2015-05-12
751
Анализ отношений центра управления с центрами конкурентами и оппонентами, а также и с регионами суперсистемы показывает, что вся информация, которой он обладает, распределяется по следующим категориям:
· подлежащая циркулярному распространению в обязательном порядке;
· информация свободного доступа;
· подлежащая раскрытию по получении запроса о ней;
· подлежащая распространению в директивно-адресном (т. е. закрытом) порядке.
Но эта же информация принадлежит и иному объединению по категориям: общесоциальная — необходимая всем в данной организации жизни общества; служебная — необходимая только при исполнении функциональных обязанностей в общественном объединении труда в структурах государства и мафий и вне структур.
Характер антагонизма векторов целей в отношении толпо-“элитаризма” межрегионального центра управления Евро-Американского конгломерата и центров управления регионов с блочной организацией, позволяет обеспечить более высокий уровень информационной безопасности блоков, поскольку блочная организация управления заинтересована в большой глубине идентичности векторов целей в блоке, что предполагает открытость информации, на основе которой формируются все вектора целей. Межрегионалы заинтересованы в сокрытии именно этой информации, предпочитая формирование векторов целей в обход контроля сознания и предоставление толпо-“элитарному” обществу уже готовых векторов целей и концепций их достижения, освященных “авторитетом” “элитарных” толпарей.
|
|
|
Поэтому блок объективно заинтересован в распространении методологической информации таким образом, чтобы было невозможно избежать ни знакомства с нею, ни понимания её роли в глобальном историческом процессе. Распространение этой информации по отношению к самому блоку является обобщенным средством управления первого приоритета, по отношению к межрегиональному конгломерату и его периферии в блоке является обобщенным оружием первого приоритета; по отношению к другим блокам ведёт к установлению взаимопонимания, поскольку высший уровень взаимопонимания — когда понятна чужая система стереотипов распознавания явлений внешнего и внутреннего миров, т.е. методологическая, формирующая систему фактологических стереотипов.
Господство толпо-“элитаризма” основано на навязывании искалеченной методологии и замены концепции глобального и национальных исторических процессов злоумышленно ложными мифами. По этой причине блок заинтересован в распространении концептуальной информации об эволюционном процессе биосферы Земли и вложенности в него глобального исторического процесса и частных социальных процессов.
|
|
|
Владение методологией и осознание взаимной вложенности указанных процессов — мировоззренческая основа для концептуальной деятельности члена общества в его личных частных вопросах, позволяющая формировать частные вектора целей в их согласии с более общими и обеспечивать соответствие частных концепций более общим.
Распространение этой информации, охватывающей второй и третий приоритеты, также является обобщенным средством управления по отношению к блоку; обобщенным оружием по отношению к конгломерату и его периферии в блоке; средством согласования концепций глобального уровня значимости и ответственности разных концептуально самостоятельных блоков.
Практически вся культура Евро-Американского конгломерата построена на обращении к тем или иным эпизодам Библии. Все мастера искусства прошлого отдали ей “своё” должное, в результате чего в искусстве мы имеем фрагментарный калейдоскоп, сверкающий святостью и благодатью, в то время как в реальной жизни имеем омерзительный глобальный кризис культуры евро-библейского типа. С появлением кинематографа и телевидения от показа фрагментарного библейского калейдоскопа Евро-Американская цивилизация перешла к интерпретации библейского калейдоскопа в качестве “Библии-процесса”. Но суть от этого не изменилась: на экране — благодать и святость, в жизни — похабень и гадость. Основой такой интерпретации является фрагментарная документальность — общее явление в кинематографии и телевидении, — когда документальной информацией иллюстрируются объективно не существующие процессы, либо статистически малозначимые процессы раздуваются до непомерной значимости. Библия — калейдоскоп, а не процесс. Интерпретация её в процесс — дело техники. Поэтому обществу, прежде всего советскому, должен быть ОТКРЫТО и ПРЯМО показан процесс, как из Библии-калейдоскопа в реальную жизнь лезла эта гадость и похабень и вытесняла благодать и святость из реальной жизни в искусство. Мультфильму “Суперкнига” должен быть противопоставлен объемлющий его, другой “мультфильм”, который показал бы, как это библейское “добро” обратилось великим житейским злом.
