Комплекс

Право как социальный институт и как нормативный комплекс.

Право как социальное явление и как информационная система.

Социальная ценность права.

Функции права в обществе.

Соотношение права и общества заключается в том, что право является продуктом общества и одновременно во многом общество формирует. В силу многоуровневого комп-лексного подхода юридическая социология понимает право многоаспектно. Например, его можно рассматривать как:

1) комплекс межличностных отношений;

2) правовое поведение;

3) социальный институт;

4) нормативный комплекс;

5) социальное явление;

6) информационную систему;

7) способ социализации;

8) способ социального контроля;

9) совокупность конкретных индивидуальных, преимущественно судебных или адми-нистративных решений.

Рассмотрим наиболее важные из указанных аспектов права.

Вопрос 1: Право как социальный институт и как нормативный

комплекс

.

1.1. Право как социальный институт

Согласно положениям структурного функционализма или нституционализма, общест-во состоит не из отдельных индивидов, самостоятельных в выборе своего поведения, а из неких автономно существующих структур. Социальный институт можно рассматривать как один из основных элементов социальной структуры, как форму организации обще-ства. Социальному институту права свойственны все черты социальных институтов.

С внешней стороны социальный институт – это социальный механизм, цель которого – создание условий, способов и форм, реализующих социальную потребность. Поэтому внешне социальные институты проявляются как совокупность учреждений, организаций, обладающих определенными средствами и осуществляющих конкретную деятельность по реализации их целей.

Так, внешне социальный институт представляет собой совокупность лиц (прокуроры, судьи, адвокаты и другие юридические кадры), учреждений (суд, прокуратура, учрежде-ния пенитенциарной системы) с их материальными, финансовыми средствами, кадрами. Но по сути они являются совокупностью стандартизированных образцов поведения право-мочных лиц, выполняющих определенные социальные функции.

Подробное описание социального института права можно найти у С.С. Алексеева (Право: азбука - теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 184-272, 313-392, 475-563, 682-704).

Вопросы функционирования социального института права и механизма правового действия освещены в следующей литературе: Гревцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996. С. 165-184; Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. М., 1995. С. 64-92.

Основой возникновения социальных институтов являются значимые социальные потребности. Если в обществе в чем-то имеется большая потребность, то она реализуется. Если законодатель не осознает ее значимости и не облекает ее в правовую форму, то она реализуется во внеправовой или антиправовой форме. Для реализации потребностей соци-альный институт обладает ресурсами (людскими, материальными и другими) и выполняет функции, направленные на достижение социальных целей. Например, политические ин-ституты обеспечивают доступ к власти, экономические – материальную основу общества.

Со внутренней стороны социальный институт представляет собой, по сути, совокуп-ность целесообразно организованных стандартов (шаблонов) поведения в типичных условиях. Стандарты поведения воплощаются в социальных ролях (Юридическая социология / Под ред. В.А. Глазырина. М., 2000. С. 119.). Социальный институт формирует иерархию социальных статусов и ролей, определяющих ожидаемое, должное поведение индивидов в составе социального института: врачи лечат, милиция борется с преступностью и т. д.

Социальный институт задает образец поведения и формирует наши ожидания. Он поощряет нас, пока мы придерживаемся его норм. На случай выхода за рамки дозволен-ного в его распоряжении имеется почти неограниченный арсенал органов и средств контроля и принуждения. Санкции со стороны общества способны в любой момент изолировать нас от окружающих людей, осмеять, лишить не только средств к существова- нию, свободы, но и, как последняя мера – жизни. Другими словами, социальный институт – это система отношений, имеющих устойчивый характер, т.е. гарантированный от слу-чайностей, самовозобновляющийся характер, регулярная и долговременная социальная практика, санкционируемая и поддерживаемая с помощью социальных норм.

Всякий социальный институт имеет культурно-идеологическую сторону. Культурные символы социального института права в предельно концентрированной форме выражают его суть. К ним относят герб и флаг в зале суда, прочтение приговора от имени госу-дарства, кодекс чести судьи как часть социального контроля, идеология как система идей (справедливость, законность, формальное равенство), обосновывающая образец должного поведения, и прочее.

