Глава, в которой придурок, у которого не все дома, признаётся, наконец, в содеянном

Я провёл в его квартире ещё 4 дня. Отец уехал в срочную командировку, поэтому моё отсутствие мало кого волновало. Становилось легче. На самом деле. Луи очень следил за тем, чтобы мне было хорошо и уютно. Чтобы я ни в чём не нуждался. И после той ночи он каждый раз приходил спать в мою, то есть его, кровать. Каждый раз обнимал меня и прижимал к себе, а я молил Бога, чтобы этот момент не заканчивался, потому что мне было настолько хорошо, что я почти уже не боялся в этом себе признаваться. Я, бывало, просыпался посреди ночи и смотрел, как Луи спит. Как он дышит. Как подрагивают его веки, если ему что-то снится. И понимал, что когда мне придётся уехать, я буду очень скучать. А ведь я его даже не поцеловал нормально…

В свой последний день в этой квартире я решил, что вполне могу сам приготовить что-нибудь себе поесть. Но после долгих поисков нормальных продуктов в шкафчиках и холодильнике я подумал, что вообще не понимаю, как этот человек тут живёт, если у него ничего нет. Я почти уже выругался вслух на него, нагибаясь к духовке и надеясь там что-то найти, как вдруг сзади ко мне что-то прижалось. Кто-то. Луи. Прижался. К моей чёртовой заднице. Надо ли говорить, что я подскочил, как ошпаренный? Вжался в стол под пристальным взглядом.

- Что ты делаешь? – вкрадчивый голос.

- Есть… хочу.

- Да?

- Да, - я не понимал, к чему он ведёт.

Но у него точно был какой-то план. Потому что он шагнул ко мне вплотную и прижался грудью к моей груди. У меня сбилось дыхание. Что он творит?.. Я чуть выдохнул, когда его руки оказались на столе по обеим от меня сторонам. Я часто-часто моргал, пытаясь не поддаваться жутчайшему наваждению, но всё равно было плохо. Хуже стало, когда его губы прижались к моим, а я запаниковал. Какой-то дикий, почти животный страх накрыл меня. Я попытался ему ответить, но мои губы словно окоченели. Я не мог вдохнуть. Не мог выдохнуть. Луи приоткрывал мой рот языком, а я просто стоял, не предпринимая каких-либо действий. В голове у меня стучал колокол, оповещающий меня о том, что, наконец, случилось то, чего я хотел. Но этот дурацкий шум мешал мне сосредоточиться и понять, чего же я боюсь. А пока я думал, Луи уже оторвался от меня и посмотрел непонимающими глазами. Потом сглотнул и несколько раз моргнул. А потом пробормотал «извини» и умчался в ванную. А я так и остался стоять столбом, не понимая, что же, блин, это всё было.

Мысли путались, но вот что я понял, так это то, что я дурак. Когда тебя целует тот, кто снится тебе по ночам, это должно окрылять. Должно хотя бы радовать. А я испугался, как суслик. Идиот, какой я идиот. Пришлось даже постучаться на всякий случай головой об стену. Ума не прибавилось, но мысли начали выравниваться немного. Нужно извиниться. Нужно. Поэтому я и попёрся к двери в ванную, чтобы подождать около неё.

Когда Луи вышел наружу, он вскрикнул. Ну, я стоял, прислонившись к стене рядом, он определённо не ожидал меня там увидеть. Посмотрел немного, опустил глаза, снова поднял их, захотел что-то сказать, но я оказался быстрее:

- Я хочу спросить.

Честно говоря, я хотел сказать совсем не это. Да и конкретного вопроса у меня не было. Но отказываться было поздно.

- Ммм… ладно. Что у тебя? – он выглядел спокойным, но во взгляде было что-то мне непонятное.

- Когда я вернусь в школу, ты снова будешь это делать? – а вот и вопрос возник сам собой.

- Делать что?

- Бить меня. Издеваться. И всё такое.

Он так активно замотал головой, что мне показалось, что она оторвётся.

- Я… никогда больше… Я обещаю! – во взгляде отчаяние. Я не понимаю, почему он так реагирует.

- Ладно… хорошо, - мысли опять запутались в узелок. Но мне, кажется, удалось поймать одну за хвостик.

- А можно ещё вопрос?

Он пробормотал что-то вроде «угу», и я посчитал это ответом.

