2015-05-06
552
В психоаналитической литературе много внимания уделяется символическому значению камней, засунутых в живот. Но для специалиста по транзакционному анализу главное все же — транзакции между участниками.
Керри обратилась к психотерапевту в возрасти тридцати лет с жалобами на головные боли и депрессию. Она не знала, чего ей хочется, и не могла найти себе партнера. Как и все Красные Шапочки в опыте доктора Кью, она всегда старалась помочь другим, но не прямо, а косвенным образом. Однажды она сказала:
— На улице возле вашего кабинета больная собака. Не хотите ли позвонить в АОЗЖ?[12]
— А почему вы сами не позвонили? — спросил доктор Кью.
На что она ответила:
— Кто, я?
Сама она никого никогда не спасала, но всегда знала, где найти спасителя. Это типично для КШ. Тогда доктор Кью спросил ее, не работала ли она когда-нибудь в конторе, где во время перерыва кого-нибудь посылают за пирожками или бутербродами. Она ответила, что работала.
— Кто же ходил за пирожками?
— Конечно, я, — сказала она.
|
|
|
Вот какова жизнь Керри в соответствии с ее сценарием. В возрасте от шести до десяти лет мать часто отправляла ее в дом своих родителей с поручениями или просто поиграть. Часто девочка приходила, когда бабушки дома не было. И тогда дед играл с ней, обычно запуская руки ей под юбку. Она никогда не рассказывала об этом маме, потому что знала: мама рассердится и назовет ее лгуньей.
Сейчас она часто встречает мужчин и «мальчиков», многие назначают ей свидания, но она всегда порывает с ними после двух-трех встреч. Каждый раз, когда она рассказывает доктору Кью об очередном разрыве, он спрашивает, почему это произошло. И она отвечает: "Ха! Ха! Ха! Потому что он волчонок". Так она проводит годы, бродя по лесам деловой части города, принося пирожки сослуживцам, время от времени сталкиваясь с «волчатами», — тусклое, угнетающее прозябание. Фактически, самое волнующее событие в ее жизни — это история с ее дедом. И похоже, она готова провести всю жизнь в ожидании повторения такого события.
Это рассказ о том, как проходила жизнь КШ после окончания сказки. Приключение с волком — самое интересное, что случилось в ее жизни. Когда она выросла, КШ продолжала бродить по лесу, принося добро другим людям и в глубине души надеясь встретиться с другим волком. Но встречались ей только волчата, и их она презрительно отбрасывала. История Керри говорит нам также, кто был на самом деле волком и почему КШ оказалась настолько смелой, что легла с ним в постель: это был ее дедушка.
Характеристика КШ в реальной жизни такова.
Мать часто посылает ее с поручениями.
Ее совращает дедушка, но она не рассказывает об этом матери. Если бы она это сделала, ее назвали бы лгуньей. Иногда она притворяется глупышкой, делая вид, что не понимает происходящего.
|
|
|
Сама она обычно не спасает других, но любит организовывать спасательную команду и всегда ищет такие возможности.
Когда она вырастает, ее по-прежнему посылают с разными поручениями. И она может заиграться или заблудиться, как маленькая девочка, а не идет прямо к цели, как подобает взрослым.
Она живет в ожидании какого-нибудь волнующего события, и тем временем скучает, так как встречает только волчат, а не взрослых волков.
Ей нравится набивать волчье брюхо камнями или находить равноценный заменитель этому увлекательному занятию.
Неясно, видится ли ей мужчина-психотерапевт спасителем или он только приятный не озабоченный сексуально дедушка, с которым она чувствует себя удобно и испытывает легкую ностальгию и с которым она примиряется за неимением лучшего.
Она смеется и соглашается, когда он говорит, что она напоминает ему КШ.
Как ни странно, она почти всегда носит красный плащ.
Следует отметить, что сценарии матери Красной Шапочки, ее бабушки и дедушки с материнской стороны должны быть дополняющими, чтобы такие сексуальные эпизоды случались регулярно. Счастливый конец сказки вызывает подозрения, ибо в реальной жизни счастливых концов не бывает. Сказки рассказывают доброжелательные родители, поэтому счастливый конец есть вторжение благожелательного, но ложного Родительского состояния Я; сказки, созданные самими детьми, гораздо реалистичнее, и счастливый конец у них вовсе не обязателен. На самом деле они как правило заканчиваются ужасно.
