2015-05-18
802
| «Если бы все общество и истинные его филантропы приняли к сердцу общечеловеческое образование, то что могло бы помешать им… воскресные школы и публичные курсы в свободные от работ часы и употребить все средства современной педагогики к распространению общечеловеческих сведений в рабочих классах» Н. И. Пирогов |
В ходе работы изучены произведения выдающихся русских педагогов и философов второй половины XIX – начала XX века, программы партий начала века по образованию, архивные документы, монографии сибирских ученых, справочные и статистические данные, опубликованные в местной печати и хранящиеся в музейных и государственных архивах края.
Большое внимание в ходе исследования было обращено на знакомство с историографией вопроса. Ее изучение приводит к следующим выводам о степени разработанности темы в литературе.
Впервые обобщенные материалы о роли благотворительных организаций появились до революции. Сначала это были газетные публикации о деятельности частных жертвователей, затем в периодической печати появляются статьи, рассказывающие о зарождающихся общественных формированиях. Определенную роль в этом процессе играло государство, обобщая их работу в сборниках "Благотворительные учреждения России".
|
|
|
В конце XIX - начале XX века появляются многочисленные отчеты благотворительных организаций, в которых они полно и обстоятельно освещают ход их деятельности. В Енисейской губернии, кроме отчетов о работе обществ попечения о начальном образовании, были изданы две работы красноярского историка Н. Бакая, посвященные 25-летию образования мужской и женской гимназий. В них автор перечислял размеры вкладов купечества и чиновничества в дело становления среднего образования в г. Красноярске.
В 1890-91 годах в журнале «Русская школа» публиковалась «Хроника народного образования» Я. Абрамова, в которых автор анализировал работу благотворительных обществ, направленную на решение образовательных задач. Уже с первых статей он обращал внимание на то, что особенностью интеллигенции, решающей проблемы народного образования в 80-е годы было то, что она стремилась не только научить народ грамоте, но и «доставить этой массе фактическую возможность воспользоваться этим орудием, применить получаемую грамоту к делу.»(1,с154)
Именно в этих публикациях Я. Абрамов призвал более бережно и внимательно относиться к тем людям, которые организуют просветительские общества: «Мы не богаты людьми инициативны, которые самостоятельно вырабатывали бы пути деятельности», не всякому дано творить новые формы, открывать новые пути деятельности, не всякий в состоянии приспособить эти формы и пути к данным условиям». (1.с152)
|
|
|
В журнале «Русская школа» были помещены и «Очерки частной инициативы в деле народного образования в России»
Я. Абрамова, в которых он, анализируя вклад русской интеллигенции в дело образования народа, довольно скептически оценил ее роль, назвав разговоры о «необыкновенной самоотверженности нашей интеллигенции сравнительно с интеллигенцией европейской» «пустым самохвальством» (7,с93). В качестве примера он приводил США и Англию, где «все народное образование покоится на частной инициативе, а деятельность государства и общественных учреждений является только дополнением деятельности частных лиц и многочисленных обществ». (7,с.94)
Именно Я. Абрамов первым предпринял попытку классифицировать общества, которые содействовали народному образованию в России:
1 группа – общества, для которых содействие народному образованию составляет специальную цель их существования.
2 группа – общества, которые преследуют благотворительные цели и для которых работа в области народного образования является одним из средств для достижения этих главных целей..
3 группа –общества, созданные с целью оказывать помощь учащимся в той или иной форме (7,с.113)
Показательно, что анализируя 1 группу обществ, Я. Абрамов из 20 существующих по России обществ попечения о начальном образовании называет 3 из Енисейской губернии – в г. Енисейске, Красноярске, Минусинске (7,с.114)
Характеризуя 3-ю группу, он останавливает внимание на деятельности общества вспомоществования учащимся города Красноярска и общества содействия учащимся в С-Петербурге сибирякам.(6.с119)
В «Очерках» Я. Абрамов показал сложные социально-политические условия, в которых должна была развиваться частная инициатива. Говоря о народных чтениях, он отметил, что история их возникновения и развития – это «история разнообразных препятствий, которые ставились отовсюду этому благому делу» (7, с106) Те же самые оценки давались и организации воскресных школ.
(8,с.124-127)
В работе Я. Абрамова «Просветительские общества в провинции» круг рассматриваемых обществ расширяется, их работа более подробно анализируется.(10.с.115)
Обзору просветительских обществ была посвящена статья И.П. Белоконского «Просветительские общества и учреждения на Ярославской выставке», (24,с.21) где автор отмечает противодействие властей создаваемым обществам, отсутствие координирующего центра, который позволил бы всем обществам вырабатывать определенную программу действий».
После революции 1905-7 годов изменились тенденции в просветительском движении. Их анализу с либеральных позиций была посвящена работа В.И. Чарнолуского «Частная инициатива в деле образования».
