера по совершению определенных гражданских процессуальных действий или применения других мер государ­ственного принуждения за совершение противоправных граждан­ских процессуальных действий (бездействия)»*.

* Штефан М.И. Гражданская процессуальная ответственность // Повышение роли гражданско-процессуальной ответственности в охране прав и интересов граждан и организаций. Киев, 1988. С. 200.

Возвращаясь к ранее приведенному суждению Н.А. Чечиной, считаем правильным, исходить из того, что ответственность в гражданском процессуальном праве должна обладать общими свойствами юридической ответственности и специфическими свойствами, определяемыми особенностями гражданского про­цессуального права.

Ответственность характеризуется тем, что она:

• выступает в форме общественного отношения между государ­ством в лице уполномоченных на то органов (судом) и граждани­ном;

• формально определенная;

• имеет четко обозначенные в законе границы и условия воз­никновения и прекращения;. связана с применением мер государственного принуждения.

Основанием ответственности является правонарушение, это всегда персонифицированная ответственность.

Специфика гражданской процессуальной ответственности, с нашей точки зрения, должна определяться, исходя из особеннос­тей гражданского процессуального права, относящихся:

• к методу правового регулирования;

• гражданским процессуальным отношениям;

• принципам процессуального права;

• правовому статусу участников процесса;

• характеру применяемых санкций.

Для гражданского процессуального права характерен метод диспозитивно-разрешительного регулирования. Это означает, что инициатива в возникновении гражданских дел принадлежит за­интересованным лицам, а не суду. Своими распорядительными действиями стороны могут влиять на движение дела. Большин­ство гражданских процессуальных норм носят разрешительный, а не запретительный характер.

Одной из особенностей гражданских процессуальных отноше­ний является их публично-правовой, властный характер. Склады­ваются они между судом и участниками процесса. В данном слу­чае, думается, уместно процитировать высказывание одного из ученых, создателей российской школы гражданской процессуаль­ной науки, проф. А.Х. Гольмстена. «Суд есть орган государствен­ной власти, а поэтому на нем лежит ряд обязанностей — перед государством и частными лицами, сторонами. Первые из них, на­зываемые официальными, заключаются, конечно, в совершении ex officio процессуальных действий, определенных законами. Вто­рые же характеризуются тем, что каждой такой обязанности суда соответствует определенное право частного лица, стороны. При установлении обязанностей второго рода законодатель должен руководствоваться так называемым состязательным началом. Круг обязанностей первого рода должен быть по возможности сужен - их должно быть ровно столько, сколько необходимо в интересах общегосударственных и интересов правосудия. Зато круг обязан­ностей второго рода должен быть по возможности расширен. Оно и весьма понятно. В силу лично-автономического характера граж­данского права, в процессе должны преобладать права сторон»*.

* Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. Изд 5. СПб., 1913.

Современный законодатель значительно усилил состязательное начало в гражданском судопроизводстве, исходя из принципиаль­ного положения — в соответствии с действующим законодатель­ством каждый гражданин и юридическое лицо самостоятельно ре­шают вопрос об осуществлении своих прав. В соответствии с принципами состязательности и диспозитивности, нашедшими нормативное выражение в процессуальном законе, лицам, участвую­щим в деле, в первую очередь сторонам, предоставлено право реали­зовывать свои материальные и процессуальные права, в частности, распоряжаться объектом спора и движением процесса, состязаться в отстаивании своих субъективных прав и интересов и т.д.

Состав участников процесса неоднороден. Это стороны и дру­гие лица, участвующие в деле, имеющие юридическую (матери­ально-правовую, процессуальную) заинтересованность в исходе дела, а также лица, содействующие осуществлению правосудия — свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, не имеющие юридической заинтересованности в деле. В сферу правосудия вовлекаются и лица, не относящиеся к участникам процесса. Каждый из субъектов, имеющих процессуальный статус, наделен комплексом прав и обязанностей, необходимых для осуществле­ния ими своих функций.

Указанные обстоятельства, с нашей точки зрения, являются определяющими при решении вопроса о гражданской процессу­альной ответственности. В этой связи считаем возможным выска­зать следующие соображения.

Одним из оснований наступления юридической ответственнос­ти, значит и гражданской процессуальной ответственности, явля­ется правонарушение. Традиционно все правонарушения делятся на преступления и проступки. Конечно, в данном случае можно говорить только о правонарушениях-проступках. Проступки пред­ставляют собой виновные противоправные действия, которые влекут за собой применение мер принудительного воздействия. В зависи­мости от сферы общественных отношений, которым противоправ­ным поведением причиняется вред, и от характера применяемого при этом взыскания, проступки обычно подразделяются на админи­стративные, дисциплинарные и гражданско-правовые (деликты).

