Задачи криминалистики 2 страница

Еще одной болезнью криминалистики является «введение» в ее язык терминов, которые не несут никакой содержательной нагруз­ки, кроме желания авторов «оставить свой след в криминалистике» (20,219). Всегда перед предложением ввести новый термин необхо­димо ответить на вопрос: что дает эта замена? Расширение и углуб­ление теоретических положений науки? Повышение эффективности расследования? Без положительного ответа на эти вопросы подоб­ные новеллы не должны иметь права на существование.

Другой крайностью тенденции развития криминалистики по пути «исследования» проблем абстрактного теоретического плана, далеких от потребностей практики, удовлетворять которые призва­на криминалистики, представляется утверждение В.Я.Колдина, что «криминалистическая теория вытекает из криминалистической практики и не имеет иных целей (подч. нами), кроме обслуживания этой практики» (23,14). В любой науке прикладного характера име­ются положения (теории), как направленные на непосредственное решение задач практики, так и служащие развитию самой науки и призванные выступать базой для успешного развития первого нап­равления. Другое дело, что в прикладной науке не должно быть

«перекоса» в сторону исследований второго плана, «творения» на­уки ради самой науки, только ради «непосредственных задач своих авторов» (23,17).

Принципиально важным является вопрос о внедрении крими­налистических рекомендаций в практику, поскольку, во-первых, оно связано с функцией криминалистики, а, во-вторых, последние десятилетия характеризуются тем, что многие из рекомендаций не реализованы в практике. Причиной последнего может быть как яв­ная непрактичность (надуманность) рекомендаций, так и отсутс­твие условий для использования реальных рекомендаций. В связи с этим нужно уточниться с понятием и содержанием криминалисти­ческого обеспечения следственной практики, о чем много пишут в последнее время (27-28). На наш взгляд, в данном явлении нужно четко разграничивать два аспекта: а) научное обеспечение, т.е. раз­работка необходимых практике средств, приемов и методов дея­тельности и б) организация обеспечения, т.е. создание условий для восприятия и использования практикой этих рекомендаций.

По мнению В.Я.Колдина «Научная разработка любой крими­налистической рекомендации, средства, метода, технологии обяза­тельно (подч. нами) включает этап внедрения» (23,19). Согласить­ся с этим трудно, поскольку, во-первых, внедрение - достаточно са­мостоятельный этап второго уровня криминалистического обеспе­чения практики, во-вторых, ученые-разработчики крайне редко са­ми участвуют во внедрении. Разумеется, участие самого разработ­чика во внедрении его рекомендаций в практику имеет ряд преиму­ществ, ибо никто лучше него не знает и не представляет что имен­но нужно, чтобы это средство заработало, но организационно это в абсолютном большинстве случаев невозможно. Внедрение - это сложный технологический процесс реализации научных разрабо­ток, а не абстрактное «органические единство криминалистичес­кой науки и практики» (23,19). Поэтому внедрение разработанных рекомендаций в практику осуществляется прежде всего кримина­листическими научно-практическими подразделениями (центры, лаборатории и т.п.), сотрудники которых, как правило, загружены другой работой и не имеют личных стимулов во внедрении чужих идей и трудов.

2. Преступная деятельность как объект криминалистики.

Преступность является порождением социально-экономических условий жизни общества и отражением его характера на каждом конкретном историческом этапе развития. Преступность никогда не была простой совокупностью совершаемых преступлений, а выступала закономерным социальным явлением. Поэтому преступ­ность должна рассматриваться и изучаться не просто как «крими­нальная болезнь» общества, а в качестве социального явления, ко­торое по мере своего «возмужания» оказывает все большее влияние на судьбы государств и народов.