- Что изменилось? Неделю назад ты избил меня в туалете. А потом… это. И ты сам на себя не похож. Что-то поменялось? Может, то, что мне зад порвали? – кажется, мой словесный понос уже не остановить. – Или то, что ты смотрел, как меня трахают и издеваются? Лично я не понимаю.

Его глаза расширились, а рот приоткрылся. Он на миг вообще потерял самообладание, потому что его руки затряслись, поэтому ему пришлось сжать их в кулаки. А потом снова всё стало так же, как и обычно.

- Если я скажу тебе, ты перестанешь со мной разговаривать.

- Если ты мне не скажешь, я тоже перестану с тобой разговаривать. Я не думаю, что там всё настолько ужасно.

Он снова заморгал. Опустил голову и помотал ею.

- Ты не понимаешь…

- Объясни мне. Мне - человеку, которого ты лупишь весь последний месяц. Может, я достоин знать?

- Ты уйдёшь, - он прошептал.

- Я так или иначе уйду.

Он посмотрел на меня с таким отчаянием, что мне стало его так жалко… Но нельзя было отступать от политики, которой я придерживался, иначе он так ничего и не расскажет.

- Я думал… Гарри… - его глаза заблестели.

- Ты расскажешь мне или нет?

- Ладно… ладно, я расскажу, - он опустил глаза и поплёлся к дивану.

Я прошёл за ним и сел рядом, стараясь даже не касаться его. Конкретно в этот момент мне хотелось повалить его и зацеловать, но… тогда я ничего не узнаю. Поэтому мне приходилось смотреть, как он собирается с мыслями. Как он сцепляет и расцепляет руки. Как кусает губы.

- В школе никто не знает, что мне нравятся парни. Только пара моих самых близких друзей. Они бы никогда никому не рассказали, а вот ты… Я сначала боялся, что ты выдашь меня, и тогда конец всей моей репутации. А потом… Да, наверное, это даже было не потом. Это случилось сразу. В самом начале этого года, когда ты пришёл в класс в своей огромной синей толстовке и этих обтягивающих джинсах, а я… Я…

- Ты помнишь, в чём я был одет месяц назад? – я не смог не перебить его.

Он только кивнул. У меня чуть глаза на лоб не полезли.

- Я понял, что всё…

- Всё?

- Мне хотелось видеть тебя. Трогать. Целовать. Мне так хотелось, что это почти что стало безумием. Первые пару дней я просто терпел, а потом услышал разговор двух парней в коридоре о том, что педики отвратительны. Что они отбросы общества. И тогда же я решил, что должен, просто обязан убить в себе это чувство. Задавить его. А заодно и тебя. Я почему-то решил, что если я буду издеваться над тобой, то мне станет легче. Мне и было вообще-то. Как-то даже нравилось видеть тебя скрюченного на полу. Или тогда, в душе. Хотя тогда я всё-таки не удержался. И чувствовать твой рот было… ох, офигенно. Но… Это всё не то. Я хотел, чтобы ты меня ненавидел. Тогда бы ты начал меня сторониться, избегать, меньше попадаться на глаза. Так и было ведь, да? Ты ненавидишь меня? – он поднял свои глаза на меня, и я чуть не упал. Он почти что плакал, выглядел таким… жалким.

Я не знал, что должен ответить. Что да, я ненавижу его? Это неправда. Я ненавидел его. Пару дней назад. А сейчас… Я с ума схожу.

- Неважно, я сделал то, что хотел. Ты меня терпеть не можешь, а я… мне не стало легче. Ни капли, - он снова опустил взгляд. – Я хотел извиниться перед тобой, но… ты не примешь моих извинений, верно? Я причинил столько боли. Но всё равно прости, я знаю, какой я ублюдок. Я знаю, - он уронил голову на руки. Но потом кое-как собрался и снова заговорил. – Я не ожидал, что те идиоты сделают такое с тобой. Я и подумать не мог. Мне в тот день сказали, что ожидается какое-то веселье, пригласили в спортзал, но я опоздал, потому что был на отработке. Я так жалею, Гарри… Если бы я пришёл раньше, то они бы не… - он сорвался и заплакал. Я думал, среди нас только я один эмоциональный. Как реагировать, я вообще не представлял. Похлопать его по спине? Или что?