Отмечая, что несмотря на то, что прогресс общественных организаций образования приобщает все большие и большие массы людей, до беспредельности расширяет горизонты образования, однако «нигде еще он не достиг такого положения, при котором можно было считать вполне удовлетворительными образовательные потребности и запросы всего населения в совокупности и каждого отдельного лица, в частности».(187.с.35)
В.И. Чарнолуский выделяет задачи, стоящие перед просветительскими обществами в тот период:
Восполнение тех количественных «дефектов» в действующей системе общественных организаций образования, благодаря которым не все граждане получают одинаковое удовлетворение своих образовательных потребностей и большая или меньшая часть их оказывается за бортом действующей системы;
удовлетворение таких образовательных потребностей, которые не входят в сферу действующей системы общественной организации образования;
удовлетворение таких потребностей объединяющихся в кооперацию лиц, которые обусловливаются бесконечным разнообразием чисто индивидуальных особенностей, вызывающим такое же бесконечное разнообразие в способах и формах использования и пополнения существующих образовательных средств и учреждений» (187,с.36-37).
|
|
|
Как видно, наряду с теми просветительскими задачами, которые ставили общества перед собой, Чарнолуский пытается объяснить деятельность обществ субъективными качествами людей, в них входящих. Внутреннему миру обществ уделено немного внимания исследователями и поэтому ценно еще одно свидетельство другого автора –П. Кропоткина
«Подобные общества сглаживают до известной степени классовые различия, создающиеся по рождению, или принадлежности к тому или другому сословию, а также к той или другой политической партии или вероисповеданию».(96,с.272)
Касаясь взаимоотношений людей, объединяющихся в маленьких городах в общества, например, в Сибири, П. Кропоткин подчеркивает возможность того, что «люди, занимающие самые различные положения в общественной жизни, встречаются на равной ноге». (96,с.272)
Решение образовательных задач обществами, объединяющими, как правило, выходцев из разных сословий, способствовали демократизации отношений. В. Чарнолусский дает характеристику обществ, выделяя общественно-просветительские организации, общества школьного образования, общества распространения профессионального образования, общества попечения о детях, общества внешкольного образования, комиссии по народным чтениям, общества по устройству курсов для взрослых и воскресных школ. (187,с.70)
Данная дифференциация общественных организаций помогает проследить их эволюцию, сравнить содержание, формы и методы их работы.
Автор обращает внимание на то, что личный состав, материальные средства, местные условия создавали платформу для самобытности каждой из организаций, но в тоже время выделяет общие черты, которые объединили все эти общества в период послереволюционной реакции.
Прежде всего – публичное обсуждение всеми обществами содержания школьной реформы и проблем внешкольного образования, перехода ко всеобщему начальному образованию и созданию общеобразовательных средних школ нового типа. (187,с.99). В.И. Чарнолуский выделил общие закономерности, проявившиеся в развитии общественных просветительских организаций. Он показал, что общественное движение в конце Х1Х – начале ХХ века переросло земские рамки и на фоне бюрократизировавшихся земств проявляло большую инициативу в образовательной области. Автор обратил внимание на влияние первой русской революции на общественные организации: внутри их усилилась социальная и классовая дифференциация.
|
|
|
На рубеже веков появились работы о деятельности попечителей и попечительств в образовательных учреждениях. В книге С.К. Говорова «О попечительстве в начальной школе единоличном и коллегиальном» называется следующая причина появления попечительств:
сознание «недостатка существующих сил и средств к удовлетворению нужд и потребностей… народной школы» и желание установить «связь между начальной школой и местным населением», (31,с.3) С.К. Говоров подробно анализирует эволюцию института попечителей – от почетных блюстителей, учрежденных в 1828 году, до коллегиальных попечительств, которые были официально введены в 1907 году. К сожалению, это исследование касается только деятельности попечительств народных школ. Не анализируется работа попечительских советов, гимназий, приютов, но автору удалось показать, как к концу 19-го века общественность добивается усиления своего влияния в решении просветительских проблем.
В начале ХХ века Е. Звягинцев пишет две работы: «Из жизни просветительских обществ», в которых отмечает противодействие властей регистрации новых обществ, отмечая неблагоприятные условия, в которых приходится функционировать уже существующим просветительским организациям.
Обобщенных исследований о работе благотворительных организаций в Сибири не было. Н.С.Юрцовский, П. Головачев отмечали их незначительную роль в общем просветительском процессе в Сибири, приводя статистические данные о состоянии школьного дела. В этих работах не были использованы фактические данные, опубликованные в тот период. В советский период более полно исследовалась проблема внешкольного просвещения. В Сибирской советской энциклопедии впервые начинает освещаться вопрос о распространении книг на селе, организации библиотек. В статьях «Библиотеки» П.К. Казаринова и З.Н. Матвеева и «Книготорговля» А. Иванова называются крупные книготорговые предприятия и организации Сибири, в том числе книжные склады обществ попечения о начальном образовании. Авторы не опирались на имеющуюся источниковедческую базу.
В связи с интересом историков к революционному прошлому Сибири наметилось новое направление исследователей – история агитационно - пропагандистской работы социал-демократов в среде трудящихся, что рассматривалось как важнейший канал просвещения масс. В 50-е годы появляются объемные статьи и монографии по истории школы как в Западной, так и в Восточной Сибири.
Ф.Ф. Шамахов, западносибирский ученый, изучивший широкий круг документов, сделал вывод, что сибирская школа развивалась как составная часть всей системы просвещения России, но особенности Сибири и ее отдельных частей вносили своеобразие в школьное дело. Автор обращал внимание, что вместе взятые эти особенности "значительно снижали образовательный уровень школ Западной Сибири". Учитывая, что исторические процессы в Западной Сибири были адекватными происходившим событиям в Восточной Сибири, исследования Шамахова Ф.Ф. представляют интерес для сравнения позиций в освещении развития школьной системы в регионе в связи с эволюцией капиталистических отношений.
