Павловские старожилы

Чтобы закрепиться на побережье Азовского моря после завоевания у турок в 1696 году города Азова, император Петр I стал усиленно населять этот край русскими людьми. В 1702 году по именному указу Петра I из Пензы, Симбирска, Саранска, Инсара, Арзамаса, Алатыря, Нижнего Новгорода, Самары, Саратова, Сызрани и других волжских городов 3007 семей были «с женами и детьми высланы и на вечное житье переведены в новозаведенные близь Черного моря города Азов и Троицкий, или Таган-Рог называемый».

На местах пустынных и безлесных они были поселены слободами и наделены землею, чтобы возделывать овощи и хлеб для своего пропитания. В Азов и Троицк (Таганрог) ссылались на каторжные работы наказанные за какие-либо государственные проступки крепостные крестьяне, холопы, беглые солдаты. Но особенно много было переселено в Азов и Таганрог купцов из Казани. Петр I старался сделать этот край обжитым и многолюдным и тем самым приобщить его основательно к Российской империи. Уже в 1706 году на строительстве одной только таганрогской гавани работали 37 тысяч 208 человек. В Азове, помимо военных гарнизонов и гражданского населения, находились на каторжных работах 3 тысячи стрельцов, сосланных сюда императором за свою неблагонадежность. Этот край уже при Петре I по количеству населения в Азове и Таганроге лишь незначительно отличался от крупных городов центральных губерний.

Но, кроме усиления крепостей Азова и Таганрога и увеличения в них населения, на побережье Азовского моря с 1702 года начинает возводиться по повелению императора Пётра I целый ряд небольших крепостей, которые должны были давать отпор крымским татарам при их воровских набегах на Таганрогский полуостров. Для обеспечения его безопасности была построена непрерывная военная линия, которая начиналась от берега Азовского моря, шла поперек Таганрогского полуострова на протяжении 8 километров и оканчивалась около небольшого лимана - водного пространства, вдавшегося в сушу в низовьях реки Миус. Эта линия состояла из земляного вала, усиленного местами небольшими бастионами. В конце ее были построены два укрепления: небольшая земляная крепость во имя святого апостола Павла (Павловская) в устье реки Миус и Черепахинская на берегу Азовского моря. Эту военную пограничную линию «денно и нощно» охраняли разъезды из русских гарнизонов. И все же, несмотря на постоянную охрану войсками, русские переселенцы из волжских городов «живучи там, претерпевали от турок и татар всегдашние нападения и разорения чувствительные».

Но после заключения Прутского мира в 1711 году Петр I вынужден был снова возвратить Турции Азов и Таганрог и уничтожить (срыть) все нововозведенные земляные крепости на побережье Азовского моря. Все, что создавали в течение многих лет непосильным трудом русские люди, они теперь сами должны были разрушить и покинуть.

В сентябре 1711 года Петр I писал руководителю обороны Приазовья адмиралу Ф.М.Апраксину: «Как не своею рукою пишу: нужно турок удовлетворить... Таганрог разорить как можно шире, однако же, не портя фундамента, ибо, может быть, Бог иначе совершит».

Были срыты земляные крепости Черепахинская, Семеновская и святого апостола Павла (Павловская), а в феврале 1712 года разрушен и Таганрог.

Дома, лавки, сараи сожжены, в том числе был сожжен и весь флот, за исключением нескольких кораблей, которые по приказанию Петра I подарили Турции.

Для переселения людей и воинских гарнизонов из Азова и Таганрога Петр I не нашел лучшего места, чем нововозведенная крепость в устье реки Осереди. И летом 1711 года потянулись длинные обозы с домашним скарбом, детьми, женщинами и стариками из Приазовья на Верхний Дон. Купцы несли большие убытки, переселившись два раза в течение девяти лет из подмосковных и центральных губерний России в Азов и Таганрог, а оттуда потом в Осередскую крепость, не получая из казны никакого пособия за покинутые и сожженные дома свои и все время уплачивая наравне с купцами других городов государственные подати.

Из Азова и Таганрога в Осередскую крепость был переведен 61 род посадских (торговых) людей.

