Сага «О Торстейне Битом»: попытка прочтения

Говоря об исландских сагах, прежде всего необходимо остановиться на их специфике как исторического источника. Саги долгое время бытовали в устной традиции, прежде чем были записаны в XIII–XIV веках. Разумеется, то, что саги постоянно пересказывались, не могло не привести к искажению содержащейся в них информации. Именно поэтому мы достаточно часто встречаем в них диалоги между героями, о содержании которых никто, кроме самих героев, знать не мог, или описание снов, видений и даже колдовских обрядов – в общем, явлений, содержание которых однозначно не могло быть известно рассказчику.

Все это наталкивает на размышление: а можно ли доверить сагам роль исторического источника? Большинство скандинавистов положительно отвечают на этот вопрос. Это происходит, прежде всего, потому, что события, нашедшие отражение в сагах, в большинстве случаев находят подтверждение в других источниках. Кроме того, важную роль в сохранении достоверности большей части содержания саг сыграло то, что почти всегда аудитория была уже знакома с историей, а иногда среди слушателей присутствовали и непосредственные участники описываемых событий, что не давало нарратору возможности произвольно изменить содержание. По сути, содержание саги если и менялось, то под влиянием самой аудитории, ее требований к изложению истории. Рассказчик же был ограничен в своем творчестве весьма жесткими рамками, налагаемыми на него социумом [1, C.287].

Таким образом, и наличие диалогов и видений в большинстве случаев не воспринималось как домыслы сказителя. Аудитория, зная общую канву, ждала подробностей, не противоречащих этой канве. Подробности, в свою очередь, создавались рассказчиком на основе знаний и представлений в обществе о каждой конкретной истории и мире в целом. Это приводило к тому, что помимо самого сюжета в сагах получали отражение и представления исландского общества об ожидаемых, типичных моделях поведения, чувств героев и окружающем мире. Сказитель говорил своим слушателям то, что они ждали услышать и обнаружить, интерпретируя события и поведения героев с позиций современной ему картины мира.

Если к анализу саг подходить с такой позиции, то уже не столько важна достоверность изложенных в них событий, сколько понимание того, что в сагах в любом случае нашли отражение представления средневекового исландского общества.

В этой связи возникает проблема правильного прочтения исторического источника. Очевидно, что в X–XIV веках картина мира кардинально отличалась от современной. Соответственно и повествование воспринималось иначе, чем мы привыкли воспринимать его сегодня, а многие очевидные для средневековых исландцев факты, не требовавшие тогда разъяснения, упоминались лишь вскользь или же не упоминались вообще.

На страницах этой статьи нам не представляется возможным полностью раскрыть специфику картины мира средневековой Исландии, но кажется вполне вероятным анализ разницы между восприятием саги слушателями того времени и современными читателями. Для осуществления такого анализа мы предлагаем обратиться к материалу саги «О Торстейне Битом» [2].

В ней рассказывается о том, как во время боя коней проигравший слуга знатного человека рассек ударом палки победителю – Торстейну – бровь. Миролюбивый Торстейн отказался ему мстить, но его отец заставил сделать это. Убив слугу, герой навлек на себя гнев его хозяина Бьярни, который добился признания героя «вне закона». И на этом успокоился. Но двое слуг стали подстрекать его к убийству Торстейна, и Бьярни отправил их решать это дело. Когда Торстейн убил обоих, к мести Бьярни стала подстрекать его жена. Бьярни был вынужден ей уступить, но во время битвы они с Торстейном полюбовно договорились, и последний согласился быть заменой трех убитых им слуг.

На материале этой саги иногда рассматривают вопросы отношений общества и индивида и их взаимовлияния: давления общества на индивида и попытках индивида деятельно противостоять этому давлению. Между тем нам представляется, что такой подход не совсем обоснован.

Прежде всего, мы учтем, что слушатель находился на стороне Торстейна и Бьярни. Это подтверждает как сам ход саги, так и индивидуальные характеристики каждого из героев: Торстейн и Бьярни называются в ней благородными и мужественными людьми, первый слуга Бьярни – задирой, которого никто не любил, двое других – сплетниками, жена – подстрекательницей, а отец Торстейна в финале истории нарушает слово и пытается убить Бьярни, думая, что его сын уже мертв.

