Глава 4. “Если будешь долго зависать в парикмахерской, в конце концов тебе сделают стрижку” – аноним

Обратно в утробу

“Если будешь долго зависать в парикмахерской, в конце концов тебе сделают стрижку” – аноним

Помню первый раз, когда попробовал героин.

Я и Дейв репетировали с Гаром и Крисом, у которых после приема героина благодаря джазовому прошлому, было ощущение, словно они сидят в прокуренном баре. Гар предупреждал меня о последствиях, но я был любопытен и спросил его, на что похож героин. Он ответил: “Чувак, это как вернуться в утробу матери: все равно что плавать в миске с печенью”. А еще помню, как он говорил мне полушутя: “Эй, чувак, если хочешь быть реально классным парнем, попробуй это. Если хочешь быть клевым, попробуй героин!” Он даже пошутил в духе: “Подумай обо всех людях, которые принимали его, например, о Чарли Паркере и Джимми Хендриксе”. Я подумал о Дженис Джоплин и Сиде Вишезе, оба из которых умерли от передоза. В конце концов мое любопытство взяло верх и я решил немного дернуть.

Оказалось, что вдыхание героина только усугубило мою тягу к коксу. Очень скоро я нюхал и кокс и героин. Что-то похожее было и со многими другими вещами: в первый раз, когда я попробовал его, я подумал: “Это не так уж плохо – это великолепно!” А потом пару месяцев спустя я снова попробовал травку и сказал себе: “И это тоже ништяк!” Потом я принял кокса и подумал: “Круто, забавное ощущение, но я не мертв, я не сижу в тюрьме, так что все не так уж плохо”. В школе говорят, что каждый новый наркотик служит мостиком к следующему наркотику, и они правы, потому что не успел я оглянуться, как подсел на героин.

Крис Поленд (экс-Megadeth): Дэвид вел трезвый образ жизни до того момента, когда уже просто не мог больше оставаться трезвым, потому что происходило слишком много дурных вещей, в которые он был втянут. Он был неплохим человеком, но оказался втянут в неприятные ситуации.

Очень отчетливо помню 1984-ый, когда Комбат Рекордс подписали контракт с Megadeth. Мы получили аванс в размере 8 000 баксов, и в декабре отправились в студию на запись своего первого альбома «Killing Is My Business…And Business Is Good!». Примерно в это время я наконец понял, что у меня проблемы с героином. Я много тусил, периодически принимал герыч и кокс по несколько дней подряд в течение нескольких месяцев. Затем однажды я не принял ничего – и проснулся в ужасном состоянии. Я нюхнул немного героина, и тут же почувствовал себя отлично. Тогда-то я и подумал: “Ничего себе… Думаю, я понимаю, почему нашим гитаристу и барабанщику приходится искать наркоту перед репетициями”. Суть заключалась в том, чтобы “поправиться”, как мы это называли, или “снять обезьяну со спины”. Я переступил черту, которую никогда не думал, что переступлю. Я начал становиться настоящим наркоманом спустя всего год в Лос-Анджелесе. К середине 1984-го я бухал, курил травку, употреблял кокс и принимал героин. Все эти наркотики стали моими Четырьмя Всадниками Апокалипсиса.

Я никогда не был большим поклонником галлюциногенных наркотиков. Однажды я принял кислоту и мне не очень понравился этот эффект. На следующий день я проснулся в очень глубоком, задумчивом состоянии: для меня по-прежнему остается загадкой, не изменил ли меня один этот “трип” навсегда. Впоследствии я стал гораздо более вдумчивым, осторожным человеком, и не в самом хорошем смысле. Мой первый и последний опыт с грибами был просто ужасен. Больше никогда.

Я чувствовал, как наркотики встали на пути моих перспектив в жизни и страсти к рок-н-роллу. Другие могли вынести это. У меня же было такое чувство, словно я продал душу.

