Содержание коммуникативной функции и доступ к коммуникациям

Как уже было сказано (см. 1.1.4), СМИ относятся к социальным коммуникациям, представляя собой их особый, институциализированный вид — организации по производству и распространению массовой информации. Следовательно, коммуникативная и информационная функции присущи им по определению и могут рассматриваться и как их имманентные (неотъемлемые, прирожденные) свойства, без которых невозможно выполнение других функций.

Содержание коммуникативной функции — охват рассредоточенных людей и общностей для общения, получения, обмена информацией, взаимонастройки и организация данного вида социального общения с расчетом на позитивные эффекты. Выполнение такой функции зависит от внешних и внутренних факторов и условий.

Особенности коммуникативной функции — способность соединять большие рассредоточенные общности, включая людей в коммуникацию в индивидуальном порядке. Так образуется «строительный материал»

и для формирования новых общностей (солидарностей, идентичностей). Возникает возможность (при соответствующем контенте) интеграции уже сложившихся общностей (социально-организационная функция) и формирования тех, что не могут существовать вне СМИ (социально-креативная функция) (см. 2.5).

Первейшее условие выполнения коммуникативной (а значит, и всех других) функции — доступ к коммуникациям на полюсе как производства и распространения, так и потребления информации.

Доступ к коммуникациям, как минимум, предполагает возможность для представителей самых широких социальных слоев иметь технические средства приема вещательной информации и минимальный уровень платежеспособности для приобретения в розницу или подписку печатных изданий. Это зависит от множества политических и экономических факторов. Рассматривая современную историю развития отечественной печатной прессы, социолог Б. Дубин говорит о трех революциях: 1) в середине 1970-х годов— «революция дефицитаризации»: сужение круга доступных источников (лимиты на подписку, малый объем розничных продаж). Добавим: именно тогда подписка на книги и периодику стала своеобразной валютой для бартерных обменов между теми, кто имел доступ к какому-либо виду дефицитов. А если учесть, что вся тогдашняя экономика была дефицитарной, можно представить себе объем таких отношений; 2) вторая половина 1980-х годов — «революция мобилизации»: громадный подъем интереса к прессе, публицистике в целом, рост объема публикаций от нештатных авторов из самых широких слоев населения; 3) с начала 1990-х годов — «революция дифференциации»: невиданный рост числа каналов после принятия нового закона о СМИ и более всего среди них — еженедельников, сначала общероссийских, а позднее местных; спад интереса к «флагманам перестройки» («Московские новости», «Общая газета» и др.)¹⁵. Добавим, что с начала 1990-х годов дифференциации помешало резкое снижение доступности печатной прессы: оплачивать ее выпуск и, главное, доставку оказалось не по карману прежде всего самой читающей части населения — массовой интеллигенции.

Как уже было показано (см. 1.2.2), доступность — одна из наиболее важных для социологического изучения проблем: речь идет о распределении в обществе тех благ или ресурсов, которые становятся все более значимыми, — информационных, с учетом неравного экономического и политического, социально-культурного положения различных частей общества. Появление и распространение Интернета, как отмечалось, обострило эту проблему. Именно в связи с этим обозначилось разделение общества на «юзеров» (тех, кому удается иметь доступ и соответственно «фору» в разных сферах жизни) и «лузеров» (тех, кто такого доступа, а значит, и многого другого не получил).

Наряду с расширением коммуникативных возможностей идут и противоположно направленные процессы. В России сузился размер совокуп-

ной аудитории газет. Так, по данным нашего исследования, в 1991 г. не выписывали газет всего 8,1% жителей Ярославля и примерно столько же — в селах Ярославской области. А уже к середине 1990-х годов по России совокупная аудитория газет сократилась в 1,75, журналов — в 4 раза. В 1992 г. практически не читали газет 22% опрошенных, а выписывающих было куда меньше¹⁶. В особо бедственном положении оказались жители села. В начале нынешнего века (2001 г.) редактор «Журналиста» писал, что, по сообщению «Российской газеты», 97% селян Ставрополья не получали ни одного печатного издания. Вывод таков: «Нет смысла в свободе слова, если оно недоступно для большинства населения страны»¹⁷.