Глава 2. Ты веришь в совпадения?

Дверь медленно отворилась, открыв мне то, от чего неприятный холодок пробежал по спине. За большим и круглым столом на нелепых стульчиках сидят пять котов, одетых в разные костюмы: кот в костюме пирата, с повязкой на левом глазу и треуголкой на голове; угрюмый кот в черном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза; кот в белом медицинском халате и два кота в черных деловых костюмах. Незваные гости играют в карты посреди моей кухни.

— Ты окончательно подтвердил свой диагноз! Ты патологический жулик! — воскликнул кот-врач и швырнул несколько карт в кота с пиратской повязкой.

— Аррр! Как ты посмел обвинять меня, сухопутная крыса! — в гневе закричал пират.

— Успокойтесь, друзья. Берите пример с меня и моего брата, — вмешался кот в деловом костюме, указывая на товарища, неотличимого от него. — Мы никогда не ссоримся из-за подобных пустяков…

— Пустяков?! — перебил его кот в белом халате. — Джим, ты и твой немой братец, хоть понимаете, какие проблемы со здоровьем…

— Потише, Крис, — почти шепотом сказал кот в черном плаще, и Крис тут же смолк. — Разве можно так себя вести, когда к нам пожаловали гости?

Недоумевающие взгляды котов устремились на меня. Мне стало не по себе.

— Но там же никого нет, — возразили коту в капюшоне хором все, кроме немого брата Джима.

— Пит, как врач я настоятельно рекомендую тебе отказаться от курения. Никотин вызывает некроз коры головного мозга и галлюцинации, — не без насмешки посоветовал Крис, подбирая свои карты.

Пит не послушал врача и, кивнув на место подле себя, сказал мне:

— Успокойся и садись, новый игрок нам не помешает.

Сев за стол, я увидел на столе кучу карточек, на одной из которых прочитал надпись «Не повезло».

— Осталось уже немного. Прошу открыть свои карты и узнать… — заговорил Джим. — Впрочем, вы и сами знаете, зачем мы здесь собрались.

— О, нет! Я так и знал! — завопил Крис, сильно взволнованный проигрышем. — Только не это!

— Как хорошо, что ты не можешь ничего сказать, Джордж, — обратился раздосадованный кот в деловом костюме к брату. — В подобной ситуации, братишка, ты, наверное, хотел бы многое сказать, но… Как жаль, что мы проиграли…

— Якорь мне в глотку! Скажите не за страх, а за совесть, кто еще просек, что Пит заткнет нас за пояс? — возмущенно произнес кот в костюме пирата, гневно посмотрев на Пита, и принялся рвать свои карты.

— Спокойнее, спокойнее, друзья мои. Не переживайте, мы все равно скоро увидимся, — сказал кот в плаще чуть громче обычного, чтобы перебить плач и возмущения усатых товарищей. — Итак, вы знаете, что нужно делать.

После его слов все, кроме невозмутимого Пита, потянулись за карточками с надписями «Не повезло». Но Крис не смог дотянуться, и ему пришлось встать. Тогда я заметил, что у него, как и у остальных, к лапе прикован цепью тяжелый металлический шар. Бедный кот с трудом волочит его за собой.

Вдруг из другой части дома послышались негромкие шаркающие шаги. Коты стихли. Каждый шаг заставляет вздрагивать и дрожать всех, за исключением Пита.

— Я уже иду, детки мои, — раздался страшно знакомый голос.

На кухню пришла тетушка Петсиваль. На старушке красуются темные сапоги, перепачканные свежей грязью, и знакомые нелепые очки с толстенными стеклами в розовой оправе. Невообразимо широкая старинная шляпа довершает и без того несуразный образ. Покручивая в руках небольшой ржавый ключ, она подошла к Джорджу, и спросила у него карточку. Он протянул ее и, опустив лапы, безмолвно заплакал.

— Так-так, Джордж, «Не повезло», — сказала миссис Петсиваль.

Она наклонилась, кряхтя, отперла замок на оковах Джорджа и куда-то потащила его за лапу.

— Джордж! Нет! Лучше возьми меня, старая ведьма! — закричал его брат, но слова кота не возымели действия.