Тем временем мы записали первую пластинку Megadeth. Восемь тысяч долларов были не такой уж большой суммой на запись пластинки, даже в то время, и половина суммы ушла на тот образ жизни, который мы вели, и на расходы на проживание. Мы вошли в студию с сопродюсером Каратом Фэем, который ранее был звукоинженером в известной студии Рекорд Плант. Он много рассказывал о рок-звездах, с которыми встречался в этой сфере за все эти годы, что произвело на меня впечатление.

Скотт Йен (Anthrax): Кажется, мы познакомились с Дэвидом летом 1984, когда Anthrax впервые выступали в Лос-Анджелесе, в клубе Кантри в Резеде. У меня есть наши совместные снимки за кулисами, где Дейв Мастейн включил мне записи треков «Killing Is My Business…». Каждый раз, когда я видел Эллефсона, он был самым клевым парнем. Он был приятным парнем и отличным басистом. Тот факт, что он играл медиатором, когда большинство басистов в этом жанре использовали пальцы, и что он не просто дублировал партии гитары, как большинство басистов, просто потрясал меня. Он играл настоящую музыку.

МЫСЛЬ:

Мы отправились в студию Индиго Ранч в Малибу на запись альбома, и остановились там в гостинице. К этой дыре вела всего одна узенькая грязная улочка, и когда у нас заканчивалась наркота, нам приходилось либо ехать обратно вниз по холму, либо просить одного из наших голливудских друзей привезти нам немного наркоты, что не могло не напрягать их. Помню как-то вечером, когда я был под кайфом от кокса, по телеку показывали «Лицо со шрамом». Все дневные кошмары тут же пронеслись у меня перед глазами. Не самый удачный фильм для просмотра, когда ты под коксом! Я увидел в этом фильме свое будущее, и оно выглядело довольно безобразно.

Я прекрасно понимал то, что делал с собой, даже если не был честен об этом ни с кем. Во время реабилитации мы говорили о необходимой беспрекословной честности, чтобы начать вести трезвый образ жизни и оставаться трезвым, и я был честен с собой с самого начала, только не с другими. Я звонил родителям и говорил им, что происходило с группой, никогда не рассказывая им ничего о наркотиках. Я вел себя так, словно все контролировал, хотя по сути оставался бездомным и жил то у одних, то у других.

Крис Поленд (экс-Megadeth): Эллефсон сказал: “Я знаю парня с противоположной стороны города, у которого есть опиум. Поехали к нему”. Мы купили герыча на 80 баксов и там же и закинулись. Думаю, это был первый раз, когда он понял, насколько все ухудшилось. Когда ты втянулся, очень тяжело соскочить. Это было тяжело. Это никогда не должно было случиться. Немало этой боли и гнева нашло свое отражение в музыке Megadeth: наркотики по-настоящему разожгли в группе огонь”.

Мы записали «Killing Is My Business…» в декабре 1984-го. В какой-то степени все были обдолбаны во время сессий записи – Крис был в умат; Гар немногим лучше, потому что ему нужно было все контролировать на своей работе директора B.C. Rich Guitars. Я был веселым, счастливым завсегдатаем вечеринок, который зашел слишком далеко.

Запись альбома прошла достаточно весело, хотя нельзя было назвать качество звука отличным, потому что у нас было так мало денег на него. Мне понравился «Killing Is My Business…», но мне бы хотелось, чтобы темп некоторых песен был менее экстремальным. Изначально мы репетировали эти песни на скорости значительно ниже, но музыка Megadeth в одночасье стала гораздо быстрее осенью в 1983-го, когда Дейв получил от фэна письмо, которое наш друг Брайан Лью переслал нам. Брайан помогал нам в затруднительных ситуациях, выступая как посредник фэн-клуба. Metallica только выпустили свой первый альбом «Kill ‘Em All», и этот фэн написал: “Дейв, надеюсь, ваши песни будут быстрее, чем у Metallica”. На следующий день мы ускорили все наши песни почти на сорок ударов в минуту. Чрезвычайная скорость была обречена стать отличным фактором в трэш-метале тех дней, и одно это письмо фэна за одну ночь изменило звучание Megadeth.

