2015-04-20
370
Иногда, когда собираюсь заняться йогой, я говорю себе: ты выиграл три чемпионата мира. Я говорю это с различными интонациями. Я знаю, в какой хорошей форме я должен быть, я впитал это в свой образ. Это пришло через тяжелую работу, мою и других. Это большое достижение, но добился я его с немалой долей закономерности.
Айртон Сенна
Обстановка приближающегося Гран-при в Фениксе (США) 10 марта 1991 года, первой гонки сезона: Найджел Мэнселл был выманен из отставки командой Williams, и тесты показали, что он силен. Насколько силен? Герхард Бергер, присоединившийся к Сенне в Marlboro McLaren в 1990 году, подготовил себя к тесту и тестировался всю зиму, чтобы быть подготовленнее Сенны и лучше ознакомиться с машиной. Мог бы он действительно победить Сенну, который отдыхал и восстанавливался в Бразилии?
Сенна испытал двигатель V12 фирмы Хонда в Эшториле поздней осенью, а за неделю до Феникса вернулся в Эшторил опробовать его на новой машине McLaren МР4/6. С полной откровенностью он сказал о двигателе так: «Я не знаю, что они (Хонда) делали с тех пор, но нет достаточного прогресса и нет достаточной мощности, – и добавил: – Мы совершенствовали двигатель V12 в прошлом году, и когда я приехал с ним в октябре, двигатель уже хорошо работал. Существовала программа, утвержденная инженерами Хонды, в результате которой повышались надежность, выходная мощность и управляемость. Сейчас, когда я вернулся после всех этих месяцев, чтобы испытать машину, ясно, что мы не у цели. И это ни для кого не секрет. У них есть диаграммы их стендовых испытаний. Единственная разница в том, что вместо того, чтобы не говорить правду, я говорю ее».
|
|
|
Испуг: не обеспечен «фасад». Обычно гонщики не говорят таких вещей и уж, конечно, публично. Когда Хонда, например, снабжала Williams в 1984 году, команда приняла политическое решение: никогда не ругать двигатель, несмотря на трудности, которые он создал в сезоне. – Кеке Росберг – восьмой, а у Жака Лаффита общее четырнадцатое место в чемпионате.
Более того, бытовало широко поддерживаемое представление, что японцы, индивидуально или коллективно, могут рассматривать открытую критику их усилий, как потерю лица. Хонда распространила заявление, в котором настойчиво утверждалось, что V12 уже выпущен более мощным, чем V10, и что двигатель, который они испытали в Эшториле ранней весной, был предназначен для Феникса и нетипичен для того типа двигателя, который вам необходим в Португалии. «Традиционно Хонда специально подстраивает свои двигатели для первой гонки года. Мы стремимся прийти к большей надежности, а не мощности. Существует непрерывная программа совершенствования в течение всего года. Так планировалось всегда. Это не паническая реакция на замечания».
|
|
|
Дни отсчитывались за днями, приближаясь к Фениксу. Сенна видел опасности сезона в недостаточной мощности двигателя и решил сделать ставку на жесткое вождение в тени лидеров. Но результаты как бы иронизировали над ним. Он разрушил свой собственный довод, выиграв в Фениксе, Бразилии, Имоле и Монако.
В квалификационных заездах в Фениксе он убедительно переиграл Бергера, и это достигло наивысшей точки во втором заезде. Сенна – 1 минута 2,434 секунды, Бергер – 1 минута 23,742 секунды. У Сенны поул-позишн (его пятьдесят третья), Бергер – седьмой в стартовой решетке. Это оказало глубокое воздействие на Бергера, которому потребовалось почти полсезона, чтобы восстановить уверенность в себе.
О круге, в котором Сенна завоевал поул-позишн, он отозвался так:
«Очень напряженное, сильное ощущение. Я все время думал, что время 1 минута 23 секунды будет трудно побить, но важно верить, что ты можешь сделать это и быть в нужном месте в нужное время».
Ален Прост, который перешел из Marlboro McLaren в Ferrari (в то время как Бергер из Ferrari в Marlboro McLaren), стоял рядом с Сенной в переднем ряду. При появлении зеленого света они стремились опередить друг друга, но это было только мощное опьяняющее начало. Оба закрепили позиции. Сенна уже с отрывом в полкорпуса. Мгновением позже Прост протиснулся сзади, два Williams (Рикардо Патрезе во втором из них) пока притаились. Бергер – далеко слева в поисках места для атаки.
Это построение мгновенно поменялось на коротком остром отрезке до первого поворота направо, Мэнселл бросил Williams сильно влево, то же сделал и Патрезе. прижимая и сковывая Бергера. Мэнселл подтянулся к Просту, Прост сопротивлялся. В ложбинах между бетонными стенками Сенна аккуратно вписывал свой McLaren. Он предрешил гонку к концу первого круга.
| Сенна | 1 мин. 34.355 сек. |
| Прост | 1 мин. 36.167 сек. |
| Мэнселл | 1 мин. 36.647 сек. |
На втором круге Сенна увеличил отрыв: разрыв между ним и Простом увеличился до 2,654 секунды, на следующем круге до 2,996. затем до 3,368, потом до 4,100. Ferrari Проста, казалось, рвался и дергался: Мэнселл словно тащил Williams силой своих рук; Жан Алези, партнер Проста, боролся упорно, но без особого успеха. Сенна мчался будто бурный поток, а бетонные стенки были берегами.
На седьмом круге он обошел на круг замыкающие машины, а после тридцати кругов разрыв увеличился до 18,475 секунды. Гонка, как и многие уличные гонки, собирала свою дань: Мэнселл выбыл (коробка передач). Бергер выбыл (давление топлива). Патрезе выбыл (авария). Сенна пересек финишную линию за 16,322 секунды до Проста и, проведя анализ характерных особенностей машины, рассказывал: «Я был способен поддерживать хорошую скорость и, кроме того, сделал остановку для смены резины в нужное время». Комментарий совершенно в стиле Сенны.
Две недели спустя в Интерлагосе Патрезе удерживал поул-позишн до безнадежных мгновений второго заезда. Это требует более пристального рассмотрения, по крайней мере из-за предположений Сенны, что рано или поздно McLaren Хонда будет бороться против Williams Renault. В утреннем предварительном заезде Патрезе имел наилучшее время на своем двадцать четвертом и последнем круге – 1 минута 17,247 секунды; Сенна – на тридцать первом и последнем круге – 1 минута 17,483 секунды. Мэнселл проехал двадцать шесть кругов, показав наилучший результат на двадцать втором – 1 минута 17,094 секунды. «Когда два Williams проехали быстрее 1 минуты 17 секунд, я понял, нам брошен серьезный вызов», – сказал позже Сенна.
А теперь квалификационные заезды и аналитический взгляд. «В моей первой попытке я обошел их, но неожиданно они улучшили результаты более чем на полсекунды. Я знал, надо было сделать две вещи: технические изменения в машине и вести ее на более высоком уровне». Первые попытки:
|
|
|
| Сенна | 1:17.282 |
| Мэнселл | 1:17.356, затем 1:16.843 |
| Патрезе | 1:17.647, затем 1:16.775 |
Через пять минут Прост уперся в 1 минуту 17,739 секунды – это третий ряд в стартовой решетке. Спустя две минуты Сенна делает новую попытку, крайне побуждаемый желанием успеха перед лицом родных бразильских болельщиков. Позже он вспомнил: «Поддержка, которую они оказывали мне, воодушевляла. Когда ты выезжаешь из боксов, миллиард вещей проходит сквозь твой мозг и тело. Это поразительно быстрый процесс, все направлено к одной цели, все сфокусировано на одной небольшой точке. Мы поменяли несколько деталей на шасси между первой и второй попыткой, и я также видоизменил линию прохождения некоторых виражей».
В двух хронометрируемых точках Сенна впервые превысил скорость 300 километров в час. Результат – 1 минута 16,392 секунды. Поул-позишн.