Борьба с преступностью путем реагирования на конкретные преступные акты никогда не подрывала устои самой преступности - это были лишь отдельные и разрозненные «уколы» в ее постоян­но развивающийся организм. Таким путем можно лишь определен­ным образом «обуздать» преступность, но устранить, ликвидиро­вать и даже существенно ограничить ее без целевого и непосредс­твенного воздействия на социальные корни и условия ее существо­вания и развития невозможно. В связи с этим высказываются мне­ния, что следует говорить не о борьбе с преступностью, а о «проти­водействии», «сдерживании», «нейтрализации» преступности (29,7-8). За последние годы размах преступности достиг размеров, угрожающих нормальному функционированию государства, стал опасным для жизнедеятельности общества (30,6). Американский профессор Г.Албанис считает, что организованную преступность не удастся искоренить, «не обеспечив удовлетворение спроса на то­вары и услуги, монополизированные преступным миром» (31,9).

Коренное качественное изменение преступности, превращение ее в профессиональную и организованную ставит перед правоохра­нительной практикой и наукой задачу разработки и реализации но­вых подходов к борьбе с преступностью, адекватных ее новому ха­рактеру, содержанию и причинам. В связи с этим необходимо заме­тить, что обвинение в том, что «милиция плохо борется с преступ­ностью» в значительной мере лишено оснований: правоохрани­тельные органы нередко заслуживают упрека за «недоработки», не-

.:.

качественное решение своих конкретных задач, но основное - это нежелание или неумение государства вести борьбу с преступностью всеми необходимыми мерами, в первую очередь, социально-эконо­мическими (32,110; 33,116). Специалисты США и Великобритании отмечают, что степень активности полиции не оказывает значи­тельного влияния на уровень преступности, поскольку правопоря­док нельзя рассматривать как результат ее деятельности - в общес­тве действуют другие факторы, регулирующие поведение людей и сдерживающие рост преступности (34,7).

«Преступление, взятое в собственно криминалистическом пла­не, выступает не только как юридический факт, но и как предмет­ная деятельность (иногда ее фрагмент: действие, совокупность действий) человека» (35,3), поэтому нельзя познать закономернос­ти деятельности по расследованию, не изучив тот объект, на кото­рый она направлена, т.е. преступную деятельность (36,28). Для по­вышения эффективности борьбы с преступностью требуется изуче­ние преступной деятельности как социального феномена, как од­ной из разновидностей социально-значимой человеческой деятель­ности.

На заре отечественной криминалистики Г.Ю. Манне, И.Н.Яки­мов, С.А.Голунский, Г.К.Рогинский и др. указывали на два полюса в объекте изучения криминалистики - преступную деятельность и деятельность по расследованию преступлений. Необходимость изу­чения преступной деятельности отмечают в настоящее время мно­гие ученые (37,8; 38,5; 39,57). О преступной деятельности идет речь в уголовно-правовой и криминологической литературе (40,9-10). Однако содержание этого понятия многие авторы существенно ог­раничивают, сводя его практически к единичным актам преступле­ний. Так, В.Я.Колдин пишет, что преступная деятельность состав­ляет основное содержание расследуемого события (41,66). В.В.Ти­щенко, давая в целом достаточно широкое определение преступной деятельности: «В криминалистическом аспекте преступная деятель­ность представляет собой систему объединенных общими мотива­ми и целями преступных действий, операций и эпизодов, рассчи­танную на относительно длительный период и включающую в се­бя подготовку, планирование, осуществление, маскировку и проти-

водействие ее разоблачению», в дальнейшем сводит ее к конкретно­му преступлению (42,103). К.Е.Игошев пишет: «Преступление представляет собой один из специфических видов сознательной че­ловеческой деятельности» (43,58).

П.К.Кривошеий определяет преступную деятельность как «сис­тематическое, разновременное совершение лицом на протяжении более или менее длительного промежутка времени юридически тождественных, однородных или разнородных общественно опас­ных деяний, являющихся самостоятельными преступлениями, объе­диненных единой мотивацией, общностью цели», т.е. характеризу­ет правовой аспект совершения неединичного преступления, но не саму деятельность преступников (44,26). Смешение понятий «прес­тупление» и «преступная деятельность» имело место и в прошлом. Так, Н.С.Таганцев ставил знак равенства между преступным деяни­ем и преступной деятельностью (45,265).

