Учебные вопросы. 1..Психологические особенности массы и толпы

1..Психологические особенности массы и толпы.

2. Исторические аспекты проблемы психологического воздействия на массу и толпу.

3. Средства и способы психологического воздействия в массовых коммуникациях.

Литература: основная –13, 19, 20, 21, 23, 24, 25, дополнительная - 2, 4, 5, 6, 11, 37, 38, 44, 60. 64, 70.

Вопрос 1. Психологические особенности массы и толпы.

Толпа — относительно кратковременное, неорганизованное и бесструктурное скопление множества людей, обладающее огромной, несоизмеримой с индивидуальной, силой воздействия на общество и его жизнь, способной в один миг сотворить или уничтожить, поднять или опустить, дезорганизовать поведение и деятельность людей.

На всем протяжении истории толпу боялись или восхищались ее силой; ее противопоставляли личности, организованной группе и в то же время пытались быть похожими на нее и позаимствовать некоторые качества, присущие ей; толпой пытались управлять не только для того, чтобы справиться с ее гневом, но и для того, чтобы направить этот всесметающий гнев на кого-либо ненавистного.

Подлинная стихия толпы — социально-политические кризисы, сотрясающие все общество, а также периоды, переходные от одного состояния общества к другому. Ощущения неблагополучия, тревоги, несправедливости, угрозы своему существованию вместе с решимостью устранить причины создавшегося положения заставляют людей различных профессий, пола, возраста, образования, вероисповедания и национальности экстренным образом самомобилизовываться, чтобы выступить против неопределенной опасности или конкретных виновников зла. Так рождается толпа — эта кажущаяся случайность, собрание разнородных людей, ощущающих локоть друг друга, свою постоянно растущую силу.

К основным психологическим характеристикам толпы обычно относят:

—кратковременность и бесструктурность скопления множества людей;

—единый объект внимания;

—отсутствие общей осознанной цели;

—высокую степень контактности людей и их пространственную близость;

—чрезвычайную эмоциональную возбудимость людей;

—высокую степень их конформизма и др.

Циркулярная реакция — важнейший механизм, управляющий поведением и действиями людей в толпе.

Циркулярная реакция (эмоциональное кружение) — нарастающее обоюдонаправленное эмоциональное заражение людей в неорганизованных общностях и экстремальных ситуациях.

Например, при возникновении паники страх одних участников панических действий передается другим, что в свою очередь усиливает страх первых. Действие этого механизма можно сравнить с процессом формирования снежного кома. В толпе психологическое состояние, настроения и формы поведения людей резонируют, усиливаются путем многократного отражения и возбуждают толпу.

Циркулярная реакция способна захватывать в свою орбиту большое количество людей, эмоционально стимулируя на психофизиологическом уровне распространение не только страха (в панической толпе), но и Других эмоций: радости, грусти, злобы и т.д.

Считается, что циркулярная реакция ведет к ситуативному стиранию индивидуальных различий между людьми, охваченными ею, т.е. поведение и эмоциональное состояние человека определяются не столько его сознательной интерпретацией обстановки, сколько чувственным восприятием состояния окружающих людей. В крайних случаях действие этой реакции может привести к превращению группы в однородную массу, бессознательно одинаковым образом реагирующую на стимулы.

Исследователи феномена толпы также отмечают, что по мере нарастания действия циркулярной реакции в толпе происходит снижение критичности людей, т.е. их способности самостоятельно и рационально оценивать происходящее вокруг. Одновременно увеличивается внушаемость людей, составляющих толпу, по отношению к воздействиям, исходящим изнутри этой толпы. И все это сочетается с потерей способности воспринимать сообщения, источник которых находится вне толпы.

Вместе с тем циркулярную реакцию не следует рассматривать в качестве исключительно вредного феномена, который обусловливает только иррациональное и общественно опасное поведение людей. Выраженная в достаточно умеренной форме, она повышает, например, эффективность коллективного восприятия искусства или политической агитации, направленной на мобилизацию людей для решения общественно значимых задач. Социально опасным явлением циркулярная реакция становится лишь тогда, когда она способствует распространению отрицательных эмоций: страха, ненависти, злобы,гнева.

Вероятность возникновения циркулярной реакции резко повышается в периоды социального напряжения в обществе, связанного с различного рода кризисами, поскольку при этом значительное число людей может испытывать сходные эмоции и их внимание будет сосредоточено на общих проблемах.