На зеленый свет Сенна взял чистый старт, Мэнселл уцепился за него, а Патрезе приотстал, остальные растянулись сзади. Только Мэнселл мог состязаться с ним, и на петлеобразных виражах стремился поравняться, но обойти не сумел. Мэнселл сделал ранний пит-стоп и очень медленный (14,59 сек.), так как ему пришлось биться с полуавтоматической коробкой передач. Сенна сделал пит-стоп на круг позже и быстрее – 6,93 секунды. Порядок такой: Сенна, Патрезе, Алези, Мэнселл. Ни Патрезе, ни Алези еще не заезжали в боксы, а когда они сделали это, установился следующий порядок: Сенна, Мэнселл, Пике, Патрезе, Алези.
Мэнселл наседал и после двадцати кругов сократил разрыв до 7,267 секунды, продолжая уменьшать его – 4,8 секунды, 3,1 секунды. Сенна отреагировал на это, нарастив отрыв до 8,545 секунды. Мэнселл сделал еще одну остановку для смены резины после прокола. Это было на пятидесятом круге, оставался еще двадцать один. Наблюдая со стороны, вы едва ли сможете узнать настоящую действительность. Сенна потерял третью и пятую передачи в какой-то момент и переключился на шестую.
Машину Мэнселла сильно закрутило – коробка передач – и он вышел из борьбы. Сенна держался на шестой передаче, Патрезе наращивал атаку, урезая отрыв до 20 секунд.
|
|
|
«Я видел Патрезе, приближающегося ко мне, и фактически не думал, что мне удастся удержаться».
| Сенна | Патрезе | |
| 65 круг | 1:28.305 | 1:21.990 |
| 66 круг | 1:28.621 | 1:22.320 |
| 67 круг | 1:25.899 | 1:21.429 |
Разрыв сократился до 14 секунд. Бортовая камера на машине Сенны рассказывает о следующем. Ни на петлях в конце круга, ни на левых, ни на правых поворотах ни разу его рука не сделала движения для изменения передачи. Он шел «на цыпочках». Густеющие облака говорили о приближающемся дожде.
| Сенна | Патрезе | |
| 68 круг | 1:25.781 | 1:21.617 |
| 69 круг | 1:24.721 | 1:23.433 |
Разрыв сократился сначала до 9 секунд, затем до 5,4 секунды на шестьдесят девятом круге.
| Сенна | Патрезе | |
| 70 круг | 1:25.177 | 1:24.711 |
Это уменьшило разрыв до 4,158 секунды. А дождь начался – спасение. Двигатель Сенны урчал и грохотал; наконец, разрыв составил 3,6 секунды. Сенна поднял свою правую руку, показывая указательным пальцем на свинцовое небо. «Остановите гонку!» Но они не сделали этого. Патрезе подкрадывался, но мокрая трасса не дала ему предпринять финальный штурм.
| Сенна | Патрезе | |
| 71 круг | 1:28.985 | 1:28.284 |
Сенна победил с отрывом 2,991 секунды.
«Я чувствовал, что это мой долг – выиграть в Бразилии. Я подталкивал машину, невзирая на дождь. Пришлось также переносить боли от мышечных спазмов в верхней части тела, отчасти потому, что экипировка была немного сдавливающей, отчасти из-за эмоционального состояния».
Когда он пересек финишную черту и остановился, то остался в кабине, шлем снят, голова откинута назад.
«Я полностью вывел из строя двигатель и никак не мог его завести. Старался расслабиться, но острая боль в плечах и в боку все нестерпимее. Я не знал, что мне делать: кричать, плакать или улыбаться».
Эмоциональный отклик Сенны на радость бразильских болельщиков – это вещь очевидная. Он настоящий патриот. («Мой идеальный день – это проснуться дома в Бразилии, на ферме или в моем доме на берегу моря, с моей семьей и друзьями, затем отправиться на автодром в любой точке мира, а вечером вернуться обратно домой».)
Через несколько дней после Сан-Пауло Сенна проводит тренировку в Имоле, там же Бетиз Ассумпдао, чтобы передавать его намерения различным средствам массовой информации, которые имеют ежедневно волчий аппетит. Так как Бетиз самая настоящая бразильская женщина, я спросил ее, что бы она назвала бразильской средой.
«Как и в любой другой латиноамериканской стране тебе действительно хорошо, когда ты спокоен. Бразилия – страна футболистов, чемпионов мира 1970года. А перевод нашего девиза жизни таков: «Ты должен выжать максимум из всего». Для бразильцев это означает извлекать пользу, но честным путем. Существует и бес честный путь: изымать выгоду, стараться всех обманывать, быть хитрее других, практичнее. На пляже ты ведешь беззаботный образ жизнь, потешаешься над всеми, а, кроме того, существуют секс и прочие удовольствия. Конечно, все это для обычного мужчины. Сенна совсем не такой.
Теперь о другом. Мы говорим друг другу: «О'кей, увидимся в семь», но все прекрасно знают, что в семь никто не придет. Что для англосаксов означают пять минут, для бразильцев означают полчаса. Если ты прибываешь точно в назначенное время, тебе скажут: «Что ты здесь делаешь? Я еще не принял душ!». Сенна и в этом отношении совсем не такой. Фактически он как раз противоположен такому типу людей. Он очень пунктуален, делает все, что должен сделать вовремя. Если он опаздывает, – значит, что-то его задержало.
Другие народы считают, что бразильцы всегда смеются и веселятся. Сенна опять не таков. И он не собирается изменять себя. В Бразилии такой парень, как Сенна, должен быть героем. Люди сходят с ума по нему.
Когда он приехал к себе домой в Сан-Пауло после Гран-при, перед домом собралось около двух тысяч человек. Он не мог пробраться сквозь толпу и вынужден был сесть в полицейскую машину, чтобы добраться до дому. Толпа стояла до часу ночи, и полиция попросила Айртона выйти. Иначе эти две тысячи человек никогда бы не разошлись, и полиция начала опасаться, как бы не вышло каких-либо осложнений.
Сенне пришлось выйти и встать на трехметровую стену с призом в руках, так что каждый снова мог увидеть его. Успокоившись, люди разошлись. Это просто удивительно, как люди любят его, хотя, конечно, он добивается результатов».
Несколько эпизодов с тестов в Имоле. Длинноногая девушка в чулках, обтягивающих ноги до самого верха бедер, в мини-юбке не длиннее, чем бикини. Она расположилась настолько близко к боксу McLaren, насколько могла пробраться, и говорит, что приехала из Милана, потому что она давняя подруга Айртона и хочет передать ему привет. Ее терпение вознаграждено. Если он даже не узнал ее, то искусно притворился. Они коротко поговорили, в то время как фоторепортеры запечатлевали их. Он улыбается, а она дрожит от волнения. Может, это с ее стороны рекламный трюк? Может, она просто наняла одного из фоторепортеров? А может, фоторепортер нанял ее? Кто знает. Для Сенны же это всего лишь еще один рядовой эпизод.
Какие они, болельщики в Имоле? Тестовые заезды в Имоле неизменно привлекают зрителей, передающих Сенне нечто совершенно противоположное теплоте латиноамериканских болельщиков. Всякий раз, когда он выводит свой McLaren, чтобы побороться с результатами, установленными Простом на Ferrari, они отпускают язвительные замечания и всячески под девают его.
Чувство осады не покидает его здесь. Автофургон McLaren, припаркованный в дальнем углу огороженного участка в тридцати или в сорока ярдах от бокса, имеет второй этаж с дымчатыми стеклами. Сенна живет там. Он никогда не прогуливается к столикам, расположенным на огороженной территории. Чтобы достичь бокса, он выходит очень быстро, энергично пересекает территорию и попадает в узкий проход между транспортерами, а затем входит внутрь бокса, и механик немедленно натягивает веревку на заднюю стенку бокса. Сенна обитает в боксе, иногда почти незаметно. Время от времени люди произносят его имя, что-то не вполне внятное сообщает телевидение, останавливаются длинноногие девицы. После последнего тестового заезда он осматривает что-то с инженерами, и вновь энергично возвращается к автофургону. Телевидение не дает забыть о нем – «Айртон, Айртон», – а он исчезает на своем втором этаже с дымчатыми стеклами, укрываясь от осады.
