Очевидный диагноз

Все-таки удивительно складывается жизнь. Москву я покинул во многом из-за того, что всем своим естеством противился конфликту между Президентом Ельциным и парламентом. И надо же, довольно похожая ситуация настигла меня в Чебоксарах. Как будто намеренно судьба поставила меня на место Бориса Николаевича и загадала загадку: как разрешить этот извечный ребус конкуренции и противоречий между исполнительной и законодательной ветвями власти?

Я уже говорил, и буду еще повторять неоднократно: когда политик не знает, как поступить в подобных коллизиях, ему не следует изобретать велосипед. Прежде всего, нужно заглянуть в Конституцию, изучить законодательную базу - и ответ придет. С упомянутым законом о депутатских льготах проблем особых не возникло. Подобные документы всегда должны иметь под собой бюджетную основу. Если в бюджете предусмотрены траты на указанные цели, то ничего не попишешь, изволь выполнять. А поскольку Верховный Совет не позаботился о такой «мелочи», то все его претензии повисали в воздухе. И парламентарии вскоре это осознали, пошли от них заявления, что они не голосовали за этот закон, на выплаты не претендуют и т.п. А вот с выборами в Госсовет действительно возникла непростая коллизия. Но отнюдь не по той причине, что кто-то внушал народу мысль об ущербности представительной власти.

Беда заключалась в том, что тогдашний парламент в спешке принял закон о выборах, написанный неквалифицированно, содержащий массу противоречий. Например, с одной стороны в нем содержалась конкретная дата прекращения полномочий Верховного Совета, с другой говорилось, что эти полномочия продолжаются до избрания нового высшего органа законодательной власти республики…

Действительность превзошла самые худшие ожидания. В сельских районах дисциплинированный электорат еще пошел на выборы, а в городах народ категорически не желал в них участвовать. В результате удалось избрать только половину депутатского корпуса, а для начала работы парламента требовалось не менее двух третей.

А Верховный Совет такое ненормальное положение, похоже, устраивало. Ведь вроде статус депутатов автоматически продлевается. Они собираются на заседания, проводят совещания, принимают резолюции, которые никакой юридической силы не имеют. Пришлось принять указ, в котором обозначалось, что их полномочия истекли именно в тот срок, который они сами определили в своем законе. Если есть возражения, то можете оспаривать президентское решение в судебном порядке. Но в суд никто не пошел, поскольку диагноз был очевидным.

Тем временем, еще несколько раз проводились выборы, еще несколько раз пускались на ветер из казны немалые средства. Вот какими последствиями оборачивается юридическая неграмотность отцов-законодателей! Наконец, кое-как удалось набрать эти две трети депутатов. При наличии взаимопонимания можно работать, принимать законы, жизненно важные для Чувашии. Однако высший законодательный орган республики, который теперь назывался Государственным Советом, снова решил с правом «шутки шутить». Оставшиеся депутатские вакансии было решено заполнить просто и непринужденно. Госсовет принял поправки в избирательное законодательство, которые отменяли условие для избрания депутата в 25 процентов голосов от списочного состава избирателей.

Мне пришлось наложить вето. В пояснительной записке растолковываю, что нельзя парламент одного и того же созыва избирать по двум разным законам. Вроде бы аксиома даже для первокурсников юридического вуза. Однако депутатский корпус, большинство которого составляли коммунисты, забыл ленинский призыв «учиться, учиться и учиться»! Они дружно преодолевают мое вето, широко распахнув ворота в Госсовет для своих единомышленников. Вскоре после очередных выборов, на которые едва-едва пришла одна пятая часть избирателей, все депутатские кресла в зале заседаний были заполнены.

Однако не мной замечено, что за одним беззаконием обязательно последует другое. Госсовет тут же решил взяться вплотную за Президента республики, присвоив себе значительную часть его полномочий. Сочиняется опять же антиконституционный закон, по которому глава республики фактически превращается в английскую королеву, которая, как известно, царствует, но не правит. В частности, Президент терял даже право назначать министров без согласия парламента. Правда, этот фокус у депутатов не прошел, преодолеть президентское вето на этот раз им не удалось. Но конфронтация приобретала недопустимые масштабы.

Наверное, нет смысла напоминать, как в аналогичной ситуации поступил Борис Ельцин. У меня же под рукой ни бронетранспортеров, ни отрядов специального назначения не имелось. Да и не наш этот метод дискуссии, «мы пойдем другим путем», как говорил основатель чувашской государственности Владимир Ульянов-Ленин. И я направил иск в Конституционный Суд России. Причем, решил лично защищать его обоснованность. А помогал мне адвокат Анатолий Шарапов. Спикер Госсовета Валентин Шурчанов, представлявший интересы парламента, также пришел не в одиночку. Его поддерживали известные в России московские доктора юридических наук Геннадий Мальцев и Борис Хангельдыев. Коллеги осознавали шаткость своих позиций, но делали все, от них зависящее. Но зависело от них немногое.

