Тогда, в 1937–38 годах, было много пафоса и трескучих фраз[54]:
«Наглая вражеская провокация вызвала гнев и возмущение советских людей»… «Смелой штыковой атакой и гранатами наши доблестные воины выбили захватчиков с советской земли»… «На путях затаились японские бронепоезда»… «Красное знамя на вершине водрузил секретарь партийного бюро полка»… «Именами героев были названы улицы, школы, корабли»…
Все это теперь вызывает грустную улыбку и чувство горечи. От того, как дорого стоила нам эта локальная победа, как много сил она отняла, и, увы, как мало уроков из нее было вынесено — судя по дальнейшим событиям.
Но… Разве задача не была выполнена? Я имею в виду даже не две-три ничтожные сопки между рекой и озером. А демонстрацию всему миру и, главное, — нам самим полной, тотальной, стопроцентной решимости в отстаивании своих интересов, своей земли. Ни пяди — это тогда звучало буквально.
Хотя бы на клочке советской земли… Ни перед какими жертвами…
Так и надо смотреть на Хасан сегодня.
А вы говорите — отдать Курильские острова…
Глава 3
Китай. 1937–40