Я часто удивляюсь, какое колоссальное давление испытывает человек, если отслеживаются все его действия. Примените, например, это к директору вашего банка. Предположим, он вышел позавтракать и обнаружил несколько сотен человек, толпящихся вокруг, распущенную девицу, настаивающую, что она его подруга, телевидение, выкрикивающее его имя; то же самое и во время завтрака, и на пути обратно; то же самое, когда он заканчивает работу; а когда он возвращается домой, то обнаруживает, что двухтысячная толпа расположилась лагерем вокруг его дома, и он нуждается в полицейской машине, чтобы войти внутрь. Теперь помножьте это, день за днем, на большую часть десятилетия...
В Имоле Сенна казался занятым больше обычного, иногда беседовал с инженерами до позднего вечера, возвращаясь после десяти часов, Бетиз объясняла это так: "Он старается проанализировать информацию, которую выдают компьютеры. Сейчас у них есть компьютеры для всего, вся аэродинамика, подвеска – в общем, все, компьютер выдает даже действие подвески на каждом вираже. Если вы не можете прочитать эту информацию как следует, вы не узнаете, что происходит, и не сможете использовать данные компьютера. Сенна хочет все знать. Люди показывают ему графики, а он спрашивает: «Это хорошо? Считается, что это хорошо? Это то, что предполагается?». Он проводит сейчас больше времени на обсуждениях, потому что хочет проанализировать, понять. Ты знаешь, что он за человек. Инженеры дают ему информацию, но он сам хочет досконально разобраться в происходящем».
Две недели спустя он занял поул-позишн в Гран-при в Сан-Марино, а гонка по мокрой трассе продемонстрировала причудливые фокусы. Прост попал прямо в ручей, и его вынесло на травянистый склон, где Ferrari застряла. Бергера также снесло, но немного под другим углом. Он был способен, используя уклон, вернуться на трек. Прост выкарабкался из машины, его гонка закончилась даже не начавшись. Это, конечно, не прибавило ему популярности в Имоле.
Зеленый свет. Казалось, на долю секунды Сенна взял старт лучше, но Патрезе, находящийся с ним на одной линии, соскользнул и выдвинулся вперед, проходя по внешней стороне виража Тамбурелло.
Сенна спрятался сзади. Патрезе разбрасывал брызги из луж настолько глубоких, что в них отражались нависающие деревья. Сенна отступал на прямых участках, чтобы уменьшить брызги и подтягивался на виражах. На этом начальном круге Мэнселл вылетел, подталкиваемый Brabham Мартина Брандла. Сенна отступил дальше. Его размышления: «Мы вынуждены вести гонку в условиях компромисса, потому что знаем: трасса будет подсыхать. Патрезе взял старт лучше. Я отсижусь за ним, пока состояние трека не улучшится».
Заканчивая девятый круг, Сенна продвинулся вперед и на участке перед прямой на пит-лейн переместился на внутреннюю часть трека, занял трассу и захватил лидерство. Патрезе тотчас же сделал пит-стоп для замены скользких колес, но задержался надолго, так как не было зажигания. Сенна выигрывал теперь пять секунд у Бергера. Бергер ухватился за него, они уперлись в круговых.
Затруднение: полоса, по которой шли круговые, была сухой, но не более чем на ширину машины. Отважится ли Сенна сойти с этой полосы для обгона, подвергаясь риску со своими скользкими колесами на мокром участке? Отважится ли Бергер? Сенна сделал этот маневр и теперь имел между собой и Бергером, как защиту, трех круговых.
Кто беспокоился теперь о Патрезе, который потерял четыре круга на ремонтных пунктах и который теперь просто давал своему Williams хорошенько пробежаться? Сенна обогнал его и еще кругового, думая:
«Хорошо, я не увижу пока снова Патрезе».
Сенна, прибавив скорость, оторвался от кругового. Но вскоре Патрезе тоже обогнал кругового и вновь ухватился за Сенну, установив при этом быстрейшее время круга.
Сенна не пропустил этого события. У него появилась мысль: «Если Williams способен на это, что случится, когда он пройдет нормально всю дистанцию гонки? Не имело значения, что Патрезе просто странствовал по кругу, двигатель барахлил. Учитывались два фактора: в этом сезоне победа оценивалась в десять очков и все шестнадцать гонок засчитывались. С тринадцатью гонками после Имолы оставалось еще возможным взять сто тридцать очков – потенциальная вершина, если Williams Renault станет надежным. Renault, вкладывая огромные средства и ресурсы в свои двигатели, рассматривала себя как компанию, доказывающую европейским производителям, что японцы могут быть побиты.
Сенна выиграл в Имоле у Бергера.
«На пути у меня упало давление масла и загорелась аварийная лампочка, я подумал, что не смогу финишировать, поэтому сбавил скорость, пока Герхард не начал настигать меня».
Три победы из трех. Сенна, осуществляющий жесткое вождение в тени.
Квалификационные заезды в Монако обнаружили мастерство Стефано Модены, который поставил свой Tyrrell в передний ряд рядом с Сенной, Патрезе и Пике – во втором ряду. Мэнселл и Бергер – в третьем. (Проницательный взгляд Брандла подметил, что «Сенна преодолел сходу трудные условия трассы. Некоторые из его квалификационных кругов и его победы в Монте-Карло, например, были просто поразительными. Я знаю, насколько там сложно. Ты должен быть очень точным и настолько уверенным в себе, чтобы быть там быстрым, и он был таким. Он отличился в Монако, это было блестящее зрелище».)
Сенна лидировал, но по мере развития гонки Модено нависал и цеплялся за него. Сенна избрал свою хорошо известную тактику изматывания противника. Модена тратил бесплодные, тщетные усилия, захваченный соперничеством. Это дало Сенне более двадцати секунд преимущества. Двигатель у Модены не выдержал, извергая масло на трек. Близко идущий Патрезе не смог избежать попадания в масляное пятно, закрутился и разбил свой Williams. Сенна немного расслабился. Прост был вторым, правда, достаточно далеко отставшим, но Мэнселл – перебой зажигания двигателя ликвидировался сам собой – надвигался на Проста. Из тоннеля Мэнселл вылетел быстро, он очень спешил, идя на нервах, с подъемом.
Сенна мельком наблюдал за этим на большом телевизионном экране в боксах. Он, видимо, подумал: «Да, что ждет меня, когда Williams Renault пройдет нормально всю дистанцию гонки?». Вскоре Сенна взглянул на экран и увидел на нем последний круг, хотя думал, что должны остаться еще два круга.
«Я еще сохранял скорость движения после того, как, проехав круг, пересек линию финиша и Джеки Икс дал мне отмашку клетчатым флагом. Я замедлял движение почти полкруга, а затем Рон Деннис связался со мной по радио, сообщив, что необходимо ускоряться, потому что остался еще круг. А я уже расстегнул свои ремни, но, конечно, сделал все от меня зависящее. Трасса в Монте-Карло очень трудна физически, потому что она не очень ровная и причиняет немало боли плечам, шее, другим мышцам тела. Действительно больно (улыбается), но я выиграл и поэтому счастлив».
Четыре победы из четырех. Никто еще не выигрывал ранее четыре первые гонки подряд. У Сенны 40 очков, у Проста – 11, у Бергера – 10, у Патрезе и Мэнселла по 6.
Канада изменила такой ход событий. Патрезе отобрал поул-позишн у Мэнселла, Сенна – третий.
«Как обычно, я старался изо всех сил, но два человека смогли сделать это лучше меня и заслужили быть впереди. До сих пор многие думают, что мы уступили спокойно, уже имея четыре поул-позишн и четыре победы, но мое выступление показывает, насколько острая конкуренция существует в действительности. Вывод: мы должны работать лучше».
Положение лидеров сезона изменилось: Мэнселл первый, за ним – Патрезе, Сенна – третий, и постепенно отстает от них до тех пор, пока отказ электрооборудования не лишает его возможности продолжать борьбу. «Если честно, я и не думал, что смогу побить двух Williams, говорил потом Сенна.
Мэнселл должен был выиграть, но уже вблизи финишной черты машина сломалась, отдавая эту гонку Пике, Модена – второй, Патрезе – третий.
