Перунова палица

Говоря о собственно русской тради­ции палочного боя, с уверенностью можно констатировать, что палочный бой был в большой популярности. Однако, как уже упоминалось, это было очень травматичное заня­тие. И, поверьте, травматизм происходит не от неумения, а, скорее, наоборот, от хорошей под­готовленности бойцов. Кстати, кулачный бой — дитя палочного боя. Очевидно, именно поэтому построения кулачного боя постоянно копиру­ют стереотипы построения палочного боя. Например, стойка в палочном бою левосторон­няя, левая рука служит для сбивания руки с оружием, правая рука с дубинкой либо опущена, либо на уровне груди, чуть на отлете. Хотя, это опять же строевая стойка, применявшаяся в боях стенка на стенку. Да, не удивляйтесь, изначально стенки были вооружены "дрекольем". Похо­же действовали и врассыпную, хотя фиксиро­ванную стойку соблюдать в других видах боя чрезвычайно сложно. Для наглядности приведу схему (См. рис. 3).

Схема отображает виды палочного боя. Не лишним будет знать, что дрались и в-оберучь (то есть держа в каждой руке по палке), в основном короткими палками, или палками разной длины. Длинным оружием — типа по­соха — дрались, удерживая его двумя руками, наподобие двуручного меча, либо наподобие копья. Чаще же всего дрались в-изручь (дер­жа дубинку в правой или левой руке). В па­лочном бою активно применялись удары ногами, в основном в ближней и средней дистанции (издали атаковать ногой неэффектив­но). До виртуозного выполнения доводилась защита перемещением.

Рис. 3

По личным наблюдениям, выиграть у хо­рошего бойца, владеющего палкой, можно, только опережая его в скорости и превосходя его в технике палочного боя.

Заявления по поводу непобедимости представителей восточных единоборств не выдерживают проверки боем. Все разговоры про "энергию", "железные рубашки" и тому подобное ничего не стоят против удара пал­кой... например, в переносицу или в пах. Недоверчивые могут проверить на себе. Для ин­тересующихся палочным боем более серь­езно — могу порекомендовать обратить вни­мание на схожесть практически всех стерео­типов русского прикладного фехтования с двигательной системой русского рукопаш­ного боя, а точнее, славяно-горицкой борьбы, из которой было взято большинство постро­ений для современных реконструкций палоч­ного боя.

Палица, или дубинка — слова, знако­мые каждому с детства. Что же еще нового можно сказать об этих простых приспособ­лениях?

Оказывается, можно. Вспоминая русский народный эпос, можно отметить, что очень многие персонажи имеют в своем арсенале такое "примитивное оружие". Это обстоятель­ство можно было бы и не принимать в расчет, если бы не аналогичные сведения в соседних мифологических системах. Во всех европейс­ких пантеонах обязательно есть бог, атрибу­том которого является либо молот, либо пали­ца. Обладатель палицы в пантеоне Восточной Руси — Перун, в германо-скандинавском пан­теоне Тор (Доннар), у летто-литовских пле­мен — Перкунас, и т.д. Итак, начав с обычной дубинки, мы подошли к важнейшему атрибуту Громовника — бога всех воинов. Не случайно русское предание наделило Перуна палицей. Возможно, что она берет свое начало от обыч­ной палки-дубинки (впрочем, понятие "дубинка" тоже напрямую связано с культом Перу­на, а точнее, с центральным его атрибутом, с Дубом). Вероятно, в дальнейшем "палицей" стало называться кованное металлическое орудие. Вполне очевидной здесь кажется связь между палящим огнем (падающей молнией) и ударным орудием: палица от слова "палити" (пламя), "запалить" (запулять) в кого-нибудь чем-либо, т.е. ударить.

По свидетельству хрониста Стрыйковского (XVI в.), автора летописи, в которой изложена история польского, литовского и рус­ского народов с древнейших времен, идол Перуна (Перкуна) держал в руке камень, а перед ним постоянно пылал "неугасимый" (священ­ный) огонь. Летопись говорит нам следующее:

"Перконе, си есть Перун, бяше у них старейший бог, создан на подобие человече, ему же в руках камень многоцвет­ный, аки огонь; ему же огонь неугасающий с дубового древия непрестанно паляху".