Бояться распространения этой информации можно только по причине жидовосхищения. Концепция глобального исторического процесса с раскрытием роли Библии, вероучений и религий[32], жречества и знахарства, сионо-масонства в процессах управления в евро-американской цивилизации — концептуальная основа информационной безопасности. Только циркулярное распространение этой информации позволяет вытеснить “еврейский вопрос” из сферы буйства страстей и рек крови в сферу осознанных целесообразных отношений людей разного исторического происхождения. Тем евреям, кто свободен от сионо-интернацизма, это даст возможность наконец обрести Родину, которая защищает их, которую защитят и они; те же — и не только евреи по происхождению[33], — кто не сможет освободиться от сионо-интернацизма или ответного ему жидовосхищения, будет действовать в существенно затрудненных условиях.
Распространение этой информации в СССР позволит резко сократить численность кадровой базы глобальной сионо-масонской нацистской мафии без какого-либо геноцида и массовых репрессий и отсечь основную часть ныне действующей системной периферии мафии от её межрегионального руководства. Это объясняется тем, что фактология бывает двух видов: 1) эпизоды в процессах; 2) концепции взаимной вложенности процессов, охватывающие большой интервал времени. Эпизоды процессов не служат цели логического доказательства концепций, а только иллюстрируют процессы внутри концепции, за восприятие которых отвечает процессное (образное) мышление. Понимание этого сидит у каждого в бессознательном, поэтому излагаемое здесь можно опровергнуть ЧАСТИЧНО только в границах более обширной концепции взаимной вложенности процессов, которая бы вскрыла и разрешила не осознаваемые нами несуразности в этой концепции и объяснила бы то, что не объясняет эта концепция. Подавляющее же большинство сионо-масонской периферии в настоящее время к такому способу борьбы с данной концепцией мировоззренчески не готово, поэтому ей остается либо впасть в истерику и проявить себя, либо отойти от межрегионалов и подчиниться более сильной и жизнеспособной концепции. Пока же сионо-интернацизм опасен именно потому, что по существу своему неведом подавляющему большинству евреев и гоев на уровне их сознания.
|
|
|
Распространение этой же информации в странах конгломерата усилит позиции общественных сил, осознающих современный кризис евро-американской цивилизации, после чего сионо-интернацизм в них будет занят больше внутренними проблемами конгломерата, а не глобальной политикой. Радио, спутниковое телевидение, компьютерные сети и та “свобода” информации, за которую так ратовали последние сорок лет страны конгломерата, создают хорошую основу — техническую, социальную и мировоззренческую — для такого рода политики в отношении них. Они сами будут обеспокоены проблематикой ограничения распространения концептуально чуждой информации и проявят своё истинное лицемерие в вопросах свобод граждан.
* * *
Вставка 1998 г.