Помимо циркулярной реакции в толпе действуют и другие социально-психологические механизмы, например подражание и внушение.

Случайная толпа — неорганизованная общность людей, возникающая в связи с каким-либо неожиданным событием, например дорожно-транспортным происшествием, пожаром, дракой и т.д.

Обычно случайную толпу образуют так называемые зеваки, т.е. лица, испытывающие определенную потребность в новых впечатлениях, острых ощущениях. Основной эмоцией в подобных случаях является любопытство людей. Случайная толпа может быстро собираться и так же быстро рассеиваться. Обычно она немногочисленна и может объединять от нескольких десятков до сотен человек, хотя известны и отдельные случаи, когда случайная толпа состояла из нескольких тысяч.

Конвенциональная толпа — толпа, поведение которой основывается на явных или подразумеваемых нормах и правилах поведения — конвенциях.

Такая толпа собирается по поводу заранее объявленного мероприятия, например митинга, политической демонстрации, спортивного состязания, концерта и т.д. В подобных случаях людьми обычно движет вполне направленный интерес и они должны следовать нормам поведения, соответствующим характеру мероприятия. Естественно, что поведение зрителей на концерте симфонического оркестра не будет совпадать с поведением почитателей рок-звезды во время ее выступления и будет кардинальным образом отличаться от поведения болельщиков на футбольном или хоккейном матче.

Экспрессивная толпа — общность людей, отличающаяся особой силой массового проявления эмоций и чувств (любви, радости, грусти, печали, горя, негодования, гнева, ненависти и т.д.).

Экспрессивная толпа обычно является результатом трансформации случайной или конвенциональной толпы, когда людьми в связи с определенными событиями, свидетелями которых они стали, и под воздействием их развития овладевает общий эмоциональный настрой, выражаемый коллективно, часто — ритмически. Наиболее характерными примерами экспрессивной толпы являются футбольные или хоккейные болельщики, скандирующие лозунги в поддержку своих команд, участники политических митингов и демонстраций, выражающие свою поддержку политике правящего режима или протест.

Экстатическая толпа — вид толпы, в которой люди, ее образующие, доводят себя до исступления в совместных молитвенных, ритуальных или иных действиях.

Чаще всего это случается с молодежью во время рок-концертов, с верующими, представителями некоторых религиозных направлений или религиозных сект.

Агрессивная толпа — скопление людей, стремящихся к уничтожению, разрушению и даже убийству.

Люди, составляющие агрессивную толпу, не имеют рациональной основы для своих действий и, находясь в состоянии фрустрации, часто направляют свой слепой гнев или ненависть на совершенно случайные объекты, не имеющие никакого отношения ни к происходящему, ни к самим погромщикам.

Вопрос 2. Исторические аспекты проблемы методов психологического воздействия на массу и толпу.

Несомненно, и важно одно: главную роль в нашей психике (нашем психическом аппарате, психике человека) играет подсознание, или бессознательное. Это то, где рождаются наши мысли, желания, поступки, какие-то устремления, то, из чего в последующем складывается поведение человека. Поведение индивида. Индивида, как частицы, мельчайшей частицы того огромного механизма, который называется: массой. Толпой. Массообразованием.

Можно сказать, что приемы воздействия на массы, на толпу, были изучены давно. Еще в древние века были выработаны принципы, часть которых или почти в неизменном виде дошло до нас, или претерпело некоторую трансформацию; при том, что часть, как полагают некоторые исследователи, было все же безвозвратно потеряно в процессе эволюции. Гениальные умы отдельных представителей человечества будоражили и беспокоили механизмы (выработка данных механизмов) воздействия на толпу. На массу. На подсознание масс. Одинаково успешно эти принципы или вырабатывались учеными (профессор З. Фрейд, например, основоположник такого философского учения как психоанализ), или подсознательно угадывались практиками, на своем примере продемонстрировавшими нам эффективные способы управления толпой. В первую очередь это великие диктаторы Гитлер и Сталин, известные политические деятели, проповедники, и даже известные писатели и поэты, которые, например, в начале XX века (период Серебряного века) собирали толпы восторженных поклонников на улицах, и слава которых расходилась по всей стране. Стране, заметим, в то время еще большей частью отсталой и невежественной. Стране, где не везде было и электричество, а тем более что уж говорить о таких средствах современных информационных технологий, как телевидение и интернет (появившихся, впрочем, значительно позже).