«Преступление как объект криминалистического научного и практического познания, - пишут В.В.Клочков и В.А.Образцов, -представляет собой специфическую разновидность человеческой деятельности - процесс взаимодействия преступника и окружаю­щей его среды... Немаловажный интерес представляют связи прес­тупления с другими видами деятельности, информативными в кри­миналистическом отношении, которые реализуются в периоды до, в процессе и после совершения преступления... Преступления не возникают из ничего. Они имеют свою предисторию. Далеко не все элементы системы преступления исчерпывают свое содержание, прекращают реальное функционирование и в послекриминальный период. Сказанное прежде всего касается преступника и кримина­листического аспекта тех видов деятельности в до- и послекрими-нальные периоды его жизнедеятельности, участником которых он являлся (как в сфере выполнения профессиональных функций, так и в быту, в сфере досуга)» (46,48-49, 51)!

В.Г.Гаенко и С.А.Софронов тоже пишут о допреступной и пос-лепреступной деятельности, но связывают это только с совершае­мым преступлением (его подготовкой и сокрытием), считая, что в криминалистическом смысле под преступными действиями дол­жны пониматься «только та деятельность или поступки, которые

предусмотрены правовой нормой УК Украины» (47,182). Разумеет­ся, инкриминировать виновному можно лишь то, что прямо рас­сматривается законом как преступное, но для установления винов­ности необходимо изучать и выявлять все то, что позволяет устано­вить конкретику уголовно наказуемых деяний лица. Поэтому Т.Э.Караев совершенно правильно уточняет, что преступную дея­тельность составляют и действия непреступного характера (48,11-13). Это, по нашему мнению, очень правильно подчеркнуто в зако­не Республики Беларусь «О мерах борьбы с организованной прес­тупностью и коррупцией» от 26 июня 1997г., в котором к преступ­ной деятельности отнесено «создание условий для ее поддержания и развития».

А.Ф.Зелинский первоначально отрицал самостоятельность су­ществования преступной деятельности, а затем признал таковую в качестве отдельного вида человеческой деятельности, но считает, что «преступная деятельность может состоять из одного преступле­ния, если оно подготовлено несколькими действиями» (49,121,125). В данном случае опять деятельность, как система и способ существова­ния и взаимодействия человека с окружающим миром, сводится к единичным операциям и действиям, которые как отдельные «кирпи­чики» характеризуют преступную деятельность, но не являются ею. В связи с этим представляется правильным замечание Н.И.Панова, что между понятием «деятельность», употребляемым в уголовном праве, и одноименным понятием в философии и психологии «сходс­тво сугубо терминологическое» (50,14). В одной из последних работ А.Ф.Зелинский пишет: «Преступная деятельность - это особая раз­новидность человеческой деятельности. Она обладает всеми ее об­щими социально-психологическими свойствами» (51,178).

А.В.Дулов, подчеркнув, что изучение преступления не тождес­твенно изучению преступной деятельности, пишет: «Появились предложения положить в основу криминалистического изучения преступления общую теорию деятельности и исследовать этот объект, выделяя в нем: 1) мотив, цель, установку; 2) способы дея­тельности; 3) орудия и средства деятельности; 4) результат деятель­ности... Чтобы изучить преступную деятельность, первоначально надо выявить и исследовать совокупность материальных следов,

объектов (элементов), характеризующих преступление как явле­ние, событие. Только на такой основе... могут строиться предпо­ложения о сущности преступной деятельности» (38,73).