Если пламя гасло, то чтобы зажечь его, высекали огонь из камня, находившегося в руке Перуна. Очевидно, эти представления повлияли на сюжет одной из русских сказок, в которой главный герой бросает кремень и огниво в несущегося по небу колдуна в виде черной тучи, отчего рождается пламя, в котором погибает волшебник. В этом же сюжете отразилась информация о способе добывания огня. Огонь, добываемый из камня, вызывался ударом кре­сала, из дерева огонь добывали путем трения. Такой огонь, добытый из дерева, назывался "живым", он служил символом небесного огня — молнии; дождь, низводимый на землю богом Громовником, назывался "живой во­дой".

Итак, мы выяснили, что палица имеет зна­чение божественного карающего орудия, она же, как символ власти, превратилась в царс­кий скипетр, жреческий и судейский жезлы. А вспомним знак княжей власти на Руси — шестопер, тоже из семейства ударного вооружения.

Молнию также изображали символичес­ки в виде меча, слово "меч" родилось в глубокой древности. То же мифологическое значе­ние соединяется поверьями с острым ножом (нож — ножной меч). На Украине долго со­хранялось предание о том, что если окропить нож "живой водой" и бросить в вихрь, то нож упадет на землю, обагренный кровью, т.е. мол­ния поразит демона-тучу. Также дошло до нас предание о том, что один колдун вбил под порогом новый острый нож, а вслед за этим поднялся страшный вихрь, который подхва­тил его недруга и семь лет носил по воздуху. Вероятно, это предание основано на связи Перуновой палицы и ножа, как символа мол­нии, с вихрями, неизменно сопровождающи­ми грозу. Стоит признать, что в русской ми­фологии об оружии богов, кроме Перуновой палицы, сохранилось мало сведений, однако летописцы упоминают о "клятвах оружием перед кумирами". На нарушившего клятву призывалось мщение бога - Громовника: "...да будут они кляты от бога и от Перуна и да погибнут от собственных своих мечей!"

В русских сказках можно узнать о топоре - саморубе и о необычайной палице или дубинке-самобое (кий-бий), которые, по­винуясь приказу владельца, устремляются на вражеские рати, побивают несметные силы, затем возвращаются обратно. Место дубин­ки и топора иногда занимает меч-самосек (кладенец) и клюка: "... где ни махнет помело, там смерть неприятельской рати, что ни зах­ватит клюка, то в плен волочит."

Также в народных поверьях молния часто уподобляется извивающейся змее, что послу­жило основой для возникновения сказаний о молнии-биче, ударами которой Громовник казнит демонов.

Например, в гимнах "Вед" Индра, нагоняя Вритру, бичует его огненной плетью с тысячью узловатых концов. Сыплются искры, а в уда­рах плети-бича слышатся раскаты грома. Западные славяне считали, что во время грозы божество преследует демона синим⁴ бичом.

Впечатление, производимое раскатами грома, стуком кузнечных молотов, молотильных цепов и мысль о наносимых ударах, со­единяясь в различных представлениях, сбли­зили их между собой и породили целый ряд мифологических сказаний.

Как уже упоминалось, русское предание наделяет Перуна палицею. В летописях встре­чается рассказ об этой палице. После креще­ния к Новгороду прибыл архиепископ Яким и разорил требища и повелел скинуть Перуна в Волхов. В то время, когда идол влекли по го­роду, Перун не мог удержаться, чтобы не вос­кликнуть громко: "О горе мне! Вчера еще меня почитали, а нынче посрамляют!" А когда с моста его повергли в реку, он поплыл против течения, бросил от себя палицу и вскричал:

"Жители новгородские! Это оставляю вам в память мою!" Некоторые летописи повествуют о том, что долго после этого новгородские жители собирались на том мосту и устраива­ли в определенный день палочные бои, разде­лившись на две враждующие партии.

Летописцы были убеждены, что бои про­водились ради брошенной Перуном палки, но, скорее всего, они выдавали желаемое за дей­ствительное. Ведь бои не могут проводиться в честь некоего атрибута, пусть даже имеюще­го божественную родословную. Логичнее было бы предположить, что бои проводились в честь его обладателя, Бога Громовника. А летопись давала всего лишь выгодное правящей хрис­тианской идеологии объяснение. Нельзя забывать о том, что церковь чрезвычайно не­терпимо относилась к языческому наследию, частью которого и являлись обычаи ратные. В подтверждение этих выводов нелишним бу­дет вспомнить, что еще задолго до нашей эры, в Древнем Египте, проводились палочные бои в честь бога Хора, который арийцам был из­вестен как Тор, а славянам-язычникам — как Хоре.

