Фашизация Японии

Обострение внутренней социально-политической ситуации как одно из последствий экономического кризиса привело к обострению противоречий внут­ри самого правящего лагеря. Проявляла недовольство мелкая и сред­няя буржуазия, не выдерживавшая конкуренции с крупными концер­нами и разорявшаяся. Аграрный кризис подрывал положение мелких и средних помещиков, терпевших убытки от падения цен на сельско­хозяйственную продукцию. В этих слоях росло недовольство «ста­рыми» концернами Мицуи, Мицубиси, Ясуда, Сумитомо, а также по­литикой правительств, формировавшихся из представителей партий Минсэйто и Сейюкай, связанных с теми же концернами. Владельцы так называемых «новых» концернов, возникших главным образом в период Первой мировой войны в военных отраслях промышленнос­ти (цветная металлургия, самолетостроение и т.д.), поднявшиеся на волне военной конъюнктуры, заинтересованные в ней и тесно свя­занные с военными кругами, вели ожесточенную конкурентную борьбу со старой финансовой олигархией. В тоже время они имели слабую финансовую базу и поэтому зависели от дзайбацу.

Одновременно наметилось ослабление влияния политических партий. Это также было обусловлено мировым экономическим кри­зисом и влиянием международной обстановки, в частности Лондонс­кой конференцией 1930 г. и принятым там «Морским законом». Япо­нию обязали сократить тоннаж крейсеров до 70% от тоннажа крейсерского флота Великобритании и США. Поскольку экономика островной Японии почти целиком зависела от поставок сырья извне и крейсера считались необходимыми для защиты морских коммуни­каций, такое обязательство в совокупности с решениями Вашингтон­ской конференции было воспринято военными и шовинистически настроенными кругами как принесение в жертву безопасности страны. Широкое распространение получило отрицательное от­ношение к англо-американскому влиянию. В глазах общественного мнения партии стали ассоциироваться с проведением прозападной по­литики, вследствие чего они все более теряли свой авторитет и силу.

В этот период на политическую арену вышло так называемое «мо­лодое офицерство». Офицерские кадры младшего и среднего звена быстро растущих армии и флота к этому времени существенно отличались по социальному составу от генералитета. Они укомп­лектовывались в основном выходцами из семей мелких и средних предпринимателей, торговцев, помещиков и зажиточных крестьян — слоев, терпевших трудности кризисной обстановки, в отличие от генералитета, связанного с аристократией, бюрократией и крупным монополистическим капиталом (старые концерны). «Молодое офи­церство» выступало за решительные экспансионистские действия, отказ от сдерживающих соглашений, активизацию внешней полити­ки в Китае. Все это, как и неспособность подавить революционное движение и справиться с последствиями экономического кризиса, а также увольнение нескольких тысяч офицеров и снижение жалова­нья оставшимся на службе в связи с «модернизацией» армии, стави­лось в вину «партийным правительствам».

Союз «молодого офицерства» и «новых» концернов составил ос­нову японской разновидности фашизма. Широкую социальную ос­нову фашизации представляли мелкобуржуазные слои — выходцы из среды городской мелкой и средней буржуазии, кулачества, мелких помещиков. Низшими ячейками фашистского движения являлись всевозможные националистические организации и группы, гангстер-ско-террористические общества, в том числе в армии. Программа и лозунги «молодого офицерства» облекались в демократическую ан­тикапиталистическую фразеологию, которая изображала военных защитниками императора от засилья финансовой олигархии.

Наиболее реакционные круги правящего лагеря Японии, не боясь антикапиталистических лозунгов, использовали в своих целях выс­тупления «молодого офицерства», которое, подобно немецким национал-социалистам, выдвигало программу борьбы с финансовой плутократией. Подчеркивая свою преданность императору, «молодые офицеры» требовали ограничения активности основной четверки «старых концернов», выступали против парламента, буржуазно-помещичьих партий, устраивали заговоры, организовывали террористические акты. Антикапиталистические лозунги сочетались с шовинистическими идеями «ниппотизма», культом императора, претензиями на мировое господство.

Борьба внутри правящих слоев не исключала связей между различными их группировками. Так, Общество государственных основ объединяло и представителей военных, и членов правления Мицуи, Ясуда и других концернов. Ряд генералов, занимавших высшие армейские и флотские посты («группа контроля»), был связан со старыми» концернами. В целом вся финансовая олигархия — «старая» и «новая» была опорой фашизации агрессивной внешней политики. Приветствовали установление фашистского курса и другие реакционные элементы, входившие в правящую верхушку Японии, — помещики и бюрократия. Но именно «новые» концерны, в финансовом отношении более слабые, чем старая финансовая олигархия, были более заинтересованы в скорейшей фашизации страны. Они рассчитывали в этом случае на широкие государствен­ные дотации, использование государственного аппарата в целях собственного обогащения и укрепления политических позиций. Позиции «новых» концернов были поддержаны «молодым офицерством» («группа императорского пути»), которое, активно пробиваясь к власти, также рассматривало фашизацию как путь осуществления своих целей.

В то же время основная группировка правящих классов, имея прочную финансовую базу, стремилась сохранить старую структуру власти, приспосабливая ее к целям усиления репрессий против демократических-сил и активизации внешней экспансии. Интересам дзайбацу служили закон о государствен­ном контроле над главными отраслями промышленности, а также создание полугосударственного объединения металлур­гических заводов.