Евгений Гончаров

ПУТЬ К

СОВЕРШЕНСТВУ

В современной отечественной публицистике - в том числе и патриотической – порой встречаются сетования относительно того, что наша страна «выбрала не тот путь развития», не пошла по пути Запада, приспосабливающего «для собственной национальной пользы буквально все». Иными словами, предки наши – видать, по врожденному своему идиотизму, - выбрали не ту схему национально-государственного строительства – вместо того, чтобы обогащаться, строя всеми силами и средствами собственное благополучие (сплошь и рядом за счет других народов), - ан нет, всё стремились мир облагодетельствовать…

Показательна в этом смысле статья студента КрасГАСА В. Никуленкова «Дыхание Востока, или почему Россия не пошла по пути Аристотеля», опубликованная в № 46 (1417) «Красноярской газеты». Вообще удивительно – газета, именующая себя народной и патриотической, печатает откровенно западнические материалы!

Ну да Бог с ней, с «КГ». Обратимся к автору – ведь парнишка, похоже, искренне хочет блага Отечеству, - но какая же каша у него в голове!

В самой первой лекции моего курса политологии я обращаю внимание на два принципиально различающихся между собой подхода к понятию ГОСУДАРСТВО. Для чего существует государство? Для блага граждан? Именно так определяет цель государства Аристотель – и это западный, прагматический путь, логически завершенный современной Америкой (похоже, что именно США – идеал для нашего автора и ему подобных). Но ведь есть и другой путь, путь «варварского Востока», путь идеократии – государство существует для того, чтобы воплотить в жизнь Идею Совершенства, совершенного общественного устройства, - основоположником этого подхода является Платон (кстати, учитель Аристотеля). Содержание же понятия совершенство определяется господствующей в обществе идеологией.

Впрочем, нельзя утверждать, что одна цель полностью исключает другую. Дело в приоритетах! Прагматическое государство – в идеале – выступает в роли политического рынка, где покупатель выбирает товар – политические идеологии (каждая из которых предлагает свою версию Совершенства), исходя из соображений собственной выгоды. Выгода здесь первична, идеология же вторична, она ориентирована на прагматические цели и, в первую очередь, на материальное благополучие.

Идеократическое государство, воплощая идею Совершенства, служит тем самым и частным целям – ведь совершенное общественное устройство всегда основано на справедливости, на соответствии данных форм социальной организации нравственному понятию, нормативам и ценностям, сложившимся в народе – иными словами, национальной культуре. Справедливость есть высшее благо – ибо именно она, как ничто иное, способствует нравственному, духовному росту и совершенствованию человека. Материальные блага (выходящие на первый план в прагматическом государстве) в идеократии есть нечто второстепенное, подчиненное.

Идея правового государства развивалась в контексте прагматической, аристотелевской традиции. «Закон плох, но это закон!», - допустимо – а, следовательно, и нравственно – все то, что не запрещено законом. Это путь Запада. Здесь допустимы и гомосексуальный браки, и торговля внутренними органами, и суррогатное материнство… Да все, что угодно - если это не специально не запрещено! Это естественно, ибо в индивидуалистическом, «гражданском» обществе человек рассматривается как суверенное, самодостаточное существо – «свободный атом», а само общество – как некая газовая смесь, в которой свободно, подчиняясь законам броуновского движения (читай – соображениям собственной выгоды), мечутся эти самые атомы – «свободные индивидуумы», время от времени сталкиваясь между собой. Здесь идет борьба всех против всех, - и задача государства – не дать этой борьбе перейти в фазу взаимного уничтожения. Для этого и нужен Закон, а Мораль здесь – в «гражданском» обществе – второстепенна.

Совершенно иная ситуация возникает в коллективистском или «традиционном» обществе, складывающемся не по принципу рынка (основанного на всеобщей конкуренции), а по принципу семьи (основанной на солидарности и взаимовыручке). Как писал покойный Митрополит Иоанн: «Русское общество, всегда стремившее настроить своё бытиё в унисон с требованиями христианского мировоззрения, от века строилось на воспитании в человеке прежде всего твёрдого осознания своих религиозных, гражданских, и семейных обязанностей. Горький опыт междуусобных распрей крепко-накрепко выучил наших предков: акцент на "права" неизбежно порождает упрёки в их несоблюдении, взаимные претензии, обиды и склоки, благородная, на первый взгляд, идея абсолютизации "прав" питает гордыню, высокоумие и тщеславие, ведёт к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном итоге, к сословной и классовой вражде, по живому рассекающей народное тело».