Переносясь на более привычную нам ис­торическую почву из сферы мистического сознания, можно с уверенностью говорить, что пользовавшиеся такой популярностью палочные бои на мостах в Новгороде были отра­жением общеевропейской традиции боя на мостах. Примеров масса. Это и Испания, до сей поры проводящая театрализованные, со средневековым оружием, бои на мостах, и Франция, и Германия. Надо отметить, что, кроме моста, зачастую не было под рукой средств для переправы через реку, поэтому сравни­тельно небольшой контингент воинов, подго­товленный в таких игрищах, вполне способен был задержать целую армию, хоть на корот­кое время — ведь на войне каждое мгновение на счету. Соответственно, любое мифологи­ческое представление, рассмотренное через призму истории, может дать просто неоце­нимую информацию, которую сложно полу­чить из других источников.

Итак, мы подошли к рассмотрению конструктивных особенностей соб­ственно инструментария палочного боя.

Вероятно, наиболее распространены были короткие, длиной не более полутора локтей, трости округлой формы, изготавливаемые из дуба или березы. Их можно использовать как наиболее универсальные имитаторы холодно­го оружия. В Новгороде, например, бытовала короткая новгородская дубинка.

Изготовить дубинку совсем просто. Мо­лодое деревце вырывалось из земли, комель очищался от корней, ствол обрубался по нуж­ной длине, по усмотрению хозяина кору либо счищали, либо оставляли как есть. На иллю­страции изображены русские крестьяне в традиционных костюмах и с традиционным снаряжением. (См. рис.4)⁵. Смею усомниться в способности дубинки (ослопа) выполнять благородную функцию орудия труда. Хотя, как орудие "лихого" промысла либо как средство борьбы с многочисленными "лихоимцами", дубинка может быть расценена как наиболее удобное, легко добываемое, дешевое и эффективное средство.

Рис. 4

Что немаловажно, сырья для дубинок предостаточно, и не жалко, если дубинка при­шла в негодность.

Второй, не менее популярный предста­витель семьи ударного вооружения — до­рожный посох. Его длина обычно не превы­шала уровня от земли до подбородка вла­дельца, иногда была одинакова с ростом вла­дельца.

Как правило, один из концов посоха в ди­аметре был меньше другого и служил как бы острием. Иногда острие оковывалось желе­зом, но чаще нет. Навершию посоха прида­валась удобная для руки форма, оно могло увенчиваться металлическим крюком (так на­зываемый "посох колдуна"), и тогда посох ста­новился очень похожим на багор.

Встречались посохи с навершием в виде головы человека или животного, иногда в виде человеческой руки, сжатой в кулак, в котором находилось металлическое кольцо. Навершие пастушеского посоха закруглялось ес­тественным образом в виде крюка, такой посох называли также клюкой, кием и т.д. (См. рис. 5)⁶.

Посохи изготавливались из твердых по­род дерева, не имевшего серьезных изъянов, хотя могли быть и не вполне прямыми.

Мы можем заключить теперь, что дубинка не имеет хозяйственного значения, но, в свою очередь, является оптимальным боевым и тре­нировочным оружием, в то время как посох имеет некоторое хозяйственное значение, не теряя при этом от своей боеспособности.

Рис. 5

Видимые различия батога, дубинки (ос­лопа) и посоха (клюки) не мешают, однако, отнести их к одному и тому же типу, что и обычный кол, вынутый из забора, или подо­бранный на дороге брусок. Отличительными особенностями этих предметов можно счи­тать: 1) однородный материал, из которого они изготовлены; 2) родственная конфигурация; 3) типичные боевые особенности.

Рис. 6

Научиться хорошо драться этими ору­диями можно, соблюдая практически одина­ковые пространственные координации. Од­нако, каждый конкретный нюанс любого из типов оружия способен максимально расши­рить возможности ведения боя с ним, или, на­оборот, сузить эти возможности до полной не­эффективности — все зависит от знания этих нюансов и умения применить свои знания в конкретной боевой ситуации.