В одном роду было несколько семей с одной и той же фамилией. Вначале они были размещены в жилищах живших здесь черкас, а потом переселенцы «тратят последнее свое иждивение на покупку лесов к выстройке домов и прочего строения и на заведение всяких потребностей для сожития человеческого» и обзаводятся своими домами.

Вот полный список фамилий первых переселенцев, прибывших из Азова и Таганрога и из других городов по своей воле в Осередскую крепость: Бахтины, Буковы, Барсуковы, Букреевы, Безносовы, Белышковы, Вандышевы, Васильевы, Воронковы, Драницыны, Дементьевы, Еремеевы, Елецкие, Ерышевы, Желонкины, Звескины, Ичаловские, Квасниковы, Коноплевы, Колыбихины, Кореневы, Калашниковы, Лощинины, Литвиновы, Микулины, Меркуловы, Ма- наенковы, Масленниковы, Мартыновы, Минаевы, Мытовы, Медоусовы, Муратовы, Нашивош- никовы, Окуловы, Одинцовы, Окорачковы, Переверзевы, Пальцевы, Пономаревы, Резановы, Рудаковы, Ревякины, Решетниковы, Расторгуевы, Раковы, Скорняковы, Студенцовы, Седовы, Скуратовы, Сыромятниковы, Сорокины, Савастьяновы, Смирновы, Сиротины, Свинолуповы, Хлебниковы, Чупрухины, Шапошниковы, Шмялины и Шляховы. Эти люди, а также их дети, внуки, правнуки проживали и проживают в Павловске вот уже 285 лет. Фамилии первых переселенцев заимствованы мною из межевой книги 1865 года на право владения землею возле города Павловска, поэтому точность их написания, как нам кажется, соблюдалась в этом ответственном деле со всею строгостью.

Поздравляем представителей этих фамилий с 285-летней годовщиной проживания их в нашем городе. Четыре поколения ваших предков прожили в старинном придонском городке, занимаясь торговлей, строительством судов, сплавом на барках зерна на ростовские пристани, бахчеводством, садоводством и другими видами хозяйственной деятельности для блага жителей Павловска. Пусть же и ваши внуки, правнуки и праправнуки продолжают родовую линию первых старожилов города еще на многие столетия.

КИЕВСКИЙ МИТРОПОЛИТ ЕВГЕНИЙ БОЛХОВИТИНОВ

На одном заседании Павловского историко-краеведческого общества им. Евгения Болховитинова наш Почетный гражданин города Павловска Василий Иванович Животягин предложил всем присутствующим обсудить очень интересную идею: создать в зале заседаний районной администрации портретную галерею людей, которые внесли наибольший вклад в развитие и становление города Павловска. Назывались следующие кандидатуры: Евгений Болховитинов - протоиерей Павловского Преображенского собора, адмирал Алексей Наумович Сенявин, руководивший 

строительством кораблей в Павловске, Александр Васильевич Иванов, восстанавливавший речной флот на Дону после Великой Отечественной войны, Олег Кириллович Застрожный, сделавший город Павловск более культурным и благоустроенным, и многие другие.

Чтобы это были не немые портреты, о которых никто ничего не знает, а хорошо знакомые нам личности, об одном из них, о самом древнем, Евфимии Алексеевиче Болховитинове рассказывает читателям наш внештатный корреспондент.

В Воронеже, недалеко от Ильинской церкви, стоял небольшой домик приходского священника Алексея Болховитинова. В нем 18 декабря 1767 года появился на свет мальчик, имя которому дали Евфимий. И никто не знал и не мог даже предугадать, какая плодотворная творческими трудами будет жизнь у этого, пока еще никому не известного, крошечного младенца.