Таким образом, используя весьма широкий по своему содержа­нию термин, многие авторы значительно сужают характеризуемое им. Р.С.Белкин в связи с этим подчеркивает: «Если уж называть в определении преступную деятельность как предмет познания (кри­миналистики - авт.), то следует говорить не столько о способе прес­тупления, сколько о механизме преступления, т.е. о системе прес­тупной деятельности, в которой способ преступления - лишь одно из звеньев» (14,103). Но следует отметить, что нельзя ставить знак равенства между «механизмом преступления» и «системой преступ­ной деятельности», поскольку первое включает в себя достаточно полную характеристику того, как совершается конкретное преступ­ление, а второе должно охватывать раскрытие того, как существу­ет и действует преступность в обществе на определенном истори­ческом этапе его развития. Однако, В.Я.Колдин считает, что «ме­ханизм расследуемого события» имеет более широкий объем, чем понятие «преступная деятельность», поскольку «им охватываются не только все явления, причинно связанные с действиями субъекта преступления, но также все имеющие значение при расследовании объективные данные. В качестве последних могут использоваться любые акты деятельности как преступника, так и всех связанных с ним лиц, например потерпевших, свидетелей и др.» (41,65).

Разумеется, например виктимологическое поведение жертвы, не является непосредственным элементом преступной деятельности, ее прямым содержанием, но входит в понятие условий осуществления преступной деятельности. Преступная деятельность, как и любой другой вид деятельности, соприкасается с множеством объектов и явлений окружающей действительности, иными видами деятель­ности, поэтому ее познание будет требовать изучения не только «чистых элементов» самой преступной деятельности, но и многих «стыковых моментов» (46,51).

Констатировав, что криминалистика изучает два вида чело­веческой деятельности - преступную и по раскрытию и расследова­нию преступлений, A.M.Кустов отмечает, что «преступная деятель-

ность как совокупность последовательных и взаимосвязанных действий по подготовке, совершению и сокрытию преступления, направленных на достижение преступного результата, является од­ним из основных элементов механизма преступления», т.е. сущес­твенно ограничивает содержание категории «преступная деятель­ность» (52,4,13). Анализируя соотношение категорий «механизм преступления», «преступное поведение» и «преступная деятель­ность», он отмечает, что первые две - шире последней (53,18,98). На наш взгляд, такая мысль может объясняться отождествлением преступления и преступной деятельности, при трактовке последней лишь как совокупности «действий и движений лица, направленных на реализацию или удовлетворение извращенных потребностей» (53,20). Но преступная деятельность - это способ существования, процедура его жизнеобеспечения, а не только конкретные акты по достижению конкретных (отдельных) преступных целей, поэтому категория «преступная деятельность» содержательно шире поня­тий «преступление», «преступное поведение», «механизм преступ­ления» и включает их в качестве отдельных составляющих.

В связи с этим необходимо уточнить соотношение категорий и понятий «преступление», «преступность», «преступная деятель­ность». Преступление - это комплекс действий по достижению ста­вящихся лицом целей противоправным путем. Набор и характер этих действий могут быть весьма разнообразны в зависимости от условий и средств достижения конкретных целей (54,54). Правиль­ным представляется замечание, что для характеристики действий преступника не подходит термин «поведение» в силу ограниченнос­ти его содержания (55,95). Преступность - это совокупность совер­шенных преступлений, характеризующая их качественную и коли­чественную распространенность (хотя встречается и такое опреде­ление преступности как «свойство общества порождать преступле­ния» лишь «внешне выражающееся в совокупности преступлений» (56,155). Преступная деятельность - это пути и способы существо­вания и развития преступной части общества. Таким образом, преступление - это единичное явление, преступность - общее, а преступная деятельность - проявление и отражение социальной сущности преступлений и преступности в качестве социального элемента жизнедеятельности общества.

Преступление и преступная деятельность не равнозначны, во-первых, потому, что явление (преступление) специфично и своеоб­разно, но нередко весьма ограничено в своих признаках и проявле­ниях, а их совокупность (множественность) имеет массу характери­зующих признаков, которые не присущи всем единичным составля­ющим, во-вторых, по той причине, что преступление может быть единичным эпизодом и даже при неоднократности совершения преступлений определенным лицом или группой оно не всегда при­обретает характер преступной деятельности, отражающей способ и образ жизни. Это проявляется лишь на уровне обобщения, характе­ризующего жизнедеятельность преступной среды, всех ее составля­ющих как разновидности человеческой деятельности.