Дилетанту нюансы неведомы, особенно какому-нибудь горе-специалисту, обогатившемуся знаниями из материалов книжных лотков (отнюдь не блещущих качеством пред­лагаемых изданий) или учившемуся у отече­ственных "китайских" учителей.

Ну какие могут быть у палки нюансы? Нет, не путайтесь, я говорю не о "магии" или "скрытых энергетических зонах", с такими вопросами справляются психиатры.

Я говорю, например, о том, что если палка круглая, то совершенно все равно, какой именно поверхностью нанести удар или взять защиту. А ведь без знания этих простых за­кономерностей невозможна даже простая работа холодным оружием. Зачем, по-ва­шему, европейцы делали мечи обоюдоост­рыми? Наверняка не из эстетических сооб­ражений, а чтобы максимально расширить потенциал поражения противника. Все равно, как вынул меч из ножен, в какую плоскость перенес удар (вот только, если попал плашмя, можешь жизни лишиться). А палкой все равно как бить, именно поэтому научиться драться ею легче, быстрее можно освоить базовую технику, затем доводка на мечах, то­порах и т.д.

Очевидно, благодаря этим особенностям палочного боя, большинство русских ополченцев предпочитало ударные типы воору­жения. Согласитесь, оттачивать технику на поле боя — не самое лучшее время. Хотя и князья проявляли по­чтение к ударному ору­жию. Символ княжей власти — шестопер (пернач) обладает теми же свойствами, что и обычная дубина, только многократно усилива­ется поражающий по­тенциал за счет метал­лических частей и их пространственной ори­ентации, выполненных, кстати, в виде розетки Перуна (См. рис. 8).

Еще один нюанс. Личный опыт боев на улице, в том числе с применением дреколья, и более чем десяти­летний стаж занятий единоборствами позво­ляют мне говорить о невозможности рабо­тать палкой по восточной схеме типа "блок-удар". Так можно драться, когда у вас в руке стальной прут, а ваш противник на грани по­тери сознания. Чем быстрее вы атакуете, тем больше шансов не попасть в больницу.

Но уж если вы все-таки прозевали пер­вую фазу удара, то его нужно не отбивать — ведь это может быть ложный удар — а вклинивать его, одновременно защищаясь и атакуя.

И не стоит забывать, что у вашего оппо­нента есть еще три свободных конечности, а чаще еще и пара-тройка верных друзей за спиной. Так что и на бросок и на отбор ору­жия нужно выходить самому и при этом не забывать менять позицию.

Рис. 8

Начав разговор о бросковой технике, я хочу напомнить приверженцам айкидо, что ско­рость удара палкой может, иной раз превышать уровень реакции стального механизма, снаб­женного фотодиодом, поэтому надеяться на ошибку со стороны нападающего весьма не­дальновидно и чревато тяжкими телесными по­вреждениями. Не стоит ждать, когда вас возьмут за горло, применяя оборонительную тактику.

Рис. 9

Интересующимся могу предложить один весьма результативный способ работы бе­зоружного против вооруженного противника.

Во-первых, надо научиться опережать движение нападающего хотя бы на 1 секунду (что при оборонительной тактике невозможно) и применять парализующие удары по рукам и ногам противника.

Если же у вас в руке тоже есть палка, ваша задача ощутимо упрощается, нужно отбить конечности противника палкой, по возможности обезоружить его, что без владения нашей техникой сделать невоз­можно.

Те же самые принципы лежат в основе владения посохом и даже копьем, древко (ратовище) которого конструктивно не отлича­ется от посоха.

Конкретно говоря, чтобы научиться па­лочному бою, нужно вначале осваивать универсальные двигательные принципы, харак­терные для любого оружия этого типа. Затем нужно учиться работать против вооруженного палкой человека, постепенно переходя к практике боя безоружного против вооруженного (последнее невозможно без комплексного ос­воения фундаментальных основ русского ку­лачного боя и других форм состязательной культуры). В дальнейшем можно практико­вать бой вооруженного палкой против вооруженного ножом, цепью, топором, клюкой и т.д.

Стоит, пожалуй, сказать, что школа при­кладного фехтования, хотя и является очень близкой к построениям палочного боя, все же не вполне отражает русскую стилистику и манеру ведения боя. Большим подспорьем для реконструкции оказались различные учеб­ники и руководства по прикладному фехто­ванию для русской конницы, в своей основе отразившие близкую европейскую традицию. Для национальной специфики Руси характерны более раскрепощенные и, если позво­лительно такое определение, более "расхлябанные" способы телодвижений при работе с оружием.

