Взаимосвязь эстетического и художественного в деятельности сознания

Эстетическое сознание во всех рассмотренных нами формах является особого рода отношением субъекта к объекту, которое образует закрытую систему, поскольку эстетическое воспри-

ятие — это процесс самодовлеющий, заключающий свою цель в себе самом и отключающий все факторы, которые выходят за пределы эмоционально-возбужденной связи человека и переживаемого им предмета (явления природы, другого человека, какой-либо вещи или произведения искусства). Что же касается художественного сознания, то оно в своем существе является открытой системой, которая образуется установкой художника на общение с другими субъектами — его потенциальными зрителями, читателями, слушателями, а само произведение есть лишь посредник этого воображаемого акта. Точно так же художественное сознание зрителя, читателя, слушателя есть выражение его потребности и способности через произведение искусства вступить в воображаемое общение и с его создателем, и с другими людьми, ставшими, становящимися или имеющими стать в будущем соучастниками этого коммуникативного акта. Поэтому в восприятии полноценно художественных произведений художественное и эстетическое сознания сталкиваются, скрещиваются, подчас синтезируются до их практической неразличимости, но в других рецептивных ситуациях они раскрывают свою самостоятельность, поскольку эстетическое восприятие действует далеко за пределами мира искусств, а художественное усваивает духовную информацию, заключенную в мифах, иконах, идолах, молитвах, как и в политических символах, гимнах, ритуалах или нравоучительных рассказах историков и журналистов, которые рассматриваются не как произведения искусства, а как точное описание реальных явлений либо как элемент жизненно-практического действия.

Другой аспект различия эстетического и художественного сознания — отсутствие у первого практически реализационного импульса, который имманентен второму: позитивное эстетическое переживание чего-либо означает, что этот предмет удовлетворяет переживающего субъекта и должен быть — поскольку это от него зависит — сохранен в неприкосновенности, тогда как художественное восприятие того же самого явления содержит потребность его «удвоить» — изобразить, запечатлеть в материале того или иного вида искусства, а для этого — переработать, видоизменить, создав такой его новый вариант, в котором был бы запечатлен и он сам, художник. В эстетическом переживании мы растворяемся в переживаемом предмете, в художественном переживании — вторгаемся своей творчески-познавательно-оценочной энергией в воссоздаваемое жизненное явление и опредмечиваем себя в его образной модели. Подчеркну, что такая высокая мера активности свойственна сознанию не только творцов художественных образов, но и тех, кто их воспринимает. Не впадая в крайность абсолютизации активности зрителя, читателя,

слушателя, свойственную современной «рецептивной эстетике», мы должны отвергнуть и структуралистскую абсолютизацию независимости произведения искусства от воспринимающих его людей. Существеннейшая особенность художественного восприятия, отличающая его от всех других форм рецепции, состоит в том, что оно включает в себя момент сотворчества, т. е. неосознаваемое самим читателем, зрителем, слушателем, но всегда необходимое в той или иной мере личностно интерпретированное воссоздание воспринимаемых образов силою фантазии; потому зритель не является обыкновенным «реципиентом», как принято говорить в эстетической литературе (лицом, принимающим и усваивающим некую информацию), а подлинным соавтором художника — ведь, подобно режиссеру и актерам, он разыгрывает на сцене своего воображения содержание повести, романа, поэмы. С этой точки зрения становится понятным утверждение К. Станиславского, что существуют не только талантливые актеры, но и талантливые зрители. Неудивительно, что мы так часто наблюдаем переходы из положения рядового любителя искусства в положение самодеятельного художника, а затем и художника-профессионала или художественного критика (последнему специфически художественное сознание нужно не меньше, чем талантливому художнику и такому же зрителю, читателю, слушателю).