Те факторы, которые выделил ученый, как стимулирующие развитие школьного дела, (строительство Сибирской железной дороги, переселения, развитие революционного и общественного движения), были характерными для Енисейской губернии. Ф.Ф. Шамахов охарактеризовал деятельность обществ попечения о начальном образовании по открытию начальных, воскресных и вечерних школ, народных библиотек и чтений как положительный фактор, способствовавший просвещению народа в условиях эволюции капиталистических отношений в Сибири. Он сделал вывод об ограничении влияния общественности в просветительской деятельности политикой царизма.
Характеризуя конкретный вклад сибирской буржуазии в просвещение народа, автор останавливается на его социально-экономическом аспекте, не характеризуя духовно-нравственные причины. Эта проблема стала изучаться наиболее полно лишь в последнее время. Рассмотрение благотворительности как одной из христианских традиций прослеживается в работе А. Захарова, С. Чухлеба "Предпринимательство и этика". Авторы рассматривают этические нормы западноевропейского предпринимательства, но учитывая то, что русские педагоги второй половины XIX века, начиная с К.Д. Ушинского, выстраивали модель русской школы, изучая западный опыт, а русская общественность этого периода тоже заимствовала европейские образцы для своей деятельности, выводы о том, что благотворительность – это необходимая обязанность богатого, как то минимальное, что он может сделать для ближнего своего и спасения души – вполне соответствуют религиозно-нравственным устоям, общепринятым в русском обществе.
Говоря к примеру об организации воскресных школ, К.Д. Ушинский писал: «Если истинное благодетельное и христианское значение воскресных школ будет понято, наконец, как следует, то нет сомнения, что даже люди знатнейшего круга примут в них еще более деятельное участие; в Англии эти школы возникли из потребности проводить воскресенье истинно христианским образом: жены и дочери пэров проводят свои воскресные утра не в глупых визитах, а лаская и уча детей беднейшего класса. Разве можно найти более приличное занятие для христианского воскресенья?» (182,с.232)
Характерным для дореволюционных и советских историков было то, что они, как правило, освещали работу общественных организаций и значительно меньше останавливались на пожертвованиях отдельных благотворителей. Это пробел начал восполняться в 80-90 годы ХХ века. В ряду таких работ – книга красноярского историка П.Н. Мешалкина «Меценатство и благотворительность сибирских купцов купцов-предпринимателей», в которой он дает цифровой и фактический материал о размерах вкладов отдельных состоятельных сибиряков на нужды губернии, отмечая, что благотворительность – это пласт духовно-нравственной культуры русского народа, характерная черта его менталитета.
К сожалению, историки просвещения Восточной Сибири А.П. Панчуков и Д.Г. Жолудев не исследовали проблему влияния общественных благотворительных организаций на развитие образования в Енисейской губернии. Д.Г. Жолудев, рассказывая об открытии мужской и женской гимназий в Красноярске, не осветил решающей роли в финансировании этих учебных заведений со стороны состоятельных людей Енисейской губернии. Практически не раскрыта им роль обществ попечения о начальном образовании в крае.
При изучении указанной проблемы было принято во внимание, что имеющиеся исследования по истории народного образования в Енисейской губернии не раскрывали роли негосударственных организаций в просвещении народа. Основную задачу историки Сибири видели в изучении политических и экономических процессов, протекающих в регионе. Наиболее полное исследование Д.Г. Жолудева "История народного образования в Красноярском крае" не ставило перед собой цели анализа деятельности общественных организаций.
В последние годы тема благотворительности, милосердия все чаще становится предметом обсуждения в научной литературе, публицистике. Э.Л. Дикий, И.А. Зимняя считают., что "изучение психологической природы милосердия диктуется не столько исследовательскими интересами, сколько состоянием общества, которое больно".(75,с.114)
Наряду с материальными проблемами на первый план выдвигаются нравственные вопросы, Интеллигенция, часть зарождающейся буржуазии в настоящее время не только на словах, но и на деле призывают к возрождению "традиций гуманного и милосердного отношения к нуждающимся"(75,с.114)Традиции благотворительности, выражающиеся в подаяниях к церковным праздникам нищим и убогим, в Сибири были заложены довольно давно. В дневнике Д.Г. Мессершмидта, который совершал научную экспедицию по Сибири, есть запись, датируемая 15 апреля 1722 года: «Новый комендант Красноярска Д.К. Щетнев созвал сегодня большой званный обед, т.к. у его жены именины, и велел приглашать всех хромых, кривых, слепых – всех, кто только хотел прийти».(32,с.98) Именины – не день рождения. Как правило, имя ребенку давали в честь святого, к покровительству которого взывали в трудные дни, поэтому в день именин нужно было совершать богоугодные дела.
Показательно, что губернатор А.Д. Лохвицкий проявил инициативу создать первый в городе Красноярске "благотворительный капитал", который состоял в непосредственном и полном подчинении губернатора и первыми жертвователями были чиновники Енисейского Губернского ведомства МВД.(70,с.1) И хотя целью "капитала" было оказание "пособий сословию бедных чиновников", прецедент был создан. "Капитал" составлялся:
а) из сумм, жертвуемых благотворителями;
б) из процентов (не менее 6 процентов в год);
в) с сумм, раздаваемых в ссуды;
г) с процентов, получаемых с процентных бумаг;
д) из денег, выручаемых за бланки докладных записок (по 30 копеек за каждый), на которых пишутся просьбы о выдаче ссуд (70, с. 2)
К 12 ноября 1877 года в распоряжении Городской управы находились пожертвования частных лиц для благотворительных целей: мещанина Парфентьева - 600р., купца Михаила Назвалова -550р., мещанки Стародубцевой - 300Р., купца Степана Кузнецова -1304р., купца Алексея Яковлева - 500р. Именно эти средства стали основой для создания общего счёта, который использовался для оказания помощи нуждающимся.(53,с.1)
Поступления на этот счёт продолжались. От городского общества в неприкосновенный капитал поступила 1000рублей", желая сохранить в памяти будущих поколений день чудесного избавления Государя Императора Александра II от руки злодея", а Т.И. Щёголева пожертвовала по этому случаю - 3000рулей.(53,с.2) Речь в данном случае шла о неудавшемся покушении на царя Д. Каракозова.