— Миссис Петсиваль, что вы творите?! — выкрикнул я и встал, опрокинув табурет, на котором сидел. — Куда вы его ведете?!

Как будто не слыша меня, жуткая старуха продолжает тащить Джорджа, негромко посмеиваясь и бормоча под нос. Сомневаясь, что бедолагу ждет вечернее чаепитие, я побежал в ее направлении и прыгнул, надеясь остановить ее, но вместо ожидаемого столкновения я пролетел сквозь миссис Петсиваль с ее пленником и больно ударился головой о дверной косяк.

— Даже не пытайся, — сказал Пит глухим голосом, продолжая затягиваться сигарой. — Тебе никого не спасти, как бы ты не хотел. Всех игроков ждет один удел.

Я смирился и обреченно побрел к столу, потирая ушибленное место и невольно слушая удаляющийся смех. Через некоторое время на кухне воцарилась гнетущая тишина.

— Но почему меня видишь только ты? — прервал я гробовое молчание. — И что здесь вообще происходит?

— А разве не очевидно? — помолчав, ответил Пит. — Это игра… не совсем обычная, не из тех, что тебе доводилось видеть, но все же игра. И так уж вышло, что я победил, даже не рассчитывая на победу. Я даже правил этой игры не знаю, как, впрочем, и все остальные, — он ухмыльнулся и указал на других котов.

— Что же это за игра такая, если правил никто не знает?!

— Очень забавная… Я знаю только, что ждет тех, кому досталась карточка «Не повезло». Думаю, ты уже догадался об их участи… И ты, к своему сожалению, не сможешь никого спасти.

Шаркающие шаги вновь приближаются. Тетушка Петсиваль вернулась за новой жертвой. На этот раз она выбрала Криса. Кот стал брыкаться, царапаться, но она не обратила внимания на его жалкие потуги обрести свободу и продолжила тащить его куда-то вдаль.

— Но разве ты не можешь помочь им? Ты же все-таки победил…— сказал я Питу.

— А зачем? К тому же, посмотри, пожалуйста, на эти карточки повнимательнее, — ответил кот в плаще, проведя лапой над кучей табличек.

Я разворошил эту кучу, но ничего кроме надписи «Не повезло», на глаза не попалось.

— И? Там эти дурацкие карточки с надписью «Не повезло». Ничего больше, — недоуменно произнес я.

— Вот именно. Разве не понятно? Только одна и та же надпись…

Размышляя над его словами, я не смог найти в этом ничего доступного разумению.

— Да, я тоже проиграл, — увидев мое замешательство, сказал Пит. — И только мое патологическое спокойствие помогло мне сохранить видимость моей ложной победы. Меня ждет та же участь, но не переживай за нас…

Тетя Петсиваль вернулась, на этот раз быстрее.

— Джимми, — произнесла она с пугающей нежностью, от которой кровь леденеет в жилах. — Твой брат тебя уже заждался… Покажи, что там у нас.

— Догадайся, старая ведьма! — крикнул Джим и кинул карточку, да с такой силой, что та пронзила кожу миссис Петсиваль и застряла в руке.

— У-у-у, как грубо! — сказала она глупым нравоучительным тоном и зацокала языком, словно у нее в руке не остался инородный предмет.

Из раны начала сочиться темная кровь, пачкая ковер. Утащив Джима, старуха оставила за собой небольшой кровавый след.

— Три тысячи чертей! Пит, с кем ты все время базаришь? — прорычал пират, который до этого молчал, смиренно ожидая печальной участи.

— А, заметил-таки. Познакомься. Это… А как, кстати, тебя зовут? — обратился ко мне Пит, но, не дождавшись ответа, продолжил. — Думаю, в подобной ситуации это неважно. Фред, я тут беседую с нашим почетным гостем, ставшим свидетелем нашей нелепой, но не менее захватывающей игры.

— Вот всегда у тебя так, старый пройдоха. Проклятье на мою душу! Вечно понапридумываешь себе кого-то, а потом без умолку с ними лясы точишь, — ответил Фред.

— Не обращай внимания. Они просто не хотят тебя видеть, поэтому и не видят. Ты вот, например, захотел нас увидеть… или я не прав? — задал очень странный вопрос Пит.