Сенна прибыл в Мехико после травмы, полученной при катании на лыжах. Он упал, а человек, идущий за ним, натолкнулся на него. Потребовалось наложить десять швов на его голову. Профессор Сид Уоткинс, работающий в Формуле-1, признал его способным участвовать в гонке, и в последние пять минут, оставшиеся для первой квалификации, он старался отобрать предварительный поул-позишн у Патрезе. Он достиг виража, называемого Peralta, – широкого неровного поворота направо, который Сенна считал небезопасным.
Заходя с левой стороны на Peralta, он расположил свой McLaren на внешней части трека, создавая пространство для выбора оптимальной траектории. Он повернул внутрь, проходя середину трека, повернул дальше. Когда поворот Peralta заключил его в себя, McLaren вдруг дернулся и быстро повернул к внешней стороне трека, бешено вращаясь. Он пронесся назад, разбил барьер из покрышек, поднялся и, перевернувшись, ударился, приземлившись вверх дном.
«Вплоть до этой точки машина шла вполне хорошо, но моя пятая передача был а слишком низкой, и я переходил на шестую, держа одну руку на руле, когда вдруг наткнулся на неровность и выпустил управление».
Во время второй квалификации пошел дождь, поэтому время, показанное в пятницу, осталось в силе – Патрезе, Мэнселл, Сенна.
Дорожка для стартового разбега на автодроме имеет характер ложбинки, приглашающей гонщиков бороться, теснить друг друга, биться на поединке. Когда после появления зеленого света кавалькада машин достигла первого поворота, лидировал Мэнселл, за ним – Алези, Сенна – третий, Патрезе – четвертый, Бергер – пятый. Пересекая линию, завершающую первый круг, Алези и Сенна двигались как беспокойные рыбы: Сенна резко бросился вправо и поравнялся с Алези, который не оценил ситуацию. Они почти коснулись друг друга «жабрами». Сенна метнулся сильно влево на первый поворот. Алези рванулся за ним. Сенна закрыл его, бросившись на середину трека. Алези остался позади, ища возможности для маневра, но было слишком поздно. Сенна несомненно впереди, имеет чистую трассу до Мэнселла и за несколько следующих кругов закрепил положение.
| Мэнселл | Сенна | |
| 2 круг | 1:25.168 | 1:25.334 |
| З круг | 1:23.815 | 1:23.537 |
| 4 круг | 1:23.488 | 1:23.600 |
| 5 круг | 1:22.359 | 1:22.856 |
Эти небольшие разницы накапливались, и, хуже того, Патрезе ухватился за Сенну и прижимал его. Оба Williams выглядели быстрыми, а Патрезе оказался таким шустрым, что, на одиннадцатом круге, обошел Сенну.
| Патрезе | Сенна | |
| 11 круг | 1:21.128 | 1:23.032 |
| 12 круг | 1:23.523 | 1:22.515 |
| 13 круг | 1:22.407 | 1:23.161 |
Патрезе уходил вперед, Сенна сближался со следующим за ним Пике. Патрезе обошел Мэнселла и после двадцать первого круга лидировал с отрывом 7,254 секунды, Сенна в 10,346 секунды от лидера, Пике проигрывал лидеру 10,905 секунды. Двигатель Мэнселла перегревался, замедляя его на прямых участках. На тридцатом круге Сенна поравнялся с Мэнселлом и на первом повороте вступил в бой. Мэнселл не придал этому большого значения. Он отрегулировал топливную смесь и установил быстрейшее время круга, отбросив назад Сенну. Мэнселл сделал еще более быстрый круг, и еще, и еще, увлеченный доказательством своей боеспособности.
| Патрезе | Мэнселл | |
| 55 круг | 1:18.850 | 1:17.444 |
| 56 круг | 1:18.351 | 1:17.379 |
| 57 круг | 1:18.561 | 1:18.070 |
| 58 круг | 1:18.242 | 1:17.113 |
Патрезе выиграл у Мэнселла. Сенна - третий с отставанием в 57,356 секунды.
Williams были очень быстрыми, и мне было трудно поддерживать такой же темп. Хонда сейчас усердно работает, чтобы выжать больше мощности из нашего двигателя. Я не мог приблизиться ближе к машинам, которые впереди, потому что у моей температура была на самом пределе. Найджел сделал это очень трудной задачей для меня, но то была прекрасная гонка, а результаты показали, что чемпионат является открытым. Главным было финишировать на подиуме, приобрести четыре очка для борьбы за первенство.
Рикардо доминировал, а Найджел был самым быстрым на последней стадии. Они организовали тот уровень исполнения, которого могли достичь. Теперь у Сенны – 44 очка, у Патрезе – 20, у Пике – 16, у Мэнселла – 13.
В Магни-Кур, на новом кольце Французского Гран-при, Сенна занял предварительный поул-позишн в пятницу, но в субботу опустился на третье место за Патрезе и Простом. Мэнселл – четвертый.
«Машина и двигатель работали прекрасно, но недостаточно быстро».
Сенна, по его собственному признанию, сделал «слабый старт», хотя многие были бы довольны им – третий за Простом и Мэнселлом. Первый круг создал такую расстановку сил: Прост наращивал темп, Мэнселл преследовал, Сенна уже отставал. Его размышление:
«Я знал, что не смогу идти вместе с ними. Мы не имеем двигателя или шасси, чтобы состязаться с Williams и Феррари в настоящий момент. (Мэнселл выиграл у Проста, Сенна – третий с отставанием на полминуты..)
Третье место, конечно, добавило очков к моей сумме и сохраняло наши позиции, пока специалисты работали над улучшением машины».
У Сенны – 48очков, у Мэнселла – 23, у Патрезе – 22, у Проста – 17.
«Новый» Сильверстоун для Британского Гран-при, трасса основательно обновлена «комплексом», прилегающим к линии старта-финиша. Мэнселл отобрал поул-позишн у Сенны, Сенна захватил кратковременное лидерство в гонке, но на прямом участке Hangar Straight Мэнселл выжал все возможное из двигателя Renault, и этому нельзя было противостоять. Williams имел громадное преимущество, и Мэнселл использовал его. Сенна нажимал как мог.
«Я планировал пройти гонку без замены резины, и этот план имел успех, но к концу мое левое переднее колесо стало неровным, давало легкую вибрацию. Но это не было проблемой».
| . ..Как и в Сильверстоуне, мы всё ещё недостаточно быстры, чтобы соревноваться с Williams |
Он держался вторым до финального круга, когда стал замедляться и остановился, – кончилось горючее. Замедляясь на круге после финиша, Мэнселл поравнялся с Сенной и предложил ему помочь подняться в боксы. Сенна влез в машину и в шутку два раза слегка постучал Мэнселла по шлему, сказав: «Я готов, шеф». Это стало одним из самых памятных эпизодов сезона. Сенна получил четвертое место и набрал 51 очко, у Мэнселла – 33, у Патрезе-22, у Проста – 21.
За неделю до Гран-при в Германии Сенна тестировался в Хоккенхайме и потерпел аварию при скорости около 300 километров в час. Очевидно, лопнула задняя шина. McLaren дико подбросило, он пролетел 15 футов в воздухе. Сенна рассказывал своему другу, гонщику Маурицио Кугельмину, что он боялся прямого столкновения с барьером из покрышек и повернул машину в сторону, наезжая на бордюр. Он повредил себе шею и плечо, но поправился и смог участвовать в Гран-при. Четвертый в первой квалификации, он продолжил тему: «Мы не имеем реальных проблем, кроме одной: как и в Сильверстоуне, мы все еще недостаточно быстры, чтобы соревноваться с Williams».
Во втором квалификационном заезде он показал время 1 минута 37,274 секунды, поделив передний ряд с Мэнселлом.
«Может быть, я мог бы пройти на одну десятую быстрее, но я был действительно на пределе...»
Перед гонкой та же тема снова: «Я должен быть откровенным. Мы не достигли большого прогресса после Имолы ни в двигателе, ни в самой машине, несмотря на некоторые усилия, которые предпринимались».
Как проходила гонка? Мэнселл опять выжимал все возможное из двигателя Renault, Бергер протискивался вперед Сенны, Прост беспокоил Сенну, Патрезе начал беспокоить Проста. В то время, когда Мэнселл лидировал, Патрезе ускорился на своем Williams Renault и переместился на второе место, оставляя позади Сенну и Проста, суетившихся в бою за третье место. Сенна против Проста.