В 1879 году сумма капитала равнялась 3156 рублям (54,с.1), а в 1886 году - 2953.(55,с.2) Деньги давались в ссуду людям разных сословий: учителям, ссыльным, переселенцам, чиновникам.(55,с.13) В 1880 году городской голова П.М. Прейн высказал в присутствии Городской Управы, что "единственным источником для удовлетворения нужд беднейших жителей г. Красноярска по незначительности городских доходов, служат в настоящее время доходы, получаемые с пожертвованных капиталов."(53,с.7)
Несмотря на то, что деньги с этого счёт на образовательные цели не отпускались, накапливался опыт расходования такого рода средств городским самоуправлением.
Современные исследователи Э.Л. Дикий и И..А.Зимняя считают, что этот процесс не случаен: "Он отражает имеющуюся в обществе потребность в гуманизации человеческих и социальных взаимоотношений, в утверждении самоценности человеческой жизни и личности, в возрождении традиций помогать ближнему" (75,с.114) Эти исследователи считают, что благотворительность возможна при наличии трех условий: «Должны быть люди, которые нуждаются в помощи,. которые могут оказать помощь и которые направляют эту деятельность".(75,с.115) В контексте этих рассуждений И. Клемантович и А. Скоч пишут: «Любить ближнего – это прежде всего накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Человеколюбие на деле означало нищелюбие. Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием нравственного личного здоровья». (94,с.30) Очевидно, что авторы на первый план выдвигают субъективные факторы,. способствующие развитию благотворительности. Главной же причиной возникновения подобной деятельности автор исследования считает социально-экономические условия, наличие разных форм собственности. Именно нерешенность государством жизненно необходимых проблем создает широкое поле для применения частной инициативы.
Подтверждением этой точки зрения является не только современный анализ социально-экономического положения России в целом и Сибири в частности, но и заключение ряда исследователей.
Дореволюционный исследователь В. Чарнолуский, характеризуя деятельность просветительских организаций общественно-благотворительного типа, писал, что они «вызываются к жизни недостаточностью и неудовлетворенностью просветительной деятельности, развиваемой существующими органами общественного управления». (187,с.67) Он называл благотворительность «не чем иным, как оборотной стороной социально-политического строя, основанного на несправедливом распределении материальных средств и политической власти» и говорил, что «благотворительность играет в общей эволюции человечества роль элемента не прогрессирующего, а вымирающего". (187,с.124)
Перспективными он считал те организации, которые, «как кооперативные, построены на началах труда, равенства, свободы и взаимопомощи, равно исключающие как эксплуатацию одних другими, так и благотворительность. Те организации, которые базировались «на господствующих социальных условиях и причастны к отживающим началам благотворительности», по его мнению, будут бесперспективны. (187,с.67)
Видя недостатки движения благотворителей, В. Чарнолуский, тем не менее, не мог спрогнозировать идеальных отношений между государством, человеком и обществом в реализации права на образование: «Мы не в состоянии представит себе в сколько-нибудь реальных очертаниях такого идеального социального строя, при котором многоразличные формы общественной организации образования с одной стороны, свободной просветительной кооперации и самообразования с другой, сольются в одно гармоничное целое». (187,с.35)
Ю. Петров, характеризуя положение дел в социальной сфере в начале двадцатого века, отмечает: "Государственное призрение бедных в России было поставлено плохо, поэтому особую роль играли частные пожертвования"(154,с.46) Точно такая же ситуация сложилась и в народном образовании. В начале двадцатого века в России существовало около 5000 благотворительных обществ и более= 6000 благотворительных заведений на три четверти обеспечивались именно из частных источников, и первыми в списке жертвователей шли представители предпринимательского мира"(154,с.46)
Потребности развития капиталистической экономики, необходимость технического перевооружения предприятий заставляли наиболее патриотично настроенных предпринимателей вкладывать деньги в образование трудящихся.
"Для промышленности», - говорил в одной из своих речей Коновалов - «как воздух необходимы плавный, спокойный ход политической жизни, обеспечение имущественных интересов и личных от произвольного их нарушения, нужны твердое право, законность, широкое просвещение в стране".(154,с.47)
Благотворительная деятельность в области образования в России получила широкое распространение во второй половине ХIХ века и напрямую связывается с развитием купеческого сословия. Его становление имело свои особенности.
А.Н. Сахаров пишет: "Капиталистическая эволюция непосредственно затрагивала лишь малую часть населения. Значительное же большинство подданных русского царя жило в мире представлений и норм, очень далёких от прагматизма, рационализма, индивидуализма - характерных черт капиталистических общественно-политических систем. Социальный эгоизм никогда не пользовался признанием.