Я снова услышал приближающиеся шаги. Миссис Петсиваль снова вернулась за новой добычей.

— Фредди, твоя очередь. Давай сюда свою карточку. Так-так… «А не пойти бы тебе…», — прочитала она с карточки, — Ха, очень забавно, Фред. И чем это ты накорябал?

В ответ пират лишь показал ей средний коготь.

— Очень мило, но…

Остальных ее слов я не расслышал, когда она скрылась с почти не сопротивляющимся Фредом за дверью. Пит решил примерить слетевшую с пирата шляпу. Последний кот снял капюшон, обнажив испещренную шрамами морду, и надел треуголку.

— Неплохо, — сказал Пит, поправляя шляпу. — Отличная пиратская треуголка. Тысяча чертей! Это не мой размер! — передразнил он Фреда и, сняв шляпу, бросил ее на кровавый след. — Итак, мое время почти вышло. Но твое только начинается. И что с ним делать — решать только тебе. Одно лишь посоветую… — он снова затянулся сигарой.

— И что же? — поторопил я его, интересуясь, какой совет может дать кот. — Хотя погоди. Неужели я действительно никак не могу помочь вам?

— Нет, ведь ты — всего лишь плод моего воображения… или наоборот. Я все время забываю. Впрочем, неважно. Лучше помоги себе. Играй по всем правилам, даже если их нет, но помни, что развязка только одна, и ты никак не сможешь это изменить. Запомни: не пытайся ничего исправить, иначе ты погубишь ее…

— Вот и твое время пришло, Пит… — услышал я голос тетушки Петсиваль.

— Да-да. Только сделаю последнюю затяжечку… — сказал кот до невозможности спокойным голосом, словно его ждет вечерняя прогулка, не предвещающая ничего дурного. — Держи друг, покуришь в память обо мне.

Затянувшись в последний раз, Пит протянул мне сигару. Я принял подарок кота, положив в карман, и увидел, как он послушно уходит сквозь дым вслед за тетушкой Петсиваль. В туманной кухне я остался один, нерешительный и несчастный. Через мгновение я вновь услышал шаркающие шаги полоумной старушки. За кем это она возвращается? Здесь ведь не осталось никаких котов…

— О, а ты что тут делаешь? — прогнусавила она, появившись передо мной. — Покажи-ка свою карточку!

Но едва я собрался дать ответ, как туман сгустился и полностью поглотил кухню вместе с тетей Петсиваль. Безумный сон развалился на куски. Я безотчетно ощупал карман пижамы, но никакой сигары, естественно, не нашел. Часы и густая темнота подсказали, что проснулся я не вовремя, и я попытался уснуть снова. Однако в голову поползли колючие мысли, заставляя думать, что я не усну до утра. Но медленно и незаметно я погрузился в зыбкий сон.

Я проснулся почти в полдень. Стремительно забывая детали ночных видений, я поднялся, опять не нашел второй тапок, но счел это не таким большим утренним огорчением, когда обнаружил, что акварельные холмы и закатное солнце покоятся на полу под осколками разбитой рамы. Как же это произошло? Кто мог уронить мою любимую картину, пока я спал? Или я сам ее уронил, когда, борясь с приступом головной боли, в помрачении хватался за стены?

Избавляясь от кусков стекла и болезненных впечатлений вчерашней мигрени, я отметил, что чувствую себя несравненно лучше и засомневался в срочной необходимости посещать специалиста. Подозреваю, что могу пожалеть об этом, но лучше я все-таки отложу поход в больницу и посещу юбилей Брайана, пока меня не настигло очередное обострение неприятного состояния. Однако до начала мероприятия не один час, и ободренный внушительной дозой горячего кофе, я успел просмотреть немало информации о психопатологиях, которые на данный момент имеют место в моей практике психотерапевта. При этом особым вниманием я удостоил неблагоприятные явления, вроде галлюциноза, которые ипохондрически записал на счет собственной расшатанной психики.

Когда время торжества подкралось достаточно близко, я начал собираться: вызвал такси, нарядился и достал с антресолей заготовленный подарок — курительную трубку, ради которой мне пришлось изрядно побегать и потратиться. Но я уверен, что помешанный на трубках Брайан оценит ее по достоинству и отведет ей важное место в своей впечатляющей коллекции, если, конечно, консультировавший меня специалист не преувеличил редкость этой вещицы.