Прост шел сильно, легко и расчетливо. Оставалось восемь кругов. Прост продолжал энергично идти в разреженном пространстве, остающимся позади машины Сенны; они проследовали вместе по легкому повороту направо, прошли вместе по прямой, опять вместе по следующему мягкому повороту направо, ведущему к очередному участку трассы. Прост ушел влево. Сенна перекрыл его. Прост пошел влево дальше, выходя в один ряд с Сенной, но трасса становилась теснее, поджимаясь справа. Сенна перемещался поперек дальше с середины трека, клещи сжимали Проста по мере того, как надвигалась теснота трассы: он ехал двумя колесами по самому краю трека. Сенна слегка дернулся в сторону, выходя на полосу. Прост оказался подрезанным, ему ничего не оставалось кроме как сойти с трассы. Небольшой дымок поднялся от колес машины Проста, когда он нажал на педаль тормоза. Он наткнулся на конус – обычный дорожный конус, – ограждающий въезд на обочину, Прост остановил машину и вылез из нее.
Сенна до последнего круга держался четвертым, и тут у него опять кончилось горючее. Это взбесило его; Прост также был в ярости, предъявляя претензии Сенне, что он блокировал его неприемлемым приемом, а «затем пошел мне наперерез, тормозя странным образом и виляя. Если, – сказал Прост, – это случится снова, я просто столкну тебя». Прошлое стало настоящим.
«Я думаю, все теперь знают Проста, – говорил Сенна. – Он всегда недоволен машиной или резиной, или командой, или механиками, или другими гонщиками, или трассой. Всегда виноват кто-то другой, он никогда не бывает не прав. Он промахнулся при торможении, он очень рисковал и мог поставить себя в аварийную ситуацию, а также мог вовлечь в нее и меня. К счастью, мы не задели друг друга, его действия почти привели меня к катастрофе, так же как и его самого».
«Если я увижу, что он опять действует таким же образом, я столкну его, будьте уверены, – сказал Прост, – потому что я не могу согласиться с тек, что Федерация штрафует Гужельмина на десять тысяч долларов или Сузуки («Агури») в Маньи-Куре и Сильверстоуне, но они никогда ничего не предпринимают против ведущих гонщиков. Если у нас есть правила, они должны быть одинаковыми для всех». Итак, у Сенны – 51 очко, у Мэнселла – 43, у Патрезе – 28, у Проста – 21.
В Венгрии Прост и Сенна в весьма хаотичной обстановке помирились. Они отправились в автофургон, чтобы посмотреть видеозапись гонки в Хоккенхайме и появились в шумной толпе фоторепортеров, такой плотной, что она превосходила условия на стартовой прямой в Мехико, где после появления зеленого света гонщики борются и теснят друг друга. Прост негромко сказал, что пришло время похоронить прошлое и обеспечить будущее. Будет ли этот случай последним? Может ли он быть последним? Никто не знал.
Сенна отобрал поул-позишн у Патрезе и Мэнселла и непривычно (он может быть неожиданным) предложил вниманию такие слова: «Это был самый продолжительный период за последние несколько лет, когда я не занимал поул-позишн, поэтому я очень рад. Когда ты переживаешь что-то радостное, обычно понимаешь, насколько это необходимо. Поул-позишн – это результат усилий команды, а не следствие того, что у других были проблемы».
Он сделал свои два заезда в субботу, разогнавшись до времени 1:16,684 и далее достигнув времени 1:16,147, которое недвусмысленно можно сравнить со временем Патрезе – 1:17,379 и Мэнселла – 1:17,389. После квалификации Сенна поднялся в пресс-центр для пресс-конференции, и когда он проходил мимо меня, я не мог удержаться от аплодисментов, одной из тех инстинктивных реакций, которые вас охватывают, если вы являетесь свидетелем чего-то выдающегося.
Британский журналист, который лишь поверхностно был знаком с автогонками ранее, непоколебимо делая упор на Мэнселла, рассматривал квалификационные заезды как нечто, представляющее лишь преходящий интерес. Он что-то пробормотал о высокой оценке того, что Сенна показал время 1:16,147, о том, что это нечто выдающееся на дистанции в 2,466 мили (3,968 км). Сенна выиграл незначительные доли у Патрезе и Мэнселла. Это парадоксально, потому что Сенна, казалось, не выжимал максимальной скорости. Он не запрыгивал на бордюры более, чем это было необходимо, и не было впечатления, что он как бы переходит через край возможного. Все это, конечно, взгляд со стороны, так нетренированный глаз ощущал скорость.
Сенна построил гонку, как искусный мастер, на первом повороте обойдя Патрезе по внешней стороне. И опять его размышления: «Рикардо и я были на пределе, но я должен был пойти на это, потому что лидерство на первом вираже является решающим. Мой выбор шин был рассчитанным риском, и после двух кругов я подумал, что получил прокол. Команда сообщила мне, что готова принять меня на пит-стоп, но я попытался пройти еще один круг, и проблема исчезла сама собой. Машина при выходе из виража на главный прямолинейный участок вела себя очень хорошо, позволяя мне контролировать гонку спереди».
Мэнселл обошел Патрезе и финишировал через 4,599 секунды после Сенны. Это сместило положение в борьбе за первенство опять, на этот раз не в пользу команды Williams. У Сенны 61 очко, уМэнселла-49, у Патрезе-32.
В Спа Сенна опять занял поул-позишн, подчеркивая, что McLaren и Хонда продвинулись вперед. Волнения на Гран-при. Прост яростно бросил вызов Сенне в борьбе за лидерство на «шпильке» La Sur. Мэнселл атаковал Проста и обошел его на втором круге. У Проста отказал двигатель. Мэнселл ухватился за Сенну, но тот удерживал его. Сенна остановился для смены резины, потратив на это 9,87 секунды. Мэнселл сделал пит-стоп на следующем круге, но потратил только 7,40 секунды. Порядок: Мэнселл, Алези, Сенна. Мэнселл выбыл после двадцать второго круга – электрооборудование. Размышления Сенны: «Я знал, что Алези шел на V-компаунд шинах (чтобы постараться пройти гонку без остановок), и я решил выжидать. Когда я уткнулся ему в хвост, выходя из «шпильки», я собирался перейти на четвертую передачу, и у меня опять была главная проблема с переключателем передач, как это случилось в Бразилии. Мне удалось перейти на шестую передачу, пройдясь по всем передачам, начиная с третьей, поэтому я опять не пытался идти медленнее, чем на ней». Алези нарастил преимущество более 10 секунд.
Волнения продолжались: Пике преследует Сенну, Патрезе обошел Пике, де Чезарис – пятый. Двигатель Алези перестал выдерживать темп на тридцатом круге, лидерство перешло к Сенне. Патрезе сделал ошибку, позволяя пройти Пике и де Чезарису, а де Чезарис бросил вызов Пике и обошел его.
Патрезе вновь обошел Пике и Бергер тоже обошел Пике. Сможет ли де Чезарис на Jordan догнать мощный McLaren Honda с Айртоном Сенной за рулем? Большой вопрос и твердый ответ: – Нет! Когда оставалось четыре круга, двигатель Jordan не смог выдержать темпа. Патрезе не мог действовать активно – коробка передач, а Бергер финишировал через 1,901 секунды после Сенны. Чемпионат продвинулся дальше. Сенна – 71 очко. Мэнселл – 49, Патрезе – 34, Бергер – 28.
В Монце Сенна занял третий подряд поул-позишн.
«Насчет моего второго квалификационного заезда я услышал по радио о времени Мэнселла – медленнее. Этот результат был как раз между мной и Герхардом. Мне пришлось сместиться на треке при прохождении участка Lesmo во втором заезде, потому что Найджел был там, и хотя он отъехал от гоночной полосы, я не хотел рисковать. Это стоило мне двух десятых секунды».
Мэнселлу необходимо было финишировать впереди Сенны, чтобы сохранить надежды на звание чемпиона. Сенна вел гонку, а Мэнселл обнаружил, что Патрезе оказывает давление на него.