Россия являлась той удивительной страной, где исстари быть бедным не считалось зазорным, где всегда больше ценились честь, доброта, христианское благочестие, преданность долгу, чем любые формы коммерческой деятельности или финансовый успех. Большие деньги не вызывали уважения, и заслужить общественное признание можно было чем угодно, только не личным обогащением. По образному выражению Марины Цветаевой, "осознание неправды денег в русской душе невытравимо". Русское национальное мироощущение... формировалось века в русле православной духовно-нравственной традиции и было очень удалено от интересов и нужд расчётливой деловой среды. Эта атмосфера небуржуазности социального сознания делала общественное положение предпринимателя весьма ненадёжным".(171,с.11)
Один из самых выдающихся меценатов России П.М. Третьяков в конце жизни писал: "Моя идея была, с самых юных лет, наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях, мысль эта не покидал меня никогда во всю жизнь."(19,с.6)
П.А. Бурышкин отмечал: "Самое отношение предпринимателя к своему делу было несколько иным, чем на Западе. На свою деятельность смотрели не только и не столько как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти и в том, что именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, и коллекционерство, на которые смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного долга".(114,с.100)
Эта точка зрения разделялась Н. Бердяевым: «Собственность дана человеку в пользование и должна быть употреблена на пользу, иначе человек морально лишается права на эту собственность. Право частной собственности этически должно быть признано как право ограниченное, как право употребления, а не злоупотребления».
С точки зрения христианской этики, принцип абсолютной, неограниченной собственности над материальными вещами и хозяйственными благами есть вообще ложный и недопустимый принцип. Собственность есть порождение греха. (22, с.488-489)
П.Н. Мешалкин, рассматривая проблемы благотворительности, указывал на следующие причины её появления в Сибири: "Благотворительность сибирских предпринимателей-купцов вызвана к жизни не только крупными капиталами и стабильными доходами. Она обусловлена такими причинами, как нравственные убеждения, благородное желание внести свой личный вклад в изучение природных богатств, истории и этнографии Сибири, развитие экономики и культуры родного края, христианское милосердие, человеколюбие (помощь нищим, слабым и убогим). Нельзя игнорировать и такие мотивы, как личные амбиции, тщеславие, желание увековечить себя в благих делах, в сознании обществ, в исторической памяти потомков. Был и расчёт - благотворительностью заслужить звание почётного гражданина города или орден, а также благими деяниями в какой-то мере отмолить грехи за не всегда праведным путём нажитые богатства. По выражению русского философа Н.О. Лосского, среди богатых промышленников и купцов были такие, которые как бы стыдились своего богатства и поэтому среди них было много меценатов и жертвователей больших сумм на различные общественные учреждения...Стыд за своё богатство, своё благополучие, угрызения совести за бедность народа, сознание необходимости вернуть долги народу - эти настроения в среде крупной буржуазии побуждали к меценатству и благотворительности".(112,с.5)
Красноярский краевед В. Аференко соглашается с таким видением причин меценатства:"...Фактов спонсирования купцами важных социальных проектов, вклада денег в культуру и образование губернии немало. Разными причинами это было продиктовано: от ума - способствовать процветанию родных пенатов, от сердца – помочь ближним, бедным и больше от конъюнктуры - отмыть неправедно нажитые капиталы, получить имя, звание, чтобы лоббировать выгодные законы в Собраниях, в Думах".(12,с.3)
На подобные причины благотворительности указывает и западносибирский учёный Ф.Ф. Шамахов: "Движимые в своих "пожертвованиях" на народное образование иногда пониманием более высокой производительности труда грамотных рабочих, иногда тщеславием, ожиданием наград медалями и орденами за "активную" деятельность в области просвещения, некоторые из них вносят в кассы благотворительных обществ или непосредственно для той или иной школы довольно крупные денежные суммы".(191,с.89)
Однако, приводя довольно внушительные цифры пожертвований на нужды образования в своём регионе, доходящие до 30%от общей суммы расходов,(192,с.93) Шамахов отмечает: "Либеральная буржуазия Западной Сибири, так же как и в Европейской России, даже на заре своего развития таила в себе склонность к компромиссам с русским самодержавием, нерешительность в вопросах развития народного образования, страх перед просвещением народа и стремление к его всемерному сдерживанию".(191,с.137)
Следует отметить, что основная масса пожертвований была сделана купцами во второй половине ХIХ века. В ХХ веке, особенно после революции 1905-1907 гг., крупных денежных вкладов в дело образования уже не было. Основным источником формирования благотворительных фондов становятся проценты с ранее пожертвованных капиталов и деньги, вырученные от проведения различных мероприятий.
Среди купцов было распространено правило жертвовать на благотворительные цели в посмертных завещаниях "на помин души", кроме этого, не имевшие наследников также отписывали капиталы на богоугодные заведения и учебные учреждения.
Нужно учитывать и заинтересованность государства в получении финансов на социальные нужды. Государство разработало систему морального поощрения благотворителей: присвоение почётных званий, наград, вывешивание портретов благотворителей в общественных местах, издание специальных журналов, в которых помещались сведения о размерах пожертвований, например, "Вестник благотворительности". За пожертвование коллекции или музея в пользу Академии наук жаловался генеральский чин.