Если опустить юридические хитросплетения, то на судей, думаю, произвел впечатление ход моих мыслей:

- Госсовет нарушил принцип равенства граждан, проживающих в Чувашской Республике, перед избирательным законом, - говорил я. –Приведу лишь один пример из многих. Так, по Калининскому административно - территориальному избирательному округу N 1 в марте 1994 года кандидат в депутаты Шлепнёв набрал 14,2 процента голосов избирателей, однако не стал депутатом. В декабре по этому же округу кандидат в депутаты Попова получила 7 процентов голосов избирателей и была признана избранной в депутаты Государственного Совета.

И вот Конституционный Суд Российской Федерации оглашает свое решение: «Изменением правил подсчета голосов при повторном голосовании в процессе уже начатых выборов был нарушен принцип равного избирательного права, соблюдение которого является необходимым условием свободных выборов. Содержание этого принципа конкретизируется также в Международном пакте о гражданских и политических правах, действие которого признано Российской Федерацией.

… Указанные изменения в процедуре выборов в Государственный Совет Чувашской Республики привели к неравенству граждан при осуществлении ими пассивного и активного избирательного права в ходе одних и тех же выборов. На их первом этапе к кандидатам в депутаты предъявлялись более высокие требования, что было обусловлено более жесткими нормами прежней редакции Закона относительно числа голосов, необходимых для избрания в Государственный Совет. В результате и избиратели не смогли в ряде случаев на равных основаниях реализовать свое право на представительство в законодательном органе Чувашской Республики…

Таким образом, был нарушен принцип равенства граждан, закрепленный в статье 19 Конституции Российской Федерации, который определяет равный правовой статус граждан при осуществлении ими любых прав. Нарушение принципа равенства избирательных прав при формировании законодательного органа является отступлением от общих принципов организации представительных органов власти субъектов Российской Федерации, и, следовательно, может поставить под сомнение легитимность принимаемых ими решений».

В итоге 14 депутатов Госсовета, избранных по облегченным нормам, лишились своих мандатов. Но никакой трагедии не произошло. Спустя всего полгода парламент республики уже работал в полном составе. И никаких ухищрений для этого не понадобилось. Просто очередные, простите, уже не помню какие по счету выборы, были совмещены по срокам с избирательной кампанией в Государственную Думу России. А к федеральным избирательным марафонам интерес всегда высокий. Вот и удалось обеспечить необходимую явку. Так и разрешился парламентский кризис без великих потрясений.

Эх, если бы всегда битвы противоборствующих сторон проходили только в залах судебных заседаний. Увы, иллюзия того, что любую проблему можно решить грубой силой, глубоко засела в головах некоторых руководителей.

Далеко от Чувашии горы Северного Кавказа. Но эхо разгрома российских войск при штурме в Грозном дворца Дудаева мгновенно донеслось до нашей республики. Вместе со своими боевыми товарищами там чуть ли не ежедневно гибли и чувашские ребята. Что-то нужно было предпринимать, чтобы остановить эту кровавую мясорубку.

В Чебоксары в начале января прибыли Президент Башкортостана Муртаза Рахимов, Президент Марий Эл Владислав Зотин, Председатель Верховного Совета Мордовии Николай Бирюков, вице-президент Татарстана Василий Лихачев, Председатель Правительства Карелии Виктор Степанов, Председатель Верховного Совета Удмуртии Валентин Тубылов и председатель общественного комитета «Согласие ради Отечества» Юрий Скоков.

В строго конфиденциальной обстановке, обезопасив себя от прослушки, мы почти шесть часов обсуждали ситуацию и приняли лаконичное коммюнике, в котором содержалось требование немедленно прекратить бессмысленную братоубийственную войну. Также предлагалось незамедлительно возобновить деятельность Совета глав республик и организовать Конгресс народов России «как демократический способ поиска, выработки и проведения в жизнь решений по сложнейшим национальным проблемам».

После завершения переговоров по поручению коллег я сообщил прессе, что на встрече принято решение об организации Конгресса народов России. Нам он представлялся необходимым институтом сопротивления российской провинции ошибочным или нелепым шагам федеральных политиков. Тогда еще казалось, что регионы могут противостоять промахам и неудачам, которые в политике могут граничить даже с преступлениями...