Предполагая наличие гражданской процессуальной ответствен­ности, следует исходить из существования самостоятельного вида правонарушения (проступка) — гражданского процессуального, определив его признаки. Если гражданская процессуальная ответ­ственность является самостоятельным видом юридической ответ­ственности в публичных правоотношениях, его признаки должны со­ответствовать определенным характеристикам. Следовательно, гражданское процессуальное правонарушение (проступок) — это действия: а) виновные; б) противоправные; в) имеющие обще­ственную опасность; г) причиняющие вред государству в сфере осуществления правосудия; д) влекущие применение мер государ­ственного принуждения.

Некоторые авторы настаивают на существовании гражданских процессуальных правонарушений, которые предстают в форме неисполнения гражданской процессуальной обязанности и зло­употребления субъективным гражданским процессуальным пра­вом, т.е. недобросовестного использования процессуальных прав. По их мнению, гражданскому процессуальному правонарушению (проступку) присущи все элементы правонарушения*.

* Новиков А.Г. Указ. соч. С. 19-24.

Правда, ряд ученых исходят из концепции ответственности без вины в гражданском процессуальном праве, по существу провозгла­шая «презумпцию вины в гражданском процессуальном праве».

По мнению сторонников приведенного суждения, применение любых гражданских процессуальных санкций всегда означает, что лицо привлекается к ответственности. Такая «тотальная» концеп­ция ответственности «размывает» границы этого правового явле­ния, по существу абстрактного.

В ст. 35 ГПК содержится указание на то, что лица, участвующие в деле должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Лица, участвующие в деле, несут процессуальные обязанности. При неисполнении процессуальных обязанностей наступают последствия, предусмотренные законо­дательством о гражданском судопроизводстве.

Есть основания полагать, что употребление законодателем тер­мина «последствия», а не «ответственность», не является случай­ным. Проанализировав предусмотренные законом последствия, о которых говорится в ст. 35 ГПК, можно попытаться ответить на вопрос, наступают ли эти последствия в виде гражданской про­цессуальной ответственности.

Действия, не согласующиеся с правовыми предписаниями, в соответствии с законом, могут повлечь обязанность возмещения убытков; неблагоприятные процессуально-правовые последствия; штрафные санкции; и некоторые другие.

Упоминаемые ранее авторы, рассматривают в качестве меры процессуальной ответственности возникающие неблагоприятные процессуальные последствия — отказ в принятии заявления; остав­ление искового заявления без движения; отказ в принятии встреч­ного иска; удаление из зала судебного заседания участников судо­производства либо присутствующих граждан; оставление заявления без рассмотрения; отмена или изменение решения, определения, заочного решения и судебного приказа*; отказ в принятии заявле­ния об отводе при нарушении правил его заявления; отказ в вос­становлении пропущенного срока; отказ в отмене судебного при­каза и заочного решения; отказ в принятии новых доказательств в суде кассационной инстанции**. Раз это меры ответственности, они должны быть связаны с совершением гражданских процессуаль­ных правонарушений***.

* Викут М.А., Зайцев ИМ. Гражданский процесс: Курс лекций. Саратов, 1998. С. 107.

** Новиков А.Г. Указ. соч. С. 19-25.

*** Там же. С. 25.

Ответить на эти вопросы, вероятно, можно, если последовать, например, логике рассуждений, встречающейся в литературе, правда, в данном случае применительно к действиям суда. Судеб­ная ошибка, повлекшая отмену судебного решения, вполне вписы­вается в рамки виновного противоправного поведения. Субъектив­ная уверенность судьи в правильности применения процессуаль­ных или материальных норм на поверку оказывается (с позиции смысла закона) заблуждением. Такой порок в умозаключениях, считающийся добросовестным, с учетом прав и обязанностей суда, его процессуальных функций, задач и целей, а также в свете зна­ний судом закона не позволяет говорить о наличии добросовест­ности в действиях судьи*.

* Ткачев Н.И. К вопросу об ответственности суда в гражданском процессе // ' Юридическая ответственность. Владивосток, 1990. С. 106—107.

Есть все основания полагать, что подобное суждение - это игнорирование не только смысла, но и буквы закона, определяю­щего принципы осуществления правосудия, правовой статус судьи, гарантии его независимости, неприкосновенности и т.д. Отмена решения — не санкция (ее иногда именуют правовосстановительной), связанная с ответственностью за недобросовестное, т.е. противозаконное поведение, а исправление судебной ошибки, могущей иметь место в силу различных обстоятельств, в частно­сти, пробелов в законодательстве, сложности толкования отдель­ных правовых норм и т.д.

Если отказ в принятии заявления, возвращение заявления, ос­тавление заявления без рассмотрения, т.е. процессуальные по­следствия, являются мерой ответственности, то трудно ответить на вопрос, почему закон предусматривает в этих случаях возврат уплаченной государственной пошлины?