Рис. 10

Чтобы выйти на уровень относительного исторического соответствия, необходимо на­чать с освоения объема движений. Базовые, подготовительные навыки дыхательной, сус­тавной, силовой и динамической гимнастики можно с успехом получить, изучая комплексы Русской Здравы (см. рис. 1-3)

Одной из базовых методик, помогающих в освоении палочного боя, по праву можно счи­тать Свилю. Как-то раз я демонстрировал возможности кистеня небольшой аудитории, в которой оказался истинный ценитель вос­точных древностей, заявивший, что я показы­ваю технику работы с нунтяку. Само собой, что он, как и многие тысячи жителей нашей страны, не обладал даже теми наивными зна­ниями истории, которыми нас до недавнего времени снабжало советское образование. Вероятно, поэтому он так и не принял в расчет мои аргументы.

Сначала небольшой экскурс в мифоло­гию. Ранее упоминалось, что одним из атрибутов Громовника иногда назывался бич-молния, благодаря которому Громовержец побеждает демона. Очень редко встречаются упоминания в пантеонах соседних народов о некоем боевом цепе, которым наделяется ге­роический персонаж сказки или мифа. А вот как "Слово о полку Игореве" сравнивает битву с молотьбой хлеба и ковкой металла: "На Немизе снопы стелют головами, молотят чепи харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела"; "Той бо Олег мечем крамолу коваше и стрелы по земле сеяше".

Итак, в мифах отражены прообразы бо­евых цепов и боевых бичей. Историческая наука говорит нам еще об одном представи­теле — кистене "зарукавном" или, как его еще называют, "летучем".

Начну с описания конструктивных осо­бенностей этих древнейших представителей ударного вооружения.

Боевой цеп состоит из трех частей: ру­кояти, била и их цепного соединения. Неред­ко рукоятка боевого цепа снабжалась ре­менной петлей. Боевые бичи, или "бассалыки", имели рукоятку, к которой крепился плетен­ный ремень с хвостами на конце, каждый из хвостиков был снабжен небольшим билом.

Зарукавный ("летучий") кистень не имел рукояти, был относительно легок и несрав­нимо более компактен, чем его собратья по семейству, имел только било на короткой или удлиненной цепочке. Последняя могла быть заменена витым ремешком, который окан­чивался петлей для руки.

С конструктивной точки зрения, троич­ная структура боевого цепа весьма показательна, она полностью копирует устройство руки человека: рукоять — плечо; било срав­нимо с кулаком; цепное соединение — с лок­тевым суставом. Организация оружия подчинена идее славянского ведического триглава. Так же, как и рука, цеп имеет три части:

основную, несущую и боевую⁷.

Размеры кистеня подгоняются по руке владельца. Желательно, чтобы длина рукояти ненамного превышала длину локтя.

Било выбирается по весу в зависи­мости от личных привязанностей, кото­рые не должны превышать границ целе­сообразности.

Цепь выбирается так, чтобы при неудач­ном ударе било рикошетом не травмировало кисть. То есть длина цепи должна составлять не более одной трети от длины рукояти, либо превышать всю длину рукояти. Однако пер­вый вариант наиболее предпочтителен.

Рис. 13

Рукоять изготавливается из дерева твер­дых пород — дуба или березы (можно ис­пользовать ясень). Било может иметь раз­личную конфигурацию. Чаще это округлой формы шар, оснащенный шипами, или без та­ковых. Било может быть изготовлено путем отливки из бронзы или выковано из стали. То же можно сказать о цепях, которые могут быть либо бронзовыми, либо стальными.

Для "летучего" кистеня билом может служить весовая гирька или такой же шар, как у боевого цепа. Однако, било не должно иметь на себе острых граней, во избежание травм руки владельца.

Нелишним будет сказать, что любое кон­структивное изменение оружия сказывается на технике его применения, а изменение осо­бенностей конструкции зависит от тактичес­кой схемы боя. Поэтому мне всегда были не­понятны некоторые специалисты по восточ­ным единоборствам в своем стремлении найти крамолу плагиата в "русском стиле" как в яв­лении и в славяно-горицкой борьбе в част­ности. Ведь даже поверхностное сравнение конструкции кистеня и нунтяку позволяет увидеть их принципиальные различия.

