Любовь и ненависть: две главные эмоции

Эмоций много, но есть две, которые являются, в сущности, самыми главными. Это любовь и ненависть в их самых разнообразных и глубинных их проявлениях. И если каждый орган связан в организме с тем, что мы можем называть «поверхностными эмоциями», то тимус, главный управляющий жизненной энергией, вполне закономерно находится под воздействием именно этих, глубинных, эмоций. Это легко продемонстрировать. Просто протестируйте человека, и если тимус его окажется сильным, попросите его мысленно представить, что он кого-то ненавидит. Тимус моментально покажет слабость. И наоборот, попросите человека, тимус которого показал слабость, подумать о том, кого он любит. Его тимус тут же покажет силу.

Молодой пациент, которому «поставили» диагноз рак, обратился ко мне за помощью. Во время собеседования я спросил его: «Есть кто-то, кого вы ненавидите?» Он ответил: «Я на дух не переношу мать». При прикосновении к точке тимуса он, естественно, показал слабость. Я сказал ему: «Если вы и далее будете ненавидеть мать, эта ненависть так снизит активность тимуса и жизненную энергию, что вы вообще никогда не сможете нормально себя почувствовать». На что он ответил: «Нет уж, я лучше умру, чем перестану питать к ней ненависть».

То, что эти основные эмоции воздействуют на основной контроллер жизненной энергии, вполне закономерно. Пойдем дальше. Если только мы обнаруживаем дисбаланс меридиана и соответствующий эмоциональный дисбаланс, мы обязательно найдем и недостаточность тимуса. Под поверхностными эмоциями, такими как радость и счастье, скрывается любовь, а в основе печали и уныния лежит либо скрытый страх, либо ненависть.

Слово «ненависть» я использую в строго определенном смысле. Я не собираюсь утверждать, что любой человек, тимус которого показал слабость (а таких, как показали мои коллеги, да и мои собственные наблюдения – до 95%) – это личность злобная и переполненная ненавистью. И эти люди не обязательно завистливы (связь между ненавистью и завистью мы рассмотрим позже). Однако существует еще и третья эмоция, которая сопровождает и ненависть, и зависть. Это страх. Мы живем во времена, когда общество наше просто-таки пропитано страхом. Мы боимся любого возможного кризиса. Похоже, что глубоко внутри мы боимся даже факта собственного существования. Внешне мы оптимистичны и открыты – у нас масса средств для развлечений, у нас есть бейсбол, боулинг и прочие атрибуты современного общества материалистов и гедонистов. Но под всем этим скрывается страх и напряженность – постоянное ощущение, что все, что мы имеем, может внезапно пойти прахом. Мы боимся инфляции, мы боимся политики и идеологии, депрессии, энергетического кризиса. И так далее, и тому подобное. Полны страха газеты. Куда ни посмотришь – повсюду страх.

Мы так привыкли читать жуткие статьи про ядерную катастрофу, паралич мировой банковской системы и тому подобное, что иногда кажется, что не так уж сильно они на нас и действуют. Меня, во всяком случае, они не побуждают звонить своему конгрессмену, писать негодующие письма, или обращаться с жалобами в государственные органы. Они вообще ни к чему меня не побуждают. Посему мы, вроде бы, и можем сказать, что так уже привыкли к этим страхам, что они перестали на нас действовать. Но – это совсем не так. Когда я читаю такие статьи, тимус у меня показывает слабость. И с вами происходит в точности то же самое. Все это помаленьку добавляется к чудовищной ноше страха, которую мы бессознательно тащим, тащим независимо от того, насколько мы считаем себя привычными или нечувствительными к плохим или чудовищным новостям. Глубоко внутри эти страхи все равно грызут нас, снижая жизненную энергию. Они ежедневно накапливаются, создавая лишний фактор стресса.

Прибавьте сюда еще страх болезни. Мы страхуем собственную жизнь, потому что ждем, что умрем молодыми, оставив после себя иждивенцев без всякой опоры. Мы получаем медицинскую страховку, потому что ждем болезни. Этот глубоко спрятанный страх и подтачивает наше здоровье.