Иллюстрацией этого служит статья в газете “Невское время” от 29.11.96 “Интернет как оружие ультраправых”, которая в своей основе имеет публикацию в журнале “Итоги”. В ней сообщается:
«По каналам Интернет среди американских подписчиков системы распространяются антиправительственные и антисемитские воззвания, активно ведется вербовка сочувствующих, утверждается в докладе Лиги борьбы с диффамацией[34]. <…> Достаточно связаться с электронной ячейкой Интернет под названием “Объединённые арийские нации”, и в распоряжении пользователя будут сотни телефонных номеров расистских и неофашистских партий, движений, фронтов, “милиций” <…> Среди активистов ультраправых организаций немало студентов — в том числе и так называемых хакеров, талантливых компьютерных хулиганов, которым удается распространять свои прокламации по Интернет, используя чужие телефонные счета. В Мэрилэндском университете, как сообщает газета “Вашингтон пост”, специально созданная комиссия несколько месяцев безуспешно разыскивала расиста-злоумышленника, узурпировавшего компьютерный адрес почтенного учебного заведения. <…> Сегодня “ультра” получают возможность бесплатно распространять по сети компьютерные версии книг, издание которых типографским способом запрещено. Как заявил в воскресенье журналистам активист “Белого арийского сопротивления” Том Мецгер, Интернет является “главным оружием” в арсенале его движения. По убеждению его сторонников информационная революция 90‑х годов должна вызвать и другую “белую” революцию[35]. Как заметил в интервью “Вашингтон пост” лос-анжелесский раввин[36] Абрахам Купер, электронная сеть “становится главным полем битвы с распространителями расистской нетерпимости и ненависти[37]”».
|
|
|
Анализ показывает, что можно воспитать в своём обществе культуру обращения с прикладной информацией, построить соответствующее законодательство и свести тем самым ущерб от утечки информации к минимуму, не нарушающему устойчивости процесса управления в своей системе.
От внедрения же информации защититься гораздо сложнее. Дело в том, что внедрение информации во многом аналогично первому совокуплению: после него возможно сделать аборт и выскоблить матку, девственную плеву возможно “заштопать”, но “штопанных” сексуально наивных девственниц всё же не бывает… Так же обстоит дело и в проблематике информационной безопасности: единожды внедренная в общество информация не может быть из него вычищена, но может быть только многократно переосмыслена. При этом новое осмысление хорошо известных, или ставших доступными сведений, прежде таимых сведений, может сделать невозможным управление по ранее проводившейся в жизнь концепции.
Лос-анжелесского “политработника” от Торы и Талмуда волнует именно эта сторона проблемы.
* *
*
Сказанное касается и объединенной Германии, в которой вряд ли кто представляет, что такое социализм и чем он отличается от капитализма, но все её внутренние проблемы будут в ближайшие 20 лет связаны с последствиями развития бывшей ГДР в направлении реального социализма.
Поскольку СССР обладает самым большим опытом переходного периода, то в интересах народов СССР целесообразно ознакомление руководства Германии и её социологической науки с настоящим материалом в полном объеме. Это может упростить обстановку в Германии и обеспечить более высокий уровень понимания общих интересов народами СССР и Германии.
Соответственно блок должен обеспечивать циркулярное распространение методологической и общесоциологической концептуальной информации. Концептуальная информация частных отраслей общественного объединения труда должна быть свободно доступна за исключением случаев, оговоренных ранее. Открытость в блоке этой информации делает весьма затруднительным вмешательство конгломерата в контуры управления блока на уровне первого, второго и отчасти третьего приоритетов обобщенного оружия и средств управления.
Процесс изменения господствующего мировоззрения довольно длительный, а обеспечение информационной безопасности по отношению к сионо-масонству требует поддержки также и политикой ограничений. Но недопустимо начинать эту политику ранее, чем начнется и будет поддержана народом политика циркулярного распространения информации методологического и концептуального характера.
