Народ и реформы Петра I

Широкий размах деятельности Петра I по преобразованию России требовал постоянно иметь в наличии огромную армию, надежную государственную казну и дешевую рабочую силу. Вся осознанная жизнь Петра I как государственного деятеля представляет собой целый ряд поспешных практических переустройств не только территории тогдашней России, но и всего уклада внутренней жизни русского народа. Недаром Белинский, анализируя впоследствии деятельность Петра I, писал: «Нужна была полная коренная реформа - от оконечностей тела до последнего убежища человеческой мысли; а для произведения такой реформы нужен был исполинский гений, каким явился Петр». Но все эти переустройства России на европейский лад происходили в очень трудных условиях, насильственным путем, порождая неисчислимые народные бедствия, ненависть и недоверие к самому преобразователю - Петру I не только со стороны бояр и духовенства, но и простого рабочего люда. Народ смотрел на его замыслы не как на приближение могучего будущего своей «Рассей», а как на повседневный каторжный труд.

Оценивая те методы, которые Петр I применял для внедрения западной культуры на Руси,

В.И.Ленин писал: «... Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства». (Полное соб. соч.,5 изд. т. 36 с. 301).

Вот некоторые эпизоды из жизни Воронежского края времен Петра I, которые дают наглядное представление о том, каким нечеловеческим трудом и муками ложились на плечи русского народа петровские преобразования. На строительство судов в Воронеже работные люди сгонялись не только из ближайших к судоверфи городов - Коротояка, Землянска, Ельца, Тамбова, Козлова, Лебедяни, но даже с Волги и Северной Двины. Несколько тысяч плотников, кузнецов, бочаров, конопатчиков, смольщиков с 5 часов утра и до 8 вечера с трехчасовым перерывом на обед трудились на строительстве воронежского флота. А в лесах, росших по берегам реки Воронеж, на несколько километров по ее течению шла спешная работа по изготовлению стругов. Под надзором приказчиков 30 тысяч человек рубили лес, стаскивали его в летнее и осеннее время на тележных передках к берегам реки Воронеж, пилили его на доски и брусья нужного размера и делали струги, которые должны были идти следом за морской флотилией, нагруженные войсками, орудиями, порохом, свинцом, ядрами, бомбами, окопными и подкопными снастями, вином, казной и хлебными запасами.

Многочисленное скопление народа, нечеловеческий изнурительный труд под затяжными осенними дождями, в грязи и холоде, а в зимнюю стужу - под пронизывающим ветром да всегда почти полуголодное существование - все это пагубно отразилось на здоровье работных людей. Начались повальные болезни, люди пухли и умирали от цинги и лихорадки.

В августе 1701 года во время отсутствия в Воронеже Ф.М.Апраксина, в подчинении которого был Адмиралтейский приказ, ведавший вопросами кораблестроения Петр Игнатьев, сообщая ему о ходе заготовки леса для кораблей, писал: «В борах работных людей лежит большая половина. Солдат больше ста человек. Истинно, государь, куда ни поедешь, везде мостом лежат». В 1703 году уже сам Ф.М.Апраксин писал Петру I: «Только, Государь, Волею Божиею плотниками стало скудно, много больных; а и мертвых не: на устье, Государь, дано было для починки 150 человек, и того по нынешнее число 32 умерло до 103 больных, а у Федосеевых, Государь, работ к кораблям и камелям дано 300 человек с прибавкою, а на работе никогда больше 200 не бывает». Как видим, из 450 человек, посланных на строительство судов, принимают участие в работе только 215 человек, а из остальных 235 человек часть лежат больные, а некоторые умерли.

Собираясь со временем построить огромную азовскую флотилию, которая бы постоянно угрожала туркам и напоминала бы им о возросшей силе и могуществе Русского государства, Петр I еще в самом начале кораблестроения в Воронеже понял, что лесов для построения такого большого количества кораблей в Воронежском крае будет недостаточно. Поэтому в 1697 году Петр I поручает иностранцу Бракелю соединить каналом Волгу с Доном для прогона волжского леса на донские судоверфи. Было согнано 35 тысяч (35 тысяч!) крепостных крестьян с лопатами, тачками, лошадьми и телегами для отвозки вырытого грунта от канала. Рабочий день не ограничивался никакими нормами и мог длиться от рассвета и дотемна, без выходных и праздничных дней. Тяжелая земляная работа, постоянное недоедание, грубое обращение мастеровых, особенно иностранцев, которые повсеместно считали русского мужика лентяем и пьяницей, - все это подрывало жизненные силы русского народа. В селах, возле которых проходила линия канала, появлялись все новые и новые кладбища. Люди не могли долго выносить эти нечеловеческие лишения и, заболев, умирали или бросали работу и убегали в отдаленные глухие места. Начались массовые побеги с судоверфей, из армии, с заготовительных лесных работ, с чугунолитейных заводов, с плотов, со строительства шлюзов и каналов.

Так, в августе 1698 года руководивший заготовкой леса для воронежских судоверфей Лихудьев докладывал в Воронеж, что из 2165 работных людей и 93 посошенных за последнее время бросили работу и скрылись неизвестно куда 2067 человек, из-за чего «заготавливанью и вывозке лесных припасов учинилась остановка и лесов готовить и вывозить на Воронеж стало некем».