Я.Ю. Щепаньский выделил следующие факторы эффективного функционирования института права, обеспечивающие его самовоспроизводство:

1) четкое определение цели, задач и объема функций социального института, т.е. четкое осознание потребностей;

2) рациональное разделение труда и его рациональная организация внутри системы института;

3) степень деперсонализации действий и ролей, выполняемых от имени социального института, близость поведения членов института к социальной максиме;

4) признание и престиж, какими обладает данный социальный институт в глазах групп, общностей, общества;

5) бесконфликтность включения института в глобальную систему социальных инсти-тутов, т.е. в общество (Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии / Я. Щепаньский. М., 1969. С. 231.).

С.С. Алексеев отмечал, что основным призванием права является «упорядочивание свободы, придание ей определенности и обеспеченности» (Алексеев С.С. Философия права / С.С. Алексеев. М., 1998. С. 94-95.). Но не всегда право является таковым. Еще Э. Дюркгейм говорил о «дисфункции права». Низкие значения показателей эффективного функционирования института права свидетельствуют о дисфункции социального института. Внешне дис-функция проявляется в недостатке квалифицированных кадров, материальных или финансовых проблемах, организационной неурядице, а с внутренней стороны – в неясности целей, неопределенности функций, падении престижа, персонализации в поведении (например, в волюнтаризме). Это свидетельствует о том, что социальный институт перестал действовать в соответствии с общественными потребностями и целями, а его функции меняются в зависимости от личностных качеств и интересов (Щепаньский Я.Ю. Элементарные понятия социологии / Я.Ю. Щепаньский. М., 1990.).

Состояние социальных институтов является показателем социальной стабильности и уровня развитости всей общественной системы. Так, для правовых реформ важно выйти на уровень эффективно действующих социальных правовых институтов. Причинами дисфункции права как социального института могут быть:

1) аномия, при которой разбалансировано общество, а значит, и право тоже;

2) правовой нигилизм, правовой идеализм и другие дефекты правосознания;

3) не соответствующие требованиям правового государства действия властвующей элиты;

4) отсутствие финансово-экономической основы правового института;

5) включение в основу нормативных правовых актов правовых конструкций, рас-считанных на стабильное общество и высокую правовую культуру.

В нашем обществе, столетиями характеризующемся процветанием правового нигилиз-ма, такие конструкции пока не срабатывают.

Несмотря на общие черты, присущие праву, как и другим социальным институтам, у права имеются особенности. Особенности социального института права заключаются в следующем (Юридическая социология / Под ред. В.А. Глазырина. М., 2000. С. 119-121).

1. Право выступает важнейшим из факторов социального порядка. Оно обеспечивает стабильность, безопасность, гарантирует упорядоченность и предсказуемость в социаль-ных отношениях.

2. Право интегрирует общество и одновременно дифференцирует его. Так, единое законодательство на определенной территории делает население данной территории граж-данами, например, Республики Беларусь. С другой стороны, право обладает признаком объективного равенства, а не субъективного. Даже при равных правовых статусах в обществе нет двух одинаковых субъектов права.

3. Социальные институты обладают нормативностью. Не следует абсолютизировать социальную сторону права, игнорируя его нормативно-правовой аспект. И. Сабо справед-ливо указывает на условность выражения «социальная сторона права», ибо «у права нет несоциальных сторон», поскольку право действует не само по себе, а через поведение людей (Цит. По: Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. М., 1995.). Между тем, нельзя право сводить к нормативным правовым актам.

4. Право объективировано в законодательстве и опирается на силу государства. Далеко не все социальные институты могут «похвастаться» такой поддержкой.

5. Право социально контролирует общество. Оно является способом саморегуляции общества, обеспечивающим упорядоченное взаимодействие составляющих ее элементов через нормативное, в том числе правовое, регулирование.

6. Право взаимосвязано с политическими институтами. Оно есть инструмент поли-тики. Право является основой государства – центрального института власти в обществе. Государство – это средство решения общих дел. Оно регулирует отношения правителей, власти и народа, общества. Политика осуществляется в правовых рамках. Международное право не связано с политической организацией государства. Поэтому регулярно возникает вопрос о правовом характере норм международного права.

7. Право выступает частью социокультурной среды в обществе – оно отражает ценности в обществе. Т. Парсонс справедливо отмечает, что право формирует ценности (Американская социология. М., 1972. С. 364.). Кроме того, оно само является ценностью: право является высшей ценностью в правовом государстве.