Поскольку ставится задача изучения преступной деятельности, необходимо уточниться с понятием «деятельность», его содержани­ем. В философии деятельность трактуют как специфическую форму активного отношения человека к окружающему миру (57,38; 58,39) и как способ существования человека, обеспечение условий его жизнедеятельности (59,57;60,64;61,45). При этом подчеркивается созидательный, общественно полезный характер деятельности (59,57,63). В связи с этим правомерен вопрос: является ли преступ­ная деятельность, антиобщественная по своей сути, видом челове­ческой деятельности? Ответ, на наш взгляд, однозначен - да, явля­ется, поскольку любые действия и операции, направленные на обес­печение существования человека, приспособление его к окружаю­щим условиям жизни, представляют собой разновидности челове­ческой деятельности (62,78-81).

«Сколько бы мы ни делили деятельность как способ человечес­кого бытия на различные ее «структурные» единицы по предмету, способу деятельности и конкретному субъекту-исполнителю, такое деление в общественно-исторической перспективе может быть бес­конечным, но в итоге всегда окажется, что любая единица будет по своей природе деятельностью, коль скоро она есть обнаружение че­ловеческого бытия» (60,66). «Даже паразитический образ жизни, -отмечает Л.П.Буева,- строго говоря, не есть бездеятельность, пос­кольку как биологически так и социально человек не бездействует» (59,65). А.Ф.Зелинский считает, что преступная деятельность

«представляет собой либо извращение нормальной деятельности, либо осуществление ее с нарушением правовых норм» (49,9К). Здесь, на наш взгляд, дана не оценка самой деятельности, не содер­жания, как отношения человека к окружающему миру, а лишь ха­рактеристика с позиции ее полезности. Но многие иные виды дея­тельности иногда могут быть отнесены к «извращениям нормаль­ной деятельности», например военная деятельность в период агрес­сивной захватнической войны.

«С экономической точки зрения «преступная деятельность» -такая же профессия, которой люди посвящают время, как и столяр­ное дело, инженерия или преподавание» (63,33-34). А «преступная организация есть разновидность трудового коллектива» (64,62).

В результате своей деятельности преступники, как правило, не создают ничего общественно полезного, но для своего существова­ния они вынуждены активно действовать. Правда, У.Лишман отме­чал, что «в отличие от обычной преступности, которая носит пол­ностью грабительский характер, организованная преступность свя­зана с предоставлением определенных услуг и товаров» (65,220). В настоящее время преступная деятельность приобрела такие мас­штабы вмешательства в социально-экономические условия жизни общества, когда может угрожать устоям государственной жизни. Иными словами, преступная деятельность - это не только объек­тивный социальный фактор, но и такое явление, с которым, осо­бенно в условиях появления организованной преступности, госу­дарство не может не считаться. Разумеется, преступность и прес­тупная деятельность формируются и определяются условиями ок­ружающей среды (речь идет об их приспособлении к этим услови­ям, «уживчивости» с обществом, ибо оно ничего не делает целенап­равленно для их существования и развития, 56,155), но и в свою очередь оказывают влияние на атмосферу жизнедеятельности об­щества. Можно условно сказать, что преступная деятельность явля­ется своеобразным «стимулом» развития общества, поскольку зас­тавляет искать и внедрять новые формы и средства его существова­ния в условиях борьбы с преступностью (66,458-460).

Любой вид человеческой деятельности происходит в условиях противодействия сил природы, государственного регулирования

(ограничения). Применительно к преступной деятельности госу­дарство и общество целенаправленно принимают меры против раз­вития и самого существования преступности, что, в свою очередь, вынуждает преступников совершенствовать свое «ремесло» - прие­мы, средства, методы, организацию преступной деятельности. При­чем в плане используемых средств деятельности преступники, как правило, опережают правоохранительные органы.