В 1706 году при строительстве в Таганроге морской гавани было 37208 работных людей, а в 1707 году их уже стало 26226 человек. Остальные, около 11 тысяч, сбежали.

Участились побеги из армии, особенно среди новобранцев. Не добравшись еще до места своего назначения, от них оставалась всего лишь десятая часть от первоначального набора. От государевой службы старались уклониться не только дети крепостных крестьян, но и сынки воевод, священников и крупных землевладельцев. Чтобы пресечь эти массовые побеги из армии, был издан указ, в котором говорилось: «Неявившихся в полки нижних чинов бить батоги нещадно и посылать в полки с провожатыми, а у знатных людей имать (отбирать) людей их и крестьян или сродников, которые живут с ними вместе и держать их в тюрьме, пока те ослушники не объявятся на службе великого государя».

На площадях сел и деревень, под звон колоколов, сзывавших народ, выполнялся царский куказ: пойманных беглецов от государевой службы секли розгами. А в тюрьмах томились годами женщины и старики, ожидая, когда убежавший из армии снова появится на царской службе. Но такие случаи были очень редки.

Для ведения войн, содержания армии, строительства флота, найма иностранных мастеров, заготовки провианта для войск, фуража и сена для кавалерии - везде нужны были деньги, и деньги немалые. А их в государевой казне постоянно не хватало. И царские канцеляристы старались любыми путями выжать копейку из трудового населения. Ни в один период жизни русского народа правительство не изощрялось накладывать на рабочий люд такое обилие всевозможных налогов, как в царствование Петра I. Даже были специальные государственные чиновники-прибыльщики, которые сидели и ломали голову в изобретении новых платежей. А в селениях народ доходил до крайней нищеты. Забранный в армию или нагосударственные строительные работы вместе с лошадью глава крестьянской семьи находился там в течение нескольких лет. Оставшиеся в хозяйстве старики и женщины с малолетними детьми не в состоянии были без лошади вспахать и засеять хлебное поле. Земля зарастала травой, люди пухли от голода, нечем было платить подати, а требования сборщиков о своевременной уплате налогов с каждым годом становились все настойчивее. И люди, доведенные до отчаяния нищетой и голодом, бросали свои жилища и уходили к донским казакам.

Крестьяне, убегавшие на Дон из Воронежского края, после того как они были пойманы, на допросе говорили: «Бегали мы на Дон к казакам... от великой скудости, потому что от брегантерного строения и от заготовления лесных припасов мы обезлошадели и обезхлебели и кормиться нам стало нечем».

В Воронежском областном государственном архиве сохранилась «Описная книга пустых дворов в Костенском уезде» за 1714 год. В ней наглядно показано, до какого всеобщего разорения были доведены крестьянские семьи. Очень часто глава семьи, отправленный на работу по царскому указу, умирал на стороне от изнурительного труда и болезней, дворовые постройки без хозяина ветшали, а пахотные земли годами лежали «в пусте», то есть ничем не засеянные и заросшие сорной травой.

Вот некоторые выдержки из этой «Описной книги» времен Петра I. «Дементий Иванов сын Колесников 25 лет послан был для починки Киево-Печерской крепости в 713 году и у той работы умре, а жена ево Евдокея Терентьевна 20 лет бежала в нынешнем 714. Пашенная земля 20 четей в пусте.

... Иван Лукьянов сын Чернышев послан был в Киев для починки Киево-Печерской крепости в 713 г. И у той работы он Иван умре, а жена ево Ирина 32 лет бежала в том 713 г., а сын их Евстрат умре в 712 г., а дочь девка Ирина 2-х лет бежала с вышеписанной матерью своей. На дворовой усадьбе хоромного (жилого) строения ничего нет. Пашенной земли 10 четей в пусте».

Несколько народных отзывов о Петре I приводит историк Соловьев, взятые им из «дел» Преображенского Приказа.

Крестьянин роптал: «Как его Бог на царство послал, так и светлых дней не видали, тягота на мир, рубли да полтины, да подводы, отдыху нашей братьи крестьянству нет».

Сын боярский говорил: «Какой он государь? Нашу братью всех выволок в службу. А людей наших и крестьян побрал в даточные (сданные в солдаты. Я И. А.), нигде от него не уйдешь, все распропали на плотах, и сам он ходит на службу, нигде его не убьют: как бы убили, так бы и служба минулась и черни бы легче было»!

Крестьянки, солдатские жены кричали: «Какой он царь? Он крестьян разорил с домами, мужей наших побрал в солдаты, а нас с детьми осиротил и заставил плакать век».

Холоп говорил: «Если он станет долго жить, он и всех нас переведет; я удивляюсь тому, что его по ся мест не уходят: ездит рано и поздно по ночам малолюдством и один; и немцам ныне времени не стало, потому что у него тесть Лефорт умер; какой он царь? враг, оморок мирской; сколько ему по Москве ни скакать, быть ему без головы».

Нищий говорил: «Немцы его обошли: час добрый найдет - все хорошо, а иной найдет - так рвет да мечет, да вот уже и на Бога наступил: от церквей колокола снимает».

(Соловьев, т. XV, стр. 129-130).

Такова была общая картина жизни русского народа в Воронежском крае в период неутомимой деятельности Петра 1. За каждое новое переустройство, необходимое для укрепления государства, русский народ расплачивался своими слезами, нищетой, длительными каторжными работами и самой жизнью.