Время шло, ребенок подрастал и крепко становился на ноги. Но едва мальчику исполнилось 9 лет, горькое несчастье тяжелым камнем свалилось на семью Болховитиновых - умер ее кормилец и воспитатель, отец Евфимия священник Алексей, и малолетний его сын остался на попечении одной матери. Когда мальчик подрос, она заметила у него прекрасные голосовые данные и отдала его в церковный хор, который обслуживал высших чинов духовенства, а в 1778 году он перешел в Воронежскую духовную семинарию. Так как одаренный мальчик имел уже некоторые навыки в обучении, то Евфимий был принят сразу во второй синтаксический класс, где он за семь лет пребывания в семинарии изучил курс наук от грамматики до философии. Некоторые био1рафы Болховитинова упоминают очень интересный для нас эпизод из жизни этого талантливого студента семинарии. Они утверждают, что в 1784 году в составе 22 учеников Евфимий изучал философию в пресловутой Белогорской семинарии. Было в нашем соседнем селе Белогорье что-то вроде филиала от Воронежской духовной семинарии, куда отправляли доучиваться провинившихся студентов, и каким образом попал туда способный и талантливый семинарист Болховитинов - для нас это остается загадкой.

После окончания семинарии Болховитинов подал прошение на имя преосвященного Тихона III, чтобы его направили для дальнейшего обучения в Московскую духовную академию. Духовенство Воронежской семинарии дало на заявление Болховитинова свое согласие, но при условии, что после окончания академии он вернется в свою семинарию и будет работать в ней преподавателем. Поэтому за все годы обучения в Московской духовной академии Воронежская семинария платила ему стипендию.

Обучаясь в Москве, молодой Евфимий сближается с журналистом-демократом Н.И. Новиковым и вступает в его кружок. Болховитинов в своих взглядах на избавление России от зла и насилия был во многом согласен с руководителем кружка Н.И. Новиковым. Они считали, что только «мирным переустройством общества путем нравственного воспитания людей и распространения просвящения» можно вывести Россию из глубокой отсталости. Но схоластические занятия в духовной академии (занятия, оторванные от жизни, буквоедство) не могли удовлетворить жаждущую деятельности душу молодого Евфимия Болховитинова, и он стал посещать Московский университет и слушать там лекции по всеобщей нравственной философии и политике, по опытной физике, французскому красноречию и немецкому языку. Одновременно с этим он увлекался театром и устраивал молодежные диспуты на острые темы того времени.

В конце 1788 года Евфимий закончил свое обучение и прибыл в Воронеж. Многое изменилось на его родине за долгие годы учебы в Москве. Но самым важным событием явилось то, что незадолго до приезда Болховитинова в Воронеж было открыто Главное народное училище, в котором обучались дети дворян и чиновников. Среди преподавателей его он впоследствии найдет для себя много друзей и единомышленников. 

В Воронежской семинарии Евфимий Болховитинов был учителем риторики и французского языка, преподавал также курс греческих и римских древностей, богословие и философию. Он обладал разносторонними знаниями и всегда поражал молодых семинаристов глубиной знания пре.подаваемых им предметов. Но с коллегами по семинарии он так и не сошелся, считая их слишком ограниченными, нецелеустремленными, с узким кругозором, с небольшими познаниями и интересами. Более близкое общение у него было с преподавателями Главного народного училища - образованными, начитанными, трезво смотрящими на все явления тогдашней жизни.

Болховитинов создал кружок, в который вошли преподаватели этого училища, чиновники семинаристы. Они спорили о современном состоянии «российской литературы и о Бонапарте

о музыке и произволе помещиков, о театре и голодающих арестантах».

Дискуссии в кружке доходили до того, что члены его во главе с Болховитиновым обвинили «просвященную» Екатерину II в лицемерии и в жестком обращении с автором книги «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищевым и Я.Б. Княжниным, написавшим вольнолюбивую поэму «Вадим Новгородской». Первого она сослала в Сибирь, а второго палач засек до смерти. И все же при издании своего «Словаря русских светских писателей» Болховитинов не побоялся поместить туда и биографию Александра Николаевича Радищева.

С 1789 года он стал работать в семинарской библиотеке. И что интересно - для пополнения библиотеки Евфимий настоял на том, чтобы в нее приобрели французскую энциклопедию и 70 томов сочинений Вольтера безбожника и саркастического насмешника над духовенством. За особое усердие во всех семинарских делах Болховитинов получал жалованье намного выше, чем его коллеги. В первые годы ему платили 160 рублей, когда другие довольствовались только 50-60 рублями, а в дальнейшем он получал 260 рублей в год. По тем временам это было очень много.