И, тем не менее, массы с легкостью повиновались тем отдельным личностям, которые смогли понять и сформировать законы массообразования.

Что это за основные принципы?

Во-первых, это эффект подчинения своего «Я» — «Я» коллективному. Вот как писал об этом Ле Бен: «...индивид испытывает чувство непреодолимой мощи, позволяющее ему предаться первичным позывам, которые он, будучи один, вынужден был бы обуздывать». (1).

То есть, другими словами, когда человек находится в толпе, в массе, он может быть «самим собой». Он может дать волю всем своим древним природным инстинктам. Всему тому, что вынужден скрывать, живя в современном обществе. В культурном обществе. А ведь культура действительно накладывает незримый отпечаток на поведение индивида. Если в душе каждый из нас вполне был бы рад руководствоваться такими принципами жизни древнего человека, как убить, съесть, и изнасиловать, в обществе современном, с существующими и выработанными правилами и законами цивилизованного общества, он (индивид) уже должен научиться облекать свои инстинкты (которые, конечно же, никуда не исчезли, и в неизменном виде дошли до наших дней) в соответствующие рамки. Например, съесть другого человека, цивилизованный человек уже как вроде бы и не мог. Хотя тут мы можем вспомнить, что в бытность существования ГУЛАГа, была распространенная привычка брать в побег «третьего». Этого «третьего» брали исключительно в качестве пищи, пропитания. Но в наши дни это анахронизм. Оставшийся, тем не менее, в нашем бессознательном. Например, когда мы очень любим какого-то человека, нам хочется насладиться им целиком, без остатка. Съесть его. До сих пор еще встречаются выражения типа, «сладкий мой», «сладкая моя»,— это ничто иное, как инстинкты, которые не могут найти удовлетворения в современном обществе, так как введены современной культурой в ранг беззакония. (Хотя до сих пор еще периодически попадаются истории про современных маньяков-каннибалов, живущих как будто бы среди нас. Но такие люди своим маргинальным поведением возведены в ранг отщепенцев, и всячески отторгаются и наказываются современным обществом. Хотя, опять же, вспомним о массовых людоедствах в голодные годы первых десятилетий существования советской власти, или случаях массового людоедства во времена ленинградской блокады).

Вторым принципом массообразования, является так называемый эффект заразительности. Вот как описывает это Ле Бон: «Заразительность есть легко констатируемый, но необъяснимый феномен, который следует причислить к феномену гипнотического рода... В толпе заразительно каждое действие, каждое чувство. И притом в такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим личным интересом в пользу интересов общего». (2).

Это, как вы понимаете, тоже объяснимо. И почти точно также понимание (и объяснение) данного факта упирается в культуру. В развитие и существование цивилизации. Ведь с развитием общества, это самое общество накладывает на отдельно взятого (на каждого) индивида отпечаток в виде существования определенных норм и запретов. Общество вырабатывает свои законы (законы существования индивида в цивилизованном мире), и выйти за рамки этих законов — значит подвергнуться определенному наказанию. А в толпе каждый индивид как бы обезличен. Если вы сделаете какой-то поступок, который противоречит нормам общепринятой морали — вы будете осуждены другими индивидами, потому что, то, что вы сделаете — будет в первую очередь «заметно». И другие индивиды как бы примерят совершенное вами в соответствие с существующими в обществе системами культурно-значимых ценностей (которые и хотели бы, может, с удовольствием нарушить сами, да не могут решиться на это, потому что знают, что будут за это наказаны). А тут какой-то отдельный индивид делает поступок, который явно противоречит тому, что допустимо делать, находясь в рамках единого социума, общества. Этот поступок как бы выходит за рамки общественно допустимого деяния, индивид как бы противопоставляет себя толпе, а значит толпа за это — этого индивида непременно накажет. Уже хотя бы за то, что он позволил себе сделать что-то, что запрещено ей. Что запрещено введенными когда-то законами. В итоге, толпа, наказывая индивида, как бы тем самым подчиняет его себе. Говорит своими репрессивными методами, что ему можно, а что нельзя совершать. В ситуации же когда индивид находится в этой самой толпе, и когда другой индивид почти тут же повторяет поступок, совершенный первым, толпа как бы видит что ничего, в общем-то, и не происходит. Так почему же не сделать то же самое, что и кто-то только что сделал фактически при них; тем более, видя, что другими членами данного массообразования, это, как будто, и не наказывается.