Прежде чем выйти я обременил себя долгими поисками любимого красного шарфа, но в конечном счете отправился без него, вспомнив, что отдал его мистеру Стретчу в тот злополучный день, когда лишился друга.

Без происшествий, аварий и катастроф таксист довез меня до места празднования, и я двинулся по ухоженной тропинке к дому Брайана. Я надавил на кнопку дверного звонка, как всегда, дважды и еще раз через паузу. Но дверь мне открыл не Брайан, как я ожидал, а совершенно незнакомый человек, в настолько необычном костюме, что сложилось впечатление, будто столь странный наряд был сшит или на заказ, или им самим. Закрыв за собой дверь и не без труда повесив плащ на переполненную вещами гостей вешалку, я обратился к незнакомцу:

— Доброе утро. Простите за глупый вопрос, но кем вы приходитесь Брайану? Я знаком со многими его друзьями и родственниками, но вас я никогда раньше не видел.

— Ну, я наемный убийца. Пришел выполнить заказ, — хрипловатым голосом сказал человек. — Да успокойтесь вы, я просто шучу. Что это вы так напряглись? На самом деле, я старый друг Брайана. Последние годы я был довольно далеко отсюда, путешествовал по разным странам, думаю, поэтому вы меня не знаете. А вы — тот психотерапевт? Брайан рассказывал мне о вас много хорошего. Итак, все уже собрались, пойдемте к столу, а то нам ничего не достанется.

Подумав, что у него проблемы с чувством юмора, я присмотрелся к шутнику внимательнее. На вид он действительно выглядит, как уголовник. На эту мысль наводят не только его суровое лицо, высокий рост и крепкое телосложение, но и голос, в котором иногда слышатся нотки, таящие в себе нечто угрожающее. В довершение образа не раз сидевшего за решеткой преступника ему не хватает только наколок, но их может скрывать его диковинный костюм, который, по всей видимости, этот человек мог приобрести в своих путешествиях.

Я проследовал за подозрительным типом в гостиную, где увидел множество хорошо знакомых людей, беседующих друг с другом. Похоже, многие давно не виделись, а подобные праздники дают возможность встретиться и пообщаться, рассказать о новых радостях в жизни или, напротив, о нежданном горе, если найдется с кем его разделить. Заметив в толпе юбиляра, я решил сразу поздравить его и направился к седовласому человеку с трубкой в зубах. Я подошел к Брайану со спины и дотронулся до плеча.

— Вот так сюрприз! — обернувшись воскликнул старик и обнял меня, дружески похлопав по спине. — Я-то думал ты дома, хвораешь.

— Мне полегчало. Да и не могу же я пропустить шестидесятилетие старого друга. С днем рождения, Брайан! — сказал я и вручил ему подарок.

Улыбка озарила украшенное морщинами лицо. Аккуратно сняв обертку, Брайан начал осматривать новую трубку, наверное, не первую и не последнюю за этот день.

— Ого! Бриаровая… Интересная форма. Если не ошибаюсь, конец девятнадцатого века... или восемнадцатого... э-э-э... Бог ее знает. Пойду, пожалуй, положу ее к остальным из моей коллекции.

С этими словами радостный Брайан удалился в спальню, и я увидел подле себя неизменную улыбку Джона, которая порой меня раздражает, хотя и не дает затонуть в море меланхолии. Я до сих пор не понимаю, как такой веселый и беззаботный человек способен терпеть мою дружбу. Не знаю, что находит в ней он, но для меня она весьма благотворна, ведь будучи неисправимым оптимистом, Джон в любой ситуации, какой бы плачевной она не была, находит позитивные стороны, напрочь забывая о негативных.

— Привет, Джон. Я думал, что до начала празднества еще как минимум минут десять, а все уже здесь. Даже ты раньше приехал. Где же твоя хваленая пунктуальность? — с усмешкой поинтересовался я.

— Я забыл ее дома. За остальных не ручаюсь. Наверное, все разом решили прийти пораньше. Ты веришь в совпадения?