Примитивная ненависть возникает из основного страха смерти и является как бы расплатой⁵ за него. Этот примитивный страх настолько первобытен и фундаментален, что о его существовании на сознательном уровне мы даже не подозреваем. Однако он является частью нас с самого раннего детства. Мы, например, ненавидим страны, которых боимся. Взгляните на двух детей. Один – с высокой активностью тимуса, с любовью, доверием. Если вы слегка подбросите его в воздух, он заулыбается, засмеется и радостно загукает. Другой младенец, преисполненный глубинного страха и недоверия, отреагирует на такое же обращение испуганным воплем и слезами. В этот момент он ненавидит вас за то, что вы делаете, но глубинный страх его направлен, в первую очередь, не на человека. Он боится окружающего мира. Этот страх принижает нас, истощает энергию, делает нас уязвимыми для стресса. Очень немногим из нас хватает смелости перебороть этот самый глубинный и самый древний из всех страхов, страх смерти.

Теперь посмотрим на другую сторону медали. Мы можем верить в бога, мы можем быть атеистами, все равно - большинство из нас живут в бессознательном ожидании того, что после смерти окажутся либо в раю, либо в аду. Иначе говоря, либо мы испытываем любовь и все дальнейшее, что это чувство подразумевает, либо мы испытываем ненависть, тоже со всеми вытекающими.

Вероятно, лучше всего мне это выразил один глубоко религиозный и непритязательный человек. Его религия – религия предельной простоты, радости и совершенства. Сейчас ему крепко за восемьдесят. Он рассказал, что был спасен – а точнее, переродился - когда ему было лет около сорока. Вспоминая прошлое, говорил он, можно было сказать, что до спасения он безумно боялся смерти. После перерождения он перестал ее бояться в принципе. Он сказал так: «Я верую в Бога. Я просто старался делать то, что Он, как я понимаю, хочет, чтобы я сделал, и страха перед смертью у меня нет. По этой жизни я иду без страха, потому что верю, что сказанное в Библии – правда, и что когда я умру, я попаду на небеса. Я верую в Господа и знаю, что старался изо всех сил».

Действительно, все сказано. Если мы верим, что после смерти попадем на небеса, то зачем бояться смерти? Страх смерти, предельный страх, может существовать только тогда, когда мы несчастны, потому что постоянно недовольны собой, своей жизнью и тем, что делаем. В какой-то мере мы боимся ада.

Фрейд говорил об инстинкте жизни и инстинкте смерти. ⁶ Он говорил, что в нас идет постоянная война, в которой, в конце концов, побеждает инстинкт смерти. Наверное, ничто в его трудах не вызвало таких бурных споров, как то, что он назвал этот «инстинкт смерти», по сути, тем, чем он является на самом деле. Истинный ли это инстинкт, или нет, в данном контексте значения не имеет. А вот то, что во все времена, в каждый прожитый нами день вплетаются тенденции саморазрушения, помехи нашим желаниям реализовать себя, желанию расти, достигать, любить – это совершенно справедливо. Глубоко внутри нас, в каком-то смысле – в нашем тимусе идет непрерывная битва любви с ненавистью. Если есть желание быть здоровым, то именно против него борется другое желание - отвернуться лицом к стенке и тихо умереть. Когда тимус показывает силу, когда он проявляет высокую активность – побеждает любовь и жизнь. Если он показывает слабость – наше стремление к здоровью никуда не годится – если хотите, нами править инстинкт смерти – а отрицательные эмоции побеждают любовь. «Инстинкт смерти», желание умереть, есть проявление ненависти, направленной на себя.

