Этнические процессы в мире и развитие государственности

Необходимость изучения влияния этнического фактора на развитие государственности диктуется не только академиче­ским интересом к сложным и интересным проблемам, сущест­вующим в сфере межнациональных отношений, но также и те­ми последствиями этнополитических процессов в современном мире, которые воздействуют на положение во многих странах и на международные отношения. В самом деле, только за послед­ние три столетия в истории человечества волны этнической ак­тивности до неузнаваемости меняли политическую карту мира, уничтожая прежнюю структуру мира, знаменуя возникновение десятков новых государств.

Первая волна этнической активности в XVIII в. привела к появлению на базе латиноамериканских колоний Испании, Португалии и Англии 20 новых государств, удвоив, таким обра­зом, количество государств на нашей планете.

Вторая волна этнической активности возникла на волне на­ционально-освободительного движения после Второй мировой войны. В результате рухнула колониальная система и за два де­сятилетия возникло 80 новых государств, вновь более чем, удво­ив количество государств на нашей планете.

Наконец, развернувшаяся в конце XX в. новая волна этниче­ской активности привела к разрушению СССР, Югославии. Чехословакии, возникновению Бангладеш, Восточного Тимера и др. И этот очередной процесс перекройки мира и утвержде­ния новых государств далек от завершения.

Глобализация, информационная революция, относительно ослабляя государства и способствуя подъему национального са­мосознания во всех уголках планеты, поддерживают под знаме­нами национального самоопределения тенденцию к увеличению числа действующих лиц на мировой арене. Перед Второй миро­вой войной в мире насчитывалось около 50 государств, сейчас их более 250. При создании ООН в ней было представлено 51 госу­дарство, на сегодня — почти 190. Некоторые эксперты считают, что в будущем национальным меньшинствам окажется легче создавать независимые государства. По некоторым оценкам, че­рез четверть века на Земле может существовать до 500 стран.

Проблема, однако, заключается в том, что подавляющее большинство новых, возникших после Второй мировой войны государств, составляют в начале XXI в. сообщество стран с уг­лубляющимися и обостряющимися экономическими, социаль­ными и культурными проблемами. Именно они - источник большинства нынешних глобальных проблем — политических, социальных, экономических и даже экологических.

Последние десятилетия богаты примерами того, как «разви­вающиеся» и новые страны замыкаются в своей отсталости. Их особенно много в Африке и Азии, но они весьма заметны и па территории бывшего Советского Союза, среднеазиатские рес­публики которого, на протяжении десятилетий жившие за счет ресурсов, технологий и интеллектуального капитала России, се­годня представляют собой сырьевые экономики, дополненные полуфеодальной политической системой.

Как показывает жизнь, низкий человеческий потенциал жи­телей многих развивающихся и новых государств, авторитаризм их правителей, равно как и порожденное современной глобали­зацией серьезное снижение ценности ресурсов при росте значе­ния технологий и знаний — все это делает необычайно трудной задачей успешное самостоятельное развитие этих стран. Имен­но там наиболее заметны сегодня непреодолимая отсталость, стагнация и даже деградация человеческого капитала.

Положение усугубляется еще и тем, что казалось бы чисто внутренние неудачи в экономическом и социальном развитии новых государств чреваты серьезными международными потря­сениями.

Дело в том, что миллионы людей, чье мировоззрение сложи­лось под влиянием идей равенства и прогресса, не могут сми­риться с провалом концепции «самостоятельного развития», однозначно обещавшего новым независимым странам быстрый экономический рост и политическую стабильность. Неудачи «развивающихся» и новых стран подталкивают многих идеоло­гов в таких странах искать объяснение своим неудачам в разно­го рода теориях «вины» бывших метрополий за нынешнее по­ложение периферийных стран, концепции «долга за политику колониализма», сторонники которых считают, что отсталость может и должна преодолеваться посредством предоставления им разного рода помощи, что не способствует международному согласию и конструктивному поиску выхода из тупика. Власт­ные элиты в развивающихся и новых странах готовы винить в своих бедах кого угодно, по только не собственные некомпе­тентность, корыстолюбие и коррумпированность. Эти регионы и их регресс обостряют проблему мирового неравенства; твори­мое там насилие откликается миллионами беженцев и пересе­ленцев; дезориентированное население становится благодатной питательной средой для распространения экстремистских и террористических идей.

Распад в 1990-е гг. «биполярного мира» привел к высокой сте­пени неструктурированности современной системы междуна­родных отношений. В наибольшей мере эта неструктурирован­ность была порождена тремя обстоятельствами: во-первых, про­должительной подчиненностью всех политических процессов задачам «холодной войны»; во-вторых, резким ростом влияния экономических факторов в глобальной политике и, в-третьих, сокращением возможностей использования традиционной воен­ной силы в конфликтных ситуациях.