— Ты имеешь в виду синхронию Юнга?

— Эй! Не надо тут бросаться умными словами, — запротестовал Джон, нарочито состроив недовольную мину. — Ты на празднике, а не на конференции бородатых психиатров! Тут голова должна быть пустой, а бокал — полным, потом пустым, а потом опять полным.

— И сколько раз ты намерен сегодня повторять эту процедуру?

— Нисколько, — по-настоящему грустно ответил он. — Мне завтра на работу, к тому же я за рулем. Хотя... к чертям этот руль! Я выпью немного, а баранку пусть покрутит Рэйчел. Ведь на кой черт еще нужны жены, а?

— Пожалуй, — согласился я и, чувствуя, куда дует ветер, постарался оградить себя от назойливой помощи Джона в поиске будущей жены, уцепившись за другую тему: — И как у тебя дела в адвокатской конторе?

— Все путем. Стажеры, правда, совсем озверели и обленились. Думаю, как раз из-за них мы проиграли последнее дело. Но это все ерунда. Самое главное, на днях я не раз виделся с Кассандрой, знакомой, с которой тесно общался на юридическом. Сейчас она помощник прокурора. Помнишь, я обещал тебя с ней познакомить?

— Конечно, помню. Вчера же по телефону говорили...

— Да-да. Так вот, ты веришь в совпадения?

— Допустим. А что?

— А то! Она здесь! Представляешь? Здесь на юбилее Брайана. Вон же она, смотрит на тебя. Помаши ей ручкой.

Джон приветливо помотал задранной ладонью, как своей так и моей. Кассандра ответила нам аналогичным жестом.

— В общем, не забудь с ней познакомиться, — сказал он, вернув мне руку. — Я наврал ей много хорошего о тебе, так что не сомневаюсь, что вы понравитесь друг другу. Ладно, пойду, пожалуй, немного выпью, а то что-то в горле совсем пересохло.

С этими словами мой веселый друг направился к столу, густо заставленному разнообразными блюдами и выпивкой, впрочем спиртного, по меркам Джона, там не так уж и много.

— Друзья! Попрошу всех к столу, — громогласно объявил вошедший в гостиную Брайан.

Гости начали рассаживаться за широким столом. И когда каждый нашел себе место, началась трапеза. Разговоры и смех присутствующих перемежаются с негромким позвякиванием посуды, с которой поглощаются на редкость вкусные угощения: миссис Гудвин потрудилась на славу. Пока тарелки неспешно опустошаются, чтобы наполниться вновь, под нескончаемый хохот и радостную болтовню, я заметил, как Джон поднялся с места и, пытаясь заглушить голоса гостей, громко проговорил:

— Тост!

Я оторвался от трапезы и поднял бокал красного вина, как и все остальные, притихшие и готовые слушать Джона.

— Думаю, все знают, зачем мы тут собрались? Новый год, если не ошибаюсь… — все засмеялись, но вскоре стихли, позволив Джону продолжить речь. — Шучу, шучу. Брайан, — он обратил взгляд к юбиляру, сидящему напротив него, — Поздравляю тебя со знаменательной датой. Желаю тебе всех благ, крепкого здоровья, и пусть удача не обходит тебя стороной. Позволь вручить тебе подарок... Ой, кажется я его потерял, — Джон принялся рыться по карманам и, наконец, извлек какую-то карточку и протянул ее через стол Брайану. — А, нет. Вот твой подарок. Это путевка для двоих — тебя и твоей чудесной супруги, которой мы все обязаны этой замечательной трапезой. Надеюсь, вам понравится поездка. С днем рождения!

После такой вдохновенной речи все начали чокаться и опустошать стаканы за здоровье Брайана.

— Огромное спасибо тебе, Джон, — сказал сияющий Брайан, глядя на подаренные путевки и искренне улыбался. — Да это же то самое место, куда мы собирались поехать, только все время находились обстоятельства… Спасибо. Спасибо, Джон.