Ограничения не должны следовать далее:
· установления процентной нормы на получение высшего и среднего специального образования и на занятие постов общегосударственного и общеотраслевого уровня ответственности для лиц еврейского и смешанного происхождения и находящихся и бывших в браке с таковыми. С точки зрения сионо-интернацизма и порожденных им антисоциальных мировоззренческих систем это является ущемлением прав личности по признаку происхождения. Но реально это является ВОССТАНОВЛЕНИЕМ прав многонационального общества по отношению к социальной базе глобальной псевдонациональной мафии. Процентная норма должна быть установлена на уровне доли населения этой категории в общем составе населения страны. В этом случае в статистическом смысле она не ущемляет прав еврейского населения страны в целом, но создаёт условия для активизации борьбы за социальную справедливость в общечеловеческом смысле в случае попыток мафии манипулировать кадрами в пределах этой процентной нормы. В противном случае все обиды, реальные и мнимые, на несправедливость, мафия будет удовлетворять за счёт нееврейского окружения;
· немедленного отстранения от работ в отраслях общественного объединения труда, системы народного образования, здравоохранения, средств массовой информации и зрелищных искусств, непосредственных приложений науки и техники к разработке продукции в целом общегосударственного, общеотраслевого назначения, военной техники, систем стандартов, коммуникаций и т. п.) лиц еврейского, смешанного происхождения и находящихся с ними в родственных связях в случае невозвращения в СССР из поездок за границу их родственников, происходящих от общих дедов и бабок, вне зависимости от личных достижений отстраняемого в той или иной области деятельности с обязательной переквалификацией. Это же касается и отстранения от постов в сфере управления общегосударственной и общеотраслевой ответственности;
· изъятия из компетенции таких лиц вопросов кадровой политики;
· поддержания численности таких лиц в штате предприятий общегосударственной значимости (средствах массовой информации прежде всего) в пределах их доли в общем составе населения страны, а на прочих предприятиях (объединениях малых предприятий сходного профиля) в пределах численности населения в регионах. Существующие диспропорции не должны устраняться силовым давлением администрации, что явилось бы несправедливостью по отношению к большинству добросовестно работающих и вызвало бы рост социальной напряженности; эти диспропорции должны устраниться сами в естественном процессе смены поколений активно участвующих в общественном объединении труда.
Но все мероприятия такого рода, ЕСЛИ В НИХ БУДЕТ СОХРАНЯТЬСЯ НЕОБХОДИМОСТЬ, должны осуществляться не раньше, чем будет очевидна поддержка в народе (а не в “элитарной” интеллигенции) политики распространения методологической и концептуальной информации.
Проведение такой политики не является нарушением подлинной демократии, поскольку распространение методологической и концептуальной информации ведёт к росту культуры мышления в обществе и расширению социальной базы исходного из видов внутриобщественной власти — концептуальной. Открытость этой информации и принцип самовластия концептуальной власти позволяет и человеку, лично стесненному в правах по этим формальным причинам (и возможно, напрасно стесненному в правах), участвовать в концептуальной деятельности любого уровня ответственности.
Информационным преступлением по отношению к блоку и объективно работой на межрегионалов является препятствование публикации методологической и концептуальной информации, критикующей ранее известные методологии и концепции с позиций более общих методологий и концепций, вне зависимости от благих намерений, полагаемых в основу оправдания своего препятствования. Признак качественной новизны концепций и методологий — не формальный, а содержательный. По этой причине юридическое преследование за это преступление затруднено даже в случае введения такой статьи в уголовный кодекс. Но это не означает, что преступление должно оставаться безнаказанным. Воздаяние может быть высоконравственным, но быть в то же время антизаконным, чему много примеров в народной песне (“Кудеяр”, “Двенадцать разбойников”) и эпосе (отношения Ильи Муромца и князя Владимира).
И таким образом, вся методологическая и практически вся концептуальная информация в системе информационной безопасности блока признается ОБЩЕСОЦИАЛЬНОЙ, в то время как в системе информационной безопасности межрегионального конгломерата вся эта информация признается СЛУЖЕБНОЙ информацией генералитета “элитарной” мафии. В этом потенциальная основа более высокого запаса устойчивости управления по полной функции, т.е. лучшей информационной безопасности блока по сравнению с межрегиональным конгломератом. Причина японского “чуда” именно в этом, а не в том, что американцы продиктовали Японии конституцию по завершении войны, как излагает В.Я.Цветов[38] по своему непониманию или вероломному расчету на непонимание телезрителей. Другое дело, как осуществляется эта информационная безопасность концептуальной самостоятельности управления.
