Глава 25. Все что я видел - это до боли в сердце знакомый силуэт в дверном проеме

POV Фрэнк

Все что я видел - это до боли в сердце знакомый силуэт в дверном проеме. Палата будто в тот же момент сузилась до крошечных размеров, а весь воздух покинул ее, заставляя меня задыхаться. Я часто моргал, чтобы наконец избавиться от этой пелены, застилающей глаза.

Страх сковал мой разум, и я, поддаваясь инстинктам, вжался в кровать, насколько это было возможно. Был бы хоть малейший шанс, я бы сейчас же вскочил с койки и бросился прочь, лишь бы не видеть этот силуэт больше никогда. Лишь бы он перестал прибывать в моей голове, чувствуя себя там полноправным хозяином.

Глаза с золотыми крапинками смотрели на меня с неприкрытым волнением, а сам он был похож на сгусток нервов, принявший человеческое обличье.

Желание позвать медсестру и попросить ее вывести его отсюда, а мне — вколоть снотворного, росли с невероятной скоростью, и моя рука уже потянулась к кнопке, когда наэлектризованную до невозможности обстановку в палате нарушил его тихий голос:

- Не надо.

Я бросил на него напуганный взгляд и часто-часто задышал, но все же убрал руку. Интересно, удивлял ли его тот факт, что я молчал? Что я до онемевших конечностей боялся?

- Как ты? – почти прошептал он, делая неуверенный шаг ко мне, а я лишь еще сильнее вжался в кровать, отрицательно мотая головой. Он остановился.

- Что же он наделал...

В голове пролетели кадры произошедшего со мной ужаса в сопровождении мурашек, и на секунду я даже зажмурился, до того свежие были мои воспоминания и до того пугали до сих пор.

Облизнув пересохшие губы, я пытался что-то ему сказать, но не мог произнести и слова. Я не разговаривал ни с кем почти неделю, и на мгновение мне даже показалось, что я разучился говорить, хоть это и было полным бредом, разумеется.

Глубоко вздохнув, я прикусил губу и все же заставил себя произнести короткое:

- Уходи.

Мой голос звучал так жалко: хриплый, тихий, напуганный, неуверенный.

От того Фрэнка, который ничего не боялся и был самоуверен до ужаса, не осталось и следа. Я был на волоске от смерти меньше недели назад, и это приводило меня не то, что в ужас, а в оцепенение. Если бы меня не успели спасти, я бы уже покоился в гробу, одетый в идеальный костюм и с умиротворением на лице, которое через десятки лет превратилось бы в один череп, обглоданный трупными червями.

- Фрэнки...

- Пожалуйста, - сказал я, понимая, насколько убого я сейчас смотрюсь со стороны. Слабак.

Он сделал небольшой шаг назад, опуская голову. Каждый его взгляд на меня буквально кричал о том, что он хочет что-то сказать, о том, что он переживает, но все, чего я сейчас хотел – это оттолкнуть его как можно дальше от себя. Ведь этого он всегда хотел? Чтобы я перестал находиться с ним рядом для моей же безопасности.

Надо быть осторожнее в своих желаниях, Джерард.

А тебе, Фрэнк, надо бы разучиться так быстро привязываться и доверять людям.

Майки...

Теперь его имя отдавалось дрожью в каждой клетке моего тела. Тот, кому я доверился, тот, кого я считал своим другом. Как все могло так повернуться?

Перед глазами встало его лицо, сначала улыбающееся и счастливое, а затем разъяренное. Последнее теперь навечно поселилось в моем разуме.

Звук разбитого стекла, ощущение свободного падения, его рычание, клыки на моей шее, кровь и непрекращающаяся боль - теперь стали моими кошмарами по ночам.

- Прости меня, - произнес Джерард, не поднимая головы.

- Ты же понимаешь, что так будет лучше.

Он слабо кивнул.

Мне показалось, что я сказал ему так мало. Пусть он и понял причину перемен во мне, потому что она была, черт возьми, очевидна, но я на его месте расстроился больше оттого, как мало я сказал ему. Что же я мог сказать сейчас? Да что угодно.

- Ты сам этого хотел, помнишь? Теперь я понимаю, что ты был прав все это время. Зря я все это сделал. У такого, как я, просто не может быть друзей. Я должен быть один и должен защищать сам себя от любых проблем и неприятностей. Быть тем, кем я был, а не тем, кем я стал здесь. Надеюсь, теперь совесть перестанет тебя грызть, потому что я сам все понял, и теперь тебе нет смысла переживать.

Кажется, чем больше я говорил, тем дальше от меня оказывался Джерард. Будто каждое мое слово било его, и он делал маленькие шаги назад, не смотря мне в глаза все это время. Почему он прячет взгляд?

- Джерард, посмотри на меня, пожалуйста.

Он пару раз глубоко вздохнул, сжав руки в кулаки, поднял голову и посмотрел мне в глаза.

Скажите, что мне это кажется. Скажите, что я придумал себе то, что вижу сейчас. Скажите, что это не он сейчас смотрит на меня двумя черными пропастями, наполненными болью и отчаяньем до краев. Просто заставьте меня в это поверить, черт побери.

Золотые крапинки, где вы? Где тот прекрасный цвет глаз? Когда его успела затянуть в себя эта черная дыра?

Когда круги под глазами успели стать такими темными, а лицо — таким осунувшимся? Где Джерард, который хладнокровно убивал, смеялся мне в лицо и плевал на всех и все? Где тот, кто притягивал меня, словно магнит? Где тот, чей голос был для меня лучшей колыбельной?

- Что с тобой? – выдавил из себя я, понимая, насколько глупо это прозвучало.

- Ничего, - прошептал он, зажмуриваясь и отворачиваясь от меня, все больше приближаясь к двери.

Я не успел сказать больше ни слова, потому что на месте, где он стоял, была пустота, а хлопок двери создал небольшой сквозняк, покачнув занавески на окне.