Таким образом, понимание права как социального института позволяет видеть в праве часть социального целого, порожденного социальными потребностями и выполняющего ряд нужных обществу функций с целью общественной стабильности во взаимодействии с другими социальными институтами.

1.2. Право как нормативный комплекс

Система норм, функционирующих в обществе, т.е. соционормативная система, вклю-чает в себя моральные, правовые, религиозные, этические и другие нормы. Для определения пределов правового поля и выявления его специфических характеристик важно установить характеристики этой соционормативной системы общества.

Итак, социальная норма – это исторически сложившаяся в данном обществе мера допустимого, должного или дозволенного поведения индивидов, социальных групп или организаций. Социальная норма указывает на правило поведения людей, возникающее на практике в процессе повторения стихийно складывающихся форм и способов поведения.

Для социологии права наиболее значимы следующие виды социальных норм:

- официально установленные и фактически сложившиеся;

- нормы-идеалы, нормы – образцы поведения, профессиональные нормы, нормы статистики;

- регулятивные и конститутивные нормы;

- нормы с репрессивными и реститутивными санкциями;

- писаные и неписаные нормы;

- нормы обычая и статутные нормы;

- другие.

Рассмотрим некоторые из них (Юридическая социология / Под ред. В.А. Глазырина. М., 2000. С. 173; Ferrari Vincenzo. Lineamenti di sociologia del diritto. Roma-Bari, 2001. P. 161-213.).

Официально установленные нормы создаются законодателем или иными уполномо-ченными лицами. По поводу характерной для юридического позитивизма трактовки права как норм, установленных государством, Ж. Карбонье иронично отмечал: «...этот критерий подкупает своей бюрократической (вели не сказать детской) простотой. Однако он не достоин социологии» (Карбонье Ж. Юридическая социология / Ж. Карбонье. М., 1986. С. 165.).

Фактически сложившиеся нормы возникают стихийно или в процессе исторического развития общностей или под воздействием стечения обстоятельств. Существует диалектика норм общества, их взаимный переход и противоречие. Например, официально установленные нормы и фактически сложившиеся нормы могут не соответствовать друг другу. Скажем, например, повсеместно не соблюдаются правила движения пешеходами.

Нормы-идеалы – это ориентир, пример с абсолютным значением для индивидов или групп, которые стремятся совершенствовать себя или свою деятельность (например, нормы относительно построения правового социального государства). Нормы-образцы поведения в отличие от идеалов играют роль средства достижения какой-либо цели (например, процессуальные нормы).

Профессиональные нормы регулируют отношения между коллегами, облегчают вы-полнение служебных обязанностей.

Статистические нормы выражают некие свойства, присущие большинству людей. Так, например, по статистике 50 % выходцев из детского дома становятся бомжами, 30 % попадают в тюрьмы, 18 % кончают жизнь самоубийством, и только 2 % имеют нормальные семьи и работу.

По степени строгости санкций различают нормы-правила и нормы-ожидания. Нормы-правила являются самыми важными для общества, поэтому предусматривают суровые санкции. Нормы-ожидания допускают определенные виды поведения. Так, предпола-гается, что беременной женщине или пожилым людям уступят место в общественном транспорте.

Иногда встречается деление норм на регулятивные и конститутивные (учредитель-ные). Норма всегда понималась как руководство к действию. Но примерно с 1969 г. (в англосаксонской традиции от Джорджа фон Райта, Джона Сарла) появилось мнение, что есть и иные, нерегулятивные нормы, с функцией прямого быстрого учреждения фак-тических ситуаций. Для права незамедлительный эффект от таких индивидуальных актов, как юридическое решение, не нов. И если вспомнить мнение, что в индивидуальных правоприменительных актах содержатся тоже нормы, но индивидуальные, то эти нормы являются учредительными.

Философия права (О. Конте) делит нормы на:

устанавливающие состояние вещей (например, закон, вступающий в силу, отменяет другой закон);

нормы-условия для других норм (конституционные нормы);

нормы валидности или действия других норм в системе частных актов (условия действительности сделки, санкция предусматривает ничтожность акта). Такое деление спорно, поскольку и учредительные нормы можно легко свести к регулятивным.