В декабрьском, 1979 года, выпуске журнала «Новая Эра», Джордж Лейки описывал, как он излечился от рака. Вместе с другими методами, он практиковал специфическую медитацию и проводил анализ сновидений. Он писал: «К моему удивлению, я обнаружил в себе глубоко запрятанное желание умереть. Оно был скрыто от меня самого за счет присущей мне физической живости, энтузиазма политического деятеля, стремления решать сложные интеллектуальные проблемы, любви к родным и друзьям. Но, вместе со всем положительным, была и надежда, которая затем превратилась в отчаяние – такое отчаяние, которое я даже сейчас затрудняюсь охарактеризовать». В каждом из таких случаев мы можем обнаружить скрытое в самой глубине души желание умереть. И хотя мы признаем это с огромной неохотой, как только такое желание опознано, писал Лейки, можно переходить к процессу лечения, которое вполне способны осуществить наши тело, ум и дух. Но сначала, еще до начала настоящего процесса излечения, мы должны обнаружить это глубинное, всемогущее желание умереть.

Позднее вы поймете, насколько правильно употребил Лейки термин «отчаяние». Он четко показал, что безнадежность, связанная с меридианом щитовидной железы, или отчаяние, является ведущей психологической предпосылкой для развития рака. На самом деле, один из врачей показал в клинических исследованиях, что существует прямая взаимосвязь между активностью щитовидной железы и развитием рака – по его мнению, при нормальной активности щитовидной железы рак не возникает.⁷

Этот триумф инстинкта смерти бывает трудно понять или принять, но именно в нем и кроется глубочайшая болезнь всего нашего общества. Как указывал в прошлом Фрейд, и как указывают многие психоаналитики сейчас, в частности, такие, как Мелани Клейн, в нас заложен стимул разрушения. Мы наблюдаем его каждый день – в загрязнении окружающей среды, в разрушении почвы, в порче воды. Любой этолог скажет вам, что если птица начинает пачкать в собственном гнезде, она в самом скором времени умрет. Мы делаем то же самое с собственной планетой. Мы живем в такое время, когда силы разрушения обладают огромным могуществом. Это – еще одна причина, по которой надо усиливать тимус и активизировать жизненную энергию, жить в позитиве. Вы сами уже должны понимать, что положительные мысли повышают жизненную энергию.

Одним из моих самых больших разочарований в психоанализе оказалось то, что он почти не уделяет внимания таким вещам, как любовь и доброта, то есть положительным качествам тимуса. Большинство психиатров так привязаны к поискам негатива, потому что только об этом и говорят их пациенты. Со временем сами врачи начинают думать, что для того, чтобы помочь таким пациентам, надо жить в полном негативе самим. Мы придаем слишком мало внимания целительной силе чистой, альтруистической любви, высочайшему проявлению жизненной энергии. Фактически, мое собственное ощущение таково: фундаментальная проблема психоанализа в том, что психоаналитик очень редко встречается с нормальными родителями или нормальными детьми, если встречается вообще. Под словом «нормальный» я подразумеваю высокую жизненную энергию, полную любви, с минимумом или полным отсутствием отрицательности, иначе говоря – человека в состоянии полного и цветущего позитивного здоровья. Отрицательные качества, которые пытается вылечить психоаналитик, возникают из ситуации в семье, в которой слишком низка жизненная энергия, и слишком много страха, зависти и ненависти. Там, где есть чистая любовь, эти качества не работают. Такие негативные паттерны являются проявлениями исключительно низкой активности тимуса у родителей и, соответственно, у детей. Мы же должны добиваться, чтобы родители были нормальными, здоровыми людьми с сильным тимусом, которые вырастят таких же сильных и любящих детей.

Интересно, а имели бы право на жизнь вообще какие-то дискуссии на тему инстинкта смерти, если бы у всех были по-настоящему любящие родители, да и мы сами были бы искренне любящими людьми? Наверное, смысла считать этот инстинкт смерти собственным атрибутом было бы ровно столько же, сколько смысла в безуспешных попытках психоаналитиков считать его таким же неотъемлемым свойством дерева или цветка. Смерть воспринималась бы не более чем нормальная часть бесконечного цикла природы.

