Отношение власти и населения

Надо сразу отметить, что рядовые граждане в образах власти появляются лишь у каждого третьего респондента.

По сравнению с субъектами, олицетворяющими власть, образы простых людей на несколько порядков меньше. На большинстве рисунков показано сильное разделение власти и народа с помощью непроходимых стен и заборов, роль обычных людей сведена либо к выполнению функциональных задач власти, либо к массовке, которая поддерживает политика, приветствует того или иного политика или собирается за него голосовать. Наши граждане чувствуют, что власть достаточно отчуждена от интересов обычных людей, живет собственной жизнью. В заключение рассмотрим несколько изображений образов власти подробнее.

На рисунке 1 показано стремление тех или иных политиков достигнуть власти. Дерево обозначает властную вертикаль, на котором висит заветный плод, обладание которым удовлетворит ту самую жажду власти. Ряд политиков только собирается достичь власти, кто-то ею уже обладает и поэтому очень счастлив. Но это только видимость, на самом деле яблоко (власть) оказывается червивым, и реальные хозяева власти остаются за кадром, мы видим лишь их агрессивный характер.

Иллюзия власти и реальная власть встречается и в ряде других изображений.

Например, на рисунке 2 мы видим властную вертикаль, наверху которой находятся счастливчики, «обладающие» властью, но это только видимость, на самом деле — те, кто реально управляет, проезжают мимо на машине с «мигалкой». Этим также подчеркивается теневой и закрытый характер власти и некоторые активные действия власти, которые непонятно на что направлены.

Рисунок 3 подчеркивает сильный и агрессивный характер власти, «поглощающей» обычных людей, которые плохо осознают интересы и желания власти. При этом возникает неосознаваемый страх перед силой и агрессивностью власти, которая может быть направлена на обычного человека, причем без всяких объяснений. Власть показана настолько больше простых людей, что вызывает просто священный ужас.

Если обобщить эти представления об образах власти, можно отметить, что власть воспринимается эмоционально, а не рационально. С одной стороны, она выглядит достаточно непривлекательной, пассивной, нединамичной и очень далекой от интересов простых людей. С другой — сильной, агрессивной и вызывающей чувство страха.

Одной из главных претензий к власти на современном этапе является ее неопределенность и размытость, причем на бессознательном уровне это выражено сильнее, гражданам не совсем понятно не только куда она стремится, но и что она из себя представляет. Теневой и закрытый характер власти вызывает у граждан чувство опасения.

Использование проективного теста позволило выявить некоторые более глубинные отношения к власти, настороженность граждан перед силой, мощью власти, которая может быть направлена против граждан, тем более, что власть (по мнению наших респондентов) отражает лишь интересы тех или иных политиков, и очень отдалена от простых людей.

Преснякова Л.А.

Влияние личностных особенностей на восприятие
политической власти в России (1990-е годы)

Восприятие политической власти является одним из сложнейших процессов, определяющих взаимоотношения политической системы и личности. Эмпирические исследования восприятия политической власти в России в 90-е годы XX столетия фиксируют существенные рассогласования в этом восприятии — люди симпатизируют и доверяют одним политикам, а голосуют на выборах за других. Поиск причин этих явлений представляется чрезвычайно важным как для политической практики, так и для политической науки, поскольку адекватных объяснительных схем этих феноменов пока не найдено. Особенно важным представляется изучение этого процесса на личностном уровне, поскольку именно в сознании отдельной личности складывается тот образ власти,на основе которого человек строит свое политическое и электоральное поведение. Однако проблема восприятия власти рядовыми гражданами вообще и отдельной личностью в частности является одной из наименее разработанных — как в зарубежной, так и в российской политической психологии.

На формирование образа власти у личности влияют множество факторов, идущих как извне или со стороны среды, так и изнутри или со стороны индивида. Все факторы, влияющие на восприятие власти личностью, можно разделить на 4 группы.

