стараньем моим!
Э в р и д и к а жалуется Орфею, что насильственно отнята у него:
Увы, чрезмерной страстью
Разлучены мы оба.
Я уношусь. Меня ты, чуждый счастью,
Не узришь вновь до гроба. К тебе я тщетно простираю руки. Прости, Орфей, иду в обитель муки...
Орфей, следуя за Э в р и д и к о ю, говорит так:
Увы! Иль Эврндики
Прекрасной нет со мной? О, беспримерно Враждующее небо! Рок жестокий! О, наша страсть, несчастная чрезмерно!
Иль вновь сойду к владыке Подземных стран, в Плутонов мир глубокий?
Так как Орфей пытается вновь вернуться
к Плутону, одна из фурий
противится ему и говорит так:
Не подвигайся. Нет вперед дороги. И ныне сетуй на себя, несчастный.
Слова твои напрасны, Напрасны жалобы. Законы строги.
Орфей сокрушается о своей участи:
О, где найду я горестные звуки, Достойные печали несказанной? И, тайные оплакивая муки, Я слезы лить смогу ли беспрестанно? Я неутешный буду жить в разлуке И горевать до смерти долгожданной. Коль так судьба моя бесчеловечна, Я женщины любить не буду вечно. Иными здесь цветами буду встречен, Первины пола лучшего срывая, Что легкостью, изяществом отмечен. И слаще, и милей любовь такая. От женской же любви я был излечен, Лишь госпожа преставилась благая. Кто речь мою отныне слушать будет, Про женскую любовь да позабудет.
|
|
Несчастен человек, что веселится Иль терпит из-за женщин сердца боли, Иль из-за них свободы вдруг лишится, Словам их веря, красоте же боле. А женщина резвей листочка мчится, Сто раз на дню меняя прихоть воли, — Бежишь, — зовет; стремишься, — прочь несется, Как та волна, что о прибрежье бьется.
И Зевс подвластен той любви победам. Он, путами любовными плененный, Блаженствует на небе с Ганимедом. Для Феба горе — Гиацинт сраженный, Тот пыл святой был и Гераклу ведом, Мир победил, Иолом побежденный. Не крепки узы, вяжущие браком, И страх пред женщиной живет во всяком.
Одна из вакханок в негодовании зовет подруг предать смерти Орфея:
Вот тот, кто полон к женщинам презренья.
О сестры, о! Убьем его скорее.
Ты тирс схвати. О! О! Без сожаленья!
Ты камень подними и кинь сильнее.
Ты побеги и вырви то растенье.
О! О! Должны мы покарать злодея.
О! О! Расколет грудь пусть камень острый.
Смерть! Смерть ему! Убьем злодея, сестры!
Вакханка возвращается с головою Орфея, и говорит так:
О! О! Теперь восстанет он едва ли! Благодарим, о Вакх! О Вакх! Эвоэ!
Его по всей мы роще разметали. Мы каждое растенье луговое Растерзанного кровью напитали. Теперь иди! Произноси хуленья! Прими, о Вакх, ты наше приношенье!
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ВАКХАНОК В ЧЕСТЬ ВАКХА
Все, о Вакх, вослед тебе!
Вакх, о Вакх, эвой, оэ! Хочешь пить струи живительной?
|
|
Пить сюда, сюда иди! Песнь запойте оглушительно!
Пить и петь мне впереди!
Есть вино тебе, гляди!
Только пить дай первой мне.
Все, о Вакх, вослед тебе!
Вот мой рог опять порожен.
Дай мне бочку, дай, сестра!
Вакхом смутный ум встревожен.
Вон кружится та гора. В хоровод пора, пора!
Всем вертеться, нам и мне.
Всем, о Вакх, вослед тебе!
Я уже склоняюсь сонно.
Я пьяна иль все пьяно?
Под ногой земля наклонна,
Если вам, — и мне вино!
Делать всем одно, одно.
Всем тянуть, и вам, и мне.
Всем, о Вакх, вослед тебе!
«Вакх, о Вакх!» — сильней кричите.
Правьте бег хмельной пяты!
В буйной пляске бубны мчите!
Пей и ты, и ты, и ты!
Все кричите: эу, оэ!
Все, о Вакх, вослед тебе!
Вакх, о Вакх! Эвой! Оэ!