Различными авторами выделяются разные по названию и коли­честву элементы деятельности, что определяется не различием по­зиций в характеристике данной категории, а подходами и целями ее анализа (67,189; 68,268; 69,27).

Любой вид деятельности характеризуется определенной струк­турой, т.е. специфическим набором действий и последовательнос­тью их осуществления (70,107). Последовательность и характер действий зависят от объективных условий деятельности, причем в разных условиях достижение одной и той же цели может склады­ваться из различных операций. Поэтому набор действий становит­ся деятельностью только тогда, когда эти действия подчинены еди­ной цели. Если общая цель отсутствует, то нет и деятельности, а со­вершение действий становится бессмысленным.

В наиболее общем плане целью преступной деятельности явля­ется обеспечение условий существования лиц, занимающихся ею. Конкретными целями занятия преступной деятельностью и совер­шения преступлений могут быть самые различные - и обогащение, и месть, и желание прославиться, и социальный протест и т.п., т.е. практически все те цели, которые перед собою может ставить чело­век. Следовательно, по данному элементу преступная деятельность отвечает социальной характеристике деятельности.

Объектом деятельности выступает то, на что направлена эта де­ятельность для реализации ее целей. В наиболее общем плане - это объективная действительность (природа и социальная среда, 71,42; 72,32). В зависимости от конкретного вида деятельности ее объек­том могут быть природная среда, продукты предшествующей дея­тельности человека, система общественных отношений, люди и т.д. Объект преступной деятельности составляют предметы материаль-

ного мира, люди и правовые отношения, поскольку преступление всегда направлено на преобразование материальных объектов (разрушение, уничтожение, изменение), воздействие на человека (от элементарного обмана до убийства), изменение характера пра­вовых отношений (лишение прав собственности, переадресовка их другим субъектам и т.д.). Таким образом, и объект преступной де­ятельности соответствует понятию данного элемента человеческой деятельности.

Без субъекта вообще нет деятельности (хотя говорят, например, о «вулканической деятельности», отмечая элемент активности). Су­бъект преступной деятельности деятелен, как и любой другой чело­век в процессе труда, но он весьма специфичен по ряду своих харак­теристик. Во-первых, его отличает четкая антиобщественная нап­равленность личности и ее поступков. Во-вторых, связанный с этим противоправный и во многих случаях скрытный характер дейс­твий.

Для совершения преступлений субъект преступной деятельнос­ти должен обладать определенными знаниями, умениями, навыка­ми, а нередко и чертами характера, позволяющими идти на жесто­кие и дерзкие действия. Как и при любом ином виде деятельности, преступники используют в своей преступной деятельности накоп­ленный опыт предшественников и свой собственный преступный опыт, что позволяет им, добиваясь поставленных целей, нередко оставаться безнаказанными и совершенствовать способы преступ­ной деятельности. Индивидуальный опыт, отражающийся в спосо­бах совершения преступлений, имеет исключительно важное значе­ние для борьбы с преступностью, поскольку представляет возмож­ность по признакам предшествующих действий (ранее совершен­ных преступлений) устанавливать исполнителей новых преступных акций.

Каждому виду деятельности присущ свой специфический набор средств и способов их использования. Характер средств преступ­ной деятельности определяется ее целями, условиями осуществле­ния, конкретными видами совершаемых преступлений и иными обстоятельствами «Цель деятельности всегда соотносится со средс­твом ее реализации, а средство служит цели, выполняет то назначе-

ниє, те функции, которые предписаны целью» (69,68). С учетом это­го средства совершения преступлений могут быть разграничены на две основные группы:

а) материальные предметы, предназначенные (используемые)
для достижения определенного результата воздействия на конкрет­
ный объект (орудия и инструменты, оружие, транспорт и т.д.),

б) меры психологического и иного характера, призванные обес­
печить достижение цели без применения непосредственных орудий
труда (обман, внушение, угроза, 72,7-8).

Нередко при совершении преступлений эти средства могут соче­таться, например, при фальшивомонетничестве, контрабанде, ис­пользовании поддельных документов и пр.

