Месячные чтения. Апрель

Что такое в наше время правительства, без которых лю­дям кажется невозможно существовать?

Если было время, когда правительства были необходимое и меньшее зло, чем то, которое происходило от беззащитнос­ти против организованных соседей, то теперь правительства стали не нужное и гораздо большее зло, чем все то, чем они пугают свои народы.

Правительства, не только военные, но правительства во­обще, могли бы быть, уже не говорю — полезны, но безвред­ны только в том случае, если бы они состояли из непогреши­мых, святых людей, как это и предполагается у китайцев. Но ведь правительства, по самой деятельности своей, состоящей в совершении насилия, всегда состоят из самых противопо­ложных святости элементов, из самых дерзких, грубых и раз­вращенных людей.

Всякое правительство поэтому, а тем более правительст­во, которому предоставляется военная власть, есть ужасное, самое опасное в мире учреждение.

Правительство, в самом широком смысле, включая в него и капиталистов, и прессу, есть не что иное, как такая органи­зация, при которой большая часть людей находится во власти стоящей над ними меньшей части; эта же меньшая часть под­чиняется власти еще меньшей части, а эта еще меньшей и т. д., доходя наконец до нескольких людей или одного чело­века, которые посредством военного насилия получают власть над всеми остальными. Так что все это устройство по­добно конусу, все части которого находятся в полной власти тех лиц или того лица, которое находится на вершине его.

Вершину же этого конуса захватывают те люди или тот че­ловек, который более хитер, дерзок и бессовестен, чем дру­гие, или случайный наследник тех, которые были более дерз­ки и бессовестны.

Нынче Борис Годунов, завтра Григорий Отрепьев, нынче распутная Екатерина, удушившая со своими любовниками мужа, завтра Пугачев, послезавтра безумный Павел, Нико­лай I, АлександрII, нынче Николай II с китайско-японской войной. Нынче Наполеон, завтра Бурбон или Орлеанский, Буланже или компания панамистов, нынче Гладстон, завтра Сольсбери, Чемберлен, Роде.

И таким-то правительствам предоставляется полная власть не только над имуществом, жизнью, но и над духовным и нравственным развитием, над воспитанием, религиозным ру­ководством всех людей.

Устроят себе люди такую страшную машину — власть, предоставляя захватывать эту власть, кому попало (а все шан­сы за то, что захватит ее самый нравственно-дряной человек), и рабски подчиняются и удивляются, что им дурно... Боятся мин, анархистов, а не боятся этого ужасного устройства, вся­кую минуту угрожающего им величайшими бедствиями.

Люди нашли, что для того чтобы им защищаться от вра­гов, им полезно связать себя, как это делают защищающиеся черкесы. Но опасности нет никакой, и люди продолжают свя­зывать себя.

Старательно свяжут себя так, чтобы один конец мог со всеми ими делать все, что захочет; потом конец веревки, свя­зывающей их, бросят болтаться, предоставляя первому него­дяю или дураку захватить ее и делать с ними, что им нужно.

Ведь что же, как не это самое, делают народы, подчиня­ясь, учреждая и поддерживая организованное с военной влас­тью правительство?

Л. Толстой

МАИ