Государство же в лице губернаторов и руководило на первых порах этим процессом. Сибирский историк И.М. Ядринцев писал: "Основанные по официальному вызову, а иногда и побуждению, благотворительные общества в Сибири не получали долго жизненного направления. Они существовали формально, обыкновенно во главе их стояли губернаторши и вице-губернаторши, и им давалась этим путём честь и развлечение. Окружающие это знали и знали все тайные игры в филантропию. Вызовы к пожертвованиям делались просто. Призывался откупщик или ростовщик, и ему предлагалось пожертвовать столько-то на богоугодное дело. Весьма благодарными жертвователями бывали такие лица, у которых бывали уголовные дела. Один начальник, задумав постройку театра или военного училища, призван раз золотопромышленника и начал читать уголовное о нём дело. Когда последний, обливаясь потом, предложил пожертвовать 40000 рублей, то дело было сожжено. Другие пожертвования делались из тщеславия, из-за чинов, из-за титула коммерции советника, причём предварительно совершался торг. В некоторых городах являлись жертвователи на церкви, соборы и сами брались совершать постройку на собственные средства и наживались ещё при этой постройке. Словом, благотворители эти также легко обманывали людей, как и бога. Нечего удивляться, что в городах в сибирском обществе являлись почётные благотворители, которые при новых порядках принуждены были занять место на скамье подсудимых."(200,с.631-632) Как видим, дана нелицеприятная оценка вложения капиталов на общественные нужды современником и свидетелем событий, но Ядринцев тем не менее был вынужден признать, что "вносились и завещались в сибирских городах огромные капиталы на разные учреждения."(200,с.632) Нужно ли думать, что такое положение дел было характерно только для Сибири? В сборнике мемуаров "Московская старина" приводится масса примеров воздействия московского генерал-губернатора Арсения Андреевича Закревского на купцов с целью получения от них "добровольных пожертвований". В частности, допускался такой приём: каждый купец получал "воззвание", являлся в канцелярию генерал-губернатора и там " чиновник спрашивал имя, глядел затем в реестр и объявлял сумму, подлежащую к уплате. Говоря проще, это был налог, установленный самовольно графом Закревским. Разница заключалась только в том, что против цифры этого нового налога допускался протест, происходил торг, те, кто был побойчее, добивались скидки, а те, кто потише и боязливее, уплачивали беспрекословно. (114,с.310).
Немаловажную роль играл личный пример губернаторов и городских градоначальников, которые стояли у истоков создания общественных организаций и сами состояли во многих из них. Как правило, в этих их начинаниях поддерживала церковь. Существенное влияние оказывал пример сибирских городов – зачинателей благотворительной деятельности: Енисейская губерния всё время отставала от своих соседей. Томск, Иркутск опережали в этом отношении Красноярск и Енисейск. Нужно учитывать и общественно-нравственную атмосферу России того времени: благотворительностью занимались члены императорской фамилии, выдающиеся писатели и общественные деятели. Естественно, определённые особенности Сибири накладывали отпечаток на ход этого процесса, хотя просматривались и общие тенденции.
Одной из таких особенностей при формировании у сибирской буржуазии активной позиции в деле народного образования является возникновение идеи областничества, выдвинутой Г.Н. Потаниным.
Ф.Ф. Шамахов критически характеризовал сепаратистские идеи областников, которые, по его мнению, "являлись явно реакционными по своему социально-экономическому существу, так как шли вразрез законам развития капитализма и историческому развитию России".(192,с.230) Однако он не мог отрицать того, что "своей борьбой за привлечение в Сибирь культурных сил областники много содействовали открытию Томского университета, позднее технологического института".(192,с.231) Он признавал и то, что сибирская буржуазия, нуждаясь в самых разнообразных кадрах специалистов, не могла не выдвигать в качестве одной из важнейших задач Сибирской областной думы проблему просвещения".(192,с.231)
В Енисейской губернии было немало последователей Г.Н. Потанина. В частности, именно общество врачей, возглавляемое В.М. Крутовским, стало ядром региональной группы Сибирского областного союза. Областнические идеи, находившие поддержку в среде либеральной буржуазии, заставляли последнюю чувствовать ответственность за развитие деятельности просветительских обществ, открытие школ, музеев, библиотек. Эта деятельность, без сомнения, носила прогрессивный характер.
Причиной благотворительности была и "повышенная религиозность купеческой среды, неукоснительно следовавшей известной евангельской формуле: "Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключенного, тот Меня одел, Меня накормил, Меня посетил".(154,.с.47) По мнению О. Платонова, "национальная психология русского человека смиряется с греховностью богатства" только в том случае, когда богатство воспринимается не как самоцель и не только "как путь к наслаждению жизнью (хотя это допускается), но прежде всего как средство делать добро, служить людям"(175,с.27) Это несколько иной подход, чем на Западе, где "христианский тезис об опасности богатства для спасения души приобрел и тот смысл, что богатство нельзя тратить на удовольствия"(84,с.53) В Новом Завете богатство рассматривается как грех: "Не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками - Царствия, которое Он обещал любящим Его. А вы презрели бедного".
А. Захаров и С. Чухлеб отмечают, что "христианство традиционно заявляло о благотворительности, рассматривая ее как необходимую обязанность богатого, как то минимальное, что он может сделать для ближнего своего и спасения своей души"(84,с.59) Человек традиционно должен был соизмерять свои поступки общепринятым основам христианской этики и морали. Реализации задачи воспитания на образе Иисуса Христа как абсолютного нравственного идеала служила вся система. Народное понимание не стяжательства: "Лишнее не бери, карман не дери, души не губи»- приводило и к тому, однако, что "несмотря на широкую помощь неимущим, купеческие благотворители не пользовались популярностью в социальных низах".(154,с.47)
Исследованию нравственных проблем посвятил блестящий труд П. Кропоткин. В «Этике» он проследил эволюцию взглядов ученых на эту тему с древнейших времен.