А на следующий день я направил Б.Ельцину письмо, в котором, в частности, говорилось: «Подход к противостоянию в Грозном может быть только справедливым и правовым. Интересы территориальной целостности Российской Федерации в принципе не могут быть удовлетворены ценой массового и грубого нарушения прав человека, уничтожения мирного населения». Еще я очень просил Президента России «проявить сдержанность, мудрость и дальновидность в сложившейся ситуации во имя спасения нашей России, во имя спасения ее сыновей и матерей».

Дальнейший ход событий показал, что в Москве восприняли решения чебоксарского совещания всерьез. И меры были приняты соответствующие. К Ельцину вызвали глав Татарстана и Башкортостана.

Подробности этих рандеву не разглашались, но догадаться о тональности бесед было нетрудно. Со мной разговаривал уважаемый мной руководитель президентской администрации, либерал и демократ Сергей Филатов. Он мягко увещевал: «Пойми, Николай, Чувашия не Чечня, для вас двух танков за глаза хватит». Как бы шутил…

Если этот деликатный и интеллигентный человек позволял себе такие предостережения, то что говорить об иных российских генералах, явно скучавших без войны. И я чувствовал, что коллеги из республик и областей дрогнули. Речи о Конгрессе народов России больше не шло. Голоса протеста у глав регионов становились все тише. А вот движения радикальных националистов по всей стране заметно оживились. Я каждый день созванивался с Казанью, Уфой, Йошкар-Олой и знал, что ситуация там, как и в Чувашии, очень непростая.

Ко мне стали поступать обращения, содержащие весьма опасные выводы. «Это война не только и не столько против чеченского народа, но и против всех народов, проживающих на территории Российской Федерации… Поэтому в связи с чеченскими событиями возникает исключительная необходимость принятия срочных и кардинальных мер по обеспечению суверенитета Чувашской Республики. Имеется в виду ускорение процесса принятия Конституции Чувашии, закрепляющей ее суверенитет, принятие закона о гражданстве республики». Также предлагалось прекратить призыв в Российскую Армию, объявить верховенство законов Чувашии на территории республики, отозвать всех призванных в армию и начать переговоры с РФ о разграничении полномочий. Ну и в качестве небольшого довеска авторы послания из партии чувашского национального возрождения считали уместным «немедленно удалить символы имперской России с государственных учреждений Чувашии».

Вот и попробуй однозначно сказать, кто больше угрожает целостности России – сепаратисты и националисты или безжалостная военная машина, запущенная политиками.

11 января 1995 года я подписал Указ «О защите военнослужащих», который попал во все анналы чеченской войны. В этом документе Кабинету Министров республики предписывалось оказать необходимую помощь военнослужащим и семьям, пострадавшим в результате вооруженных столкновений. А Госсовету рекомендовалось самостоятельно и совместно с Федеральным Собранием РФ обеспечить принятие необходимых законодательных актов для защиты законных прав и интересов военнослужащих. И все же главной была констатация факта, что в действующем законодательстве отсутствуют надлежащие правовые основы для привлечения военнослужащих Вооруженных сил РФ, тем более находящихся на срочной службе 18-19-летних ребят, к участию в военных действиях на территории страны для разрешения межнациональных и региональных конфликтов. Следовательно, военнослужащие не могут нести соответствующую юридическую обязанность и ответственность.

Как Президент Чувашии, к тому же и Государственный советник юстиции России, я был вынужден своим Указом разъяснить населению республики, что события в Чечне не были неизбежными. Но главное заключалось в том, что, как вытекает из Указа, военнослужащих, исходя из действующего в России законодательства, нельзя юридически обязать участвовать в боевых операциях, они не могут нести ответственность за неисполнение требований должностных лиц, не основанных на законе.

Возможно, в юридической практике не найдется аналогичных документов, в подобной форме разъясняющих позицию чиновника, занимающего высокую государственную должность. Однако переломные времена требуют неординарных поступков. Борис Ельцин частично отменил мой указ, хотя правовых оснований для этого не имелось. Но отменить антивоенные настроения народа даже президентам не под силу.

Конечно, никто не сомневался в том, что в гражданской войне обычно виноваты обе стороны. Вместе с председателем Госсовета Чувашии, коммунистом Валентином Шурчановым мы подписали письмо, адресованное генералу Дудаеву с призывом предпринять все возможные усилия, чтобы боевые действия прекратились. Парламентская делегация республики выезжала в Чечню и передала ему это письмо. Понятно, что и эта инициатива вызвала раздражение в Москве, хотя она была продиктована единственным стремлением - помочь найти хоть какую-то основу для прекращения боевых действий.