Наша версия песни Нэнси Синатра “These Boots Are Made For Walkin’” была несомненным юмористическим кавером, и на мой взгляд Джей Джоунс, автор этой идеи, увидел в Дейве хорошего рассказчика и понял, что должен сделать насмешливо-ироническую версию этой песни. Идея хорошо сработала и несколько смягчила общий дух альбома.

Мы сдали запись Комбат в январе 1985-го. К этому времени Крис почти не участвовал в жизни группы. Его зависимость превзошла границы, и сделала невозможным его пребывание в Megadeth.

Весной 1985-го мы как и прежде остались без гитариста. На носу были гастроли, а мы были в затруднительном положении. Джей Джоунс познакомил нас с Майком Альбертом, опытным музыкантом, который играл на гитаре в Captain Beefheart. Он стал временным гитаристом на время турне «Killing Is My Business…» - пять или шесть недель по США на разогреве у канадской группы Exciter, у которых тоже вышел новый альбом.

Майк Альберт был опытным концертным музыкантом. Его беспокоил гастрольный доход, который был очень низким с самого начала. Ему было тридцать с гаком, то есть он был почти на десяток лет старше нас с Дейвом.

Я был единственным парнем в группе, у кого была кредитка, несмотря на то, что я был самым юным участником группы, и поверьте мне, мы использовали каждый никель, который она могла дать нам. Однако Дейв был оптимистом и видел большое будущее. Вдобавок, у нас в любом случае не было других вариантов. Я знал, чего я хотел добиться в своей жизни и уверенно чувствовал себя по отношению к своей судьбе, так что мы начали действовать.

Турне стартовало в июне 1985-го в Балтиморе. Помню, как Гар поздно прилетел из Нового Орлеана, где он представлял B.C. Rich Guitars на мероприятии «Национальная Ассоциация Торговцев Музыкой», на тот момент это была его основная работа. Из-за этого Exciter пришлось выступать первыми, что было отличной возможностью начать турне.

На пути к третьему концерту в Кливленде, наш фургончик сломался, оставив нас у обочины дороги. Наш нью-йоркский туровой менеджер Фрэнк Паппитто и я голосовали у выездов с дороги и вдруг увидели прокат автомобилей, прямо под уличным фонарем, в 11 часов вечера. Это было невероятно. Мы зашли, взяли в аренду Шевроле Каприс по моей кредитке, вернулись, чтобы подобрать остальных и перетащили все свое оборудование из фургона в машину. Это была жесткая ночная поездка, мы ехали как селедки в банки, прижатые друг к другу.

Рано утром на следующий день Гар вел машину, и в какой-то момент повернулся, чтобы помочь мне вытащить одну из его барабанных педалей, которая была зажата за его сиденьем. Занятый этим делом, он отвел глаза от дороги на достаточное время, чтобы потерять контроль за дорогой, и нас снесло с дороги на скорости 80 миль в час. Мы сбили дорожный знак, который разлетелся в щепки и пролетел над нами, когда мы врезались в канаву на обочине дороги. Я думал, мы покойники; я действительно думал, что это был конец. Это было одно из самых пугающих событий в моей жизни.

Машина вылетела в кювет и со скрежетом остановилась. Все были в шоке. Магнитофон на заднем окне надо мной ударил меня по шее, что было очень больно. Я вылез из машины и увидел тягач с полуприцепом, который остановился, чтобы посмотреть, что произошло. Водитель вышел из машины и спросил, все ли в порядке. Я ответил: “Да, думаю, на дороге олень пробегал!” Он с недоверием выпучил глаза и помог нам вытащить машину из канавы. Нам пришлось поставить запасное колесо, чтобы продолжить поездку. Вот и мы, едем с запасным колесом, из окон машины торчат сигары с марихуаной, и напоминаем Беверли Хиллбиллис, едущих на третий концерт. Мы опоздали всего на три дня. Все турне прошло в том же духе, то на грани одной катастрофы, то другой.