В итоге, словно загипнотизированная поступком первого (который в душе мечтал бы совершить каждый из толпы), индивиды собранные в массу — совершают одно и тоже действие. Причем, зачастую, совершают с каким-то маниакальным наслаждением. В толпе это значительно легче. Легче устраивать погромы, беспорядки, поджоги, массовые убийства и изнасилования. За это как бы никто не осудит. Ведь виновника в данном случае как бы и нет. Виновны все. А значит и никто. И уже потому, то, что возможно огромной толпой, массой, практически невозможно в одиночку. Причем каждый индивид как бы чувствует за собой мощь (огромнейшую мощь) толпы. Известны случаи массового героизма в годы войны, когда с криком «ура» толпы фактически безоружных людей поднимались в атаку на танки. Или пример недавних погромов на улицах Франции, когда в темное время суток толпы молодчиков громили магазины и поджигали припаркованные автомобили. В толпе индивид обезличен. Но как бы заражается действием другого, подчиняясь тем самым магнетизму толпы.

И уже отсюда мы можем выделить третье качество,— внушаемость. «Самые тщательные наблюдения показали,— писал еще столетие назад Ле Бон, (3),— что индивид, находящийся в продолжение некоторого времени в лоне активной массы, впадает вскоре вследствие излучений, исходившей от нее... в особое состояние, весьма близкое к «зачарованности», овладевающей загипнотизированным под влиянием гипнотизера... Сознательная личность совершенно утеряна, воля и способность различения отсутствуют, все чувства и мысли ориентированы в направлении, указанным гипнотизером.

Такого, приблизительно, и состояние индивида, принадлежащего к психологической массе. Он больше не осознает своих действий... Под влиянием внушения он в непреодолимом порыве приступит к выполнению определенных действий. И это неистовство у масс еще непреодолимее, чем у загипнотизированного, ибо равное для всех индивидов внушение возрастает в силу взаимодействия».

Некогда отдельно существующий индивид теперь подчиняется любому действию другого индивида, потому что внушаем им. «Отдельные члены этой среды почти ежеминутно инфицируют друг друга,— пишет Бехтерев, (4),— и в зависимости от качества получаемой ими инфекции волнуются возвышенными и благородными стремлениями или, наоборот, низменными и животными. Можно сказать более. Вряд ли вообще случается какое-либо деяние, выходящее из ряда обыкновенных, вряд ли совершается какое-либо преступление без прямого или косвенного влияния посторонних лиц, которое чаще всего действует, подобно внушению.

Многие думают, что человек производит то или другое преступление исключительно по строго взвешенным логическим соображениям; а между тем ближайший анализ действий и поступков преступника нередко открывает нам, что, несмотря на многочисленные колебания с его стороны, достаточно было одного подбодряющего слова кого-либо из окружающих или примера, действующего, подобно внушению, чтобы все колебания были сразу устранены и преступление явилось неизбежным».

Пример подобного мы можем видеть в зрительном зале, когда специально подкупленные «зрители» в нужный момент или смеются или хлопают в ладоши, как бы «заставляя других» — следовать их примеру. И те следуют. И раздаются аплодисменты. И это действительно так. Так же как кто-то может «бросить» в толпе «первый камень», и остальные (внушенные, загипнотизированные этим примером) подхватывают инициативу, и, глядишь, и стекол, в каком здании уже не осталось, а то это же здание и берется приступом (штурм «Белого дома» во время московских событий начала 90-х гг., например).

«Этой же силой внушения объясняются геройские подвиги и самоотвержение войск под влиянием одного возбуждающего слова своего любимого военачальника, когда, казалось, не было уже никакой надежды на успех,— отмечает Бехтерев, (5).— Очевидно, что сила внушения в этих случаях берет верх над убеждением и сознанием невозможности достигнуть цели и ведет к результатам, которых еще за минуту нельзя было ни предвидеть, ни ожидать.