Широко известно в правовой науке такое видовое деление норм, как писаные нормы и неписаные. В юридической антропологии отмечается, что с ростом числа писаных норм возрастает их абстрактность, и индивид теряет контроль за правом, так как интерпрети-ровать писаные нормы сложнее, чем неписаные (поскольку у оратора всегда можно переспросить лично). В свою очередь, это способствует манипуляциям с текстом. Позитивация права несет большую доказуемость или достоверность норм. Парадокс в том, что сейчас позитивация привела к такому положению, когда право из инструмента упорядочивающего общественные отношения, стало «правом дезорганизующим»: в сотни раз возросло количество нормативных сообщений, наблюдается путаница в лексике. Так, в Республике Беларусь на 10 законов приходится от 100 до 140 подзаконных актов. И все это ведет к противоречивости толкования.

С другой стороны, юридическая техника отрабатывает новые образцы символичности и формальности нормативных сообщений. Информатизация процесса обработки данных и процесса принятия решений, облегчения распространения норм через Интернет – это уже полпути между писаным и устным сообщением. Следующий шаг – еще более высокая символичность сообщений. Например, права человека или корпоративные нормы коммерческого транснационального обмена по типу «lex mercatoria» являются примером высокой символичности. И, наоборот, традиционная нормативность (происходящая от власти) переживает так называемый «кризис рациональности».

Нормы обычая и статутные нормы отражают разные способы создания норм (одни сверху вниз, другие снизу вверх). Обычные нормы поддерживаются силой общественного мнения, развиваются спонтанно и в силу своей конвенционности являются юридичес-кими. Статутные нормы происходят от воли законодателя. С точки зрения Г. Кельзена, право на издание норм законодателю дает другая норма – высшая, которая по своей природе является обычной или договорной. Известно, что современное право в безудерж-ной позитивации норм, их процедурализации увеличивает число статутных норм, в том числе за счет обычных.

В отличие от правовой доктрины в философии права легко наметить, что статутные нормы часто ничего другого не делают, кроме как узаконивают нормы обычая. То есть статуализация носит не креативный, а укрепительный характер. Ф.К. Савиньи часто под-черкивал, что Кодекс Наполеона «переводил» нормы обычного права в нормы римского права, иногда с ошибками. То же было с Кораном Магомета, Евангелием и Таблицей законов Моисея. Часто трудно выявить норму обычая, закрепленную в норме статутной. Так, обычные нормы содержатся в ответах римских юристов в Дигестах Юстиниана. Английское обычное право известно благодаря прецедентам. Именно соотношение «юридичности» и «обычности» порождает философские споры о природе прецедента. Если применяется прецедент, то это обычное право, а если судья отходит от него, то это – креативное, инновационное право. Снаружи отличие статутных норм от обычных едва уловимо.

По отношению к праву, помимо правовых норм, выделяют антиправовые нормы и внеправовые нормы. Внеправовые нормы не признаны официальным законом, но, возможно, имеют все иные признаки, которые, по мнению В.С. Нерсесянца, являются определяющими для права: формальное равенство, справедливость, свобода. Задача законодателя состоит в официальном закреплении их в законе. В этом заключается суть теории «инфраправа», разработчиками которой являются Ж. Карбонье и А. Арно. Эта теория отвечает на вопрос «Почему одни социальные нормы законодатель принимает, а другие нет?»

Структурной частью любой нормы является санкция, которая определяет любую реакцию со стороны остальных членов общества на поведение индивида или социальной группы. Цель этой реакции – гарантировать выполнение нормы.

Известна следующая типология санкций:

- позитивные и негативные;

- репрессивные и реститутивные;

- реальные и символические;

- формальные и неформальные;

- институциональные и неинституциональные (Ferrari Vincenzo. Lineamenti di sociologia del diritto. Roma-Bari, 2001. P. 1.93-201.).

Позитивных санкций мало, а негативных имеется широчайшая гамма, вплоть до физического уничтожения субъекта и символического стирания из социальной памяти путем развеивания пепла по ветру. По общему правилу, санкция следует за поведением, но иногда и предшествует ему. Так, если закон содействует росту малого бизнеса, то допускается, например, финансирование предприятий до открытия юридического лица.