Вся фактологическая информация также разделяется на общесоциальную и служебную. В составе общесоциальной фактологии подлежит циркулярному распространению по крайней мере следующая:
· “еврейский вопрос” и вся система с ним связанных социальных отношений принадлежат не сфере национальных отношений, а сфере отношений национальных обществ и международной мафии;
· “антисемитизм” и контрсионизм — вторичные общественные явления в силу первичности сионо-интернацизма Библии и Талмуда. Формой их проявления может быть и религиозное мракобесие, и строгая наука, в зависимости от того, выступает сионо-интернацизм, их вызвавший к жизни, в форме религиозного или псевдонаучного мракобесия;
· преступным является сокрытие преступлений, вызванных к жизни сионо-интернацизмом как в прошлой истории, так и в современности;
· участие евреев и жидовствующих в антисоциальных и антигосударственных действиях;
· критика сионо-интернацизма деятелями национальных культур прошлого;
· наличие еврейских предков до прадедов включительно, особенно из числа раввинов у известных исторических личностей прошлого и современности;
· воспитание гувернерами-иностранцами, получение образования в Швейцарии, длительная жизнь в ней, ближайший круг общения деятелей прошлого и современности;
· наличие родственников-евреев и известных в прошлых поколениях как масоны, открытые антипатриоты, у современных общественных и научных деятелей общегосударственного уровня ответственности или претендующих на занятие таких должностей в сфере управления, науке, технике и средствах массовой информации и зрелищных искусств. Если сионо-интернацизм (или антинационализм в других формах) в их деятельности никак не проявлялся и не проявляется, то всё это ни один ответственный за судьбы общества человек никогда не поставит в вину другому ни всерьез, ни в шутку; но если в деятельности человека проявляется высокая статистическая предопределенность ошибочных решений, то эти формальные, несодержательные признаки позволят быстрее выявить источники и каналы чуждого интересам народов страны концептуального влияния, если такое имеет место.
Точно так же должны быть известны обществу по печати и все родственники и школьно-вузовские друзья, занятые в сфере управления, на ключевых постах науки и техники, производства в каждом регионе и стране в целом, дабы в случае нарастания тенденций к потере качества управления было легко выявлять клановые системы разного рода антиобщественных мафий;
· отчетная информация Госкомстата и его региональных отделений;
· экологическая информация.
Сокрытие и искажение этой информации преступно по отношению к блоку.
Вторую категорию составляет прикладная фактология служебного характера. Именно эта информация всегда являлась предметом интересов всех разведок и пользовалась особой заботой контрразведок. Прогресс всех отраслей науки и техники требует, чтобы специалист имел свободный доступ к как можно большему числу источников. Требование предотвращения утечек информации в существующей системе режима секретности сокращает объём быстродоступной информации до состояния информационного голода, что и вызывает бесконтрольную циркуляцию информации в системе “секретности” личного доверия.
Выход из этой ситуации может быть только один: воспитание культуры обращения с информацией при исполнении служебных обязанностей и вне службы при изменении порядка допуска к закрытым источникам. Основной объём информации должен при этом принадлежать к следующим категориям информации:
· свободного доступа, циркуляция которой не контролируется и которая распространяется отраслевыми и ведомственными средствами информации для всех заинтересованных специалистов;
· подлежащей раскрытию каждому специалисту, имеющему допуск соответствующей категории секретности и тематической категории с фиксацией службой режима факта обращения к информации.