Средства деятельности не ограничиваются лишь теми предмета­ми, с помощью которых осуществляется воздействие на предмет труда, «в более широком смысле к средствам процесса труда отно­сятся все материальные условия, необходимые вообще для того, чтобы процесс мог совершаться» (67,191). В этом плане к средс­твам преступной деятельности могут быть отнесены способы со­вершения преступлений и организация преступных сообществ. Способ совершения преступлений представляет собой комбинацию всех необходимых средств (включая поведенческие акты) для дос­тижения планируемого результата. Формы организации преступ­ных групп обусловлены потребностями количественного и качес­твенного состава группы для осуществления преступного замысла, например, когда единичное преступление не может быть соверше­но в одиночку или длительная деятельность требует объединения усилий нескольких лиц, когда для совершения преступлений необ­ходимы конкретные исполнители-соучастники (в рамках организо­ванной преступности такими будут, например, коррумпированные чиновники) и т.д. (73,25).

Наиболее характерным отличием различных видов деятельнос­ти является сам процесс труда - процесс получения'требуемого ре­зультата деятельности. Процесс преступной деятельности весьма специфичен и своеобразен. О «работе» вора, грабителя, убийцы го­ворить в общеупотребительном смысле непривычно и тем не менее

это активная деятельность субъекта. Она включает в себя не толь­ко конкретный акт совершения преступления, но и более широкий круг действий по обеспечению жизни преступника, а нередко и его близких: создание условий для осуществления преступной деятель­ности (формирование преступных групп, подготовка «кадров», ре­шение проблем «специализации» и распределения «сфер влияния», организация разведки и контрразведки и т.д.), подготовку и совер­шение преступлений (акты конкретного преступного поведения), маскировку преступного поведения и сокрытие следов совершен­ных преступлений, реализацию (сбыт и использование) приобре­тенного в результате преступной деятельности, меры по обеспече­нию жизнеспособности преступных организаций (противодейс­твие расследованию, создание фондов помощи «пострадавшим» в процессе преступной деятельности и т.п.) (74,35-37). Таким обра­зом, необходимо разграничивать преступление, как единичный (не­редко случайный или эмоциональный) акт, и преступную деятель­ность, как целенаправленное осуществление действий для обеспече­ния своего существования. Первое - это элемент (частица) второго -преступной деятельности.

Деятельность связана не только с созданием продуктов труда, но и с потреблением, разрушением результатов предшествующей деятельности. Преступная деятельность в основном относится к разрушительному образцу деятельности, хотя для нее характерны и отдельные элементы созидания (наркобизнес, игорный бизнес, те­невая экономика, 75,394). Как отмечается, «деятельность по разру­шению может обособиться от целей и задач общественно полезно­го труда и, противопоставленная им, может угрожать существова­нию общества» (59,66). Это и характерно для современной преступ­ности.

Специфическим элементом преступной деятельности является противодействие ее выявлению и пресечению. Это всегда было при­суще действиям преступников. Но если ранее действия преступни­ков чаще всего сводились к единичным актам совершения преступ­лений (даже если их было несколько), то для преступника было главным - не оставить следов, по которым его могли бы устано­вить и изобличить. В связи с этим основными мерами были сокры-

тие и уничтожение следов преступления (76,373-377). В настоящее время, когда преступность вышла на уровень организованной, ког­да она проявляется не в отдельных актах преступлений, а в системе преступной деятельности, преступники вынуждены заботиться о своей безопасности не только в период осуществления преступных акций, а в процессе всей их «трудовой деятельности», в целом - су­ществования. «Противодействие, - отмечает О.И.Криводед, - явля­ется для организованных преступных групп жизненно важным фак­тором безопасного существования. В ходе всего процесса формиро­вания, существования и деятельности организованных преступных групп, по мере накопления преступного опыта, финансовых и орга­низационных возможностей возрастает и активность противодейс­твия, причем оно становится более систематичным, целенаправлен­ным» (77,148).