Война на Северном Кавказе надолго вошла в мою жизнь. Я несколько лет участвовал в работе Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Даже входил в состав специальной комиссии Совета Европы по Чечне. В какой-то момент оглянулся, а рядом из российских политиков почти никого, кто продолжал бы активно выступать против боевых действий. Меня и упрекали: мол, вы, господин Федоров, сегодня представляете не столько интересы России в Совете Европы, сколько интересы Совета Европы в России.

Но я видел проблему в другом. 9 мая, возложив цветы к Монументу воинской славы, чебоксарцы шли к свежим солдатским могилам, к новым памятникам погибшим. Хотя в начале чеченской войны нам обещали: «Каждую гибель солдата будем рассматривать как чрезвычайное происшествие». Правильные слова, но что происходило на самом деле? После окончания войсковой операции Россия еженедельно теряла до 20 своих сыновей. Это только по официальным данным, фактические потери, безусловно, были больше.

Генералы зачитывали свои сводки так, словно это победные реляции, а на самом деле победой и не пахло. Наоборот, чем дальше, тем больше мы убеждались, что «железом и кровью» Россия ничего не добьется, порядка в Чечне не будет, пока чеченцы сами не начнут «очищаться» от своих бандитов. Федералы не контролировали ситуацию не только на расстоянии видимости, но даже в расположении своих частей. Мне кажется, наши военные, да и политики плохо знают историю. Хотя «Кавказского пленника» в школе все «проходили». Хотелось бы напомнить несколько строк из Толстого: «По дорогам ни днем, ни ночью не было проезда. Чуть кто из русских отъедет или отойдет от крепости,...или убьют, или уведут в горы. И было заведено, что два раза в неделю из крепости в крепость ходили провожатые солдаты. Спереди и сзади идут солдаты, а в середине едет народ». Так вот «контролировала» Россия Чечню в XIX веке. И потом - так же, только потери больше.

Мне часто говорили: «Куда ты лезешь, зачем выступаешь против воли большинства?» Зачем, мол, ты встаешь на пути паровоза - раздавит и не заметит... Но в моем понимании демократия не только воля большинства, но и защита прав меньшинства от произвола большинства...Мы же эту проблему пережили в истории ценой потерь в миллионы жизней невинных граждан. Конечно, львиная доля ответственности лежит на творцах федеральной политики. Но я не думаю, что свободны от вины перед своим народом и тогдашние лидеры Чеченской Республики.

Будь они мудрыми и совестливыми руководителями, то предотвратили бы национальную катастрофу. А в результате обрекли собственный народ не только на физическое истребление, но и на духовное вымирание.

Я всегда считал, что в процесс урегулирования конфликта надо включать всех, кто может реально повлиять на прекращение войны, Другого пути к миру не бывает.

А Парламентская Ассамблея Совета Европы старалась занимать взвешенную позицию. Она неоднократно признавала за Россией право на защиту своей территориальной целостности, на защиту своего населения, в том числе населения Чечни, от терроризма и бандитизма. Ассамблея так же решительно осуждала все теракты, похищения, публичные казни и нарушения прав человека в Чечне. Но поведение чеченских боевиков не освобождало Россию от соблюдения правовых стандартов, принятых государствами - членами Совета Европы.

Dura lex, sed lex. Суров закон, но это закон. Так считали европейские депутаты, и, на мой взгляд, были правы. А в нашей стране не хотели понимать, что Совет Европы – это, прежде всего, правозащитная организация, наднациональный институт внешнего, международного и уже потому неприятного воздействия на правительства стран-участников.

Его основная миссия - не допускать произвола государственных органов по отношению к населению, гражданскому обществу. Потому и задавали в Страсбурге столько неприятных вопросов. Например, почему Россия с ее мощными Вооруженными Силами для борьбы с профессиональными террористами задействует 18-19-летних мальчиков, которые не имеют минимально необходимой подготовки? Европейцы не понимали, почему у нас не наказывают начальников, повинных в гибели и страданиях людей.

На Западе вызывала удивление наша официальная статистика о потерях чеченских сепаратистов. Если судить по этим данным, уничтожено уже более 30 тысяч боевиков. Естественно, нас в Страсбурге спрашивают: почему столько, откуда? Ведь в начале кампании официальные российские власти объявляли, что их не более 2-3 тысяч... Повисал в воздухе и другой вопрос: откуда у боевиков столько современного оружия, находящегося на вооружении российской армии?

По поводу этих вопросов некоторая информация у меня, конечно, была. И еще, как очевидец, мог свидетельствовать, что число убитых боевиков каждый день восполнялось подрастающими чеченскими мальчиками.