Таким образом, сила внушения берет перевес над убеждением и волей и приводит к событиям, свершить которые воля и сознание долга были бы не в состоянии. Но в отличие от последних внушение есть сила слепая, лишенная тех нравственных начал, которыми руководятся воля и сознание долга. Вот почему путем внушения народные массы могут быть направляемы как к великим историческим подвигам, так и к самым жестоким и даже безнравственным поступкам. Поэтому-то и организованные толпы, как известно, нередко проявляют свою деятельность далеко не соответственно тем целям, во имя которых они сформировались.

Достаточно, чтобы кто-нибудь возбудил в толпе низменные инстинкты, и толпа, объединившаяся благодаря возвышенным целям, становится в полном смысле слова зверем, жестокость которого может превзойти всякое вероятие. Иногда достаточно одного брошенного слова, одной мысли или даже одного мановения руки, чтобы толпа разразилась рефлективно жесточайшим злодеянием, перед которым бледнеют все ужасы грабителей».

Толпа внушаема, заразительна, подчинена стремлению к обезличиванию, исчезновению индивидуального, личного «Я», подчинению и приобщению этого «Я» — к «Я» коллективному. «Масса импульсивна, изменчива и возбудима,— писал Фрейд, (6).— Ею почти исключительно руководит бессознательное. Импульсы, которым повинуется толпа, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными и жестокими, героическими или трусливыми... (толпа) не выносит отсрочки между желанием и осуществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у индивида в массе исчезает понятие невозможного.

Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию, она некритична, неправдоподобного для нее не существует. Она думает образами... Чувства массы всегда весьма просты и весьма гиперболичны. Она... не знает ни сомнений, ни неуверенности.

Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подозрение сразу же превращается... в... уверенность, зерно антипатии — в дикую ненависть.

...тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое.

...она уважает силу... от своего героя она требует силы, даже насилия...

...масса подпадает под поистине магическую власть слов...».

И ведь это действительно так. Быть может даже, к сожалению, это так. Все это как бы свидетельствует о том, что толпой в большинстве случаев будет управлять не просто лидер, а фанатик. Не таким, ли фанатиком был Гитлер, сумевший подчинить своей силе многомиллионный народ немцев, и заставивший их участвовать в мировой авантюре. Не такими ли фанатиками были Ленин и Сталин.

Причем, и Гитлер, и Сталин в полной мере пользовались методами устрашения толпы. Они оба использовали систему концентрационных лагерей, придуманных еще Лениным. Сталин, которого боялись миллионы, и миллионы же боготворили, создал величайший в истории аппарат устрашения и репрессий — НКВД и ГУЛАГ.

На Гитлера, использовавшего в т. ч. и для устрашения собственного народа внутреннюю полицию (Гестапо), немцы готовы были молиться как на Бога. Это диктаторы в полной мере использовали принципы Ле Бона и Фрейда (скорей всего об этих принципах или, не догадываясь, или придя к ним самостоятельно). Принципы подчинения масс.

Но эти принципы с не меньшим успехом использовали и до них (и, как мы уже заметили, в т. ч. и до самих психиатров Фрейда и Лебона), и с не меньшим успехом, используют и по сей день. Отличие лишь в том, что в современном мире, современные технологии позволяют это делать намного эффективнее. по воздействию на большее число индивидов, все также (по прежнему) заставляя их выполнять волю одного человека, волю лидера.

Вопрос 3. Средства и способы психологического воздействия в массовых коммуникациях.

Значительно различаются средства и способы воздействия на подсознание используемые, например, сто лет назад, и современные. С массовым распространение телевидения, интернета, и печатных СМИ — это стало делать намного легче. В частности речь идет именно о большом охвате территории. Так сказать, воздействие на массовое сознание в значительно больших объемах.

Например, известно, что через 20-25 минут просмотра телевизионной передачи мозг уже начинает впитывать любую информацию, которая поступает посредством телетрансляции. Вспомним один из принципов управления (манипуляции) массами, толпой: внушение. На этом принципе основано действие телерекламы. Например, нам показывается какой-нибудь рекламный ролик.

Предположим, поначалу у нас происходит явное отторжение демонстрируемого нам материала с нашими представлениями об этом товаре. Мы смотрим, слушаем, быть может, оправдывая себя тем, что ничего подобного покупать не будем. Этим как бы успокаиваем себя. На самом деле психика индивида подчинена общим законам управления человеческой психикой. И если на протяжении длительного времени в наше информационное поле попадает какой-нибудь сигнал, то это все неизбежно откладывается в подсознании.

