Gerard's POV. Эри. Я не успел оценить красоту этого озера до начала Конца, теперь же мне остается любоваться иссохшим дном

Эри. Я не успел оценить красоту этого озера до начала Конца, теперь же мне остается любоваться иссохшим дном.
Мы спускаемся по наклонным стенкам и идем напрямик, мимо могильных камней с заученными наизусть именами. Когда никто не подозревал о масштабах бедствия, в первые месяцы, люди хоронили погибших. Мы были одними из тех, кто продолжал закапывать с почестями близких до последнего. И, если сейчас ты упадешь, я из последних сил смогу раскопать обожженными ладонями хоть какую-то яму, положить тебя туда, а потом упасть сверху. Думаю, ты поступишь со мной так же, если я сдамся.
Хотя куда больше я бы хотел стоять на берегу с тобой и смотреть на закат. Как много мы больше никогда не сможем сделать.

2003.
Ты подталкиваешь меня к расстеленной - или так и не заправленной? - кровати. Я в последний раз тихо шепчу, едва касаясь твоей щеки губами:
-Ты уверен?
А ты киваешь с легкой улыбкой.
Ты уже почти готов - из одежды остались лишь боксеры. Меня же ты потащил в спальню сразу из коридора - я успел только разуться. Сейчас ты медленно стягиваешь с меня пальто, второй рукой разматывая шарф и тут же целуя оголяющиеся участки кожи. Пуговицы на рубашке не сдаются так просто, ты прекращаешь медлить и дергаешь за края.
-Пришивать будешь сам.
Я никогда не умел молчать в подобных ситуациях. Волнуюсь? Не то слово.
Ты обводишь пальцами мои соски, скользишь руками вниз, плавно проводя по ребрам, а как только достигаешь уровня талии, смыкаешь их в кольцо за спиной, притягивая меня еще ближе, и наконец, тянешься к губам.
Ты всегда хотел, чтобы это прошло идеально. Мы столько лет вместе, но только вчера ты сказал, что в общем-то готов. Ожидание было не зря - сейчас мне так хорошо, как не было никогда. Твои ласки мимолетны и в то же время настолько возбуждающи...
Поцелуй крепкий, кажется, мы никогда не целовались так. Ты почти яростно кусаешь мои губы, иногда разрешая мне ответить тем же, а потом все-таки позволяешь моему языку дотронуться до твоего, и мне кажется, что мы в невесомости. Движения быстрые, жесткие, это не обычные нежности. Сейчас нами управляет только страсть.
Твои руки с трудом протискиваются между нашими телами, пытаясь справиться с ремнем. Как только это удается, ты резко дергаешь молнию, расстегиваешь пуговицу. Я переступаю с ноги на ногу, вскоре уже дергая ими, лишь бы скинуть джинсы. Просто мы не в силах оторваться друг от друга.