И самое интересное для нас, павловских краеведов, то, что этого высокообразованного и изумительно начитанного священника с 25 марта 1796 года по 1799 год назначают протоиереем (старшим по чину священником) в Павловский Преображенский собор. Евфимий Болховитинов постоянно не жил в Павловске, а приезжал на несколько дней из Воронежа и занимался здесь своими протоиерейскими делами.

Болховитиновский литературный кружок просуществовал 14 лет: с 1792 по 1806 год. Благодаря этому кружку в Воронеже в 1798 году была открыта губернская типография. В первое время она печатала только произведения кружковцев, и первой книгой, напечатанной в Воронеже, была «Опыт воронежской губернской типографии». Она представляла собой хрестоматию произведений писателей XVIII века.

С 1790 года Евфимий Алексеевич начал работать над книгой, посвященной городу Воронежу и Воронежской губернии. И в самый напряженный период работы над книгой у Евфимия Болховитинова произошел ужасный, потрясающий случай, полный отчаянного горя и неутешных страданий: внезапно умерла его взрослая дочь, а через некоторое время умирает и жена. А до этого трагического события Евфимий похоронил еще и двух малолетних сыновей.

Отчаяние, безысходное горе и печаль охватили душу священника Болховитинова, и он потерял всякий интерес к жизни. И все же, несмотря на все превратности судьбы, в 1800 году выходит большой труд Евфимия Болховитинова под длинным названием: «Историческое, географическое и Экономическое описание Воронежской губернии, собранное из историй, архивских записок и сказаний В.С.П.П.П.Е. Е. Болховитиновым».

В этой книге 17 страниц отведено истории города Павловска. Все воронежские историки и краеведы, в том числе и автор этой статьи, изучая события в губернии до 1800 года, пользовались трудами Евфимия Болховитинова.

По совету своих сослуживцев Евфимий решил уйти из мирской суеты и отдать себя полностью духовным заботам. В 1800 году его вызвали в Петербург, там он после долгих колебаний постригся в монахи с именем Евгений и был назначен префектом (завучем) Александро- Невской духовной академии в Петербурге, а потом после некоторых перемещений по службе Евгений Болховитинов с 1822 года был назначен митрополитом Киевским и членом Святого Синода - высшего церковного учреждения православной церкви. По предложению поэта Гавриила Романовича Державина Евгений Болховитинов был также избран действительным членом Российской Академии.

Воронежские краеведы как-то во время одной из краеведческих конференций, на которой присутствовал и автор этого очерка, вели между собой оживленный разговор о том, что не может быть, чтобы такой просвященный человек, каким был Евгений Болховитинов, не мог встретиться с прославленным уже к тому времени на всю Россию поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным. Тем более что еще при жизни поэта, а именно в 1831 году, Евгений Болховитинов опубликовал свое очередное исследование о родных местах А.С. Пушкина - «История княжества Псковского» (ч. 1-4. 1831 г.).

А как мы знаем из произведений Пушкина, он и сам очень интересовался «преданьями старины глубокой» и посвятил тому далекому времени трагедию «Борис Годунов», написал много о Пугачеве, но еще больше собирался написать о Петре I. Поэтому Пушкин никак не мог обойти своим вниманием человека с «изумительной начитанностью», каким был и сам поэт.

Таковы были логические выводы воронежских краеведов, и, как мне кажется, они вполне справедливы.

Однако, тщательно пересмотрев все указатели имен в последнем 10-томном издании произведений Пушкина, я нигде не встретил фамилии Болховитинова. И у меня сложилось мнение, что Евгений Болховитинов не стал знакомиться с Пушкиным как с опальным поэтом, автором антирелигиозной поэмы «Гавриилиада», чтобы не подмочить свою репутацию благопристойного священника высшего ранга и не навлечь на себя недовольство Святого Синода. А, как нам известно, высшее духовное начальство очень строго следило за тем, чтобы не было никакого отклонения в сторону от православной религии. Вспомните пещероиопательницу Марию Шерстюкову, которую несколько раз сажали в тюрьму, подозревая в ней раскольницу православной веры. Да и самого Пушкина сослали в село Михайловское Псковской губернии всего лишь за несколько строк из его письма к Петру Андреевичу Вяземскому, где он пишет своему другу, что берет у философа-англичанина «уроки чистого афеизма», то есть безбожия. И как бы посмотрело высшее духовенство на Болховитинова и на его дружбу с поэтом-безбожником? А ведь в то время Болховитинову уже пророчили пост митрополита Киевского. И я думаю, что он и сам бы не захотел себе портить предстоящую блестящую карьеру. Так что, несмотря на все логические и жизненные выводы, можно с уверенностью сказать, что знакомства между Евгением Болховитиновым и поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным не существовало.