Идеократическое государство – государство, соответствующее коллективистскому обществу, складывается как Государство Правды, Справедливости – где Закон лишь фиксирует сложившийся в обществе комплекс нравственных ценностей. Иначе говоря – Мораль первична, Закон вторичен! В таком обществе закон, не соответствующий требованиям морали, не будет исполняться – ибо он не имеет нравственно обязательной силы. Более того, он не имеет права на существование!

В процессе многовекового «сосуществования» светской и духовной властей в России сложилась система вполне определенных требований, предъявляемых к государству.

Государство рассматривается, во-первых, как большая семья. «Откуда сие множество людей, соединенных языком и обычаями, которое называют народом? Очевидно, что это множество народилось от меньшего племени, а сие произошло из семейства. Итак, в семействе лежат семена всего, что по­том раскрылось и возросло в государстве», — провозглашает митрополит Филарет.

Отсюда понимание общенародного единства как духовного родства, как величайшей драгоценности, столь характерное для русской истории. Отсюда же стремление поставить нравственный императив на место «бездушных» норм права. Отсюда — отношение к российской державности как к святыне, ибо семья — «малая церковь» — получа­ет освящение в таинстве венчания супругов, а государство — «большая семья» — в таинстве венчания царя на царство, на самодержавную власть «во славу Божию» (но не в интересах какого-либо класса или сословной группы).

Во-вторых, государственная власть признается служением особого, духовного характера. Такая верховная власть — единая и неделимая, мощная, независимая от капризов толпы, связанная с народом не бу­мажной казуистикой схоластической законности, но живым повседневным опытом соборного единения — только она мо­жет обеспечить ту высшую цель, ради которой существует: управить житие подданных «во всяком благочестии и чисто­те» духовных идеалов. Ради этого же власть — свободно и добровольно — ограничивает себя в намерениях и действиях рамками морали.

В-третьих, идеалом духовно-светских отношений признается «симфония властей». В государстве, сознающем и чтущем свои духовные основы, религиозно-нравственное содержание жизни стано­вится важнейшим несущим элементом всей державной струк­туры общества. Соответственно духов­ная власть, - наряду с властью светской служит одной из главных опор национальной государственности: не смешиваясь, впро­чем, и не подчиняясь ей. Такое взаимное разделение и гармоничное сочетание вла­стей есть непременная черта совершенного государственного устройства.

Такой подход к государству типичен для русских евразийцев. С их точки зрения, государство вторично по отношению к культуре и является только формой ее личного бытия: «Оно не должно стеснять свободного саморазвития культурно-народной… личности, в себе или через себя открывая ей путь для свободного выражения и осуществления ее воли…». Высшая цель этого саморазвития заключается в самосовершенствовании и совершенствовании общественных отношений: «Будьте же совершенны, как совершен Отец ваш Небесный…» [Матф.; 5, 48] (евангельская формулировка императива совершенства).

В демотическом государстве феномен «народного суверенитета» рассматривается здесь не как «атомизированный суррогат западной культуры», а как органическое и организованное единство. Народ — не случайный набор граждан, а «симфоническая личность» - совокупность поколений, прошедших, настоящих и будущих, образующих оформ­ленное государством единство культуры. Как писал Н. Алексеев, «…мы хотим заместить искус­ственно-анархический порядок представительства отдельных лиц и пар­тий организованным порядком представительства потребностей, знаний и идей», то есть корпоративизмом.

Отметим, что принципы такого рода «органической», «корпоративной демократии» разрабатывались и европейскими «консервативными революционерами». Например, К. Шмитт пишет, что «истинная демократия возможна только в однородном… обществе». Это совершенно логично, так как народ в органическом понимании, как качественная общность, есть единый живой организм, он не может быть составным, неоднородным. Нарушение однородности немедленно раскалывает «симфоническую личность», создает помехи для проявления ее воли.

Характеризуя «демократию арифметического большинства» Запада, А. Дугин пишет: «Неорганическая демократия, заведомо ориентируясь на неоднородные, гетерогенные, смешанные и сложные общества, фактически сознательно идет против подлинного участия народа в политической жизни. И в отношении такой демократии действительно вполне применимы слова убежденного антидемократа Рене Генона, утверждавшего, что так называемый «режим большинства» — это лишь маска для определенного меньшинства, находящегося за кулисами политических процессов, маска, позволяющая ему оставаться в тени и реализовывать собственные зловещие и подчас оккультные планы, ничего общего с волей большинства не имеющие».