Это устранит основную причину бесконтрольной циркуляции информации, когда специалисты систематически обращаются друг к другу с просьбой взять для них лично тот или иной источник в обход внесения начальством их фамилий в списки допущенных к конкретным источникам. На это смотрят все сквозь пальцы: достаточно высокому начальству некогда вписывать каждого, кому нужен источник, в разрешительную карточку источника. Передача источников от исполнителя к исполнителю без такого письменного указания начальников о допуске специалиста часто не фиксируется в описях, учитываемых службой режима (да и те годами не подвергаются перекрестному сличению взаимных передач документов). Если так передаются источники особо ограниченного доступа, то фиксация передачи между исполнителями и возврата в описях документов, учитываемых службой режима, вообще никогда не производится, дабы полностью исключить возникновение неприятностей при возможной перекрестной проверке описей. В этих случаях расписки приема и получения документов пишутся на клочках бумаги, а потом просто уничтожаются, не говоря о том, что при высоком уровне взаимного доверия передача документов и возврат их исполнителю в течение дня вообще не фиксируется письменно. Основная причина такой практики состоит в том, что официальным порядком исполнитель либо вообще не может получить источник, содержащий необходимую ему для работы информацию, либо это растягивается на срок, превышающий разумные пределы, что ведёт к срыву выполнения работ. Часто оказывается, что даже не все разработчики документа включены в его разрешительный список.
К этому порядку все привыкли, и это всех устраивает: начальство устраивает то, что его не дергают по пустяковым поводам; сионо-масонство устраивает то, что информация ходит бесконтрольно. В случае, если бы основной объём прикладной фактологической информации принадлежал к категории, подлежащей раскрытию каждому специалисту с допуском соответствующей категории секретности, и тематической категории по его требованию с фиксацией службой режима факта его ознакомления, то обычная ныне просьба «возьми для меня учетный № такой-то» была бы неуместна и обращала бы на себя внимание своим противоестественным — для лояльного специалиста — стремлением скрыть следы своего обращения и к без того доступному для него документу. Служба же режима в таком случае точно знала бы, кто и с чем ознакомился. Но переход к такой системе требует, кроме традиционного допуска по уровню грифа секретности, введения допуска по категории тематики исследований, в основу чего может быть положен универсальный десятичный классификатор (УДК), давно используемый в советской библиографии.
Минимум прикладной фактологии, наиболее важной, по-прежнему мог бы относиться к категории, подлежащей распространению в директивно-адресном порядке, как это и делается сейчас.
Такая организация системы информационной безопасности позволила бы свести до минимума интенсивность циркуляции закрытой информации в системе “секретности”, основанной на личном доверии специалистов друг другу, ускорила бы темпы обработки научно-технической информации и повысила бы качество научно-технических разработок.
Но функционирование предлагаемой системы может быть успешным только, если подкреплено воспитанием культуры обращения с информацией “открытой” и закрытой у всех специалистов в сферах науки, техники и управления. Это означает, что в каждом вузе и техникуме (ну разве кроме кулинарного, но включая и педагогические) должен читаться курс ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ОБЩЕСТВА. Курс должен состоять из двух частей: информационная безопасность СССР в целом и информационная безопасность отрасли в общественном объединении труда по профилю учебного заведения.
В настоящее время мы “стыдимся”, совершенно неоправданно, существования в СССР системы режима “секретности”, но не стыдимся того, что в СССР нет системы ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. В результате представление о “секретности”, т.е. информационной безопасности, большинства специалистов народного хозяйства, находится на уровне более низком, чем в анекдотах про майора Пронина.
* * *
Вставка 1998 г.
Чтобы не быть голословным приведем пример примитивно-анекдотичного понимания проблем обеспечения информационной безопасности специалистами, которые по должности должны её обеспечивать. “Правда” от 21.12.96 поместила беседу с генерал-майором Владимиром Ивановичем Денисовым, в бытность СССР осуществлявшим кураторство спецпропаганды в Главном политическом управлении Министерства Обороны. Как и многие бывшие высокие чиновники СССР, ныне он работает в структурах бизнеса и занимается обеспечением информационной безопасности [39] Торгово-промышленной палаты РФ. Беседа с В.И.Денисовым озаглавлена “Россия остается главной мишенью на полях информационной войны”.
В беседе дискутируется вопрос о причинах краха СССР, а также и о том, насколько нынешняя Россия чувствительна к воздействию тех процессов, по отношению к которым СССР оказался беззащитным.