А значит, если в последующем станет выбор между тем, какой купить товар, мы бессознательно отдадим предпочтение тому, о котором уже «что-то слышали». Более того. Именно он будет вызывать в нашей памяти какой-нибудь положительный ассоциативный ряд. Как чего-то знакомого, а то и даже «близкого» нам. Вспомним, как часто нам приходилось слышать рекламу популярных брендов (уже то, что они стали «популярными» — заслуга рекламы).

В итоге, это уже не только не вызывает какого-либо отторжения у нас, но и когда мы становимся перед выбором товара о котором нам ничего не известно, и, с другой стороны, товара чем-то знакомого нам, мы подсознательно (и как бы независимо от себя, своего сознания,— что объяснимо с учетом того, что всеми нашими поступками или желаниями управляет подсознание) инстинктивно потянемся именно к этому товару. Причем, в зависимости от специфики психики того или иного индивида, подобное воздействие (чтобы данный товар стал «близким» именно ему) может происходить и в течение нескольких лет. Здесь как раз важен принцип времени, принцип длительности воздействия.

Непременно важно также обратить внимание на то, что по настоящему манипулирование массовым сознанием (точнее, мы говорим сейчас о большей эффективности его) возможно, когда человек находится под постоянным воздействием какой-то информации. Ведь в этом случае ему уже как бы и не надо думать. Все «продуманно» за него. И при этом в данном случае результат достигается благодаря тому, что у человека формируется как бы новая идеология.

Для этого, конечно, желательнее вырвать индивида из контекста прежней жизни. Потому как значительно труднее управлять сознанием человека, если он находится в окружении, привычном для него. Например, если индивида на длительный срок изолировать от общества, поместив в какие-нибудь новые для него условия (например, армия, тюрьма, детский дом, школа-интернат...), то в данном случае мы можем говорить об успешности воздействия на его психику, с целью подчинения ее.

Все перечисленное нами, т. н. дисциплинарные пространства. Где действуют вполне устоявшиеся нормы и правила поведения. (А поведение новичка — заключается в том, чтобы побыстрее «проникнуться» соблюдением этих правил). Достаточно распространена поговорка: в чужой монастырь со своим уставом не лезь. То есть индивид уже как бы филогенетически готов к тому, чтобы подчинить свою жизнь новым правилам поведения.

У него формируется новая система ценностей. Прежний образ жизни, когда-то свойственный ему — забывается. Через время человек становится, как бы, готов подчиниться. Стать таким, каким его хотят видеть, а не таким, каков он есть на самом деле. Да и, по сути, после продолжительного пребывания в новом для себя месте, индивид уже по настоящему и не знает: каков же он на самом деле. Ведь он теперь подчиняется совсем другим правилам. Когда-то новым для него. Но теперь ставшими «близкими и родными».

Безусловно, психика поначалу противиться этому. У человека резко выдернутого из привычного мира обитания (например, после призыва в армию, или неожиданного ареста, причем, особенно когда «дело» сфабриковано. И у человека даже физически нет времени психологически подготовиться) поначалу наступает отторжение и резкое неприятие новой среды обитания. Все внутри него как бы восстает против этого. Но потом происходит процесс ломки. Он морально подавлен, а значит, бессознательно готов к тому, чтобы принять те условия, в которых он оказался.

Не меньшее значение для успешности этого играет «специфика» нового места обитания, например, новый язык, точнее появление в привычном ему языке неологизмов, или, что еще вернее, жаргона — т. е. специфического языка, присущего тому или иному сообществу.

Жаргон достаточно распространен в уголовной среде. Или в той же армии. Да и вообще, у любых профессиональных сообществ есть свои специфические отличия в речи, выражающиеся в наличии особого рода слов, понятных тем, кто волей случая должен находиться вместе с ними. Например, помимо уголовников, известен жаргон моряков, жаргон спортсменов, жаргон рабочих. Человек, находясь в данной среде, как бы подсознательно быстрее изучает новый для себя язык, стремясь быстрее быть принятым в новую среду, а значит перестать являться новичком, что для большинства людей весьма болезненно, и, по меньшей мере, они испытывают при этом психологический дискомфорт.