Для иллюстрации приведу высказывание, принадлежащее А. Н. Медведеву (адепту шоу дао). Смысл его сводится к тому, что оружие типа кистеня использовали все народы, что его с одинаковым успехом применяли как рус­ские разбойники, так и японские ниндзя, только последние более хитроумно и изобрета­тельно (?!). Трудно судить, какое именно содержание вкладывает А. Н. Медведев в по­нятия "хитроумно" и "изобретательно", но осмелюсь усомниться в бесталанности своих со­отечественников из их криминальных объединений. Во-первых, не только разбойники занимались культивированием способов боя с холодным оружием. По крайней мере, до XIX века больше половины мужского населения России были обладателями зарукавных кис­теней. Об этом нам сообщают и тверская традиция, и многие другие источники, на ко­торые я ссылался. Что касается времен более древних, то, обратившись к археологии, можно с уверенностью констатировать, что зарукавными кистенями владели даже девочки. Ки­стени находят в местах погребений вместе с другими атрибутами похоронного ритуала. Напомню, что в могилу складывались вещи, повседневно использовавшиеся человеком при жизни.

Во-вторых, кистенями бились и в-оберучь, то есть с двумя кистенями одновременно, и тогда "к бойцу не было рукопашного при­ступа" (см. словарь Даля).

Возникает вопрос: "Куда же еще хитро­умнее?" И вообще, почему такая голослов­ность суждений? Разве кто-нибудь опраши­вал ниндзя или русских разбойников прошлых веков на предмет составления статистических таблиц "хитроумия и изобретательности"? Ведь с уверенностью можно сказать, что сейчас нет ни тех, ни других. Думаю, что такие "специалисты" будут жить и ударно трудиться еще долгие годы, однако мы не можем позволить себе тратить время на дальнейшие разобла­чения, время все расставит на свои места.

Говоря о боевых качествах кистеня, следует отметить, что диапазон его приме­нения крайне широк.

Тяжелый боевой цеп мог использо­ваться ратниками как основное оружие — при условии, что он имел при себе щит, или же его спереди при­крывал щитоносец. Так же успешно мож­но было вести бой, на­ходясь на крепостной стене.

Рис. 14

В-оберучь в сражении цепами, скорее всего, не дрались, кистень не в состоянии соперничать ни с ме­чом, ни с секирой, в бою чаще применяли его двоюродного брата — боевой молот — или булаву. Однако, распространенным было яв­ление, когда боевой цеп или боевой бич удер­живался за рукоять обеими руками, наподо­бие бейсбольной биты, это часто использо­валось при работе из второго ряда. Кстати, считалось наиболее удачным построением, когда в первом ряду стояли закрытые щитами и хорошо бронированные воины, а во второй ряд становились вооруженные боевыми це­пами и бичами. Как правило, первый строй "держали" профессиональные дружинники, второй — ополченцы-ратники. "Летучий" кистень ранее сильно напоминал тяжелую булаву с мягкой ручкой, роль которой играла ременная или витая веревочная петля. Толь­ко в века огнестрельного оружия "летучий" кистень окончательно приобрел тот вид, в ко­тором его застал В. Даль, оказавший своими трудами неоценимую услугу всей русской ис­тории и культуре.

Сила удара кистенем напрямую зависит от веса била, но чем тяжелее оружие, тем мед­леннее оно набирает инерцию и нужные ско­ростные показатели.

Именно поэтому нельзя дать точных раз­меров оружия, оно всегда подгонялось под конкретные возможности и запросы чело­века с учетом его физических данных. Это условие было всегда соблюдаемо и до сей поры считается очень практичным.

При работе с гибким ударным оружием всегда нужно иметь запас объема движения, ни в коем случае нельзя терять ощущение дви­жения оружия. Эти требования совершенно не выполнимы, если попытаться осваивать кис­тень, используя восточную технику нунтяку.

Еще более сложно результативно зани­маться, используя при этом статичную стой­ку. Если вы самостоятельно попытаетесь про­делать кистенем простейшие двигательные эволюции, вы убедитесь в правильности этого заключения.