Мэнселл пропустил Патрезе вперед. Мэнселл думал: «Патрезе итальянец, а мы в Монце. Патрезе обязан идти за Сенной и нажимать на него, подгонять покрышки Сенны, – это совсем не то, чего хочет Сенна».
Патрезе очень старался, прокладывая путь Williams к Сенне и настиг его, но на участке Ascari произошел сбой в коробке передач, и его закрутило. Сенна лидировал, Мэнселл непрерывно наседал. И Сенна был в затруднении:
«Мое положение никак не назовешь хорошим. У меня износились покрышки и потерялось сцепление, затем мое левое переднее колесо начало вибрировать и блокироваться при торможении. Вскоре Мэнселл обошел меня, и я решил остановиться для смены резины».
Сенна вернулся и быстро справился с Шумахером, Бергером и Простом – и сделал это совершенно корректно во всех отношениях. Прост поджимал слева, но Сенна выскочил через проход, хотя уцепиться за Мэнселла уже не удалось. Сенна – 77 очков, Мэнселл – 49, Патрезе – 34. Размышления Сенны, порция умственных упражнений относительно положения в чемпионате:
Williams должен был выиграть, а второе место облегчает наши будущие проблемы. Это лучше, чем ничего. С каждой гонкой давление все более нарастает. Они не могут себе позволить не финишировать».
Сенна усилил это высказывание перед Португальским Гран-при в Эшториле:
«Я “вымеряю” свои решения более осторожно из-за моего положения лидера, хотя впереди еще четыре гонки (здесь, в Испании, Японии и в Австралии), и этого достаточно, чтобы произвести радикальные изменения. Команде Williams нечего терять, поэтому они пойдут на все».
Тревожный старт: очень быстрый Патрезе, Мэнселл вырывается из-за Бергера, бросая Williams на путь Сенны, вызывая самопроизвольную реакцию, – Сенна вынужден свернуть для обеспечения безопасности.
«Найджел направил свою машину в мою сторону, и, должен признать, я позволил ему пройти слишком легко. Если бы это произошло в какой-либо другой гонке, я бы лучше допустил аварию. Я тормозил слишком жестко на первом вираже, чтобы избежать столкновения с ним, и даже в этом случае чуть не повредил машину. Я думаю, Найджел избрал неверную стратегию для старта. Ничего не случилось в этот раз, но в следующий раз я не знаю...»
Отношения между Сенной и Мэнселлом трудно определить. Кажется, что они балансировали от обоюдного своекорыстия, взаимной враждебности до взаимного чувства собственного достоинства, они колебались, и могло возобладать любое из этих состояний, когда того требовала ситуация. Они находились во взаимном общении, проявляя внимание друг к другу, похлопывая друг друга по плечу, пожимая руки, кивая головой в знак приветствия. Они вели машины со склонностью к безжалостности, от которой мог пострадать как один, так и другой, и произносили соответствующие слова озабоченности при наступлении последствий. Это был беспокойный «брак» со всеми вытекающими из него последствиями.
| Мэнселл сидел в кабине и в расстройстве колотил кулаками по рулю |
Об Эшториле Бергер сказал: «Найджел проявил большой риск. Я не думаю, что это был правильный путь в достижении цели, потому что если бы я не открыл дорогу, могла бы случиться тяжелая авария».
Порядок: Патрезе, Мэнселл, Бергер, Сенна. Мэнселл обошел Патрезе и на восемнадцатом круге отправился на смену шин. По существу, судьба чемпионата решалась окончательно. Это то, что вспоминаешь несколькими годами позже в прохладный январский день, когда стоишь на месте, где все происходило, и что отзывается пустотой: голая пустота бетона и больше ничего.
Сорвалась резьба на гайке правого заднего колеса у Мэнселла, и команда старалась сообщить ему об этом, но их сигналы воспринимались как сообщение «все в порядке». Мэнселл бросился вперед без гайки, колесо соскочило и отпрыгнуло прямо в бокс команды Tyrrell. Мэнселл сидел в кабине и в расстройстве колотил кулаками по рулю. Членам команды пришлось бежать к Мэнселлу с новым колесом и установить его на пит-лейне, хотя это нарушало правила. Мэнселл снова бросился вперед и с семнадцатого круга показывал самое быстрое время. Размышления Сенны:
«Как только я увидел, что Патрезе лидирует, я настойчиво нажимал, желая проверить, есть ли у него какие-нибудь проблемы, но мне пришлось вести гонку, переходя грань возможностей машины и себя самого».
Мэнселл переместился на восьмое место и, продолжая усиленно работать, достиг шестого. Но появился флаг, зловещий, как плащ матадора, белая цифра «5» – ясно, наказание за работу на пит-лейне. Мэнселл медленно сошел с трассы, согнувшись, вылез из машины и просто ушел, слишком расстроенный, чтобы что-то еще говорить. Сенна финишировал вторым. Сенна – 83 очка, Мэнселл – 49, Патрезе – 44.
В Испании Бергер отобрал поул-позишн у Мэнселла, Сенна и Патрезе во втором ряду. Узел затянулся во время инструктивного совещания гонщиков, которое походило, по мнению менеджера одной из команд, «на детский сад, полный миллионеров». Репортаж о том, что же происходило на этом конфиденциальном совещании, из вторых рук:
«Бергер, как передали, шутя слегка ударил Мэнселла по лодыжке (он растянул связки во время футбольного матча «Пресса против гонщиков»), а Мэнселл отреагировал с неожиданной горячностью».
Жан-Мари Балестре, президент Федерации, обратился к гонщикам по поводу поведения на первом повороте в Эшториле. Балестре никого не назвал, но сказал, что любое повторение подобного повлечет за собой последствия.
Мэнселл воспринял это, как обращенное к нему лично, и (раздражение в зале нарастало) сказал с сожалением, что если он попадает в такие «инциденты», это почему-то всегда рассматривается, а если Сенна, то нет.
Сенна отреагировал на это, предложив Балестру организовать закрытый просмотр всех гонок за последние два года и посмотреть, в скольких «инцидентах» был замешан Мэнселл. Сенна, кроме того, использовал довольно рискованные слова при описании Мэнселла.
В Испании была гонка по мокрой трассе. Бергер лидировал, а Мэнселл явно бросал вызов Сенне, колесо напротив колеса, человек против человека, нервы против нервов, сила воли против силы воли. Они вместе повернули в конце длинной прямой, никто не уступал, казалось, какая-то ужасная сила привлекала их все ближе, ближе и ближе друг к другу. Было мгновение, когда их колеса находились в нескольких миллиметрах друг от друга.
«Это был мужской разговор, – сказал Фрэнк Уильямс. – Я хотел бы, чтобы каждая гонка содержала что-то подобное...»
Они заменили шины из-за проскальзывания, но у Мэнселла это получилось медленнее.
Порядок: Сенна, Бергер, Мэнселл. Пошел небольшой дождь, и Сенна пропустил Бергера вперед. Он думал: «Мэнселл должен выигрывать, и если я задержу его, пока Бергер уйдет на приличное расстояние, тем лучше».
На тринадцатом круге Сенну закрутило, Мэнселл едва смог избежать столкновения с ним – тревожное мгновение. Сенна соскользнул в сторону, пересекая дорогу Williams, за что скатился на шестое место. И в то время как Мэнселл, накручивая круги, стал лидером, финишировал только пятым.
«Мы оказались неудачливыми, это была, возможно, самая тяжелая гонка сезона в смысле результатов. Меня развернуло, потому что, как я чувствовал, колеса с левой стороны после замены были слишком жесткими и мне приходилось бороться за сцепление в условиях мокрой дороги. После разворота шины с левой стороны стали еще хуже. К сожалению, имея такую проблему, я не мог идти быстро и сполз назад».
Сенна – 85 очков, Мэнселл – 69, Патрезе – 48. «Я все еще нахожусь в довольно сильной позиции». Позиция усилилась во время квалификации в Японии. В первый день Бергер отобрал предварительный поул-позишн у Сенны, они сохранили это положение и во второй день. Сенна сказал: «Баланс шасси будет иметь решающее значение, наилучшим образом отбалансированная машина выявит победителя. Что касается положения в чемпионате мира, я чувствую себя хорошо, но не строю иллюзий. Гонка обещает быть очень жесткой, хотя, я думаю, положение постепенно, шаг за шагом смещается в нашу пользу. Я надеюсь, это будет последний из таких шагов».