Юридическая ответственность связана с мерами государствен­ного принуждения — это один из ее признаков. Гражданские процессуальные отношения носят характер отношений власти и подчинения. Но представляется принципиально неверным отож­дествлять обязательность указаний суда для лиц, участвующих в деле, с мерами государственного принуждения, а совершаемые судом действия, связанные с наступлением процессуальных по­следствий, с мерами ответственности. Руководство процессом и совершение процессуальных действий — позитивная деятель­ность суда по отправлению правосудия в рамках регулятивных гражданских процессуальных отношений. Принуждение сторон и других лиц, участвующих в деле, имеющих юридическую заинте­ресованность в исходе дела, к реализации своих прав и выполне­нию процессуальных обязанностей под угрозой применения мер ответственности, не соответствует ни методу правового регулиро­вания в области процессуальных отношений, ни принципам про­цесса, т.е. сущности гражданского процессуального права.

В обоснование этого тезиса обратимся к тексту закона. Так, со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовав­шей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени (ст. 99 ГПК).

В данном случае имеет место правонарушение, совершенное в сфере осуществления правосудия — сторона недобросовестно заяви­ла неосновательный иск, сторона систематически противодействует разрешению дела. С несомненностью противоправное действие влечет применение мер юридической ответственности. В литера­туре эти меры именуются компенсационным видом гражданской процессуальной ответственности, применяемой также в других случаях, связанных с возмещением расходов по делу*.

* Викут М.А., Зайцев ИМ. Указ. соч. С. 106.

Однако являются ли эта ответственность и санкции гражданс­кими процессуальными? Очевидно, что нет. Компенсационная от­ветственность преследует цель возмещения стороне убытков, поне­сенных ею при рассмотрении гражданского дела. Обратим внима­ние, закон «говорит» о возмещение убытков именно стороне, т.е. данная ответственность относится к частноправовой сфере отно­шений. В данном случае обязанность недобросовестной стороны вытекает не из сугубо процессуальной обязанности, а имеет другое основание - гражданское правовое, имеющее только определен­ное отношение к процессу, поскольку она возникла при рассмотре­нии гражданского дела. Показательно, что за указанное нарушение не устанавливается ответственности и санкций за вред, причинен­ный государству «систематическим противодействием правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела».

Отнесение возмещения судебных расходов, понесенных судом в связи с рассмотрением дела, к мерам процессуальной ответствен­ности также весьма проблематично, поскольку данная обязанность основана на требованиях закона, относящегося к области финан­совых отношений.

Приведем еще один аргумент, основанный на законе. При ук­лонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экс­пертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения ко­торого экспертиза была назначена, установленным или отвергну­тым (ч. 3 ст. 79 ГПК). И в данном случае отсутствуют основания оценивать действия суда как применение мер процессуальной от­ветственности, поскольку, во-первых, доказывание - не обязан­ность, а право сторон, во-вторых, неблагоприятные последствия возникают исключительно для недобросовестной стороны, а не суда.

Принципиального отличия между этими примерами нет. И в первом случае, где сторона «противодействует» суду в рассмотре­нии дела, не исполняя своей обязанности, и во втором, свиде­тельствующем о препятствовании другой стороне в осуществле­нии своих прав, что является недобросовестным использованием своих прав, суд не применяет мер государственного принужде­ния, связанных с гражданской процессуальной ответственностью. Он выполняет свои регулятивные функции, используя при этом ц «меры процессуальной защиты». Не обсуждая, насколько удачен термин «меры процессуальной защиты», используемый в процес­суальной литературе*, подчеркнем главное — эти меры не связа­ны с мерами ответственности. Ими обеспечивается нормальное движение процесса, охраняются и восстанавливаются права лиц, участвующих в деле.

* Например: Кузнецов Н.В. Санкции в гражданском процессуальном праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 1981. С. 9; Бутнев В.В. Указ. соч. С. 57.

Меры процессуальной защиты обеспечиваются процессуальны­ми санкциями. Особенность процессуальных санкций состоит в том, что они выполняют стимулирующие функции применительно к лицам, участвующим в деле. Нарушитель процессуальной обя­занности, предусмотренной диспозицией нормы, не достигает той цели, к которой он стремился, вступая в правоотношение, т.е. санк­ции, имеют характер ничтожности*.

* Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы (понятие, виды, структура) // Защита субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1977. С. 30-31.

Надо обратить внимание на то, что речь идет именно о процес­суальных санкциях, т.е. имеющих процессуальную природу, опре­деляемую регулятивной природой гражданского процессуального права, а не о санкциях, применяемых в гражданском судопроиз­водстве, например, административно-правовых.

В гражданском процессуальном законодательстве содержатся нормы, допускающие применение к лицам, участвующим в деле, и другим участникам процесса мер ответственности в виде санк­ций принудительного характера.