Далее, у человека при попадании в новую для себя среду, не только происходит переориентация жизненных ценностей, но и как бы появляются новые родительские фигуры. Если раньше для большинства индивидов это были родители, старшие братья, воспитатели (если они воспитывались в детском доме), старшие товарищи (если кто-то жил на улице), то теперь на роль таких родительских фигур претендует начальник колонии («хозяин», как зовется он на уголовном жаргоне), или тот же сержант (если мы говорим о новобранцах в армии).

Ведь теперь происходит так, что вы не можете самостоятельно решить, когда вам необходимо спать или принимать пищу. Вам об этом скажет ваш новый «родитель». Он же, (при случае), точно также и накажет вас. И вы уже бессознательно начинаете подчиняться ему. А если не будете подчиняться — вас заставят, «сломают». Причем, «поломают» практически всех. В зависимости от желания и умения ваших новых надзирателей.

Не менее важно для успешности манипулирования, и смена систем ценностей, появления новых ценностей.

Вас как бы заставляют отказаться от прошлого, предлагая взамен новый мир. В качестве примера достаточно обратить внимание на религиозные секты (где твердо соблюдаются вышеперечисленные методы управления, манипулирования), или вспомнить выдающийся (по охвату манипулирования) пример установления советской власти. Ульяновым-Лениным и его сподвижниками в полной мере использовались все принципы манипулирования массовым сознанием.

Причем, это, как известно, был не только эксперимент, а один из самых известных в истории удавшихся экспериментов. И анализируя тот период истории, можно смело рассматривать все применяемые принципы психологии влияния как выдающийся и в то же время трагический пример манипулирования массовым сознанием. Но, к сожалению, такова наша психика. И она подчинена общим законам и правилам поведения, а значит практически независимо, сколько прошло или пройдет еще лет, а мы все также будем подчиняться каким-то манипуляторам, решившим посредством известных механизмов воздействия (управления) на человеческую психику, решить какие-либо свои насущные проблемы (власть, например), или элементарного обогатительства (бизнес).

Говоря о современных средствах массовых воздействий на аудиторию, мы, по всей видимости, должны говорить о некотором сочетании рекламы и средств массовой коммуникации (СМК). Не секрет, что реклама в значительной мере подменяет истинные (внутренние) ценности человека, подменяя их навязываемыми ему. Воздействуя на подсознание индивида, реклама приводит к тому, что человек уже как бы и не принадлежит самому себе. Он подчиняется навязываемым ему принципам и нормам жизни. И даже если сознательно он еще противиться некоторым из них, подсознательно он уже делает выбор в пользу той или иной психологической установки.

Почти здесь же, кстати, и формирование комплекса неполноценности у определенных групп населения, не имеющих возможности купить тот или иной товар. Товар, соответствующий тому или иному стилю жизни. (Быть может поэтому, определенная часть населения готова к любому виду обогащения, в претворении своего желания шагнуть на следующую ступеньку социальной лестницы. Это корни преступности и проституции. Ведь деньги, таким образом, достигаются легким путем. Здесь же можно говорить и о тех, кто попадает на крючок к мошенникам.

Человек подсознательно испытывает дискомфорт из-за своей «бедности». Поэтому, когда ему предлагают быстро обогатиться, он как бы бессознательно тянется к этому.

Известен принцип т. н. дробления информации, применяемый в целях повышения внушаемости аудитории. Например, если рассмотреть первую полосу какой-нибудь крупной газеты или первые минуты новостного блока телепередач, мы заметим, что изначально перед нами представлена как бы «выжимка» (основные события) того, о чем будет рассказано. Таким образом, аудитория уже как бы подготовлена.

Фрагментарное разнесение информации по разным полосам направлено на то, чтобы индивид с самого начала не был способен их объединить и понять проблему. При этом (как бы «до кучи»; т. е. для лишения информации главного смысла) используется техника сенсационности.

Например, быстро сменяемые сюжеты в новостях приводят к тому, что человек просто физически не в состоянии выделить для себя главные моменты получаемого материала, и сделать какой-либо критический анализ его. Внимание индивида как бы рассеивается. У человека тем самым снижается уровень психологической защиты и критичности, а значит, резко возрастает порог внушаемости. Вследствие чего, вовремя поданная реклама как бы способствует проникновению сразу же в подсознание. И пусть человек, испытавший на себе такую форму воздействия, сразу не побежит покупать тот или иной товар, или голосовать за ту или иную партию, или депутата. Но мы можем быть уверены: когда подойдет необходимость этого — человек будет руководствоваться именно тем, что уже находится в его подсознании. Ведь именно наше бессознательное «повинно» в совершении нами каких-либо действий, а равно и возникновение у нас каких-либо мыслей, желаний, эмоций.