В должности Киевского митрополита он пробыл 15 лет и умер в Киеве в 1837 году в один год с А.С. Пушкиным. За свою жизнь Евгений Болховитинов издал более двадцати своих сочинений, многие из которых были объемом до 1100 страниц. Вот лишь некоторые из них: «Сокращенная греческая грамматика по примеру Посселиевой для учеников низшего греческого класса», «Анти философический словарь аббата Нонота», «Статья о донских казаках», «Российская история», «Историческое изображение Грузии» (1802 г.), «Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода» (1808 г.), «История княжества Псковского» (ч. 1 -4,1831 г.), «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви» (1818 г., 2-е изд. 1827 г.), «Историческое, географическое и економическое описание Воронежской губернии...» (1800 г.), «Словарь российских государей», «Всеобщая хронология знаменитых мужей, прославившихся искусствами, науками, изобретениями и сочинениями во всем свете от начала мира и до наших дней», «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России, служащий дополнением к Словарю писателей духовного чина, составленному митрополитом Евгением» (т. I от А до Г, 1838 г. - после смерти автора).

Им были собраны и изданы многие исторические документы о Воронеже, Новгороде, Вологде, Калуге, Пскове и других древнерусских городах России. В Киеве под его руководством долгое время велись раскопки древних сооружений.

Таков был Евгений Болховитинов.

Уже в наши дни загадочная аббревиатура (условное сокращение следов на письме), которая встречается в названии его книги о Воронежской губернии «В.С.П.П.П. Е. Болховитиновым», была расшифрована профессором ВГУ Олегом Григорьевичем Ласунским. Полное название книги обозначало: «Историческое, географическое и економическое описание Воронежской губернии, собранное из историй, архивских записок и сказаний Воронежской семинарии префектом, Павловским протоиереем Евфимием Болховитиновым».

Имя его не было забыто и в советское время. О нем упоминается в Большой советской энциклопедии, в Советском энциклопедическом словаре 1982 года и во втором издании Большого энциклопедического словаря 1998 года. Имя его носит Воронежская областная типография - издательство им. Е.А. Болховитинова. А в конце 2003 года общественность города Воронежа решила установить в своем городе и памятник Е.А. Болховитинову. Дай-то Бог!

За годы, когда Е.А. Болховитинов был протоиереем Павловского Преображенского собора, была построена 30-метровая каменная колокольня с установленными впоследствии на ее вершине городскими башенными часами. Это был символ вечности нашего города, без которого жители не могли и представить себе Павловска. Однако никто из современной мэрии города и не заикнулся о том, что надо бы как-то увековечить память Евфимия Алексеевича Болховитинова в истории нашего города, хотя бы памятной мемориальной доской на здании Преображенского собора, которая указывала бы, с какого и по какой год Е.А. Болховитинов был в этом соборе протоиереем, то есть старшим по чину священником.

Наше павловское историко-краеведческое общество им. Евгения Болховитинова при музее тоже названо в честь этого славного и разносторонне образованного человека.

В своей книге по истории Воронежской губернии Евгений Болховитинов называет себя «павловским». И мы имеем полное право гордиться этой исторической личностью прошлого, потому что он жил и творил в нашем городе и называл себя жителем Павловска.

(Использованные источники: Е. Шмурло «Митрополит Евгений как ученый. Ранние годы жизни. 1767-1804. (Петербург, 1888 г., стр. 207-266). «Воронежская старина», выпуск 11-й (Воронеж, 1912 г., 156 стр.). А.В. Кожемякин. А.Е. Болховитинов «Очерки литературной жизни Воронежского края. XIX-начало XXв.», Воронеж, 1970 г., стр. 21-36.)