Бурундук

Ты, наверно, видел бурундука – маленького лесного зверька. И заметил: по всей его спине вдоль пять черных полос.

Встав ранним июньским утром, едва солнце коснется своими еще не горячими лучами вершин деревьев, ты можешь увидеть и услышать этого зверька. Он обычно забирается на верхние ветки высокой ольхи и, совсем по-беличьи закинув пушистый хвост на спину, негромко зовет:

– Тут… тут… тут.

Если ты не замышляешь ничего плохого, бурундук спустится на нижние ветки, поприветствует тебя наклоном головы.

– Тут… тут… тут.

А если ты вздумаешь поймать его, он пронзительно заверещит и, показав полосатую спину, юркнет в кусты. И вокруг станет настороженно тихо: все лесные жители – зверье и птицы – попрячутся в дуплах, норах, расщелинах. Но стоит тебе уйти, как бурундук, вскочит на ту же ветку и опять возьмется за свое:

– Тут… тут… тут.

Жил в лесу бурундук, пушистый желтенький зверек. Жил один. Всякий знает, что одному в лесу невыносимо тоскливо.

Бурундук и подумал: если мне тяжело, то, наверно, есть еще кто-нибудь, которому тоже от одиночества плохо. И пошел бурундук по лесу искать себе друга.

Скачет бурундук от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывает под коряги и валежины, в расщелины и норы.

Встречает горностая. Спрашивает:

– Горностай, горностай! Тебе не плохо одному? Давай дружить.

Горностай отвечает:

– Нет, бурундук, мне не плохо. А ты все равно умрешь с тоски – ведь ты не можешь один. Приходи ко мне завтра, я тебя съем.

Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня горностай».

А так как до завтра было далеко, бурундук снова поскакал от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывая под коряги и валежины, в расщелины и норы.

Встречает лису. Спрашивает:

– Лиса, лиса! Тебе не плохо одной? Давай дружить.

Лиса отвечает:

Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня лиса».

Встречает соболя. Спрашивает:

– Соболь, соболь, тебе не плохо? Давай дружить.

Соболь отвечает:

Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня соболь».

А так как до завтра было далеко, поскакал бурундук от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывая под коряги и валежины, в расщелины и норы.

И вот бурундук встретил медведя. Медведь спал в тени под кустом кедрового стланика.

Бурундук схватил его за ухо, стал изо всех сил дергать туда-сюда. Кое-как разбудил. Тот недовольно рявкнул:

– Р-р-рази тебя гром! Чего тебе надо?

– Медведь, медведь! Тебе не плохо одному? Давай дружить.

Медведь лениво повернул голову, зевнул и, не глядя на бурундука, спросил:

– А зачем дружить-то?

Бурундук отвечает:

– Вдвоем нам будет лучше. Ты большой и неуклюжий. А я маленький, ловкий. Я буду сидеть на дереве, сторожить тебя, когда ты спишь, – вдруг какая опасность идет.

– Я никого не боюсь, – сказал медведь и сладко зевнул.

– Тогда вместе будем орехи собирать.

Медведь глянул на бурундука:

– Орехи, говоришь?

– Да, орехи. И ягоду будем вместе собирать.

– Ягоду, говоришь?

– Да, ягоду. И муравьев будем вместе ловить.

– И муравьев, говоришь? – Медведь окончательно проснулся, сел. – И орехи, и ягоду, и муравьев, говоришь?

– Да, и орехи, и ягоду, и муравьев.

Медведь довольно отвечает:

– Я согласен дружить с тобой.

Бурундук нашел себе друга. Большого, сильного. Во всем лесу никто не мог похвастаться таким другом.

Как-то встретил бурундук горностая. Тот обрадовался:

– A-а, пришел. Теперь я тебя съем.

Бурундук говорит:

– А я дружу с медведем.

Горностай испугался:

– С медведем?!

Поскакал бурундук дальше. Встречает лису. Та заплясала от радости:

– Наконец я дождалась. Теперь я тебя съем.

Бурундук говорит:

– Я дружу с медведем.

У лисы дух перехватило:

– С медве-дем?!

Поскакал бурундук дальше. Встречает соболя. Тот обрадовался:

– А я тебя давно жду. Теперь я тебя съем.

Бурундук говорит:

– А я дружу с медведем.

Соболь так испугался, что птицей взлетел на дерево и уже оттуда спросил:

– С медве-дем?!

Живут себе бурундук и медведь. Быстрый бурундук находит богатые ягодные места и кусты кедрового стланика, сплошь усыпанные шишками.

Медведь радуется не нарадуется таким другом.

Вскоре медведь ожирел настолько, что ему стало трудно ходить. Он теперь больше лежал, отдыхал. И лишь изредка повелевал:

– Эй, бурундук, принеси-ка брусники.

Или:

– Эй, бурундук, почеши мне спину.

Наступила осень. Впереди зима, долгая и холодная.

Бурундук беспокоится:

– Слушай, медведь, скоро зима. Нам надо сделать запасы.

Медведь лениво отвечает:

– Правильно говоришь, бурундук. Давай, делай запасы! – а сам как лежал, так и лежит.

– Как же я один насобираю столько орехов и ягод! Ты ведь очень много ешь, – чуть не плачет бурундук.

– Сказано тебе, делай запасы! – сердится медведь. – А я выкопаю берлогу. Просторная она – вот настоящее жилье! Не то что твоя нора.

И бурундук понуро поплелся заготовлять орехи. Но тут в небе появилась снежная туча. И бурундук стремительно поскакал по кустам – надо успеть собрать орехи, а то снег спрячет их.

Бурундук сделал запасы.

А медведь залег, в берлогу, положил под голову лапу и заснул. Спал месяц, спал два – проснулся. Говорит бурундуку:

– Подай-ка мне орехи.

Наевшись досыта, медведь опять завалился спать. А запасов осталось немного. И бурундук стал себе отказывать: съест один орешек, подойдет к выходу берлоги, полижет иней, и ему покажется, что он сыт. Бурундук и не заметил, как он сильно отощал.

Кое-как дотянул бурундук до весны. Когда снег начал таять, медведь проснулся. Он потянулся, довольный, и сказал бурундуку:

– А здорово, братец, мы с тобой перезимовали!

Потом похвалил бурундука:

– Ты настоящий друг. Молодец! – и провел лапой по спине.

Так и остались на желтой спине бурундука пять черных полос – следы медвежьей дружбы.

Когда снег сошел с земли, бурундук ушел от медведя. Медведь и не жалел – вокруг много сладких кореньев и муравьев.

Но в конце лета медведь вспомнил бурундука: пора готовить запасы. Он стал звать бурундука. Но тот не откликался.

– Изменник! – на всю тайгу заревел возмущенный медведь.

С той поры медведь всячески преследует бурундука. Он никогда не упустит случая разрыть бурундучью нору, разорить. Все мстит.

Нет, бурундук не умер от одиночества. Я его видел сегодня утром, когда шел опушкой леса. Он сидел на верхней ветке ольхи и, совсем по-беличьи закинув пушистый хвост на спину, призывно кричал:

– Тут… тут… тут.

Наверно, он думал, что кто-нибудь ищет дружбы с ним.

Михаил Юхма 268