К первой группе факторов можно отнести объектные компоненты восприятия власти личностью, т. е. характеристики самой политической власти и фигур, ее репрезентирующих — политических лидеров. Восприятие власти вообще как абстрактной категории, восприятие властных институтов и политических лидеров на личностном уровне различается: для людей характерно персонифицированное восприятие политической власти, которое редуцирует всю совокупность властных отношений до фигуры конкретного политического лидера.⁰⁶⁴ Свою специфику имеет восприятие властей различного уровня,⁰⁶⁵ а также различных типов власти — тоталитарной, авторитарной, демократической.⁰⁶⁶ Существенным фактором, определяющим восприятие власти индивидами, становятся личностные особенности политических лидеров, которые при персонифицированном типе восприятия выходят на первый план.⁰⁶⁷

Другую группу факторов, оказывающую влияние на восприятие власти личностью, можно обозначить как коммуникативные компоненты восприятия. К ним относятся психологические механизмы перцепции и, в частности, процесс политического восприятия, в результате которого образ власти и формируется в сознании индивида.⁰⁶⁸

К третьей группе факторов, влияющих на то, какой образ власти сложится в сознании индивида, относятся ситуативные компоненты восприятия, т. е. социальный, экономический и политический контекст, в котором происходит восприятие политической власти. Восприятие политической власти современным типичным россиянином, происходящее на фоне политической, экономической и социокультурной трансформации от авторитарного режима к демократическому, отличается рядом особенностей. Одним из наиболее значимых ситуативных факторов, влияющих на восприятие власти в сегодняшней России, является ситуация нормативного вакуума,⁰⁶⁹ характерная для постсоветского общества, возникшая в результате отсутствия эффективного механизма ретрансляции новых, демократических политических ценностей от политической элиты к гражданам (как это было в коммунистические времена), что существенно затрудняет принятие на личностном уровне демократической системы ценностей. Ситуативный контекст порождает такие особенности восприятия власти в России, как: противоречивость массового политического сознания, рассогласованность установок в отношении власти и политиков, преобладание бессознательных компонентов над осознанными, персонификация власти, авторитарные установки в восприятии. ⁰⁷⁰ Именно на таком фоне массового сознания происходит восприятие власти отдельной личностью.

Наконец, четвертую группу факторов, оказывающих влияние на формирование индивидуального образа политической власти, составляют собственно субъективные компоненты восприятия, т. е. характеристики воспринимающего субъекта, среди которых можно выделить социальные и психологические особенности личности.

К социальным особенностям относятся пол, возраст субъекта восприятия, уровень образования, социальный и материальный статус.⁰⁷¹ Среди психологических характеристик субъекта восприятия выделяются особенности Я–концепции личности и ее самооценки, особенности когнитивного стиля, особенности мотивационного блока — потребности, мотивы, ценности, локус-контроля, установки и система ценностей и политических убеждений.⁰⁷²

Определенная конфигурация вышеописанных психологических особенностей воспринимающего индивида, представляющих собой по сути «фильтр» восприятия власти личностью, конституирует особый личностный профиль, который в политической психологии получил название авторитарного синдрома. ⁰⁷³ Главной отличительной чертой авторитарного личностного профиля становится нерелевантное отношение к любому типу власти: авторитарный тип личности ищет во властных институтах или их представителях объект для подчинения, идентификации. Согласно этой концепции комплекс черт, формирующий авторитарный тип личности, становится «человеческой базой» поддержки определенных типов политических режимов, например, тоталитарного или авторитарного. В этом случае режим не просто навязывает личности чуждое ей авторитарное сознание, но апеллирует к уже существующим в структуре личности авторитарным чертам, что облегчает интериоризацию, принятие антидемократического режима такой личностью.

Мне бы хотелось предложить собственное понимание авторитарного синдрома как комплекса личностных черт, объединяющего когнитивные особенности личности (стереотипность, ригидность и догматизм), потребностно-эмоциональные характеристики личности (авторитарное подчинение и авторитарная агрессия) и систему ценностей и представлений личности (конвенционализм).