Далее в турне мы отыграли концерт в Эль Пасо, где все накурились и напились после выступления. Чуть позже тем же вечером я увидел Майка Альберта в углу за кулисами, угрожающего применить свои умения в боевых искусствах на одном из охранников. Было ощущение, что турне постоянно находится на грани провала, поскольку все время проходили вечеринки и у всех было дикое поведение. Мне это нравилось – клево было находиться за пределами Лос-Анджелеса и по-настоящему гастролировать. Это сформировало нас как группу.

Несмотря на неудачи, настрой в группе был хорошим, и в течение тура произошло несколько замечательных вещей. Один раз мы были в мотеле в Канзасе, зависали с девушками, которые были готовы дать нам немного любви, пищи и пива. Мы были бедны – я имею в виду без гроша в кармане, не имея никаких ресурсов за исключением тех, которыми эти приятные девушки хотели поделиться с нами. Девушки помогли нам купить небольшое барбекю, так что мы могли пожарить мясо на стоянке.

Помню, как Дейв позвонил Стиву Синклеру, нашему менеджеру в Комбат Рекордс, и рассказал ему, как бедно мы живем. Он сказал: “У нас нет денег, лимит на нашей кредитке исчерпан, и наши концерты либо не проходят, либо отменяются”. Стив ответил: “Парни, вам нужно просто вернуться домой и найти работу”. Это больше чем что-либо другое разожгло в нас огонь. Мы знали уже тогда, что наши дни в Комбат подходят к концу.

В то же время организатор по имени Энди Сомерс пошел нам навстречу, и предложил обеспечить проведение оставшихся концертов и пообещал, что нам заплатят. Он стал нашим концертным организатором на несколько следующих лет, и в турне в поддержку «Countdown To Extinction» он многое сделал для того, чтобы нас подписали на Кэпитол Рекордс спустя год, как мы наняли его.

Я бухал и курил, но меньше употреблял кокс и героин. Я узнал, что большая часть дорожного кокса обычно довольно дерьмовая, и героин труднее достать, так что не было большого проку стараться отыскать наркоту в турне. Кроме того, в райдере всегда значилось пиво, и у кого-нибудь всегда оказывалась травка. Я не ловил кайфа от герыча, но курево и выпивка поддерживали меня, и я по-прежнему хорошо проводил время.

Когда мы вернулись домой из турне, Майк Альберт ушел, и мы спокойно к этому отнеслись. Он все равно не был подходящей долгосрочной заменой. Он не играл гитарные партии в духе Megadeth, хотя довольно хорошо играл на сцене роль четвертого участника группы. Затем вернулся Крис Поленд. Он сидел на метадоне, используя возможность снять интоксикацию от героина, так что мы понимали, что он может гастролировать.

Мы провели осень 1985-го в репетициях к югу от Лос-Анджелеса в старом сарае, который был переоборудован под репетиционные комнаты. Я спал там несколько раз, как и Дейв, потому что мы по сути были бездомными. Это была посадочная площадка, где мы могли потусить, выпить пивка, и записать новую пластинку, которую назвали «Peace Sells…But Who’s Buying?»

Помню, как Дейв взял мой бас B.C. Rich Eagle, с которого я снял лады, сделав его безладовым, и сочинял сырую версию вступительного риффа к песне “Peace Sells”. Тем вечером мы подобрали в Пасадене Гара на репетицию, и во время езды Дейв написал текст к этой песне. К следующему дню вся песня была положена на музыку. У него уже была “Devil’s Island” и парочка других песен, достаточно быстрых. В следующем году я ощутил потрясающее волнение, когда я услышал свое вступление к “Peace Sells” в заставке MTV News. Они использовали его что-то около десяти лет в качестве заставки.