Итак, главные герои, противостоящие второстепенным, положительно воспринимаются слушателями, которые во многом и повлияли если не на содержание, то на контекст саги. Получается, что общество одобряет тех самых индивидов, которые ему противостоят? Парадокс.

Нам кажется, что анализ данной саги должен осуществляться с иных позиций, нежели поиск противостояния общества и индивида. Мы позволим себе утверждение о том, что применительно к данной истории нельзя говорить об антагонизме социума и личности. Прежде всего потому, что второстепенные персонажи в саге не отождествлялись исландцами с самим обществом.

Для доказательства этого положения обратимся к тексту саги. В нем есть несколько сцен, смысл которых не очевиден современному читателю, но был понятен средневековому слушателю. И, как нам кажется, именно эти сцены могут пролить свет на отмеченный выше парадокс.

Во-первых, это ситуация, когда Бьярни узнает о гибели первого слуги:

«Затем Торстейн бросился к нему и зарубил насмерть, а потом пошел к дому, в Капище, и, повстречав возле дома женщину, сказал ей:

– Скажи Бьярни, что бык забодал Торда, его конюха, и он будет лежать там, покуда тот не придет.

– Иди-ка ты домой, – сказала женщина, – а я скажу, как мне покажется нужным.

Вот идет Торстейн домой, а женщина идет работать. …

Утром Бьярни встал и, сев за стол, спросил, где это Торд, и ему ответили, что, наверно, он пошел к лошадям.

– Пора бы ему, я думаю, прийти, если с ним ничего не случилось, – сказал Бьярни.

Тут заговорила та женщина, которую встретил Торстейн:

– Правду часто говорят нам, женщинам, что от нас никогда не дождешься толка. Тут приходил поутру Торстейн Битый и сказал, что бык забодал Торда, но мне не хотелось будить тебя, а потом это совсем выскочило у меня из головы» [3, с. 131-132].

Странная ситуация: в Исландии того времени убийство хоть и было привычным, но все же достаточно редким явлением, а женщина из саги смогла о нем забыть еще до завтрака. Очевидно, что тем самым она спасла жизнь Торстейну, ведь разбуди она Бьярни и скажи ему об убийстве слуги сразу, тот снарядил бы погоню. Кроме того, ее поступок показывает ее негативное отношение к Торду, слуге ее хозяина.

Примечательно, что эта женщина лишена каких-либо конкретных личностных характеристик. По сути, она является типичным представителем всех женщин-работниц, собирательным образом для целой группы людей.

Сходная ситуация возникает и перед тем, как Бьярни отправил двух других своих работников за головой Торстейна:

«Осенью люди в усадьбе сидели и палили ягнячьи головы, а Бьярни лежал у стены дома и слушал, о чем они разговаривают. Вот заговорили братья, Торхалль и Торвальд:

– И не гадали мы, нанимаясь к Бьярни Бойцу, что нам доведется палить здесь ягнячьи головы в то время, как Торстейн, которого он же объявил вне закона, будет палить бараньи головы. Было бы лучше побольше щадить своих родичей в Долине Бёдвара, чем позволять объявленному вне закона жить рядом с собой в Солнечной Долине. Но многие, изведав раны, становятся робкими, и мы не знаем, когда же он наконец смоет с себя это пятно.

Один человек сказал:

– Дурные это слова, и не иначе как злые силы тянули вас за язык. Бьярни не захочет, мы думаем, оставить без защиты слепого отца Торстейна и всех тех, кого Торстейн кормит в Солнечной Долине. И мне покажется удивительным, если вам еще часто придется палить здесь ягнячьи головы и хвастаться тем, что произошло в Долине Бёдвара.

Потом все идут есть, а там и спать, и Бьярни не подает виду, что он слышал этот разговор» [4, с.132].

И опять мы видим, как абстрактный персонаж говорит за целую группу людей, выражая общее мнение, противоположное мнению второстепенных персонажей, к которым все так же явно прослеживается негативное отношение.

В этой связи интересным представляется и сцена покушения этих двух работников на Торстейна:

«Наутро Бьярни разбудил Торхалля и Торвальда и велел им ехать в Солнечную Долину и привезти к часу завтрака голову Торстейна.