Авторитарный синдром, как и образы политической власти, складывается у индивида в процессе социализации. При этом наиболее важным для понимания отношения индивида к власти оказывается этап первичной социализации, который формирует в личности наиболее стабильные и почти не поддающиеся изменению механизмы восприятия власти.⁰⁷⁴

Для изучения характера влияния личностных особенностей, и в частности, авторитарного синдрома в структуре личности на восприятие политической власти в России в июле 2000 года при поддержке Фонда «Общественное мнение» было проведено эмпирическое исследование. В исследовании использовалось сочетание стандартизированных и нестандартизированных методов сбора и анализа данных, в частности, массового опроса, глубинных интервью и анкетирования, а также проективных методов (метода ассоциаций⁰⁷⁵ и теста «несуществующее животное»⁰⁷⁶).

В ходе эмпирического исследования было выявлено, что личностные особенности граждан и, в частности, авторитарный синдром, оказывают существенное влияние на образы политической власти, которые у них складываются, а также на психологический механизм восприятия власти личностью. Выяснилось, что авторитарные респонденты склонны проявлять большую лояльность (доверие, симпатию и намерение голосовать) по отношению к официальной власти, ее институтам и политическим лидерам, ее представляющим — Президенту, Премьер-министру, Спикеру Государственной Думы. Именно эта группа респондентов также значимо чаще склонна доверять Администрации Президента и значимо реже высказывать негативное или скептическое отношение к властным институтам. Наконец, «авторитарные» респонденты, наряду с более высоким уровнем доверия и симпатии официальной власти, значимо чаще склонны поддерживать коммунистическую оппозицию и ее лидера Г. Зюганова. При этом группа «авторитарных» респондентов также в большей степени, чем россияне в среднем, склонна разделять «левую» систему политико-идеологических ценностей. Симпатия этой группы респондентов по отношению к левой оппозиции объясняется конвенциональностью «авторитарной личности» или высокой степенью приверженности общераспространенным нормам, к которым, как показало исследование, на сегодняшний день относятся ценности «левого» политического спектра, что позволяет говорить о существовании в России «левого» авторитаризма.

Группа «неавторитарных» респондентов, выступающих в качестве своеобразных «антиподов» «авторитарным», наоборот, проявляет большую «нелояльность» официальной власти: они значимо чаще выражают недоверие Путину и не хотят за него голосовать; эта группа респондентов намного чаще склонна не доверять ни одному из властных институтов и голосовать против всех кандидатов. «Неавторитарные» респонденты проявляют позитивное отношение и голосуют строго за политиков, представляющих «правый» идеологический полюс — Г. Явлинского, И. Хакамаду, С. Кириенко, А. Чубайса и пока, судя по всему, представляют «неконвенциональный» полюс идеологического спектра.

Таким образом, судя по результатам исследования, «авторитарная» личность в целом ведет себя по отношению к власти более лояльно, нежели «неавторитарная». То есть, на первый взгляд, может показаться, что авторитарный синдром в структуре личности становится источником стабильности любого, а не только авторитарного или тоталитарного политического режима.

Однако это не совсем верно. Высокий уровень лояльности «авторитарной личности» по отношению к официальной власти основан не столько на нормальном, «естественном» механизме идентичности, сколько на авторитарной потребности в подчинении сильному лидеру, авторитету. Так, «авторитарные» респонденты ищут во власти и лидерах могущественные и сильные объекты для поклонения, что выражается в повышенном внимании со стороны этой группы респондентов к такому параметру образов современных политиков, как сила-слабость. Одновременно с проявлением силы они ждут от власти заботы и внимания, наделяя образ идеальной власти патерналистскими чертами. Кроме того, психологический механизм восприятия власти «авторитарными» респондентами отличает наличие существенных противоречий между рациональными и бессознательными компонентами образов власти.