В дохристианский период мыслители признавали «источником нравственных побуждений в человеке его природные наклонности и разум».(94,с.102)
Христианство определило «руководящей нитью в жизни человека не личное его счастье, а счастье общества, и следовательно, идеал общественный, за который человек способен был бы отдать свою жизнь» (94,с.105)
П. Кропоткин, изучая причины нравственных поступков, исследовал эволюцию проблемы, наиболее тщательно изучив взгляды мыслителей ХУ111 – Х1Х века, и выстроил взаимосвязи между взглядами ряда ученых.
Если Кант писал, что моральный долг – это то, что имеет абсолютное значение и поэтому никогда не может быть только средством для чего - ни будь другого, но является в то же время целью само по себе», то целью должна быть «свободная и разумная воля» (94,с.172)
Бентам считал основным принципом всякой этики и законодательства «наибольшее счастье наибольшего числа людей» (94,с.187) и поэтому видел задачу мыслителей в том, чтобы «доказать», что «добродетельный поступок есть правильный расчет, временная жертва, которая дает мне максимум удовольствия; поступок же безнравственный – неправильный расчет. Человек должен искать свое личное удовольствие, свой личный расчет» (94,с.188)
Прудон доказывал, что «истинным содержанием справедливости и основным началом всей нравственности» является чувство собственного достоинства» (94,с.210) Основой справедливости он считал равенство» (94,с.213)
Спенсер был убежден, что благодаря и эволюции, и прогрессу создастся такое социальное равновесие, при котором каждый, удовлетворяя всем потребностям своей жизни, естественно и добровольно, будет содействовать удовлетворению потребностей других» (94,с.225)
Благотворительность он считал формой «приспособления к несовершенному общественному строю» (94,с.233)
К разряду поступков, которые он называл благотворительными, он относил те, «за которые человек не ждет никого вознаграждения» (94,с.245)
По его мнению, частной благотворительности, а не государству необходимо «смягчать закон истребления наименее приспособленных» (94,с.245)
Марк Гюйо «стремился обосновать нравственность, с одной стороны, без всякого мистического, сверхъестественного веления божества, без всякого внешнего принуждения и долга, а с другой стороны, хотел устранить из области нравственной и личной материальный интерес или стремление к счастью…» (94,с.247)
Он считал, что нравственность развивается в нас уже в силу «самой потребности жить полной, интенсивной и плодотворной жизнью». «Мы чувствуем, что у нас больше энергии, чем ее нужно для нашей обыденной жизни, и мы отдаем эту энергию другим. Мы сознаем, что у нас в уме больше мыслей, а в сердце больше сочувствия или даже больше любви, больше радостей и больше слез, чем их нужно для нашего самосохранения; и мы отдаем их другим, не задаваясь вопросами о последствиях. Этого требует наша природа - все равно как растение должно цвести, хотя за цветением и следует смерть» (94,с.248)
П.А. Кропоткин в книге «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса», характеризуя благотворительные общества, выдвинул свою точку зрения на причины благотворительности: «К сожалению, наши религиозные учителя предпочитают приписывать подобным чувствам сверхъестественное происхождение. Многие их них пытаются утверждать, что человек не может сознательно вдохновляться идеями взаимной помощи, пока не будет просвещен учениями той специальной религии, которой представителями они состоят. Кроме того, в то время, как первобытное христианство, подобно другим зарождавшимся религиям, было призывом к широко человечным чувствам взаимной помощи и симпатии, свойственным, как мы видели, всем племенам и народам, даже самым диким, - христианская церковь помогла государству разрушать все существовавшие до нее или развивающиеся вне ее учреждения взаимной помощи и поддержки. Вместо взаимной помощи, которую каждый дикарь рассматривает как выполнение долга к своим сородичам, христианская церковь стала проповедовать милосердие, составляющее, по ее учению, добродетель, вдохновляемую свыше, добродетель, которая, в силу толкования, приписывает известного рода превосходство дающему над получающим, вместо сознания общечеловеческого равенства, в силу которого взаимная помощь обязательна.» (96,с.274) Таким образом, П. Кропоткин в качестве благотворительности выдвигает тезис о «глубоком стремлении человека к взаимной помощи»: «Если истинный характер этого благорасположения часто бывает загрязнен стремлением приобрести известность, политическую власть, или общественное отличие, то все же несомненно, что в большинстве случаев импульс исходит из того же чувства взаимной помощи. Очень часто люди, приобретая богатство, не находят в нем ожидавшегося ими удовольствия. Другие начинают чувствовать, что сколько бы экономисты не распространялись о том, что богатство является наградой способностей, их награда чересчур велика. Сознание человеческой солидарности пробуждается в них: и хотя общественная жизнь устроена так, чтобы подавлять это чувство тысячами способов, оно все-таки берет верх и тогда люди пытаются найти выход для этой потребности, отдавая свое состояние, или же свои силы, на что-нибудь такое, что, по их мнению, будет содействовать развитию общего благосостояния» (96,с.282)
Философы, историки конца Х1Х-начала ХХ века были более прагматичны в своих суждениях о проблемах благотворительности и условиях, которые порождали ее необходимость. Н.А. Бердяев писал: «Нельзя ждать прекращения истязания слабого сильным от нравственного совершенствования сильного. Нельзя ждать социальных изменений исключительно от нравственного совершенствования людей. Нужно поддерживать слабого актами, изменяющими структуру общества. Отвлеченный морализм в применении к социальной жизни оказывается лицемерием, он поддерживает социальную несправедливость и зло"»(21, с.483)