- Когда я услышал, как ты стонешь моё имя… Я готов был душу отдать, только бы они перестали. Только бы ты не плакал так сильно. Мне было всё равно, что они обо мне подумают. Нужно было спасти тебя. Любой ценой. И я сделал это. Единственное, чем я могу… гордиться. Я не бросил тебя там, - он вздохнул и вытер слёзы тыльной стороной руки. – А когда ты оказался у меня дома, я понял, что стена, которую я так долго строил, просто разрушена. Полностью. И я… решил попробовать. Вдруг ты решишь, что я изменился… Что простишь меня… Я ошибся. Я так ошибся. Я думал, что после того, как ты разрешил мне спать рядом с тобой, ты позволишь мне… поцеловать тебя. А ты… ты… прости меня, Гарри, прости, я прошу только этого! – он снова поднял на меня свои глаза. – Меня это грызёт изнутри… То, что ты меня ненавидишь. То, насколько сильное чувство я у тебя вызвал. Может, я могу что-то сделать, чтобы заслужить прощение? Я готов на всё, - слёзы текли у него по щекам, но он даже внимания на них не обращал, он смотрел только на меня.

А я опять застыл. Из всей его огромной речи я понял только одно: я ему реально нравлюсь. И он правда хочет меня поцеловать. Я ЕМУ НРАВЛЮСЬ! В душе что-то кричало, радовалось, ликовало. Но при этом было так погано… Каково это вообще – видеть слёзы человека, который никогда не плачет? Желудок уже сделал сальто-мортале, от чего меня немного замутило. Я не знал, что ему сказать. Вообще. Но нужно было хотя бы рот открыть!

И я снова сделал это. Ту самую глупую вещь, что я делаю каждый раз. Я поцеловал его. Просто вцепился обеими руками в его лицо, не отпуская и не позволяя отодвинуться, и поцеловал. Сам раздвинул его губы языком, сразу же прорываясь внутрь. Он сначала не понимал ничего, не отвечал и пытался вырваться, но потом успокоился, стал подключать свой язык и обвил мою талию руками. Мне было трудно от того, как сильно он прижимает меня к себе. Но… Я сидел на его коленях, он позволял себя целовать, он был рядом. Что ещё было нужно?

Когда мы оторвались друг от друга, я понял, что никогда не видел ничего красивее: припухлые красные губы, блеск в глазах и румяные щёки. Он всё не мог отпустить меня, поэтому я дышал ему в губы из-за недостатка места. Наконец, когда он смог отдышаться, он спросил:

- Что это было? - при этом не отодвигаясь ни на миллиметр.

- А на что было похоже? – я не смог сдерживаться больше и заулыбался.

- Что ты сошёл с ума. После того, что я тебе сказал, ты должен был меня убить и выбросить мой труп в реку.

- Это твои методы. А я делаю так, - я снова прижался к нему губами, но на этот раз ненадолго.

- Это значит…? – он смотрел мне в глаза.

- Что я тебя давно простил, просто ты не давал повода мне сказать об этом.

Он улыбнулся, наконец, и я увидел эту шикарную улыбку, от которой кольнуло в сердце.

- Не уезжай, - он прижал меня к себе ещё крепче, хотя куда уже?

- Нужно домой…

- Не нужно. Останься. Я не хочу тебя терять.

- Ты не теряешь! Я просто схожу домой! И мы увидимся завтра в школе.

Его лицо помрачнело. Школа. Конечно. Он же не… Да, я понял.

- Я не заставляю тебя признаваться. Мне всё равно, - я сглотнул, выдавая свою ложь.

- Извини, - он прошептал. – Я… я же обещал, что всё для тебя сделаю, - он прижался к моему лбу своим. – И я сделаю, - он легко чмокнул меня в губы. – Мы вместе расскажем, ладно? Я не смогу один.

- Ты… серьёзно?

- Да, вполне.

- Но как же…

- Наплевать. Только ты не уходи от меня. Мне кажется, что я свихнусь.

- Конечно, - я снова втянул его в поцелуй. Что-то не так с этой жизнью. Почему нельзя было просто дать мне немного счастья, а не вот этого придурка, у которого не все дома? Почему я должен был страдать? Почему? Мне наплевать на ответы. Потому что этот самый придурок целует мою шею и, кажется, останавливаться не хочет.

Завтра будет новый день и новые проблемы, а пока мы разберёмся с этой.