Судя по результатам глубинных интервью, авторитарный синдром в структуре личности этих респондентов актуализирует механизмы компенсации психологических травм, полученных при интеракции с неполитической властью в ходе первичной и вторичной политической социализации. В основе вышеописанных особенностей восприятия власти «авторитарной личностью» лежит специфический механизм вытеснения в бессознательное страха и ненависти по отношению к авторитарным властным фигурам из детства, в основном родителям, и переноса этих эмоций на область политического. Этот психологический механизм закладывается в структуру личности в ходе авторитарной первичной социализации, основанной на жестком подавлении ребенка со стороны родителей, жестоких наказаниях, постоянном контроле, нетерпимости к неконвенциональному поведению детей и общей атмосфере недоверия в семье, которая, судя по полученным данным, является наиболее влиятельным фактором формирования авторитарного синдрома в структуре личности: так, среди наших респондентов, которых можно определить, как «авторитарных», нет ни одного, чья социализация носила бы «неавторитарный» характер, а описанный выше паттерн «авторитарной» семейной социализации с той или иной степенью жесткости повторяется у большинства проинтервьюированных нами респондентов. Личностный опыт, как показал анализ отдельных случаев, может только усилить или ослабить влияние авторитарных тенденций, заложенных в ходе первичной социализации.

Неавторитарный паттерн первичной социализации, основанный на использовании разрешительных стратегий, доверии, уважении ребенка, коммуникации с ним, продуцирует спокойное и рациональное восприятие власти, облегчает интериоризацию демократической системы ценностей, в рамках которой власть и лидеры интерпретируются как функция политики, а не как ее главные творцы.

Неавторитарные респонденты, в отличие от своих антиподов, воспринимают власть как профессиональную деятельность, поэтому ждут от нее эффективности, которая определяется деловыми качествами политиков — именно на них чаще обращают внимание «неавторитарные» респонденты. Образы власти у неавторитарных респондентов более согласованы — рациональный уровень восприятия соответствует бессознательному. Отмеченное выше скептическое отношение к властям в группе «неавторитарных» респондентов коррелирует с поведением человека эпохи «постматериализма» (по терминологии Р. Инглхарта⁰⁷⁷), когда, с одной стороны, степень влияния любого типа власти и авторитета уменьшается, а с другой, «постматериалистический» человек может вести себя относительно неконвенционально. Кроме того, современная политическая российская власть, пользующаяся массовой поддержкой как раз в той части общества, ценности которой можно определить как «ковенциональные», вероятно, пока еще не в состоянии мобилизовать механизмы политической поддержки среди «неавторитарных» респондентов.

Таким образом, наше исследование подтверждает, что личностные особенности и, в частности, авторитарный синдром в структуре личности, оказывают существенное влияние на индивидуальное восприятие политической власти, обуславливая как содержательные компоненты образа власти, который складывается у личности, так и психологические механизмы восприятия этого образа. На наш взгляд, исследовательское внимание к индивидуальному уровню восприятия является весьма перспективным подходом, отчасти позволяющим понять некоторые закономерности и особенности массового восприятия политической власти в современной России.

РАЗДЕЛ 3

ОБРАЗЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ
И ИХ ВОСПРИЯТИЕ

Уинтер Д.

Восприятие политическими лидерами кризисов и их
угрозы. Сравнительный анализ кризисов 1914 и 1962 гг.

Кризисы часто приводят к войне вследствие того, что лидеры обеих конфликтующих сторон склонны преувеличивать враждебные намерения своего противника. Однако далеко не каждый кризис развивается в войну. Данное исследование представляет собой сравнительный анализ содержания воспринимаемых образов власти — то есть угрозы — во время британо-германского противостояния в 1914 году и американо-советского мирного урегулирования Карибского кризиса в 1962 году.

В 1914 году газеты и дипломатические документы и Англии, и Германии демонстрировали все более асимметричный характер заявлений обеих сторон: уровни интенсивности образной мотивации другой стороны излишне подчеркивались, в то время как собственные уровни принижались. В противоположность этому газеты 1962 года не обнаруживали подобного асимметричного образца. Эти результаты подтвердили уже ранее полученные данные по изучению эскалации конфликтных ситуаций и не противоречат многим другим социально-психологическим феноменам, экспериментальным результатам. Полученные данные наводят на мысль, что взаимные ошибки в восприятии угрожающих намерений являются одним из важнейших механизмов эскалации конфликта.