Русь шла к своему идеалу не путем рацио­нального познания, а через религиозно-положительный опыт. Главная идея справедливого государства, государства Правды, которое она по­стоянно стремилась создать, — подчинение государственности нормативным ценностям, имеющим непреходящее значение. В истории России под наслоениями многообразных взглядов и теорий всегда проглядывало желание обуздать социальную энтропию, добиться самоподчинения человека высшей Правде, основанной на идее духовного совершенства. Перед «государством Правды» всегда стояли три задачи: блюсти Православие, «возвращать правду на землю» и про­тивостоять абсолютизации материального начала в жизни народа. Самой важной была обязанность «возвращать правду на землю», т.е. гармонизировать социальные отношения. Правда есть характеристика социальной гармонии, совершенного состояния, в котором только и может существовать Нация как полноценная симфоническая личность.

Многопартийность в таком государстве не нужна. Н. Н. Алексеев пишет: «Мы не хотим, чтобы избирателю его мнимые интересы вколачивала партия, мы стремимся к тому, чтобы избиратель сам уяснил эти интересы и отобрал людей, которые окажутся истинно способными выражать волю нации как некоторого органического целого. Смысл государства в том, что оно объединяет и гармонизирует… деятельность составляющих его индивидуумов».

Кое-кто и до сих пор талдычит о том, что русский народ – раб по натуре, демократии у него, дескать, никогда не было, - от этого все беды. Слава Богу, западной «демократии», демократии волчьей стаи, у нас не было никогда. А органическая демократия – форма власти, изначально присущая русскому народу, Мир, община, вече, Собор, Совет – это ли не демократия? Почему решения – как на Земских Соборах, так и в Верховном Совете СССР - принимались единогласно? Да очень просто – в обществе присутствовало четкое понимание того, что лучше не принимать никакого решения, чем принять то, что приведет к разделению, расколу общества. Общество – живой организм, а не смесь газов. От того, в какую сторону движутся атомы и молекулы в газе не зависит ничего, - а если органы живого существа начнут работать вразнобой, нарушится координация – организм погибнет. Потому и свобода в России – это не право творить все, что не запрещено законом, нет – это «осознанная необходимость», осознанное служение общему благу, от которого зависит благо каждого из нас.

Идеократия и государство с прагматическими ориентирами, демотическое государство - и демократия, государ­ство Правды и правовое государство, предполагают различные типы идеологии, - общественную идеологию – в первом случае, и ту или иную версию идеологии частной – во втором. Поэтому для первого типа политической организации общества характерно стремление к совершенству, тогда как для второго — утилитарные мотивы; в первом правят герои, во втором — посредственности; в первом – и только в первом – случае имеет место «подвиг власти» как высшая форма не столько политического, сколько духовного служения, во втором власть – всего лишь public service.

Потому все сетования о том, что, дескать, наша страна избрала не тот путь развития, выглядят как очередная попытка навязать путь торгаша - нации, избравшей путь героя. Очень странно читать такие материалы в «патриотической периодике», - вперемешку, скажем прямо, с примитивной антисоветчиной. Стреляли, дескать, у нас в советское время «философов, экономистов и врачей, сжигая их бессмертные труды, а в тех же самых штатах их объявляли национальными героями и пытались уловить истину из их трудов»… Это кого у нас в СССР расстреляли за бытность «философом, врачем или экономистом»? Вспоминается этикетка на бутылке пива «Адмирал Колчак»: «…известный полярный исследователь. Расстрелян в 1920 году». Неужто за полярные исследования? И еще – это кто там в Штатах «напряженно улавливал истину из трудов» расстрелянных в России? И когда? Не в эпоху ли маккартизма?

Ах, дескать, несправедливо, что бедные делят имущество богатых! Пора бы понять, что Советская власть имущество богатых не делила. Она его национализировала – ставила на службу нации! Не жалкой кучке «культурных» выродков, - а Нации в целом!

Чувствуется, автор не туда обратился – ему бы в «Известия» или «Московский сексомолец»… Но редактор-то зачем это печатает? Без всякого комментария и дискуссии? Или совсем оскудела «КГ» авторами?

---------------------------------------------