Понятия «репрессивных и реститутивных санкций» ввел Э. Дюркгейм. Репрессивные санкции направлены на унижение, исключение нарушителя из социальной группы. Они выполняют функцию восстановления социального порядка в символическом выражении и интегрируют социальную группу против нарушителя. Реститутивные же санкции вос-станавливают ситуацию материально. По мнению Э. Дюркгейма, они присущи дифферен-цируемому обществу, т.е. более развитому. Но такой прогноз пока что не подтверждается: общество предпочитает символическое восстановление ситуации, и даже уголовное принуждение приобрело множество новых видов репрессии и не собирается сдавать позиции. В обществе, как никогда, велик спрос на уголовное наказание, и ставка делается на его зрелищность, о чем свидетельствует, например, упорство масс-медиа в освещении арестов, заключения, публичного унижения в Китае. С другой стороны, даже в уголовном праве более заметны реститутивные санкции. Само наличие множества видов наказания стало объектом «торговли» не только в странах, где оно факультативно, как в США, но и таких странах, как Италия, где уголовное преследование обязательно жестко фикси-ровано.

Необходимо отметить, что иногда неофициальные (неформальные) санкции являются более действенными, чем официальные (формальные). А потому неформальные санкции способны оказать существенную конкуренцию формальным санкциям, что не признается сторонниками нормативизма в праве.

Институциональные санкции признаются в рамках определенного социального инсти-тута, в рамках социальной группы, процесса, а неинституциональные – в рамках опреде-ленного социального института не признаются ни в материальном, ни в процессуальном плане.

Право как нормативная система подразделяется на следующие нормативные блоки:

• нормы-права человека;

• нормы-принципы;

• нормы референдумов;

• государственные централизованные нормы;

• корпоративные нормы;

• договорные нормы (Кашанина Т.В. Происхождение государства и права. Современные трактовки и новые подходы / Т. Кашанина. М., 1999. С. 312-315.).

По критерию соотношения правовой нормы с государством В.В. Касьянов и В.Н. Нечипуренко различают нормы государственного, подгосударственного и надгосударст-венного права (Касьянов В.В. Социология права / В.В. Касьянов, В.Н. Нечипуренко. Ростов н/Д, 2001. С. 169-173.).

Подгосударственным считают корпоративное и договорное право, хотя и это не сов-сем верно. Часто в глобализирующемся мире корпоративное право охватывает террито-рию многих государств и является более сильным, чем их государственное право. Например, государства, берущие займы у Международного валютного фонда, подчиняют свое законодательство его требованиям.

Надгосударственным правом являются религиозное право (каноническое), где религи-озные предписания несомненно имеют правовой характер и право международных орга-низаций, часто не являющихся правовыми. В то время как правовые нормы, например ООН, являются обязательными, предусмотренные ими санкции имеют рекомендательный характер. Но, несомненно, они являются правовыми. Это вечный вопрос – «является ли правом в полном смысле международное право?» Все чаще ответ положительный, несмотря на отсутствие политической власти и государственного принуждения. Мы присутствуем при рождении нового права, не опирающегося на государство. Между тем международное право не имеет ничего общего с естественным правом.

В вопросе соотношения национального и международного права, а также государст-венного и подгосударственного мнения разделились между монистами и плюралистами. Монисты считают, что создавать правовые нормы может только государство. Плюралисты считают, что у любой социальной группы (по крайней мере, теоретически) есть свое право, будь то спортивное общество или коммерческая корпорация. Социология в силу широкого понимания права склоняется к мнению плюралистов, хотя плюралистический подход игнорирует факт, что вторичная группа (не государство) никогда не выйдет за рамки государственного правового дозвола или обычая и всегда будет носить дополни-тельный, подзаконный характер.

Роль норм в жизнедеятельности общества состоит в следующем. Нормы облегчают человеку вхождение в социальную группу, помогают взаимодействию людей, являются основой слаженной работы социальных институтов. Благодаря нормам люди знают, как надо себя вести в группе, чего другие ждут от них (социальная экспектация). Более того, если нормы одобряются нами, мы «чужие» нормы считаем «своими».

В социальном поведении человек всегда ограничен нормами, как говорил Джордж фон Райт, «испытывает нормативное давление» (Американская социология. М., 1972.). Мы их можем не замечать, как силу земного притяжения, но они действуют постоянно. С другой стороны, сами по себе нормы не ограничивают поведение. Знание норм во многом помогает добиться законно приемлемого результата, как, например, знание законов гравитации помогает изобрести летательные аппараты. Таким образом, нормы – это инструмент достижения цели. Даже правонарушитель, зная требование норм, старается скрыть следы преступления и избегнуть наказания.

