Догадавшись о покое,
И в последний раз взглянула
На ковры и на обои.
Красный шарик уронила
На вино в узорный кубок
И капризно помочила
В нем кораллы нежных губок.
И живая тень румянца
Заменилась тенью белой,
И, как в странной позе танца
Искривясь, поникло тело.
И чужие миру звуки
Издалека набегают,
И незримый бисер руки,