Тем вечером Рон Деннис, Сенна и Бергер работали над планом, как максимально использовать их положение в стартовой решетке,– тактика очевидная, но чрезвычайно эффективная. Если вы наблюдали старт и первые два или три круга, вы обратили внимание на нее.
Бергер захватил левую сторону трека, Сенна почти рядом с ним, занимая правую сторону: стена из McLaren. Они сделали первый поворот в таком порядке: Бергер, Сенна, Мэнселл. Затем через извивающиеся виражи к самому узкому участку Бергер прокрался свободно, Сенна сдерживал Мэнселла. Таков был план.
| Бергер | Сенна | Мэнселл | |
| 1 круг | 1:46.696 | 1:49.924 | 1:50.523 |
| 2 круг | 1:45.147 | 1:46.304 | 1:46.325 |
| 3 круг | 1:44.935 | 1:46.014 | 1:46.636 |
| 4 круг | 1:45.409 | 1:46.578 | 1:45.642 |
Это дало Бергеру преимущество в шесть с половиной секунд. Сенна сдерживал Мэнселла, Патрезе шел четвертым и обдумывал, как бы помочь Мэнселлу, если сможет. «Самой большой проблемой, – говорил позже Бергер, – было сделать шины очень жесткими во время начала. Я хотел оторваться как можно дальше».
Мэнселл сообщает по радио в боксы: «Не волнуйтесь. Я выжидаю свое время». Еще оставалась надежда, но, наверное, не слишком большая. Бергер скоро будет вне досягаемости.
| Бергер | Сенна | Мэнселл | |
| 5 круг | 1:44.582 | 1:45.903 | 1:46.273 |
| 6 круг | 1:45.824 | 1:46.143 | 1:46.106 |
| 7 круг | 1:45.265 | 1:45.917 | 1:46.192 |
Мэнселл отодвинулся от затягивающего его разреженного воздушного пространства сзади машины Сенны. Сенна знал, что «Мэнселл переживал тяжелое время, находясь в турбулентности моей машины». Как долго мог Мэнселл ждать. Доли секунды отставания складывались беспощадно – от Бергера через Сенну к нему? Наступала пора опять надвинуться на Сенну.
| Бергер | Сенна | Мэнселл | |
| 8 круг | 1:45.855 | 1:46.209 | 1:45.783 |
| 9 круг | 1:44.872 | 1:46.093 | 1:45.941 |
Это решило вопрос для Мэнселла, и он передал по радиосвязи: «Готовлюсь к атаке». Они пересекли линию и начали десятый круг, нащупывая позицию на прямой старта-финиша для выхода на первый поворот направо. Нельзя атаковать здесь, невозможно. Они вошли в первый поворот по наиболее оптимальной линии. Без предостережения машина Мэнселла резко ушла в сторону, пронеслась двумя колесами по бордюру, пересекла бордюр и разрыла серый гравий на площадке за пределами трека. Машина остановилась около барьера из покрышек, борьба за первенство закончилась. Сенна видел это.
«Я не могу сказать, что был очень огорчен».
«На утренней разминке, – объяснял Мэнселл, – у меня была проблема с тормозом. Мы решили, что зафиксировали его. К сожалению, когда я заходил на вираж, педаль была податлива. Я нажал достаточно глубоко, потому что машина двигалась очень быстро и была очень инерционна. Когда я нажимал на тормоз, я был поражен: скорость не снижалась. Я попытался пройти вираж и вылетел с трассы».
Сенна решил, что он и Бергер должны порадовать себя «семейным» соревнованием, и погнался вперед. Чтобы уцепиться за Бергера не потребовалось много времени.
«Когда я услышал по радиосвязи, что Мэнселл выбыл, я замедлил ход, чтобы позаботиться о двигателе. Айртон наседал, и тогда я подумал: может быть, он хочет сделать красивую гонку». И Айртон делал ее. На восемнадцатом круге он прорвался вперед. Он думал: «После ухода Мэнселла, почти мгновенной реакцией для меня была мысль: хорошо, мы должны воспользоваться этим, и мы можем доставить себе некоторое удовольствие. Но по радио команда напоминала, чтобы я не забывал о Кубке конструкторов».
Между тем Бергер услышал сильный шум двигателя и подумал: «Готов!», – но двигатель продолжал работать. Сенна лидировал. Бергер следовал за ним. Позже Сенна столкнулся с дилемой:
«После наших остановок для замены шин я был готов к гонке на 99,9 процента, но мы договорились заранее, кто поведет на начальном этапе, тому будет позволено и победить».
Сенна не решался обратиться к Деннису по радио за подтверждением такой установки, потому что добровольная сдача какой бы то ни было победы противоречила его натуре, всей цели его жизни.
«В конце концов я задал вопрос, но не смог ясно расслышать ответ по радио, а я знал, что никто не поверил бы мне, если бы сам не раскрыл этого. (Показывает, как Сенна судит о том, какое мнение о нем имеют другие люди.) Я немедленно притормозил, чтобы уменьшить шум двигателя и спросил снова. Рон сказал, что хотел бы, чтобы мы поменялись местами. Обидно делать это, но такое огорчение было совсем ничто по сравнению с ощущением звания трехкратного чемпиона мира. Это был небольшой дружеский жест по отношению к Герхарду, который в прошлом много помогал мне, и, кроме того, я говорю небольшой дружеский жест потому, что он был в гонке так же быстр, как и я».
Сенна демонстративно замедлил движение в самом конце. Существуют два взгляда на такое поведение:
1. Он сделал это таким образом, чтобы все знали, что он мог выиграть Японский Гран-при, если бы он только захотел выиграть.
2. Он сделал это таким образом, чтобы все знали, он ценит дружбу с Бергером, и никто бы не мог ошибаться относительно его благодарности.
Бергер бормотал загадочно: «Я рад сказать, что Айртон думал обо мне так же много, как и я о нем».
Теперь Сенна воспользовался случаем сделать две атаки на Балестра по поводу некрасивых случаев в Сузуке в 1989 году, когда Сенна пересекся с Простом и был дисквалифицирован, и в 1990 году, когда они с Простом потерпели аварию на первом повороте. Сенна подработал свои замечания для телевизионного интервью, хотя тон был все равно довольно резким:
«Этот чемпионат имел наиболее острую конкуренцию из всех чемпионатов, в которых я когда-либо участвовал. Потому что мы состязались на других машинах с другими двигателями и с другими гонщиками.
Была действительно жесткая борьба. Мы хорошо начали год, но затем, после четвертой гонки, у нас наступили тяжелые времена, и, как вы все знаете, в результате сильного давления с моей стороны и со стороны Герхарда на команду, на McLaren, на Honda, на Shell, нам удалось продвинуться вперед – медленно, шаг за шагом, – и мы догнали Williams Renault.
Постепенно мы подходили все ближе к ним, оказывали на них давление, выиграли две гонки в решающей части чемпионата в Венгрии и Бельгии, добивались неплохих результатов, даже когда совсем не могли соперничать с Williams. А когда действительно прошло время, мы оказались способными занять первое и второе места, это просто фантастика. Поэтому это был памятный чемпионат, и не только для меня, но, я думаю, и в истории Формулы-1 за последние несколько лет. 1989 год имел позорное окончание, когда я выиграл гонку, а эту победу отобрали. Я не был допущен на подиум – когда только-только собирался подойти к нему – господином Балестром, я никогда не забуду этого. (Машет пальцем, подчеркивая сказанное.)
Результатом подобного поведения были также события чемпионата 1990 года, когда мы вели постоянную борьбу, я и Прост, подошли к последней гонке, а поул-позишн был назначен на неверное место. Мы договорились с судейской коллегией перед стартом квалификационных заездов, что поул-позишн будет на внешней стороне. (Поул-позишн должна давать явное преимущество, но если поверхность трека грязная на окружающей ее площади, это может свести преимущество на нет.)