Существует парадокс: с одной стороны, право есть мера свободы, но с другой, степень индивидуальной свободы даже в либеральных правовых режимах чрезвычайно мала. Например, в договорном праве считается, что царит полная свобода, автономия воли. В действительности эта автономия очень ограничена требованиями к самому тексту договора, к его предмету и способам реализации. Таким образом, деление права на публичное или частное, на отрасли является искусственным, о чем говорит идея континуальности права (В. А. Витушко) – (Витушко В.А. Континуальная теория юридических фактов / В.А. Витушко // Проблемы правового регулирования хозяйственной деятельности экономики переходного периода: материалы науч.-практ. конф., Минск, 18 дек. 2001 г. Минск, 2002. С. 3-9.). Парадокс заключается в следующем: с одной стороны, общепризнанная тенденция такова, что общество в развитии идет по пути дифференци-ации социальных норм: постепенно мораль отделилась от религии, право от религии и морали, а далее в самом праве продолжается дифференциация. С другой стороны, деление на отрасли, подотрасли и прочие обособленные структурные части системы права искусственно.

С точки зрения социологии, право также может конфликтовать с другими социальны-ми нормами. В обществе все социальные нормы обладают разной институциональностью. То есть те, которые обеспечивают действие определенных наиболее важных для общества социальных институтов, входят в нормативную систему общества, например, право. К слову, юриспруденция никогда не поддерживала тезис о конкуренции правовых норм с иными социальными нормами.

Нормативность права, с одной стороны, объективна, поскольку право возникает по-добно языку, с другой стороны, субъективна, поскольку у всех норм есть автор – будь то конкретный государственный служащий, составляющий норму нормативного правового акта или такой широкий субъект права, как народ в случаях республиканского референ-дума по вопросам изменения Конституции.

Закономерен вопрос о сообщении и его интерпретации (толковании) в норме. С точки зрения социологии, в отличие от общей теории права законодатель, даже если создает норму ex novo, не творит ее, а все равно рецепирует что-то существовавшее ранее, перерабатывает уже известные сообщения (другие законы, доктрину, модели, образцы поведения).

Другой парадокс состоит в том, что сообщения в норме одновременно могут быть противоречивыми и непротиворечивыми. Один субъект посылает сообщение, другой субъект получает и распознает его. Различают сообщения прямые {выраженные без посредников, путем жестов или вербально) и косвенные, с интерпретаторами, которые могут существенно изменить содержание нормы.

На изменение смысла интерпретируемой нормы влияют следующие факторы.

Во-первых, толкующий норму может быть заинтересован в том, чтобы его поняли или не поняли. Двусмысленность нормы может быть на руку издателю или интерпретатору нормы, поскольку она расширяет поле оперативной деятельности нормы и пределы усмотрения, в которых будут выполнены не одно, а несколько сообщений. Бывает, договаривающиеся стороны не находят общей формулировки и сознательно идут на компромисс. Например, в коллективном договоре стороны согласны на расплывчатые условия, так, чтобы сохранить максимум свободы действия, тем самым возлагают на других субъектов (судей, профсоюзы, предприятия) бремя интерпретации.

Во-вторых, издатель нормы может знать (или не знать) смысл слов и выражений и вызвать недоразумение часто неосознанно, вследствие лингвистических особенностей.

В-третьих, юридическая лексика много заимствует из других областей и употребляет термины не всегда к месту.

Это часто происходит в банковском законодательстве.

В-четвертых, надо учитывать временной фактор. Выражение «добропорядочный глава семейства», «общее чувство стыда», «враг народа» и другие устойчивые выражения вышли из употребления или со временем получили иную смысловую нагрузку.

В-пятых, оценочные категории в праве (например, «своевременно», «значительное количество», «разумные сроки») в разных странах носят разную смысловую нагрузку.

В-шестых, иностранные термины часто сложно точно перевести. Например, «atto» с итальянского может переводится как деяние, правовой акт, правовое действие, правовой поступок.

В-седьмых, коммуникативное поле, где распространяется сообщение, характеризуется культурными целями, в связи с которыми обрабатывается сообщение. Так, судебная речь рассчитана на лиц, заинтересованных в процессе, а доктринальная речь – на теоретиков. Кроме того, возможно изменение смысла сообщения. Так, это считается высшим пилота-жем в судебном процессе – «передернуть» факты, сыграть на разночтении нормы.

Вопрос 2: Право как социальное явление и как информационная