Мы с Дейвом тогда жили в Эко Парке, к востоку от Голливуда, рядом со стадионом Доджера. Мы репетировали в местечке под названием Марс Студиос в Восточном Голливуде, и там я устроился на работу, в конце концов став управляющим. Это дало мне возможность времени от времени продавать травку, потому что как любой хороший музыкант я не хотел устраиваться на работу, но каким-то образом должен был зарабатывать деньги. Идея заключалась в том, чтобы взять немного денег из аванса для продажи, купить немного травки и продать ее, и это помогло бы нам продолжать немного зарабатывать денег. Разумеется, у нас была очень скромная выгода, потому что я стал своим лучшим покупателем.

Единственная работа, на которой я когда-либо работал в Лос-Анджелесе, это назначение встреч в компании, занимавшейся солнечной энергией, о которой я упоминал ранее. В конце концов я понял, что у меня нет времени на работу, потому что я слишком занят группой, что меня вполне устраивало; когда-нибудь мои жертвы окупятся.

Все это происходило во время записи пластинки «Peace Sells…». Мы по-прежнему были фактически бездомными. Я даже вступил в клуб Холидэй Хелс на углу Сайкэмор и бульвара Голливуд за сотню долларов в месяц, так что теперь я каждый день мог принимать душ. У Криса была состоятельная девушка, которая заботилась о нем. Гар по-прежнему работал на B.C. Rich Guitars, так что у него была хорошая постоянная работа, хотя в конце концов ему пришлось уволиться, чтобы поехать в турне. Он стал работать на отца своей девушки на деревообрабатывающем производстве, чтобы зарабатывать деньги в период бездействия.

Мы с Дейвом были единственными, кто руководил Megadeth. Он был квотербэком всех игр, а я был центральным или уайд-рисивером, по сути его вице-президентом. Всегда только мы вдвоем выполняли тяжелую работу. Мы были единственными, кто пошел на жертвы, чтобы сохранить Megadeth на плаву.

Дома отец переживал трудные времена в своем фермерском бизнесе. Он потерял одну из своих ферм, а вторую ему пришлось отдать банку, потому что как и многие другие фермеры, несколько лет назад он взял залог под большие проценты на дорогую землю, когда времена были благоприятными. Мама вернулась к работе медсестры в доме престарелых в Джексоне, и отцу пришлось продумать способ передачи фермы моему брату, чтобы он мог отойти от сельского хозяйства. Замечательно, что брат был там, чтобы принять бразды управления; излишне было даже обсуждать мое возвращение для ее управления.

Дейв знал девушку по имени Нэнси, чья подруга Мерседес работала моделью для порножурналов. Мерседес влюбилась в меня и я переехал к ней жить. Теперь у меня был дом, несмотря на кишащую тараканами дыру в стене. Мерседес как-то сделала снимок с легендарной порно звездой Джоном Холмсом, и я подумал: “Теперь я обречен, ведь я не смогу с ним соревноваться!” Но все это сработало для меня, потому что у меня было место для жилья, где я мог принимать героин и хорошо проводить с ней время. Ей нравилось принимать наркотики, и кокаин тоже. Моя наркозависимость значительно усилилась в этот период, потому что у нее был доступ высококачественному персидскому героину, в основном от таксиста, который доставлял его прямо к нам домой в Западном Голливуде, недалеко от бульвара Сансет напротив Тауэр Рекордс.

Мы встречались с Мерседес только благодаря взаимному интересу, хотя позднее, когда я сдал тест на ВИЧ и его результаты были отрицательными, я понял, каким счастливчиком я оказался, и при этом каким глупцом. Я влюбился в Мерседес, по-настоящему влюбился, но оказалось, что она предоставляла частные эскорт-услуги на стороне, что было для меня большим разочарованием и суровой реальностью. Позднее я узнал, что это частая форма дохода для многих рок-н-ролл группи в Голливуде – стрип-дэнс, журналы с голыми красотками и эскорт-услуги.

