2015-04-23
262
сам вел себя в этом положении. Это было наивное уподобление психики животных человеческой психике. Поэтому первый этап называется антропоморфическим периодом — периодом уподобления животных человеку. В то время пользовались всякого рода некритическими, разрозненными сообщениями, получаемыми из разных источников, большей частью от тех людей, которые имели какое-то соприкосновение с жизнью животных. Ну, скажем, от охотников, от любителей домашних животных, от людей, которые занимались разведением животных. Но это не были систематические исследования. Это были сообщения о каких-то фактах, обычно о тех, когда животные проявляли необыкновенные способности и удивляли своих хозяев. Дело доходило до того, что во многих случаях животные оказывались даже выше человека — умнее и благороднее. Как пример, брали общественную жизнь животных, скажем насекомых, и слаженность их жизни казалась идеалом по сравнению с раздорами, которые царят в обществе людей. Это была наивная, некритическая фаза в изучении психологии животных, которая вызвала вскоре соответствующую реакцию — естественное сопротивление. Нашлись люди, которые сначала не поверили таким рассказам, потом пытались проверять эти факты, и тогда наступила противоположная фаза — фаза отрицания психики животных вообще, изображения животных просто как сложных автоматов, что было не ново и было подхвачено первыми исследователями. Эта механистическая фаза — фаза отрицания психики у животных, рассмотрения их как сложных автоматов — имела то положительное обстоятельство, что она стала первым направлением экспериментального исследования, пусть и не строгого. От случайных наблюдений стали переходить к систематическому наблюдению, к попыткам эксперимента — то более, то менее успешным.
|
|
|
К числу представителей этого направления принадлежит известный энтомолог Жан Анри Фабр, который знаменит и как великолепный писатель. Его книги с описанием наблюдений над насекомыми до сих пор переиздаются и являются великолепным чтением. Но в них есть и кое-какие факты, заслуживающие серьезного отношения. К сожалению, они не дают полной картины и по ним нельзя целиком судить о поведении животных, но и частичные описания вполне добросовестны.
Вторым представителем этого направления, очень известным в свое время последовательным механистом был французский ис-
Iii
т
следователь, который работал, однако, в Америке и поэтому считается американским ученым, — Жак Лё. Его книги тоже изданы на русском языке. Он выдвинул химическую теорию поведения животных. Она заключалась в том, что любые внешние факторы, действуя на организм, меняют химизм в той точке, на которую они воздействуют. Изменение химизма приводит к тому, что мышцы в точке приложения этих сил начинают то расслабляться, то, наоборот, сокращаться, и животные вынужденно производят повороты и движения или в сторону раздражителя, или от него. Он проводил опыты, которые все это как будто подтверждали, но потом оказалось, что здесь происходила систематическая ошибка. Важно то, что здесь есть своя логика: что начав с объяснения поведения самых простых животных, он затем в виде экстраполяции переносил все на человека. Жак Лё считал, что у человека все очень усложняется, но в принципе используется один и тот же механизм: химическое воздействие на мышечную систему, в результате чего двигаются мышцы, все тело, — так возникает поведение. Это направление господствовало с 1880-х годов и до конца 1910-х годов. Его заслуга в развитии зоопсихологии состоит в том, что ученые сначала изредка, а затем и систематически стали вести экспериментальные исследования. Именно благодаря строгим экспериментам было установлено, что поведение даже одноклеточных существ не может быть объяснено так механически, как это описывалось раньше.
|
|
|
В 1917 году были опубликованы исследования немецкого ученого Вольфганга Кёлера, проведенные на человекообразных обезьянах (об этом я буду специально говорить далее) и впервые совершенно объективно доказавшие наличие психической регуляции поведения. С этого момента начинается третий период, который продолжается и до настоящего времени, причем эти два направления — механистическое и собственно психологическое — продолжают бороться до сих пор. Важно, что опытами Кёлера и после него были установлены методы объективного исследования психики животных, т. е. такие методы, которые не прибегают к самонаблюдению, к истолкованию но себе и себе подобным, а объективно доказывают эту7 психическую регуляцию, т. е. управление поведением на основе ориентировки в поле образа конкретной ситуации. Об этом мы еще поговорим подробнее.