Остальные гости произнесли не менее красивые речи, и мне также захотелось поздравить Брайана. Я встал, подождал, пока гости немного успокоятся и сказал:

— Брайан, дорогой друг, мы знакомы уже столько, сколько я себя помню и надеюсь, что наша дружба продлится ещё много лет. Тебе уже пожелали всего, что только возможно. Боюсь, что я буду повторяться, но, Брайан, хочу пожелать тебе счастья, ведь я знаю, что ты не видишь никакой радости в том, чтобы иметь кучу денег и, пожалуй, я разделяю твое убеждение. Помимо прочего я желаю тебе оставаться таким же смелым, каким ты всегда был, ведь твоя работа не такая уж и безопасная — в авариях гибнет огромное множество людей, и как же отрадно знать, что ты блестящий водитель и тебе это не грозит… С днем рождения, старый друг, да не опустеет твой бокал!

— Спасибо всем вам за добрые слова, что прозвучали за этим столом, — сказал растроганный Брайан. — Приятно знать, что столько значимых для меня людей еще не забыли про меня в мой день рождения. Я очень рад видеть вас всех сегодня у себя дома. Но все же жаль, что я очень редко вижу некоторых из вас… Вот ты, Альберт, — Брайан обратился к тому подозрительному человеку, который открыл мне дверь. — Как же я давно тебя не видел. Ты мне так и не рассказал, где же ты пропадал столько лет?

— Дела… Сам понимаешь, — сиплым голосом ответил Альберт. —Участвовал в раскопках, поэтому и не приезжал, но ведь письма-то я отправлял…

— Да ладно, забудь, старина. Хорошо, что ты, наконец, приехал и смог прийти. Итак, приглашаю всех выйти из-за стола и немного потанцевать, если конечно никто не против…

Гости зашумели. Многие стали неспешно подниматься.

Джон, видимо, решил, что знакомиться с Кассандрой я не собираюсь, и взял инициативу в свои руки, пока Брайан искал пластинку. Он привел девушку ко мне, весело представил нас друг другу. Услышав мое имя, с интересом разглядывающая меня Кассандра мгновенно изменилась: улыбка исчезла, в глазах возникла непонятная тревожность. Джон пожелал нам хорошо подружиться и ушел к Рэйчел, чтобы не мешать нашему знакомству.

Брайан подобрал пластинку. Зазвучала приятная старомодная мелодия. Слегка поклонившись, юбиляр принялся танцевать с супругой, подавая пример остальным, и вскоре организовались другие танцующие пары. После незначительных колебаний и я решился пригласить на танец Кассандру.

— Разрешите вас пригласить?

— Да, конечно, — выдержав задумчивую паузу, откликнулась она с непонятным сомнением в голосе.

Мои руки неловко обвились вокруг ее талии, а ее — вокруг моей шеи и мы закружились в ритме музыки. Припоминая, сколько лет минуло с моего последнего танца на выпускном, я двигаюсь неловко и боюсь отдавить Кассандре ногу. Ее же движения, легкие и точные, вызывают у меня немое восхищение. Двигаясь намного увереннее меня, она выглядит чарующе и напоминает героиню старых фильмов, чей танец, полный грации и изящества, невольно пробуждает внутри благоговейный трепет. Короткие, светлые волосы Кассандры несдержанно покачиваются из стороны в сторону, а грустно задумчивые оливковые глаза, встречаясь с моими, внушают мне противоестественные мысли, что когда-то давно я знал ее.

— Знаете, — начал я, — мне все время кажется, что мы уже давно знакомы…

— Возможно, именно поэтому нам не следует продолжать танец и общение, — загадочно ответила девушка.

— Что? Я не понимаю.

— Ты ведь до сих пор не вспомнил, что случилось тогда в Ипсвите, не так ли?

— Ипсвит? О чем вы говорите? Как?.. Откуда вы знаете?..

Меня охватили волны недоумения, обступили со всех сторон, задавили, задушили. Я перестал понимать, что происходит. Кто она такая? Откуда знает меня? Неужели ей известно, что случилось с моей памятью? Десятки вопросов к Кассандре безумно зароились в голове, закружились, затолкались, как танцующие гости в переполненной гостиной.

— Прости, — с виноватым видом сказала Кассандра и отстранилась от меня. — Мне не следовало появляться на празднике. Отец говорил, ты не придешь.

С этими словами она осенним ветром вылетела в прихожую, и я поспешил за ней, точно за глотком свежего воздуха.