Результат — эрозия правил поведения, организаций, межго­сударственных связей, сложившихся под воздействием биполярности. Сочетание глобализации и распада старой междуна­родной системы увеличивает динамичность обоих.

Глобализация способствует стиранию грани между внутрен­ней и внешней политикой государств. Энергетическая, научно-техническая, транспортная, социальная, экологическая полити­ка все сильнее интернационализируется. Министерства ино­странных дел постепенно утрачивают привычную роль единст­венного или даже основного представителя страны на междуна­родной арене. Все острее встает проблема институционального обеспечения, координации внешнеполитических линий различ­ных ведомств, причем как внутри государств, так и между ними.

Старые организации, многие правила международного поведе­ния становятся все менее эффективными, новые даже не успевают утвердиться. Так, в надежде ответить па новые вызовы и сохра­нить себя Организация Североатлантического договора (НАТО) приняла концепцию гуманитарной интервенции — и провалилась. США, скорее всего, не удастся закрепиться в роли единоличного мирового лидера — отсюда еще большая нестабильность. Все эти обстоятельства не были адекватно оценены и не по­лучили отражении в ныне существующей системе международ­ных институтов.

В исторической перспективе эти процессы ставят в повестку дня любого современного государства ряд проблем.

Первая группа проблем. Каковы дальнейшие пути и варианты социально-экономического и политического развития. Здесь возможно несколько вариантов. Либо в парадигме мировой эволюции заложен какой-то универсальный путь, которым сей­час идут некоторые рыночно-демократические страны и на ко­торый постепенно встанут все, либо рано или поздно произой­дут размежевание, расхождение стран в диаметрально противо­положных направлениях.

Вторая группа проблем связана с формированием нового ми­рового порядка, нового соотношения сил. Какова его связь с мировым историческим процессом, в какой степени он порож­ден реальными потребностями мирового развития? В чем про­явится новая по существу специфика их взаимодействия? Что будет воздействовать в большей степени — императивы миро­вого развития, императив соразвития или новое соотношение сил, новые противоречия и новые конфликты?

И третья, последняя группа проблем — будущие международ­ные конфликты. Каков будет их характер? Будут ли это столк­новения цивилизационного плана? Станут ли они продолжени­ем воздействия старых противоречий (преимущественно клас­совых, а также военно-политических), или же они будут больше связаны с экономической или экологической пробле­матикой? Закономерно поставить также вопрос о том, не будут ли они все больше и больше связаны с явно обозначающейся тупиковостью индустриального развития и, соответственно, не­обходимостью перехода на новые (может быть, качественно но­вые) формы эволюции, резко отличающиеся от старых?

Какие бы ни были ответы на эти вопросы, они не обещают современному миру ни легкого пути к успеху и процветанию, ни международной стабильности.

Эксперты фиксируют появление и кристаллизацию в совре­менном мире трех центров экономико-политического влияния, которые сопровождаются формированием условно трех групп государств по признаку их развитости и возможных перспектив в будущем.

Первая группа — страны первого мира, уходящие в отрыв от всех остальных. Именно они в первую очередь смогли воспользо­ваться плодами информационной революции, большей финан­совой и торговой открытости. Это — Северная Америка, Западная Европа, Япония (которая, правда, испытывает трудности), к ним могут примкнуть некоторые «новые индустриальные страны».

Вторая группа — большинство новых индустриальных стран, совершивших рывок в 1960—1990-е гг., но сейчас развивающих­ся недостаточно быстро, чтобы в обозримом будущем надеяться войти в «первый мир». Для этих государств, концентрирующих­ся в Восточной и Южной Азии, Латинской Америке, Централь­ной и Восточной Европе, цель на обозримую перспективу — за­крепиться на периферии развитого мира. Но вряд ли они, осо­бенно государства Дальнего Востока и Южной Азии, надолго смирятся с ролью подчиненной политической периферии.

Третья весьма широкая группа — так называемые «падающие» государства (в Экваториальной Африке, Центральной Азии, ря­де стран бывшего СССР), доля которых в мировом ВНП про­должает сокращаться. Информационная революция, экономи­ческая глобализация затрагивают их лишь по касательной, анклавно. Большинство из этих государств не могут поддерживать элементарный порядок на своей территории, становятся жерт­вами бесконечных междоусобиц, рассадниками международно­го терроризма, наркотрафика, потенциальными источниками распространения «оружия массового поражения бедных» - биологического и химического. В ситуации растущей «прозрач­ности» современного мира, роста относительной уязвимости развитых обществ эти страны превращаются в растущую угрозу международной стабильности.