Г. В ожидании Ригор Мортиса [13]
Одна из целей сценарного анализа — соотнести жизненный план пациента с грандиозной историей развития психологии человеческой расы, которая, очевидно, не слишком изменилась с пещерных времен, пройдя через эпохи первых небольших земледельческих и скотоводческих поселений, через эру великих тоталитарных империй Ближнего Востока и вплоть до нашей эры. Джозеф Кемпбелл в своей книге "Герой с тысячью лиц", которая является учебником для каждого сценарного аналитика, подводит такой итог:
"Фрейд, Юнг и их последователи неопровержимо доказали, что логика, герои и само действие мифов сохранились до наших дней… Позднейшее воплощение Эдипа, герой продолжения романа о красавице и чудовище сегодня стоит на углу Сорок второй улицы и Пятой авеню и ждет, когда загорится зеленый свет". Кемпбелл указывает, что если герой мифа добивается всемирного торжества, то герой сказки одерживает победу только в узком домашнем кругу. А мы добавим, что пациенты потому и пациенты, что не могут достичь победы, которая им нужна и ради которой они борются. Поэтому они приходят к терапевту, "знающему все тайные способы и великие слова. Он исполняет роль мудреца в старых мифах и сказках, чьи наставления помогают герою пройти через все испытания и ужасы на его пути".
Так во всяком случае видит это Ребенок пациента, что бы ни говорил его Взрослый; и совершенно очевидно, что все дети, начиная с рассвета человеческой истории, имели дело с одними и теми же проблемами и получали в свое распоряжение то же оружие. Если отбросить случайные черты, жизнь все так же вливает старое вино в новые меха: кокосовые и бамбуковые бутылки уступают место козьим бурдюкам, бурдюки — керамике, керамика — стеклу, стекло — пластмассе. Но виноград вряд ли изменился, и в начале попойки нас ждет все то же возбуждение и хмель, а на дне бутылки — все тот же осадок. Оттого-то, говорит Кемпбелл, так мало вариантов в сюжетах и так короток список действующих лиц. Поэтому, зная ключевые моменты сценария пациента, мы с определенной долей уверенности можем предсказать, куда он направляется, и помочь ему свернуть с избранного пути, прежде чем он встретится с неприятностями или катастрофой. Это называется превентивной психологией, или "улучшением состояния". Более того, мы в состоянии помочь пациенту изменить сценарий или дать ему новый, а это есть корректирующая психотерапия, или излечение.
|
|
|
Конечно, совсем не обязательно точно подобрать миф или сказку, которым следует пациент; но чем ближе мы к этому подойдем, тем лучше. Без такого исторического основания часты ошибки. Частный эпизод из жизни пациента или его любимая игра могут быть приняты за весь сценарий; появление одного символического животного, например волка, приведет к тому, что психотерапевт устремится по неверному пути. Сопоставление жизненного плана пациента или плана его Ребенка с разработанным до мелочей сюжетом, испытанным сотнями или тысячами поколений благодаря тому, что он соответствует самым архаичным уровням человеческого сознания, по крайней мере дает прочное основание для работы и может дать указания, что делать, чтобы предотвратить или смягчить печальный конец.
Сценарий "В ожидании Ригор Мортиса"
Сказка, к примеру, может выявить реальные элементы сценария, до которых без нее трудно было бы докопаться, такие, как "сценарные иллюзии". Транзакционный аналитик считает, что психиатрические симптомы являются результатом некоторой формы самообмана. Но именно потому что неприятности пациента основаны на вымысле, его можно вылечить.
В сценарии, известном как "Фригидная женщина", или "В ожидании Ригор Мортиса" (BOPM), мать постоянно твердит дочери, что мужчины — животные, и что жена обязана удовлетворять их животную похоть. Если мать переусердствует, девочка может придти к мысли, что испытывая оргазм она может умереть. Снобизм таких матерей обычно проявляется в том, что они предлагают выход, или «антисценарий», способный снять проклятие. Дочь сможет позволить себе секс, если выйдет замуж за очень влиятельного человека, этакого Принца с Золотыми Яблоками. А если не выйдет, постоянно повторяет мать, "все твои беды кончатся, когда наступит климакс, потому что тогда тебе больше не будет угрожать секс".
|
|
|
Становится очевидным, что здесь мы имеем дело с тремя иллюзиями: оргатанатосом или смертельным оргазмом; Принцем с Золотыми Яблоками; и благословенным освобождением или спасительным климаксом. Но ни одна из них не способна стать настоящей сценарной иллюзией. Девушка проверяет оргатанатос мастурбацией и понимает, что это не смертельно. Принц с Золотыми Яблоками — тоже не иллюзия, потому что она может встретить такого человека точно так же, как может выиграть в тотализаторе или выбросить четыре туза в покере; оба таких исхода маловероятны, но не иллюзорны: они иногда случаются. А благословенное освобождение — это совсем не то, чего на самом деле хочет ее Ребенок. Чтобы обнажить иллюзии этого сценария, нам нужна сказка, соответствующая ВОРМ.