Затем после квалификации Балестр дал распоряжение не делать изменения, и я оказался в поул-позишн на неверной стороне. Я был так расстроен, что пообещал себе: если после старта потеряю первое место, буду добиваться его на первом вираже, невзирая на последствия. Я буду выходить на первую позицию, а Прост пусть не будет поворачивать на первом вираже передо мной. А что произошло на самом деле? И все это результат деятельности политиканов, принимающих глупые и никуда не годные решения. А события этого года?
Мы состязались все время, я, Найджел и Рикардо, а когда подошли к концу, остались только я и Мэнселл. У нас были трудные времена в последних двух гонках (Португалия, Испания). Я считаю, что Мэнселл немного перешагнул через предел, но мне удалось компенсировать это и избежать инцидентов и неприятного финала чемпионата. В последней гонке я был готов сделать все возможное, чтобы вести борьбу. Я собирался показать жесткое вождение, но тем не менее я был намерен избежать каких-либо инцидентов.
Первый вираж, все под контролем, никто не пытается делать ничего неразумного, Найджел работал должным образом, он не собирался сходить с ума, ничего не произошло. Это была хорошая гонка, гонка с острым соперничеством; позже я боролся с Герхардом, мы боролись друг с другом постоянно. Это была замечательная гонка, волнующая всех, и, я надеюсь, она станет примером для меня и для всех, кто участвует в соревнованиях сегодня, а также для тех, кто примет в них участие в будущем».
На пресс-конференции для журналистов Сенна использовал гораздо менее сдержанный язык.
«1989 год был непростительным. Я все еще преодолеваю его последствия. Я не ладил с Балестром. Все вы знаете, что произошло. Они были настроены против меня, а это было несправедливо, поэтому то, что случилось зимой – это... (ругательство).
В 1990 году перед стартом квалификационных заездов Герхард и я подошли к судейской коллегии и попросили ее поменять поул-позишн, потому что она была на неправильном месте. В судейской коллегии сказали: «Да, нет проблем». Я завоевал поул-позишн, и что произошло потом? Балестр дал распоряжение, что поул-позишн не меняется. Мы сказали, что все было согласовано. Они ответили: «Нет, мы так не считаем. Это было просто... (ругательство)».
Я сказал себе: «О'кей, ты стараешься действовать чисто и выполнять работу как следует, а потом ты получаешь... (ругательство) от некоторых людей. Хорошо, если завтра Прост обойдет меня на прямой, на первом вираже я буду возвращать себе первое место, а он пусть лучше не пересекает мне дорогу, потому что он, надеюсь, понимает меня и не собирается делать этого. А это как раз и произошло. Я хочу, чтобы подобного не было. Мы оба выбыли, и это был... (ругательство) конец чемпионата, от этого не было ничего хорошего ни мне, ни Формуле-1. Это было результатом неправильного решения и пристрастности людей, которые его принимали. Я выиграл чемпионат. Поэтому что? Это был плохой пример для всех.
Мы должны принимать справедливые решения. Сейчас при новом спортивном руководстве мы имеем такую возможность (Макс Мосли сменил Балестра). Сегодня на инструктивном совещании водителей не было никакого театра. Это была настоящая профессиональная работа. Когда Макс встал, чтобы сказать всего лишь несколько слов, он был здравомыслящим и беспристрастным. Я думаю, все, находящиеся там, были удовлетворены, потому что пустой болтовни совсем не услышали.
Я не имел на то специального желания (если я принес неприятности Балестру). Просто сейчас, я считаю, мы все должны сказать то, что мы обо всем думаем. Так должно быть. Раньше были... (ругательство) правила, которые говорили, что ты не можешь сказать то, что думаешь, тебе не позволялось говорить о том, что кто-то сделал ошибку. Мы живем в современном мире! Мы – гонщики-профессионалы. В нас вкладываются большие деньги, нам создается высокий имидж, а мы не можем сказать, что мы думаем. А если ты выскажешь, что чувствуешь, на тебя наложат взыскание, штраф, ты должен будешь платить деньги, тебя дисквалифицируют, ты можешь потерять свою лицензию. Это честный метод работы? Нет. Я сказал то, что думал (в 1989 году), и еще то, что все имевшее место впоследствии было похоже на театр».
| . ..Осознанная несправедливость двенадцатимесячной давности может долго тлеть в человеке, а затем воспламеняется |
Авария 1990 года?
«Если ты получаешь... (ругательство) каждый раз, когда стараешься делать свою работу чисто и как следует, если ты получаешь это от системы, от людей, пользующихся своим положением, что ты должен делать? Стоять сзади и говорить «благодарю вас, благодарю вас»? Нет, ты должен бороться за то, что считаешь правильным. И я действительно чувствовал, что я борюсь за справедливость, потому что меня... (ругательство) зимой, а также меня... (ругательство), когда я получил поул-позишн. Я утверждаю: если бы поул-позишн была на верной стороне в прошлом году, ничего бы подобного не случилось. Я взял бы старт лучше. Это явилось результатом порочного решения. И все мы знаем почему, а последствия проявились на первом вираже. Да, я тоже внес свой вклад в случившееся, но ответственность за это лежит не на мне».
Я цитировал Сенну так длинно, с повторениями и всем прочим, потому что, как и официальная презентация Сенны в Дидкоте, все это представляет более чем временный интерес. Я должен был сказать Сенне в Сузуки, изумляя многих слушателей, что осознанная несправедливость двенадцатимесячной давности может долго тлеть в человеке, а затем воспламеняется; что Сенна предпочел отдать судьбе контроль за событиями на первом повороте, вместо того чтобы управлять ею самому.
Парадоксально, наверное, что Сенна скажет тремя годами позже и в другом контексте: «Обратная сторона Формулы-1 – это политическая сторона, и решения, принимаемые с политической стороны, не всегда правильные и справедливые, но ты должен признавать их, если хочешь оставаться в Формуле-1, потому что у тебя нет выбора. Это общее положение в спорте вообще».
Кто знает, какой огонь горел непрестанно внутри Сенны и какова была его сила? Кто знает, был ли он в значительной степени потушен в 1994 году, когда произносил вышеприведенные слова? Он сказал их спустя три месяца после того, как ударил Ирвина. Это был, разумеется, неэтичный путь решения проблемы, но он, несомненно, проистекал от осознания несправедливости пути, по которому пошел Ирвин.
Что-то детское осталось в этом человеке – понимание чистоты цели, почти безрассудная горячность при виде предательства. Эта страстность составляет сущность порывов этого человека, то, как он думает и почему он так думает. Вы вольны не соглашаться с его доводами и его порывами. Я только сказал, что они существуют.
Я удивлюсь, если узнаю, что он когда-либо видел противоречия в своих рассуждениях. Одно состояние так же плавно перешло в другое, как он может вести машину. Вот он в другом состоянии, в Аделаиде, на финальной гонке 1991 года. Его слова после первой квалификации, где он занял предварительный поул-позишн:
«Так как вопрос о звании чемпиона решен, склоняешься думать о том, что все для тебя стало проще. Но как только садишься в машину, ты дол жен стремиться вперед так же настойчиво, как в любое другое время. Сегодня все было хорошо. У меня не было проблем, но мы должны работать над улучшением балансировки машины. Большим минусом здесь является плохое сцепление. Хотя машина идет быстро, это не совсем хорошо для здешних условий, и у нас еще много работы».
После вторых квалификационных заездов и получения поул-позишн:
«Это очень специфичное событие, потому что это последний квалификационный заезд года, а для меня вообще фантастика – получить шестидесятый поул-позишн в моей карьере. Это была цель, которую я ставил для себя в этом сезоне, и достигли мы ее только в самую последнюю минуту. Механики сделали удивительную работу, ликвидируя проблему с коробкой передач, которая у меня возникла этим утром, а также привели в порядок гаситель (коробка передач, возможно, схватывала пламя). Они предоставили мне отличную ухоженную машину и достигнутый успех- это настолько же результат их усилий, как и моих».
В воскресенье шел дождь, такой сильный, что гонка была прекращена на четырнадцатом круге. Сенна лидировал. Контраст его слов о безопасности здесь с его чувствами в Сузуке в 1990 году:
«Я стартовал только потому, что чувствовал долг перед своей командой, а также помня о Кубке конструкторов. Существовала договоренн