Кистень позволяет вести бой с большим числом нападающих, в том числе и вооружен­ных холодным оружием, если будет соблю­дено главное условие — четкая геометрия удара должна идеально совпадать с геометрией пе­редвижения. При утрате этого состояния (то есть при потере ощущения пространства вок­руг себя) эффективность действий бойца резко падает.

Еще одно дополнение. Учтите, что драть­ся кистенем в плотном строю просто невозможно, стереотип поведения здесь не "стенка на стенку", а бой "сам на сам", а точнее, один, в кругу противников.

При начальном уровне освоения этого типа оружия крайне важно равномерное распределение силы, так как первые уровни ос­воения — это обычное жонглирование, идущее от простого к сложному. Впервые взяв в руки кистень, вы тут же начнете чувствовать его вес. Сразу нужно учиться настраиваться на оружие. Полезно подумать о конструк­тивной схожести руки и кистеня.

Дальше можно начинать простейшие движения. Первым нужно "учить" лучезапястный сустав и кисть. Человеческая кисть — четкий регистратор тактильных ощущений, поэтому тренировке кисти следует у делить повышенное внимание.

Если перейти к действию, которое подоб­ная практика оказывает на организм в целом и на опорно-двигательный аппарат в частно­сти, то можно выделить несколько моментов, особенно того заслуживающих.

Во-первых, при правильной организации движения укрепляются мышцы плечевого по­яса, связки и сухожилия приобретают сразу два качества - крепость и пластичность. К слову сказать, в современном пятиборье это весьма ценное качество: стрельба требует крепкой кисти, а фехтование, наоборот, пластичной. К тому же при таком способе движения осуще­ствляется самомассаж внутренних органов, что вообще типично для русской традиции.

Что касается способов дыхания в про­цессе работы с оружием, то в силу своего медицинского образования могу сказать, что ды­хание практически не нуждается в сознательной регулировке.

Восточный подход делает акцент на со­знательной регулировке большинства бессознательных физиологических процессов.

Но мне думается, что нормальный орга­низм в состоянии автоматически настраиваться на оптимальный дыхательный режим, нуж­ный нам при том или ином виде деятельнос­ти. Заранее предвижу гневную реакцию сто­ронников восточной мудрости.

Отечественная традиция базируется на естественных, природных законах, учитывае­мых, хотя и в аллегорической, мифологизиро­ванной форме, языческой натурфилософией.

Наиболее полно законы жизнедеятельно­сти организма вскрыты системой Русской Здравы, разработанной Национальным Клу­бом Древнерусских ратоборств в г. Москве.

Основой для Здравы послужил богатей­ший пласт историко-фактографического материала русской народной медицины, пропу­щенный через фильтр современного науч­ного медицинского подхода.

Как и любая тренировка, тренировка с оружием — это еще и тренировка чутья, то есть того связующего звена между подсозна­нием и сознанием, которое чаще называют мышечным чувством или мышечной памятью. С неразвитым мышечным чувством начинающий может запросто травмировать себя даже при выполнении простейших элементов. По­этому необходимо вырабатывать в себе уме­ние следовать за вращением оружия, включая как можно больше суставов в работу. Ваше внимание должно быть максимально расфо­кусировано, вы должны учиться видеть ору­жие, чувствовать его инерцию и свое движе­ние. Это первая ступень, в дальнейшем вни­мание должно распространяться и на ваших противников.

Помните о правиле: "концентрируясь на одном из противников, ты теряешь из виду десять других"⁸.

Проще говоря, плечи ваши должны хо­дить ходуном, а ноги не должны от них отставать. Однако, разболтанность не должна стать самоцелью или движением ради движения, нельзя терять баланса, ваша подвижность не должна идти вразрез с устойчивостью.

Хотя, в целом, приходится признать, что не­возможно описать на бумаге процесс обуче­ния, тем более передать его тонкости, но можно дать некую ключевую характеристику, так ска­зать, мыслеобраз, несущий в себе обучающий потенциал, достаточный для раскрытия воз­можностей системы. Запомните, что любое умение возможно только при желании овладеть им. Почерк бойца всегда будет индиви­дуальным, но он напрямую зависит от степени проработанности базового навыка. В целом рисунок движения, его стилистика и колорит соответствуют механике засечного стиля рукопашного боя, который в славяно-горицкой борьбе получил название "Радогора".