– По-моему, – говорит он, – вы самые подходящие люди для того, чтобы смыть пятно с моей чести, раз мне самому не хватает духу.

Теперь им кажется, что они наговорили лишнего. Все же они едут в Солнечную Долину. Торстейн стоял в дверях и точил меч. Когда они подъехали, он спросил, куда это они направляются. Они же сказали, что им надо разыскать лошадей. Торстейн сказал:

– Их незачем долго искать, раз они здесь, у двора.

– Может случиться, что мы все же не найдем лошадей, если ты сам на них не укажешь» [5, с.133].

В этом фрагменте есть одно странное совпадение: Торстейн решил поточить меч на пороге дома ранним утром, как раз в тот день, когда, оскорбленный работниками, Бьярни решил отправить Торхалля и Торвальда за головой Торстейна. Это совпадение, как нам кажется, вовсе не случайно, и, хотя неизвестно откуда, но очевидно, что Торстейн знал о готовящемся покушении.

Этот факт, с одной стороны, служит отличным свидетельством того, как очевидная для слушателя информация упоминается лишь вскользь, а с другой, он раскрывает перед нами отношение общества и самого Бьярни к убийству собственных болтливых работников и трудолюбивого и надежного преступника Торстейна.

Наконец, есть еще две сцены, где находит отражение отношение общества к этой истории и собственно отношение его к главным героям. Так, в сцене, когда жена убеждает Бьярни идти биться с Торстейном, она апеллирует именно к тому, что «люди говорят», что «людям не приходится рассчитывать на твою поддержку». Бьярни отвечает, что послушает ее, хотя и правду говорят, что «на чужих ошибках не научишься», а «Торстейн мало кого убивал ни за что». Он решает идти один, а когда жена уговаривает его взять с собой побольше людей, отвечает: «Не бери пример с тех женщин, которые льют слезы о том, к чему только что подстрекали», и уходит один.

А сама битва Бьярни и Торстейна похожа на состязание двух джентльменов. Торстейн уверен в том, что должен проиграть, поэтому дает во время битвы Бьярни сходить к ручью попить воды, завязать шнурок (у скандинавов это считалось плохой приметой, свидетельствовавшей о том, что Бьярни проиграет), наконец, приносит ему новое оружие. А затем, когда щиты уже были изрублены, сдается под власть Бьярни. Бьярни тогда сказал:

«– Было бы плохой сделкой обменять удачу на преступление. Я считаю, что ты один – достойная плата за троих моих работников, если ты будешь хранить мне верность.

Торстейн сказал:

– У меня был сегодня не один случай предать тебя, если бы моя неудача оказалась сильнее твоей удачи. Теперь уже я никогда не предам тебя» [6, с.136].

Последняя сцена и разрешает конфликт: Бьярни победил Торстейна в битве, смыл пятно со своего имени и получил достойную плату за работников. Торстейна также не могли назвать трусом, или бесчестным, кроме того, его люди не потеряли кормильца и защитника.

В чем же главная идея этой саги? На наш взгляд, она отнюдь не в противостоянии индивида и общества. Наоборот, общество в лице обезличенных персонажей всячески поддерживает главных героев в их борьбе против сплетников и подстрекателей. Главная идея повествования заключается в том, что человек должен прежде всего рационально подходить к собственным поступкам, даже если они противоречат традиционным нормам поведения. И общество, и личность видят, что безболезненное разрешение конфликта всем только на руку.

Сага «О Торстейне Битом» – отличное свидетельство того, как общество пытается добиться мирного сосуществования своих членов путем отказа от некоторых уже отживших норм и традиций, с которыми и вынуждены бороться главные герои. Другое дело, что герои еще не могут преодолеть эти нормы, выраженные второстепенными персонажами, в полной мере и вынуждены соблюдать их, но уже не так строго и без должного рвения и энтузиазма, в результате чего добиваются нетрадиционного разрешения конфликта, в рамках традиционных схем поведения.

Библиографический список:

1. Гуревич А.Я. Норвежское общество в раннее средневековье: Проблемы социального строя и культуры. М.: Наука, 1977. С.287.

2. Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973.

К.И. Рапохин

Челябинский государственный аграрный университет