Что находится в нашем подсознании? Все что когда-либо было нами или услышано, или увидено. Не считая нашей филогенетической памяти (или коллективного бессознательного), мы можем говорить о том, что все, что когда-то прошло перед индивидом — практически в неизменном виде (за незначительным исключением, когда включаются ряд психозащит, как то: вытеснение и проч.) откладывается в нашем подсознании.

Перечислим основные принципы манипулирования (воздействия на массы).

Это внушение, заражение, и подражание. Так же существуют шесть принципов манипулирования.

Принцип последовательности. Быть последовательным — естественное желание любого человека. Быть последовательным в своих взглядах — значит являться уважаемым человеком. На это-то и рассчитан принцип манипуляции, когда, вынудив человека первоначально удостовериться в своих обязанностях (например, заполнить самолично форму договора, или написать стишок о том какая хорошая фирма, или великолепен тот или иной товар), тем самым «гарантировано» получает «нового клиента». Для человека очень важно ощущать себя последовательным. И если он сделал первый шаг, то почти обязательно сделает и второй.

Принцип авторитета. Если с какой-нибудь просьбой к нам обратится не просто какой-то человек (тем более, неизвестный нам), а наделенный какими-то знаками отличия и общественного признания (например, академик, генерал, губернатор — обращающийся лично к вам), в большинстве случаев можно говорить что вы последуете его просьбе. Это принцип авторитета.

Недалеко отсюда и принцип благосклонности. Нам легче поверить внешне привлекательному (даже красивому) человеку, чем имеющему какой-либо внешний дефект.

Если нас о чем-то попросит красивая актриса или фотомодель, это большая гарантия того, что мы откликнемся на ее просьбу, нежели чем на просьбу какого-нибудь бомжа, или пьяницы, валявшегося в грязи. Руку мы быстрее подадим поскользнувшейся Шерон Стоун (для женщин — выберете любого актера-мужчину), чем грязному, оборванному, и полупьяному нищему. Это происходит как бы независимо от нашего сознания, бессознательно.

Еще один из принципов — принцип взаимного обмена. Или «правило признательности». Этот принцип широко используется в крупных супермаркетах, когда нам бесплатно предлагают попробовать какой-либо товар, тем самым бессознательно вынуждая нас (в качестве признательности) в дальнейшем (или тут же) купить этот самый товар.

Принцип заразительности. Если большое количество народа покупает какой-либо товар, мы как бы бессознательно стремимся сделать то же самое. Здесь же происхождение и популярность различных рейтингов, проплаченных хлопков в зрительном зале во время выступления деятелей эстрады и шоу-бизнеса, и т. п. Везде в таких случаях индивид как бы первоначально и бессознательно ориентируется на массовое поведение других людей.

И, наконец, еще один принцип — это принцип дефицита. Он основан на том, что человек начинает что-то покупать, в случае, если эту вещь может потерять или наоборот, выгодно приобрести. Риск чего-нибудь лишиться прямиком воздействует на наше подсознание, вынуждая совершать зачастую ненужные покупки. В советское время многое считалось дефицитом, в т. ч. например книги. Многие помнят то время, когда за нужную книгу необходимо было предварительно сдать пару десятков килограммов макулатуры, или оказаться перед выбором приобретения этой книги только у спекулянтов-перекупщиков. И это при том, что книги выходили миллионными тиражами. Сейчас же, когда вы можете найти практически любое издание в магазине, (а сами книги находятся в свободной продаже), тиражи книг редко когда превышают 5 тыс. экз. Парадокс? Нет. Ведь многие тогда покупали книги «просто так», только из-за того, что появлялась возможность «достать». Сейчас же в этом исчезла необходимость.

И уже как бы то ни было, все это как раз наглядно демонстрирует принцип дефицита, принцип манипулирования нашим сознанием. Сознанием масс. И большинство из нас, к сожалению, поддается этим манипуляциям.