— Постой! — бросил я ей вслед, когда, накинув куртку поверх вечернего платья, она скрылась за парадными дверями.

Как одержимый, я бросился за девушкой и, поравнявшись с ней на сыром тротуаре, забрызгал Кассандру вопросами из потревоженной лужи моего сознания.

— Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Прекрати меня преследовать! — негромко проговорила угрюмая девушка, даже не глядя в мою сторону. — Иначе я вызову полицию!

Я остановился, огорченно гляжу, как Кассандра быстрым шагом удаляется от меня, унося воспоминания, которые я мог бы сегодня вернуть. Ее фигура спешно пропадает вдали, а я тщетно пытаюсь вспомнить о роли Кассандры в моей жизни, об Ипсвите, месте, в котором, как я понял из ее обрывчатых фраз, произошло то, что повредило мне память. Но умственные усилия лишь вызывают головокружение и мучительную пульсацию в висках, словно встревоженные воспоминания бьются о непрозрачную пленку моей амнезии, но не могут прорваться. Проклятье! Это неправильно! Память не может работать столь болезненно. Но едва я коснулся в мыслях того, что действительно может вызывать эту ужасную боль и галлюцинации, мне стало страшно.

Чувствуя, что приступ усиливается, я поспешил в дом, где шумит праздник. Но у парадных дверей голова взорвалась, и я на мгновение потерял связь с реальностью. Сквозь черноту перед глазами просочились яркие картины. Мелькнул знакомый образ незнакомой девочки на качелях и сменился видом речного берега, где еще живой отец удит со мной рыбу. Затем я увидел совсем юную девушку с чертами Кассандры, играющую с маленьким мальчиком.

Проклятье! В доме, где проходит юбилей друга, не место моему безумному состоянию! Но в том доме, где ему самое место, мне ужасно не хочется оказаться! Я должен найти Брайана, сказать ему, что ухожу, еще раз поздравить и попрощаться, пока я не испортил праздник, лишившись чувств среди радости и веселья танцующих гостей. Стараясь меньше корчиться от головной боли, я бессильно блуждаю по многолюдной гостиной и растерянным, мутным взглядом встречаю расплывающиеся счастливые лица, но не могу найти среди них нужное. Передо мной появился Джон с нетрезвой улыбкой и прервал мои поиски.

— Ты веришь в совпадения? — в очередной раз спросил он и поразил меня новым открытием: — Оказывается, Кассандра — дочь Брайана.

— Не может быть! — воскликнул я от удивления, больно кольнувшего в висках.

— Так и есть, черт возьми! Хитрец никогда не говорил, что у него есть дети, а тут... Кстати, где она?

— Сказала, что мы давно знакомы, и убежала. Но я не помню, чтобы мы были знакомы.

— Не понимаю.

— Я тоже. Она не захотела мне ничего рассказывать и...

— Что-то ты бледен, — перебил меня Джон. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да как-то не очень. Сейчас я попрощаюсь с Брайаном и поеду домой. Не знаешь, где он? Я не могу его найти.

— Не знаю, — ответил он, бешено завертев головой, но, припомнив, добавил: — Ах, да. Он же хотел похвастаться перед верзилой в чудаковатом наряде своими расчудесными трубками и ушел за ними в спальню. Куда-то он, кстати, запропастился. Неужели на его складе так много трубок, что их надо загружать в тележку и долго везти?

Не удостоив его глупый вопрос ответом, я отправился в спальню.

— Брайан, ты тут? — поинтересовался я, приоткрыв дверь и протиснув свинцовую голову в комнату.

Никто не отозвался, и я вторгся в пространство спальни, ограниченное табачно-зелеными обоями. В комнате, где сквозь прореху в задернутых малахитовых шторах пробирается лучик тусклого осеннего солнца, а на ковре валяются книги и мерцает упавший напольный светильник, никого нет. Пошатываясь, я прошел вперед, чтобы вернуть торшеру вертикальное положение, но увидел за кроватью то, от чего приподнятая лампа выпала из дрогнувших рук и разбилась. На полу тихо и неподвижно лежит юбиляр, чье шестидесятилетие шумно и энергично празднуется в гостиной.