«— Владимир Иванович, Советский Союз погиб в результате предательских действий, спровоцированных враждебными силами извне, сделавших основную ставку на использование информационно-психологического оружия. Вы придерживаетесь этой точки зрения. А вот ваш коллега, руководитель пресс-бюро СВР Юрий Кобаладзе, в одном из интервью категорически заявил, что не верит в существование каких-то заговоров, “жидомасонских центров, агентов влияния”. Он утверждает, что “Советский Союз развалило не ЦРУ. Мы сами его развалили”.
— Я не буду искать возражений, а, пожалуй, соглашусь с Юрием Георгиевичем. Особенность информационно-психологического воздействия заключается в том, что оно позволяет достигать поставленной цели руками противника. И в этом смысле действительно мы разрушили СССР, а сейчас, вновь наступив на те же грабли, разваливаем Россию. Марионетка, не понимающая, что она всего-навсего марионетка, — самое эффективное оружие, если вести речь о психологической войне».
Приведенный пример показывает, что мнение Кобаладзе о причинах краха СССР (мы сами его развалили) всего лишь — фрагмент мнения Денисова (мы сами его развалили, вследствие того, что нам это “навеяли извне”). Но и мнение Денисова — тоже фрагмент ещё более широкого мнения: 1) Мы сами его развалили, 2) вследствие того, что нам это “навеяли извне”, 3) но “навеять извне” это нам успешно смогли только потому, что в нас были “психологические” [40] основания к тому, чтобы воспринять наваждение, 4) а они (“извне”) смогли эксплуатировать Божеское попущение в отношении нас.
То есть формально лексически это в целом тождественно мнению Кобаладзе: «Советский Союз развалило не ЦРУ. Мы сами его развалили», но смысл этого иерархически четырехуровневого[41] высказывания всё же совсем иной, и весьма отличный от того, что имели в виду Кобаладзе и Денисов. Но в зависимости от того, на каком месте оборвать приведенное четырехуровневое выражение определенного понимания проблемы информационной безопасности, посчитав сказанное истинным, а отсеченное избыточным либо ложным, получится и информационная безопасность, но уже не как политический термин, а как объективный процесс в жизни общества и каких-то его подмножеств: политических партий, фирм, семей, личностей и т.п.
Но кроме этого, коли речь зашла об объективном процессе информационной безопасности, следует понимать, что крах СССР, как процесс, начался не 30 декабря 1922 года[42], а гораздо раньше. То есть понимание иерархически четырехуровневого ранее приведенного выражения определенного мнения об информационной безопасности обусловлено ещё и хронологической глубиной исторического мифа [43], на основе которого осуществляется управление в обществе. Поскольку история всегда географически конкретна, то соответственно наивысший уровень информационной безопасности требует рассмотрения частной проблематики на фоне и во взаимосвязи с глобальным историческим процессом на возможно более длительном интервале исторического времени.
* *
*
Студент сталкивается в вузе только с секретными тетрадями и книгами и, если его спросить, как он должен обращаться с ними, то он скажет только, что их нельзя выносить из зоны режима; некоторые ещё скажут, что об их содержании нельзя говорить за пределами зоны режима секретности.
Приходя в НИИ и КБ, выпускник сталкивается с ведомственными приказами о режиме, приказом предприятия и редко с общегосударственной инструкцией о режиме секретности работ. Далее он видит что-нибудь из этого примерно раз в год при возобновлении подписки о том, что он всё это «знает и обязуется соблюдать». В это же время он обнаруживает, что основная часть фактологии — мнимые секреты, известные потенциальному противнику, как это видно даже и не из спецхранной зарубежной литературы. С этого момента он относится к информационной безопасности как к «игре в секреты», соблюдая установленные правила формально, а неписаные традиции их нарушения фактически, поскольку иначе работать невозможно. При таких условиях информационная безопасность, естественно, обеспечена быть не может. Однако такая система режима секретности снижает скорость и качество научно-технических разработок. Это стало вполне очевидным в последние тридцать пять лет; было бы желание увидеть.