Как и большинство рок-н-ролльщиков я был не против внимания группи. Женщины в Сан-Франциско были довольно несговорчивыми чувихами в кожанках с понтами и так далее. В Лос-Анджелесе женщины на мой взгляд были намного сексуальнее и привлекательнее. Опять-таки они не особо интересовались трэш-металом; их больше интересовали хэйр-бэнды Сансет Стрип. Хотя вокруг всегда было полно девушек.

Вся эта жизнь значительно отличалась от жизни лютеранина-подростка на ферме в Миннесоте. Я был наивной и легкой целью, но также охотным участником. ЭлЭй был словно огромная игровая площадка для взрослых, где ты мог устанавливать свои правила, что я и пытался делать, постоянно осознавая, что в этом мире не было ничего общего с моральными принципами и стандартами, установленными для меня - подростка из Среднего Запада.

В январе и феврале 1986-го мы проехали с небольшим гастрольным туром по Восточному Побережью в ледяном доме на колесах. С технической точки зрения это был второй этап турне «Killing Is My Business…», хотя мы были готовы исполнять песни с «Peace Sells…But Who’s Buying?». Во многом это был способ подготовиться к пластинке - исполнять эти песни живьем каждую ночь. Именно тогда мы поняли, что у нас появилось что-то вроде хита в виде «Peace Sells». В нашей жизни появилось приятное волнение, когда мы поняли, что переходим к более зрелому звуку с этими новыми песнями. Это было звучание, которое с выходом каждого последующего альбома становилось нашим фирменным.

На нашем концерте в Ирвинг Плаза в Нью-Йорк Сити наш организатор Энди Сомерс осадил Тима Карра, открывателя талантов из отдела по поиску и продвижению новых исполнителей из Кэпитол Рекордс. Тиму понравилось то, что он услышал, и несколько месяцев спустя предложил нам контракт с Кэпитол. Энди также познакомил нас со своим другом и менеджером Китом Роулсом, который позднее помог нам подписать контракт с Кэпитол Рекордс и был нашим менеджером начиная с пластинки «Peace Sells…» и до «So Far, So Good…So What!».

После этого турне мы начали реализовывать планы по записи «Peace Sells…» в студии Мьюзик Грайндер на Мелроуз Авеню в Голливуде. Пластинка по контракту принадлежала Комбат Рекордс, нашему лейблу на тот момент. На этот раз нам предоставили 25,000 долларовый бюджет, поэтому могли получать небольшое жалование. Он также позволил нам привлечь стороннего продюсера Рэнди Бернса. Он и его звукоинженер Кейси МакКин работали на альбоме быстро и яростно. Кейси был фанатичным молодым парнем, который провел много времени, прокручивая звуки гитары и баса вместе с нами и давая рекомендации по партиям и доработкам – во многом его замечания были сродни настоящему продюсеру.

Когда пластинка была завершена, мы передали ее Комбат, и мы с Дейвом совершили поездку в Миннесоту, чтобы отдохнуть пару деньков, потому что нас добивались Электра Рекордс в Нью-Йорк Сити, которые ранее подписали контракт с Metallica. (Это было незадолго до того, как Кэпитол Рекордс сделали нам предложение). Мы остановились на ферме в Миннесоте и тусовались там около недели. Было немного странно вернуться домой, уйдя с головой в наркотический угар ЭлЭй. Помню, что привез с собой герыча и мне пришлось отказаться от этой дряни дома.

Как только я вернулся на ферму, мой отец – который никогда не ходил вокруг да около – ясно дал понять, что он немного скептически относится к нашему унылому успеху. В той же мере, в какой он не был музыкантом, он понимал этикет шоу-бизнеса. Он бывало говорил нам: “Нужно лучше относиться к своим фэнам, перестать материться на сцене и начать писать более мейнстримовые песни!” Понятное дело, это бесило Дейва, но он слушал моего отца из уважения.

Мой отец был таким. Он заслужил уважение, потому что говорил, что думал, нравилось тебе это или нет. Наблюдалось интересное поведение, когда я видел отца и Дейва вместе, как они вместе ели и вместе молились за обеденным столом. Думаю, Дейву это очень нравилось. Это была совершенно другая динамика в отличие от той, которую он знал, и очень обнадеживающая по сравнению с нашим нищенским существованием в ЭлЭй на момент создания группы.

