Почему мы не подписали Женевскую конвенцию?

Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость — благо для будущего.

Гитлер

Это миф в двух частях, причем «обе хуже». Часть первая: Советский Союз отрекся от своих солдат, попавших в плен, и обрек их на гибель, отказавшись подписывать Женевскую конвенцию. Часть вторая: все пленные, что все-таки выжили и вернулись на Родину, были отправлены в ГУЛАГ — из одного концлагеря в другой.

Это в основном. Дальше, как обычно, — варианты.

В наши меркантильные и необразованные времена приходилось слышать, что СССР отказался подписывать конвенцию, чтобы не платить за содержание советских пленных.

В среде белой эмиграции курсировали слухи, что Советы не подписывают конвенцию, определяющую гуманные правила отношения с пленными, чтобы красноармейцы боялись сдаваться в плен.

Наконец, еще один миф, взявшийся неизвестно откуда, вероятно, с интеллигентских кухонь. Немцы, как нация цивилизованная, и хотели бы соблюдать Женевскую конвенцию, да вот Рашка-говняшка, как всегда, наплевала на своих граждан, и немцам пришлось превратить лагеря для советских военнопленных в лагеря смерти.

При Хрущеве на закрытых лекциях для партактива повторяли то, о чем рассуждали бывшие царские офицеры в кафе Белграда и Парижа. А на московских кухнях 1970-х говорилось то же (вперемежку с обсуждением планов отъезда в Израиль через Вену), о чем прямо писалось в приказах вермахта.

«Советский Союз не присоединился к соглашению от 27.VII.1929 г. относительно обращения с военнопленными. Вследствие этого мы не обязаны предоставлять советским военнопленным снабжение, которое бы соответствовало этому соглашению как по количеству, так и по качеству». (В приказе немецкого Верховного Командования Сухопутных Сил от 8 октября 1941 года говорится именно про Женевскую конвенцию).

Из полутора миллионов французских солдат и офицеров, оказавшихся летом 1940 года в германском плену, умерли или погибли 2,6 %. Это страшно. Это около сорока тысяч — и у каждого жены, дети. Из советских военнопленных, по немецким данным, погибли больше 57 %.

«Почему-то» этот приказ от 8 октября был приобщен к документам Нюрнбергского трибунала… А вот почему.

Женевская конвенция. Раздел I Общие положения, Ст. 4 «Держава, взявшая военнопленных, обязана заботиться об их содержании».

Раздел VIII О выполнении конвенции, Отдел I Общие положения, Ст.82 «Положения настоящей конвенции должны соблюдаться высокими договариврющимися сторонами при всех обстоятельствах. Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших».

Это означает одно — Германия была обязана соблюдать конвенцию, просто потому что ее подписала. Подписал ли СССР — вообще не имело значения.

Глава II О питании и одежде военнопленных, Ст. 11 «Пищевые рационы военнопленных должны быть равны по качеству пищи и ее количеству рационам войск, находящихся на казарменном положении…» Ст. 12 «Одежда, обувь и белье доставляются державой, содержащей пленных».

Под этими пунктами стояла подпись Германии. А наши пленные объедали кору с деревьев в немецких лагерях. И деревья стояли с голыми стволами — на уровень человеческого роста.

Женевская конвенция — московский вариант

Да, не подписать Женевскую конвенцию в 1929 году в отношении военнопленных было ошибкой политического руководства страны и ее дипломатии. Это было недальновидно. Это было, да простят меня историки, избегающие подобных оценок, просто глупо. Тем более что со своей стороны СССР ее соблюдал — фактически!

Основные положения по гуманному обращению с военнопленными были изложены в более ранней Гаагской конвенции[129]. К ней Советская Россия присоединилась еще в 1918 году. Декрет СНК о признании всех международных конвенций о Красном Кресте от 4 июня 1918 г.: «Международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного Креста, признанные Россией до октября 1915 г., признаются и будут соблюдаемы Российским Советским правительством».

Германия, кстати, участвовала и в Гаагской конвенции. Если бы немцы соблюдали хотя бы одну только ее, лагеря для советских военнопленных не превратились бы в лагеря смерти. По советским данным, в них было уничтожено 3 912 283 советских военнопленных. Причем это могли быть и гражданские — занимая населенные пункты, немцы нередко «брали в плен» всех мужчин, способных носить оружие[130].

Притом сами немцы в советском плену, как правило, питались лучше и вообще жили лучше, чем наше собственное гражданское население. Это было чудовищно несправедливо, но бесконечно гуманно.

^{Знаменитый «Пропуск в плен» для красноармейцев. Тех, кто поверил и сдался с таким пропуском во время наступления Гудериана, в действительности — нередко просто расстреливали. Приказ «рыцаря войны» Гудериана был прост: пленных не брать}

«СССР в ходе Второй мировой войны захватил в плен 2 389 460 германских военнослужащих, из которых 356 678 умерли в плену (14,9 %), возвращены в Германию по репатриации 2 032 873, пропали без вести — 9. Общее число военнопленных в СССР составило 3 777 300, в том числе австрийцев — 156 800, венгров — 513 800, румын — 201 800, итальянцев — 48 900, финнов — 2400, остальные 464 100 служивших вермахту — французы, словаки, чехи, литовцы, латыши, поляки, испанцы, хорваты, бельгийцы, голландцы и др. (док. Управления по делам военнопленных и интернированных Министерства внутренних дел СССР от 12 октября 1959 г.)»[131].

В конце 1920-х подписать Женевскую конвенцию Советскому Союзу помешали причины идеологические. Советская армия была рабоче крестьянской, а это ее уникальное качество никак не желало укладываться в международные договора.

У нас тогда было так:

Будённый — наш братишка,

С нами весь народ.

Приказ: «Голов не вешать

И глядеть вперед!»

Ведь с нами Ворошилов,

Первый красный офицер,

Сумеем кровь пролить

За СССР.

Конвенцией четко разделялись права рядовых и офицеров, а у нас Буденный был братишкой, Ворошилов же — первым и единственным офицером. В официальный оборот само это слово войдет только с возвращением погон и «царских» воинских званий в 1943 году. Ну не мог подписать СССР обязательства по привилегированному положению пленных-буржуев! Тем более что собственных буржуев у него в армии не имелось.

Но самое удивительное, что вскоре появилась наша собственная, внутренняя «Женевская конвенция». Она называлась «Положение о военнопленных» — и был советский вариант Женевской конвенции более демократичным. И прекраснодушным, что ли… С началом войны, 1 июля 1941 года, «Положение» было сближено с конвенцией: теперь оно признавало особые условия содержания офицеров, позволяло носить знаки отличия, предусматривало выплату денежного довольствия не всем пленным, а только офицерам. Суровые условия войны отразились в том, что теперь был разрешен принудительный труд военнопленных на любых работах, допускался расстрел военнопленных по решению судебной власти без уведомления об этом правительства страны, гражданином которой он является, и Международного Красного Креста.

Кстати, наше «Положение о военнопленных» должно было иметь силу и для советских солдат. Каким образом? В Европе обращение с пленными регулировалось прецедентным правом — к ним страна-противник относилась так же, как относились к ее собственным солдатам, попавшим в плен. Так было всегда.

Конечно, любые договоренности, любые конвенции только тогда чего-то стоят, если стороны намерены их соблюдать. Американцы подписали все возможные конвенции, и при этом американские солдаты мерли в японских лагерях как мухи. Гораздо быстрее, чем граждане США «японской национальности», согнанные с началом войны с Японией в лагеря на территории США.