Наконец мы оба остаемся в одном нижнем белье. Я слегка толкаю тебя на кровать, ты послушно ложишься, сразу же разведя ноги. Нетерпеливо простонав, я опускаюсь на тебя. Ты закидываешь ноги мне на талию, но ступни скользят по уже вымокшей коже, опускаясь к резинке трусов. Создается впечатление, что ты хочешь окончательно раздеть меня таким способом. И правда - ты цепляешь пальцами ткань и медленно стягиваешь ее. Сейчас я чувствую себя уязвимее, так что, пробежав губами по твоему телу, подцепляю край твоих боксеров зубами, стаскивая их. И закрываю глаза, боясь кончить раньше времени.
Ты проводишь руками по моим плечам и я возвращаюсь в реальность, от которой, похоже, пытался абстрагироваться. И я сдаюсь.
Я снова нависаю над тобой, наклоняясь для очередного поцелуя, а потом перекатываюсь на спину. Теперь все в твоих руках, Фрэнки.
-Сделай все как нужно.
Ты слегка прикусываешь кожу на плечах, шее, тут же проводя по укусам языком. Когда ты спускаешься к животу, я выгибаюсь. Ты настолько умело действуешь, что невольно возникает вопрос - а первый ли это раз? Но потом становится плевать.
Ты отстраняешься и смотришь будто сквозь меня. Наклоняешься, прикасаешься губами ко лбу, протягивая руку к тумбочке за смазкой.
-Уверен?
Теперь ты спрашиваешь это у меня.
-Кажется, да.
Ты осторожно вводишь в меня один палец. Ожидаемой боли нет. Немного неприятно, но я в состоянии терпеть. Когда ты добавляешь второй, я понимаю, что недооценил ощущения. Ты чуть двигаешь рукой, и мне приходится закусить кулак. Смотришь на меня извиняющеся и вынимаешь пальцы.
-Перевернись.
Я не сразу понимаю, о чем ты просишь. Наконец сообразив, поворачиваюсь на живот, опираясь на локти и колени. Из-за плеча замечаю, как ты еще раз выдавливаешь смазку. Ты снова медленно вставляешь палец и замираешь. Я киваю, чтобы ты продолжал. В таком положении введение второго пальца менее болезненно, теперь ясно, зачем ты сказал мне перевернуться.
-Все хорошо...
Мне трудно говорить, но, наверное, тебе все же необходим такой знак, потому что ты тут же убираешь пальцы. Наблюдая за тем, как ты растираешь смазку по своему члену, я возбуждаюсь до предела. Хочется прикоснуться к себе, чтобы избавиться от ноющей боли, но я терплю. Пока это возможно.
Ты входишь чрезвычайно аккуратно. И, знаешь, я почти не чувствую боли.
Ты, по-прежнему осторожно, начинаешь двигаться. Постепенно я привыкаю. Вдруг ты, видимо, задеваешь простату, и я стону в голос.
-Еще...
Сладкая пытка продолжается еще минуты три. Не могу сказать точно, я теряю счет времени. Мы кончаем одновременно, как в фильмах с хэппи эндом. А потом я засыпаю у тебя на груди. Мне снится, что в таком ключе протекает вся наша жизнь. И что мы умираем в один день, но через много-много лет.