О. Платонов обращает внимание на сложность взаимоотношений между купечеством и интеллигенцией. Сравнивая вклад русского купечества в развитие образования и культуру с ролью европейской буржуазии, он отмечает, что "русское купечество выполняло функции, которые в других странах лежали преимущественно на интеллигенции и образованном слое", и добавляет -"Не здесь ли корень серьезного разлада между купечеством и интеллигенцией"(175,с.29) Интеллигенция, воспитанная на европейских ценностях, представляла купцов "закоренелыми плутами и мошенниками, постоянно нечистыми на руку и алчными как волки".(175,с.29) Эту точку зрения разделяет Ю. Петров - "Предвзято относились к "аршинникам "и в интеллигентской среде, где царило убеждение, что предпринимательство - разновидность мошенничества": Непростые отношения складывались у купечества и с дворянством, т.к. предпринимательство подрывало "идею о наследственном благородстве и сословном праве на власть и независимость идеей личных заслуг, личных качеств"(154,с.58)
Любопытной иллюстрацией, характеризующей отношение дворянина к купцу, является стихотворение из сохранившейся красноярской рукописной поэзии, написанное дворянином М.А. Бутаковым, золотопромышленником, почетным смотрителем начального училища. В его стихотворении саркастично описывается один из директоров Енисейского губернского комитета попечительного общества о тюрьмах, потомственного почетного гражданина Красноярска, золотопромышленника, купца 1 гильдии Сидора Григорьевича Щеголева:
"А вот позвольте вам представить
Из (В...ков) одну семью:
Был в (В...ках) когда-то щеголь
Из всероссийских мужиков,
Толков писать про них был Гоголь,
А я, признаться, бестолков!
Ну, щеголь был, Сидоркой звали
Его и малый, и велик,
Подчас Сидорку и бивали_
Собака был он - озорник.
Вдруг вздумалось ему за счастьем
В Сибирь с коробкою идти...
И вот с родительским согласьем
Сидорка наш уже в пути
Пришел в Сибирь, товар распродал,
Барыш изрядный получил.
Чего ж зевать! В купцы он подал
И тотчас лавочку открыл.
"Постой-ка, золота поищем-
Так думает Сидорка мой,
-Богаты будем, как отыщем,
А не отыщем - так домой!"-
Сидорка золото находит,
Григорьичем Сидорка стал,
Жену он барынею водит,
Чепец надеть ей приказал,
Одел и деток, по-господски
Велел их грамоте учить,
Мы жили, говорит, по-скотски,
Хочу по-барски я пожить!
Дал дочерям образованье,
кадриль умеют танцевать,
В перчатках ходят на собранье-
приличье знают соблюдать".(32,с.278)
(В...ки - г. Вязники Владимирской губернии)
Однако несмотря на разницу в социальном происхождении к концу Х1Х века происходит сближение этих двух сословий, чему не в малой мере способствовали устойчивое материальное положение купеческих семей и рост уровня их образования и культуры. Свидетельством тому были брачные союзы: например, одна из дочерей купца М.А. Сибирякова стала княгиней О.М. Вяземской, а сын крепостного крестьянина купец 1 гильдии И.Г. Гадалов был женат на дочери дворянина.(156,с.64)
Изучение вопроса о благотворительности имеет не только общетеоретическое, но и практическое значение. В современных условиях быстрой социальной дифференциации общества, уменьшения финансирования образовательных учреждений в ходе реформы среднего образования возникает необходимость в создании благотворительных организаций, способных к решению непростых социально-педагогических проблем. В настоящее время практикуется так называемая спонсорская помощь школам, детским домам, но она не может удовлетворять ни учреждения образования, ни самих жертвователей, т.к. проводится не систематически, не имеет целенаправленного долговременного характера, позволяющего получить ощутимые результаты. Опыт существования таких организаций, которые существовали более 30 лет на территории не только Енисейской губернии, но и по всей Сибири, и объединяли большое число единомышленников, имеется и нуждается в обобщении. Этот опыт, критически осмысленный, учитывающий современные реалии, может быть использован в практической деятельности органов местного самоуправления, женских организаций, учителей и воспитателей. При исследовании темы были использованы прежде всего материалы периодических изданий, отчёты благотворительных организаций, сборники заседаний Красноярской Городской Думы и Управы, документы Красноярского крайгосархива. В современных условиях, когда формируются новые подходы в региональной политике, учитывающие исторические, национальные, экономические, бытовые особенности каждой территории, особенно важно на имеющемся материале проанализировать, как эти факторы влияли на складывание общественной жизни, а значит, и на развитие народного образования в отдельно взятом регионе, в частности, в Енисейской губернии.
Исследователи практически не приступили к изучению социального облика, общественного сознания, детерминирующих поведение представителей различных групп благотворителей. Так как большинство культурно-просветительских организаций заняло либо нейтральную позицию в событиях 1905-1907 годов, либо поддерживало либеральные партии, то в научной литературе послереволюционного периода им была дана отрицательная оценка. Эта точка зрения нуждается в пересмотре в связи с тем, что социальная база этих организаций была довольно пестрой, они не ставили при формировании обществ политических задач и объединялись с целью просвещения народа.
Настоящее исследование представляет обобщенные материалы о привлечении благотворительных капиталов сибирского купечества и использовании частной инициативы интеллигенции Енисейской губернии на решение социальных проблем.