Так, при нарушении порядка в зале судебного заседания им мо­жет быть объявлено предупреждение, а при повторном наруше­нии, они могут быть удалены из зала судебного заседания. Суд также вправе наложить на лиц, виновных в нарушении порядка в судебном заседании, штраф (ч. 1—3 ст. 159 ГПК). Неисполнение распоряжения судьи о прекращении действий, нарушающих уста­новленные в суде правила и мешающие ведению процесса, безус­ловно, является правонарушением в сфере отправления право­судия, влекущим юридическую ответственность. Субъективная сторона этого правонарушения характеризуется сознательным про­тивоправным действием лица, как правило, сознающего противо­правность своих действий, предвидящего его негативные послед­ствия и желающего наступления таких последствий. Однако само по себе наличие данной нормы в ГПК не может быть квалифици­рующим признаком отнесения предусмотренной ответственности к гражданской процессуальной. Если следовать такой логике, то можно выделить весьма много видов ответственности. Например, по числу кодифицированных нормативных актов — водную, воз­душную, лесную, градостроительную и т.п.

Обязанность граждан соблюдать порядок в судебном заседании не является исключительно гражданской процессуальной. Состав рассматриваемого правонарушения и санкции (удаление из зала, штраф) содержатся в общей норме — ст. 17.3 КоАП, содержащейся в гл. 17 «Административные правонарушения, посягающие на ин­ституты государственной власти», действия которой распространя­ются на все формы судопроизводства. Поэтому в данном случае и ответственность, и санкции являются административно-правовыми.

Правда, в КоАП за данное правонарушение не предусмотрена такая мера ответственности, как предупреждение. О предупрежде­нии иногда говорится, как о морально-правовом виде процессу­альной ответственности. В данном случае, вероятно, более пра­вильно рассматривать предупреждение как меру административной ответственности, поскольку нарушение порядка в судебном заседа­нии образует состав административного правонарушения.

В гражданском судопроизводстве штраф налагается за неиспол­нение участниками процесса некоторых обязанностей В отличие от приведенного примера, в иных случаях с формальной точки зрения небесспорно относить штраф к мерам административной ответственности. Например, при наложении штрафа на свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика в случае неявки в суд, по при­чинам, признанным судом неуважительными (ч. 2 ст. 168 ГПК).

Административная ответственность устанавливается за правонару­шения, предусмотренные законодательством об административно-правовых нарушениях. КоАП в отношении свидетелей, экспертов, переводчиков, специалистов за отказ или уклонение от исполне­ния обязанностей при разрешении дел об административных пра­вонарушениях, устанавливается административная ответственность в виде штрафа. Рассмотрение данных дел в соответствии со ст. 22.1, 23.1 КоАП, осуществляется, в том числе мировыми судьями, являю­щимися судьями общей юрисдикции; судьями районных судов, там, где мировые суды не созданы по правилам, определенным КоАП, а также судьями федеральных арбитражных судов по пра­вилам, установленным АПК РФ.

В арбитражных судах штрафные санкции применяются в соот­ветствии с общими положениями, установленными для всех кате­горий дел, — исковых, возникающих из административных право­отношений и т.д. Вряд ли логично предположить, что при неявке по делам искового производства штраф будет являться мерой од­ного вида ответственности, а по делам об административных пра­вонарушениях мерой административной ответственности. В таком случае, рассматривая экономические споры, возникающие из гражданских правоотношений, штрафы, налагаемые на свидетеля, будут являться мерой гражданской правовой ответственности?

Из содержания ст. 3.2 КоАП следует, что штрафные санкции могут устанавливаться отраслевым законодательством. В данном случае, процессуальным, поскольку принципиального отличия в цели назначения наказания и характере санкции в отношении лиц, оказывающих содействие правосудию, осуществляемому по­средством административного или гражданского судопроизводства, не усматривается.

Юридическое содержание административного штрафа и судеб­ного штрафа одинаково и проявляется в следующем: штраф явля­ется основным наказанием; это наказание имущественного ха­рактера и в отличие от гражданско-правового не выполняет компенсационной функции; наложение штрафа не освобождает лицо от исполнения соответствующей обязанности.

Штрафные санкции, используемые в административном, граж­данском и арбитражном судопроизводствах, являются не специаль­ной мерой процессуальной ответственности, а разновидностью административной ответственности.

Полагаем, что нет достаточных оснований говорить о существо­вании гражданской процессуальной ответственности как самостоя­тельного вида юридической ответственности.

Более приемлемо такое понятие, как ответственность в граж­данском судопроизводстве. Отправление правосудия обеспечивается возможностью привлечения правонарушителей к различным видам ответственности - уголовной, гражданской, административной, дисциплинарной.