2015-05-06
342
Нарастающий прилив визуализма и спад идеационализма, начавшийся в XII в., привел к тому, что на протяжении следующих двух столетий существовала та редкостная, но повторяющаяся высшая гармония обоих стилей в форме высокого идеалистического искусства, все существенные черты которого напоминают великое идеалистическое искусство Греции V — первой половины IV вв. до н. э.
Следовало бы отметить, что идеалистическое искусство такого рода возникает именно тогда, когда господствующий иде-ациональный стиль начинает клониться к упадку, а умеренный до той поры визуализм переживает подъем. Но не тогда, когда визуализм умирает, а идеационализм зарождается. Периоды, отмеченные упадком визуализма и усилением идеационализма — такие как переход от микенского искусства к архаическому греческому искусству, или от перезрелого римско-эллинистического искусства к христианскому искусству IV-V вв. н. э., или, возможно, как те изменения, которые происходят в наше время (о них мы еще поговорим), — по-видимому, не способны создать изумительное идеалистическое искусство. Вместо этого идут поиски какой-нибудь альтернативы перезревшему визуализму, которые приводят к неожиданному результату: кубизму, футуризму13 и другим «измам» смешанной природы. Они не являются «ни рыбой, ни мясом», то есть ни идеационализмом, ни зи^уализмом, ни органическим единством обоих стилей. Это — именно протест, поиск чего-то иного взамен «обезумевшего» визуализма, *о такой поиск едва ли ведет к органическому синтезу. Подобные периоды порождают «модернистские нелепости», которые имеют значение как симптомы, но вовсе не отвечают визуалъ-н°-чувственным чаяниям человека, ищущего «Синюю Птицу»™, или повое и великое искусство.
|
|
|
По-видимому, только идеациональный человек и идеацио-Нальная культура, которые со временем начинают уделять боль-Ще внимания чувственно-эмпирическому миру, но при этом, по
166 Часть Z Флуктуация идеациональной и чувственной форм искусства
крайней мере, наполовину остаются в сверхчувственном мире идеационализма, способны создать великое идеалистическое искусство, соединяющее оба стиля. Именно такой была ситуация в западной культуре XIII в. в целом и в искусстве в частности. Как и в Греции V в. до н. э., здесь мы снова оказываемся в веке веры — всеобъемлющей, постигающей и объясняющей все, в том числе и этот мир. Она все еще не усматривает главной ценности в нашем мире, в земной жизни. Она видит ее в мире сверхчувственном; но божественный план этого сверхчувственного мира теперь каким-то образом включает в себя и мир земной, придавая ему смысл, давая благословение и оправдание. Вот почему искусство XIII в. понималось (согласно «Speculum majus» 15 Винцента из Бове) так: 1) зерцало природы (простейшие животные и растения); 2) зерцало науки (семь муз «тривиума» и «квадривиума» 16, а также восьмая муза — философии); 3) зерцало добродетелей и религии. Эта последняя функция — самая важная. Ибо главное назначение искусства состояло, естественно (естественно для идеалистической культуры), в том, чтобы отражать направляемое свыше развитие человечества, в котором «оно видит только Христа и только Христа ищет в нем»17. Все другие признаки идеалистического искусства так же четко просматриваются в искусстве XIII в. — вершине христианского искусства Европы. Вот некоторые из его характеристик, уже нам известные.
|
|
|
1) Это было не искусство ради искусства, а «Библия в камне». Искусство служило средством выражения высшего религиозного сознания народа.
2) Мы уже видели, что изображаемые фигуры — даже мертвых — носили идеализированный характер. Особенно это касается статуй. Позы, жесты, выражения лиц, внешность — все озарено возвышенной строгостью религиозного и нравственного идеала.
3) Искусство XIII в. и предшествующих ему столетий, так же как и греческое искусство V в. до н. э. и более раннего времени, выражало общий коллективный идеал и, таким образом, было коллективным творчеством. Так или иначе в нем участвовали все, особенно при строительстве соборов.
4) Опять же, как и в V в. до н. э., искусство XIII в. «стремилось убеждать, а не воздействовать на эмоции».
5) Поскольку искусство было делом коллективным и воплощало идеал сообщества, выдающиеся художники играли в нем роль всего лишь primus inter pares l8. Сами они не считали свои
g флуктуация основных стилей в западноевропейской живописи167
произведения исключительно своими собственными достижениями, не стремились к тому, чтобы проставить на них свое имя или предъявить на них свои авторские права. Не создавали они их и только ради искусства. Они считали искусство служением Богу, трудом ad gloriam Deil9, направленным на осуществление идеала, а вовсе не на получение эстетического наслаждения. Хотя имена некоторых из них (например, Виллара д'Оннекура) известны, большинство художников все же оставались анонимными и их настроение весьма отличалось от настроения визуально-индивидуалистических художников, которые, по крайней мере, хотели обессмертить себя с помощью своих произведений. Духовный настрой художников-идеалистов — тот самый, что чуть раньше был выражен знаменитым Теофилом, который в качестве единственной платы за свой труд и наставление просит: «Молись за меня, чтобы смилостивился всемогущий Бог»20.
6) Техника искусства в этот период была уже настолько развита, что большинство исследователей не без основания сравнивает ее с техникой Фидия и других великих греческих мастеров V в. до н. э.
7) Как и классическое искусство Греции, искусство XIII в. спокойно и сдержанно, в нем нет ни малейшего динамизма (идеи Платона — неизменны), ничего похожего на «шоу» и «живописность»; в нем нет ни патетики, ни сентиментальности, ни эмоциональности — и нет беспорядочности.
Таков был этот «золотой век» идеалистического искусства христианской Европы.
