Имперский Город, Сиродил

Ваше императорское величество, - начал потентат Версидью-Шайе, открывая дверь в свою комнату с улыбкой на устах. - Я Вас в последнее время не видел. Я полагал, что вы... вероятно, занемогли вместе с прекрасной Риджей."

"Она принимает грязевые ванны в Мир Коррупе", - с тоской ответил император Реман III.

"Пожалуйста, входите."

"Я уже дошел до того, что могу доверять только трем людям на свете: тебе, моему сыну и Ридже, - с раздражением заметил император. - Весь мой совет - это шайка шпионов."

"Что привело вас сюда? " - спросил потентат Версидью-Шайе с сочувствием, задергивая плотные шторы в своих покоях. Все звуки, доносившиеся снаружи, немедленно исчезли: и шаги по мраморному полу, и пение птиц в садах.

"Мне удалось узнать, что печально известная отравительница, женщина из племени Орма Чернотопья по имени Катчика была вместе с армией в Кэйр Сувио, где мы разместили лагерь, когда мой сын был отравлен, до битвы при Бодруме. Я абсолютно уверен, что она собиралась убить меня, но, вероятно, ей не представилась возможность, - император был вне себя. - А совет требует доказательств ее участия в этом деле, до того, как мы вынесем приговор."

"Не удивительно, что они требуют доказательств, - задумчиво произнес потентат. - Особенно, если кто-то из них замешан. У меня есть одна идея, ваше императорское величество."

"Да? - нетерпеливо прервал его Реман. - Говори!"

"Скажите Совету, что вы закрываете это дело, и я вышлю гвардейца, чтобы он нашел Катчику и проследил за ней. Так мы сможем понять, кто ее союзники, и, быть может, осознаем истинные масштабы заговора против вашего величества".

"Да, - произнес Реман, его лицо выражало удовлетворение. - Таков и будет общий план. Этот метод поможет нам вычислить настоящего заговорщика."

"Несомненно, ваше императорское величество", - улыбнулся потентат, раздвигая шторы, чтобы император мог выйти. В холле снаружи оказался сын Версидью-Шайе, Савириен-Чорак. Юноша поклонился императору, перед тем, как войти в покои отца.

"У тебя неприятности, отец? - прошептал акавирец. - Я слышал, что императору стало известно про эту, забыл, как зовут, отравительницу".

"Величие ораторского искусства, мальчик мой, - сказал Версидью-Шайе сыну, - состоит в том, чтобы говорить людям то, что они хотят слышать, и тогда они будут поступать так, как ты этого хочешь. Отнеси письмо Катчике и доведи до ее сведения, что если она в точности не последует указаниям, она будет рисковать своей жизнью значительно больше, чем мы."