П. Я. Гальперин лекции по психологии. То, значит, — в левом полушарии

то, значит, — в левом полушарии. У левши же эти центры располагаются вместе с центрами рабочей левой руки — в правом полушарии. Такое разделение центров рабочей руки и руки, выполняющей вспомогательные функции цри работе, есть характерная особенность человека, у животных этого нет. У животных тоже есть неравномерность в развитии и силе обеих рук, но это скорее механическое различие: оно меняется, оно м©жет быть устранено или, наоборот, усилено — всё это случайные вариации. А у человека это — закономерное явление, связанное с тем, что при употреблении почти всех орудий труда функции рук не одинаковы: одна рука выполняет ведущую роль, а другая — вспомогательную. Это видно даже в тех движениях, которые выполняются двумя руками. Например, если вы рубите топором поленья, то, казалось бы, вы держите топор обеими руками, но на самом деле одна рука является ведущей, а другая — вспомогательной, закрепляющей направление, дополняющей силу удара. Таким образом, у человека в связи с использованием орудий труда возникает функциональная неравномерность правой и левой руки, и (тоже очень занятная вещь) центры речи оказываются связанными с центром рабочей руки. Правда, видимо, не все центры речи, главным образом, я бы сказал, оперативные центры. Потому что есть другие центры речи — музыкальности, ритма, которые находятся с другой стороны мозга. Центры же оперативных функций речи как воспринимающей, так и активной, связаны с центром рабочей руки. Это своеобразие выступает на первый план, а за ним уже выступают более тонкие, но не менее, а, может быть, даже и более существенные различия.

Ни у одного животного нет таких сильно развитых лобных долей, как у человека. Лобные доли есть у многих, особенно у высших животных, но у них они не имеют такого мощного развития, как у человека. Долгое время это вызывало большое недоумение, потому что вплоть до середины XX века эти области мозга считались «немыми», т. е. их поражение не вызывало грубых нарушений движения, восприятия, мышления и пр. Только в последние 25-30 лет стало выясняться, что наружная лобная поверхность есть область целепола-гающей регуляции движения: не техники движения, а его целепола-гающей регуляции.

Еще во время Великой Отечественной войны мне в госпиталях приходилось видеть такие трудные случаи, когда человек, получивший ранение лобных долей и подлеченный в госпитале, производил

ГЕЯ

гаи

впечатление совершенно здорового. И вот как только он выходил из госпиталя, начинались его злоключения. Вначале они носили странный, непонятный характер, пока не выяснилось, в чем здесь дело. Такой человек садился в поезд, а дальше с ним начинались странные приключения. Например, выйдет он из поезда на остановке, чтобы купить папирос, а поезд в то время уходит. Он этим не обеспокоен и бродит по перрону, пока его не остановят и не начнут выяснять в чем дело. Оказывается, он отстал от поезда. Оказалось, что в системе, жестко регулирующей поведение (распорядок жизни войск и пр.), такой человек ведет себя обычно. Но как только он выпадает из системы жесткой регуляции, то оказывается под влиянием случайных воздействий. Если ему захотелось есть, он идет за едой, совершенно не думая, что может опоздать на поезд. У людей с поражениями упомянутых центров нарушается целеполагание, нет иерархии целей, т. е. различения того, что важно, что еще более важно и что совсем неважно. Для него всякое побуждение становится толчком к действию, и он действует по этому побуждению. После этого он сидит и ждет следующего толчка. У него нет собственных целей кроме тех, которые обусловлены прямым толчком: или голод, или жажда, или чье-то указание. Значит, область целеполагания — это очень сложная область. Очень интересна еще одна область, которая выявляется только при ее поражении. Ею начали заниматься относительно недавно, в последние несколько десятков лет. Это ничтожная часть, так называемая надорбитальная часть мозга (имеется в виду орбита, глазница, т. е. та часть мозга, которая примыкает к этой орбите) Так вот эта часть, оказывается, связана с моральными аспектами поведения Если у человека удалить или серьезно нарушить эту область, то он в обычных условиях производит впечатление совершенно нормального человека, но достаточно его чуть-чуть вывести из себя каким-то маленьким несогласием с его желанием, как у него совершенно без всякого удержу, без всяких границ прорывается ярость, совсем непропорциональная содеянному. Для такого человека не существует никаких моральных границ, он не понимает, что можно сказать, а чего нельзя, что соответствует данному мелкому поводу, а что не соответствует. Значит, нарушается регуляция моральных отношений и других видов деятельности. Это тяжелое поражение делает человека (вроде бы практически здорового) совершенно неадекватным нормальнми человеческим отношениям.