Я скучаю. Скучаю по страху быть застуканными, когда мы зажимались в темных комнатах на вечеринках. Скучаю по ощущению почти-стыда, проходящему после пары часов общения с Лин. Наверняка, у тебя было так же.
Кстати, о ней... Нельзя сказать, что я любил ее. Это случайность. Из нее бы вышла отличная подруга, с которой можно выпить пива и поговорить на "мужские" темы. Она была реально "своя в доску". Но черт ее дернул влюбиться в меня! С первого, блять, взгляда. А потом родился ребенок, я не мог ее бросить...

2012, январь.
-Да мне плевать, как ты сможешь это объяснить! Понимаешь? Сколько это продолжается? Сколько лет вы обманываете меня? А Джамия? Она в курсе? Или она вас покрывала? Ах, ну конечно.
Какая же типичная для анекдота ситуация. Лин вернулась домой раньше обещанного. Мы еще лежали в кровати. Сейчас будет скандал. Потом развод. И пиздец, потому что молчать она не сможет.
-Ты закончила?
Я знаю, что просить прощения бесполезно. Честно говоря. мне этого и не надо. Нужен был просто повод, чтобы покончить с этим обманом.
-Сука, - ядовито выплевывает она.
Ты, конечно, не можешь промолчать.
-Закрой. Свою. Пасть. Ты сама навыдумывала себе сказочных замков и любви до гроба. Ты слепая. Доверчивая. Собственница. Какое право ты имеешь теперь оскорблять его? Виновата ты и только ты. И только перед собой.
Лин не отвечает ни слова. Она стоит полминуты, а потом делает шаг к тебе и бьет. С размаху кулаком в лицо. Кровь течет по разбитой губе.
-Никогда не прощу вас.
После этого змеиного шипения, после такого поступка, я не могу оставаться в стороне. И нам, кажется, плевать на спящую в соседней комнате Бэндит.
-Он прав, Лин. Одумайся. Ты вообразила себе, что мне с тобой хорошо. Но если бы ты меня по-настоящему любила, всей душой, ты бы поняла - я-то тебя не люблю. Нет, ты ослепла от собственных чувств. Теперь можешь сокрушаться, обвинять нас сколько захочешь... Мне плевать. Я всегда любил только Фрэнка.
Я говорю все, что накопилось на душе. Это не пустые слова, я правда так считаю.
-Меня достали твои ограничения. Твои дурацкие идеи. Желаю тебе скорее сдохнуть.
Последняя фраза вырывается непроизвольно. Я не знаю, что на меня нашло. Накрыло.
-И тебе.
Она разворачивается, открывает шкаф.
-Забирай свои вещи. Нестор наверняка приютит вас.
И тут ты всхлипываешь. Я точно знаю - физическая боль здесь ни при чем. Лин злобно смотрит на тебя, а ты опускаешься на колени, почти садясь на пол и смотришь в упор на нее.
-Я не знаю, почему мне с ней так повезло. Не знаю, почему так не повезло Джерарду с тобой. По гроб жизни я благодарен Джам. Тебе бы поучиться у нее терпению. Верности. Чувствам. Уважению, - переводишь взгляд на меня. - Она пустит нас, не волнуйся. Она будет только рада.
Лин усмехается и продолжает швырять мои вещи в сумку.
-И еще кое-что. Просто чтобы ты знала. Я буду защищать Джи до конца своей гребанной жизни. Я готов простить ему все что угодно.
Лин бежит в ванную. Ты сумел довести ее до истерики своими проникновенными словами. И я знаю, что это правда.
-Фрэнки...
Мне самому стоит огромных усилий не плакать.
-Я люблю тебя. Больше, чем это возможно.
Мы никогда не были такими уж розовыми романтиками, но иногда, в такие моменты, других фраз и действий будто не может быть. Мы словно находимся в параллельном мире, где все хорошо.

Лин погибла при зачистке. Судьба дочки мне неизвестна. Но едва ли, она может быть жива.
Мы подходим к надгробию. Рэй. Из всех нас он - последний сдавшийся. Он правда был достоин долгой и счастливой жизни. Мир никогда не бывает справедлив для тех, кто должен быть счастлив.

Frank's POV.

2013, апрель.
Мы не знаем, что происходит. Не знаем, что нам делать. Нас осталось трое. Я, ты и Рэй. Сейчас мы идем мимо, кажется, Великих Озер. Я почти забыл, как они выглядели. Онтарио - единственное озеро, которое я видел в живую - осталось позади.
-Это Эри, - подает голос Рэй.
Сколько еще таких же как мы бродит по обезвоженной планете? Никто не может ответить на этот вопрос. Быть может, мы единственные. А может, другая сторона сохранилась и там все хорошо. Я знаю только одно - мы не продержимся долго. Просто не захотим. Это страшно.
-Смотрите.
Дно усеяно холмиками. Мы знаем, что это. Но меня по-прежнему пугает такое количество могил.
-Пойдемте отсюда, - неуверенно говорю я.
Но Рэй уже спускается. Мы идем за ним. Теперь становится понятно - мы видим на одном камне высеченное "Криста".
Рэй опускается на колени. Мы бросаемся к нему, пытаясь подхватить его под руки, но не успеваем.
Нечеловеческий крик пролетает над безжизненным пространством. А Рэй ударяется головой о камень. Мы наблюдаем со стороны. Уже бесполезно что-то делать. Он почти сошел с ума.
Рэй сворачивается в комок под надгробием. Его трясет. Вечно жизнерадостный, сильный человек... Так странно видеть его таким. И мне становится страшно. Я утыкаюсь лицом в твою руку, зажмурив глаза. Я не представляю, что будет с нами в дальнейшем.
Случайно глянув в ту сторону, я цепенею от ужаса. Вся кожа Рэя становится чернее и чернее. А он смотрит на нас еще живыми глазами. Он улыбается.
-Спасибо вам, ребят.
Он замирает.
Я боюсь.
Ты выдыхаешь, подходишь к нему и, наклонившись, закрываешь его глаза.