Когда пару дней спустя мы вновь были в Нью-Йорке, игра продолжилась. Я снова начал употреблять и пить. Мы с Дейвом делили комнату в отеле Омни у Центрального Парка. Наш менеджер выдавал нам деньги на проживание, что было похоже на то, что небеса развезлись и ниспослали нам благодать. Давление наконец спало и появилось чувство, что у нас есть будущее. Я был в Нью-Йорке, где произошло мое знакомство с экстези. Я принял его и спросил, что это. Вот как далеко я зашел: я принял наркотик и только потом спросил, что это было! Я никогда не принимал его ранее, и ничего не почувствовал, пока не прошло где-то полчаса, когда мы добрались до легендарного клуба CBGB, в районе Бауэри в Манхэттене. Вдруг я сильно забалдел от этого нового наркотика. Это было дико: очень-очень странно, как смесь кислоты и кокаина – я был перевозбужден, разве что не триповал. Он часто использовался для повышения сексуального возбуждения.

Я был под кайфом до одурения, когда мы отправились по клубам Нью-Йорка. С одной стороны это было похоже на фильм, когда тебя принимает с распростёртыми объятиями настоящий крупный лейбл с обещаниями славы и успеха. С другой я пытался протрезветь, думая, что не должен терять рассудок и мне нужно хотя бы пытаться оставаться профессионалом в разгар всех этих вечеринок. К счастью ничего не случилось за пределами крупной вечеринки, но это было фантастическое мероприятие. С нами обращались как с рок-звездами и возили по самым модным клубам для VIP-персон в городе, не задавая никаких вопросов. Это был буфет наркотиков и девушек, было ощущение, что мы добились успеха.

На пути домой из Нью-Йорка я думал о своей жизни в ЭлЭй. В эту неделю у нас был дом в Нью-Йорке, и все расходы оплачивали те, кто проявлял к нам настоящий интерес и помогал добиться успеха. Я был в курсе о работе Мерседес по эскорту и это убивало меня.

К счастью вскоре после поездки в Нью-Йорк некоторые крупные лейблы начали проявлять к группе интерес, и Кэпитол Рекордс выдвинули предложение, что в свою очередь привело к конкуренции с Электра. Кэпитол победили. Наконец-то нам выдали аванс на запись и менеджер достал группе трехкомнатную квартиру в Сильверлейк, к востоку от Голливуда. Наконец-то у нас был дом и настоящая штаб-квартира группы.

Когда ты музыкант, ты всегда надеешься подписать крупный контракт. Metallica проложили дорогу трэш-метал группам, и без сомнения Большая Четверка - Metallica, Megadeth, Anthrax и Slayer получили известность, когда Metallica подписала контракт с Elektra в середине 1980-х. После того, как мы подписали контракт с Кэпитол, Anthrax подписали контракт с Island Records, а Slayer с Def Jam. Как группа и даже как жанр мы наконец нашли себя.

МЫСЛЬ:

Деньги

Иногда приходится принимать важнейшие решения в жизни при мучительных обстоятельствах. Много раз для меня это было затруднительной ситуацией. Финансовые решения – самые трудные, когда у тебя нет денег. Нравственные решения так же трудны, когда у тебя нет морали. В своей карьере по этим причинам я часто находился между роком и затруднительными ситуациями.

К счастью, добрый друг посоветовал мне при принятии карьерных решений спрашивать себя: “Каким будет решение, если убрать из него финансовую выгоду? Стоит ли его тогда вообще принимать?” Если нет, я знаю, что если я продолжу это делать и дальше, я буду делать это только ради денег.

Деньги приходят и уходят, но что на самом деле важно, так это то, сможешь ли ты оставить свой след в этом начинании. Если он по-прежнему имеет ценность без денежной выгоды, тогда стоит сделать это ради лучшей причины.