Обер-лейтенант пауль Зиберт и несостоявшаяся охота 6 страница

Загадкой ос­та­ет­ся и то, по­че­му в не­мец­ких до­ку­мен­тах, ос­но­ван­ных на дан­ных ук­ра­ин­с­ко­го ру­ко­вод­с­т­ва, го­во­рит­ся, что Зи­берт был обер-лей­те­нан­том. А ведь к то­му вре­ме­ни Мед­ве­дев уже "про­из­вел" его в га­уп­т­маны, о чем бы­ла сде­ла­на за­пись в "золь­д­бу­хе" (удос­то­ве­ре­нии лич­нос­ти; Не­ко­то­рые ис­то­ри­ки по­ла­га­ют, что "золь­д­бух" ос­тал­ся в ру­ках уби­то­го май­ора Кан­те­ра, и лю­ди УПА су­ди­ли о зва­нии по во­ди­тель­с­ким пра­вам, в ко­то­рых Зи­берт - Куз­не­цов на фо­то был в фор­ме обер-лей­те­нан­та. Од­на­ко мож­но до­пус­тить, что "золь­д­бух" у раз­вед­чи­ка был, но ук­ра­ин­цы не ста­ли осо­бо вни­кать в до­ку­мен­ты на не­мец­ком и ог­ра­ни­чи­лись прос­мот­ром толь­ко во­ди­тель­с­ких прав, "раз­жа­ло­вав" Зи­бер­та в обер-лей­те­нан­ты.

Так бы­ло или ина­че, но все све­де­ния о вре­ме­ни и мес­те ги­бе­ли Куз­не­цо­ва, Ка­мин­с­ко­го и Бе­ло­ва на се­год­ня сво­дят­ся к сле­ду­юще­му. Они наш­ли свою смерть 2 мар­та 1944 го­да на Во­лы­ни, у де­рев­ни Бел­го­род­ка, в рай­оне Вер­бы, ко­то­рый­, ско­рее все­го, на­хо­дил­ся уже по со­вет­с­кую сто­ро­ну фрон­та. Дру­гих дан­ных из те­лег­рам­мы Витис­ки и со­об­ще­ния Пап­пе из­в­лечь нель­зя. Сом­не­ва­юсь, что ког­да-ни­будь най­дут мо­ги­лу Куз­не­цо­ва.

Однако пос­ле пуб­ли­ка­ции кни­ги Мед­ве­де­ва Куз­не­цов стал по­ис­ти­не ле­ген­дар­ным ге­ро­ем, пре­воз­не­сен­ным офи­ци­аль­ной про­па­ган­дой. Та­ко­му ге­рою прис­та­ла и смерть столь же ге­ро­ичес­кая, как жизнь, и мо­ги­ла, на ко­то­рую по праз­д­ни­кам пи­оне­ры бу­дут воз­ла­гать цве­ты.

Смерть и мо­ги­лу Куз­не­цо­ву при­ду­мал его со­рат­ник Ни­ко­лай Вла­ди­ми­ро­вич Стру­тин­с­кий. Вот что он пи­шет вдо­ку­мен­таль­ной по­вес­ти "Под­виг":

"…С че­го на­чать? Чем ру­ко­вод­с­т­во­вать­ся в по­ис­ках мес­та ги­бе­ли Куз­не­цо­ва?

Мы по­бы­ва­ли во мно­гих се­лах и на ху­то­рах Во­лы­ни и Ро­вен­щи­ны, где в свое вре­мя про­хо­ди­ла ли­ния фрон­та, по­дол­гу бе­се­до­ва­ли с мес­т­ны­ми жи­те­ля­ми. Но, к со­жа­ле­нию, не мог­ли уце­пить­ся за ка­кую-ли­бо су­щес­т­вен­ную де­таль. Тог­да мы сос­ре­до­то­чи­ли по­ис­ки на Львов­с­кой об­лас­ти… Осо­бен­но вни­ма­тель­но от­но­си­лись ко все­му, ка­сав­ше­му­ся бо­евых дей­ст­вий пар­ти­зан в Нап­рав­ле­ни­ях к Зо­ло­че­ву, Бро­дам, в рай­онах Пе­няц­ко­го и Га­на­чив­с­кого ле­сов, ра­зыс­ка­ли быв­ших учас­т­ни­ков на­ци­она­лис­ти­чес­ких банд, дей­ст­во­вав­ших в этих ле­сах. До­пол­ни­тель­но изу­чи­ли из­вес­т­ный мар­ш­рут Куз­не­цо­ва из Льво­ва до се­ла ­Ку­ро­ви­чи".

Кто ищет, тот всег­да най­дет. Стру­тин­с­кий про­дол­жа­ет:

"Увлеченные, мы не за­ме­ти­ли, как из ореш­ни­ка вы­шел ста­рик, лет се­ми­де­ся­ти пя­ти, оде­тый прос­то, но чис­то. На нем бы­ла гру­бая су­кон­ная кур­т­ка, се­рые из плот­но­го ма­те­ри­ал штаны, зап­рав­лен­ные в вы­со­кие го­ле­ни­ща са­пог. На го­ло­ве, нес­мот­ря на теп­лую по­го­ду, кра­со­ва­лась ос­т­ро­вер­хая ба­ранья шап­ка. Про­хо­дя ми­мо меня и Жор­жа (брат Н. В. Стру­тин­с­ко­го, то­же сра­жав­ший­ся в от­ря­де Мед­ве­де­ва. - Б. С.), рас­по­ло­жив­ших­ся под де­ре­вом, ста­рик слег­ка кос­нул­ся ру­кой го­лов­но­го убо­ра и су­хо поз­до­ро­вал­ся.