Я держался сколько мог. Сейчас ясно, что осталось не больше двух дней. Потом мы или взорвемся, или попросту сгорим. Есть ли смысл геройствовать? Не проще ли не мучиться?
-У меня все болит.
Я знаю, Джи. У меня такая же ситуация.
-Может, хватит с нас?
Ты трясешь головой. Потом поворачиваешься всем телом ко мне, заставляя остановиться.
-Я хочу провести с тобой как можно больше времени из всего возможного.
Одна эта фраза заставляет меня расправить плечи и перестать думать о плохом. Не лучше ли хотя бы в мыслях создать мир, противоположный тому, что есть сейчас?
Когда мне сказали, что Джамию и девочек застрелили, я поклялся, что отомщу. И что же из этого вышло? Я сам чуть не стал жертвой.
Сутки тянутся так долго, но вот солнце снова уходит за горизонт. Мы вроде бы можем свободно вздохнуть, но теперь становится видно, насколько комета приблизилась к Земле. Видимо, мои прогнозы окажутся верны. Нет, я не должен думать об этом...

1997, ноябрь.
С того случая в кинотеатре прошло почти три месяца. Мы больше не затрагивали эту тему. Вот только за это время я осознал одну вещь - ты не просто нравишься мне. Люблю ли я тебя? Да, однозначно. И я больше не могу это скрывать.
Мы договорились о встрече в парке. Здесь красиво - все дорожки укрыты яркими листьями, лавочки заново покрашены, а к ним приклеились опавшие с вокруг стоящих деревьев листья и теперь все выглядит волшебно.
На одной из таких лавочек я и жду тебя. Ты в своем репертуаре - опаздываешь уже на пятнадцать минут. Но вот я вижу быстро приближающуюся фигуру в другом конце парка. Через каких-то полминуты ты стоишь передо мной и виновато улыбаешься. Эта улыбка - такая милая, невинная, и мне хочется просто обнять тебя.
-Привет.
Я киваю.
-Привет.
-О чем ты хотел поговорить?
Я боюсь говорить напрямую... Но как иначе? И вообще, ты - мой лучший друг. Ты... ты не оттолкнешь меня, я уверен.
-Джи, сядь. Лучше так.
Ты, не сводя взволнованного взгляда с меня, опускаешься на край скамьи, пододвигаясь ближе.
-Я не знаю, как ты отреагируешь... Но прошу, не злись. Я готов оставить все как есть. Если ты так захочешь. Просто я... Я люблю тебя.
У меня чуть не выпрыгивает сердце из груди, когда я замечаю, что ты одними губами повторяешь последнюю фразу.
-Спасибо.
И ты притягиваешь меня, крепко прижимая к себе.

Я останавливаюсь. Руки и ноги дрожат, все тело будто немеет.
-Джи, я больше не могу. Я устал. Прости.
Ты смотришь испуганно-сочувствующе.
-Прошу... Можно я больше не буду бороться?
-Спи.
И ты улыбаешься, так робко, в твоих растянутых губах, чуть подрагивающих, отражена вся горечь и обида, подкатывающая к горлу истерика.
-Спасибо. Я любил тебя.
Я больше не могу стоять. Колени сами подгибаются, и я встаю ими на землю, температурой сравнимой с адской. Мне больно. Я бы заплакал, но нечем. Опускаюсь всем телом на горящую землю. Я чувствую, как разъедает футболку, а потом и кожу. Боль усиливается, она все нарастает и нарастает. Я слышу твои крики, ты, кажется, падаешь рядом, и мне даже стыдно за то, что причиняю страдания...
А потом все пропадает.
Я лишь слышу до боли знакомый голос человека, застрелившегося под моими окнами, сейчас тихо шепчущего "It's okay... Soulmates never die".