Поскольку эмоциями тимуса являются любовь и ненависть, не удивительно, что высший жест любви, открытые ребенку объятия матери, является телодвижением, усиливающим тимус. Я так и называю его - «жест тимуса». Всякий раз, когда совершается и удерживается на короткий период времени такое движение открытия сердца – дисбаланс энергии в организме будет выправлен, и тимус покажет силу и активность. Тело сказало: «Я люблю тебя», - и это выправило энергетические дисбалансы и отрицательные эмоциональные установки во всем теле. На самом деле, любовь – это профилактика, это позитивное здоровье. Сведенборг писал в своей «Истинной религии христианства», что «любовь в сущности своей есть духовный огонь». И наоборот, если мы скрестим руки на груди, откажемся от всякого раскрытия, мы «отвернемся без любви».⁸ Такой жест отрицания уменьшает нашу жизненную энергию. Возможно, это причина, по которой именно в таком положении покоятся египетские мумии. Соответственно, мы назвали жест сильного тимуса «жестом мадонны», а жест слабого тимуса – «жестом египетской мумии».

Мы должны постоянно помнить о том, что в смысле себя самих, как личностей, и как особей, положительные установки тимуса, высокая жизненная энергия и любовь - вопросы нашего выживания. Страх и ненависть убивают. Как говорит Стокс: «Любовь объединяет, ненависть разлагает».⁹ В словаре Джонсона 1775 года дается одно из самых лучших определений ненависти: «Противоположность любви». В нем же проводится связь между ненавистью и завистью, которая определяется как: «Ненависть к другому человеку за его превосходство, счастье или успех». В Первом Послании Иоанна (4:18) мы читаем: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение».¹⁰ Если тимус силен, активен, и наша жизненная энергия высока, то нет такого интенсивного страха, который лежит в основе всех отрицательных эмоций.

В «Латах веры и любви» (1628) Джон Престон писал: «Любовь и ненависть… это величайшие Господа и Хозяева, что делят меж собой все остальные привязанности». Здесь он, по сути, подтверждает то, что любовь и ненависть – это главные эмоции, и что все остальные эмоции в сравнении с ними, являются поверхностными.

Познакомившись с несколькими высказываниями о любви, мы, возможно, лучше поймем эту глубочайшую и самую основную из всех положительных эмоций. Например, в Книге Притчей Соломоновых (10:12) говорится: «Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи».

Поза египетской мумии, «Я закрыт для всего мира». Проведите тест, глядя на эту картинку, и убедитесь, что ваша жизненная энергия истощается, активность тимуса низка.

Поза матери, «Я открыт для всего мира». Проведите тест, глядя на эту картинку, и убедитесь, что ваш энергетический дисбаланс выправился.

Мы можем сказать вместе с Бернардом Личем, что «…ничто исходящее из уст, не обладает большей жизнью (жизненной энергией), чем слова: «Я люблю» или «Я полон любви». Ваша жизненная энергия моментально возрастет и покажет при тестировании силу. Вы выйдете из темноты на свет так быстро и положительно, что даже сами не поверите.

В сущности своей, тест тимуса – это тест на то, много ли в нас в настоящий момент любви, с учетом всех факторов окружающей среды и страхов, которым мы подвержены, уменьшающих эту любовь. Когда вы тестируете кого-либо, и он показывает силу, вы знаете, что перед вами человек, способный к большой любви, которому вы можете доверять, и который может любить вас.

В Нагорной проповеди Христос учил: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». По мнению Октавио Паза¹³, наше общество таких ценностей не придерживается. Он говорит: «Одной из основ нашей цивилизации была идея любви. Это не телесная любовь, не только секс, это еще и притяжение душ. Идея любви была основана на вечной любви к смертному. Это и привело со временем к перерождению идеи любви в идею смерти. Это такой способ встретить смерть… И если наше общество хочет выздороветь, мы должны возродить идею любви… Если нам это не удастся, жизнь превратится в пустыню. Мы должны придумать любовь снова».