- Куда, отец, спе­шишь? - ок­лик­нул его брат. Ста­рик ос­та­но­вил­ся. Я при­нес из ма­ши­ны фу­фай­ку, положил ее на зем­лю и приг­ла­сил нез­на­ком­ца сесть. Жорж на­лил в плас­т­мас­со­вую стоп­ку ви­на и по­дал ее крес­ть­яни­ну. Тот вна­ча­ле ко­ле­бал­ся, но по­том кач­нул го­ло­вой­:

- За ва­ше здо­ровье, сын­ки! - и одоб­ри­тель­но про­тя­нул: - Смач­на шту­ка!

Мы по­чув­с­т­во­ва­ли: ста­рик хо­чет за­вя­зать бе­се­ду, но при­ки­ды­ва­ет, сто­ит ли. Как че­ло­век, мно­го по­ви­дав­ший на све­те и пло­хо­го, и хо­ро­ше­го, он был ос­то­ро­жен и толь­ко за­да­вал воп­ро­сы".

Зато по­ис­ко­ви­ки яв­но хо­те­ли по­бе­се­до­вать­ со ста­ро­жи­лом. Они прек­рас­но по­ни­ма­ли, по­че­му крес­ть­янин ос­то­рож­ни­ча­ет. Де­ло про­ис­хо­ди­ло в 1959 го­ду. Все­го шесть лет на­зад УПА прек­ра­ти­ла во­ору­жен­ное соп­ро­тив­ле­ние. Жи­те­ли За­пад­ной Ук­ра­ины хо­ро­шо пом­ни­ли и ка­ра­тель­ные опе­ра­ции со­вет­с­ких внут­рен­них войск, и мас­со­вые де­пор­та­ции в Си­бирь так на­зы­ва­емых "по­соб­ни­ков банде­ров­цев". Бу­дешь тут ос­то­рож­ным! Но по­нем­но­гу братья раз­го­во­ри­ли ста­ри­ка. На­ча­ли с се­мей­ных дел, пе­реш­ли на охо­ту, ры­бал­ку… Пос­ле вто­рой стоп­ки крес­ть­янин стал раз­го­вор­чи­вей. По­няв, че­го от не­го хо­тят, по­ру­гал ук­ра­ин­с­ких на­ци­она­лис­тов…

- Говорят, со­вет­с­кие пар­ти­за­ны при нем­цах тут бы­ва­ли? - спро­сил Ни­ко­лай Стру­тин­с­кий.

- Видал их, - отоз­вал­ся ста­рик. - Они нас, мир­ных жи­те­лей­, не тро­га­ли. За­то нем­цев, по­ли­ца­ев, раз­ных пре­да­те­лей не ща­ди­ли. Ска­зы­ва­ли лю­ди, как пе­ред са­мым фрон­том три та­ких пар­ти­за­на по­гиб­ло. Все бы­ли в не­мец­кой одеж­де и да­же раз­го­вор ве­ли по-не­мец­ки.

- Как же они по­гиб­ли и где?… - за­вол­но­ва­лись со­бе­сед­ни­ки.

- Там, за лу­гом. На Бе­ре­зи­не - се­ло­ та­кое есть. Ког­да их ок­ру­жи­ли, один из них гра­на­той ба-бах! Сам, бед­ня­га, за­ги­нул, но и бан­ди­тов мно­гих по­ло­жил.

- Что-то, де­душ­ка, сом­ни­тель­ное го­во­ришь! Не ве­рит­ся, что­бы они са­ми се­бя гра­на­той­! - про­во­ци­ро­вал на от­к­ро­вен­ность Жорж.

Старик оби­дел­ся и рас­п­ро­щал­ся:

- Молодой ты, да ран­ний­! Не ве­ришь! Ко­му? Здесь весь крес­ть­ян­с­кий люд мне ве­рит! А он, ви­дишь ли! Тьфу! Спа­си­бо за гос­ти­нец. Пой­ду!

В ту по­ру го­во­рить, что бан­де­ров­цы сра­жа­лись не толь­ко с боль­ше­ви­ка­ми, но и с нем­ца­ми, бы­ло прос­то опас­но, тем бо­лее с не­дав­ни­ми про­тив­ни­ка­ми УПА. И ста­ри­ка по­нять мож­но: ста­рал­ся под­хо­дя­ще рас­ска­зать, а оби­де­ли не­до­ве­ри­ем…

А братья про­дол­жи­ли по­ис­ки. Юж­нее го­ро­да Бро­ды - нап­рав­ле­ние кос­вен­но ука­зал ста­рик - бы­ли се­ла Гу­та Пе­няц­кая, Чер­ни­ца и Бо­ра­тин. Стру­тин­с­кий сви­де­тель­с­т­ву­ет:

"Из рас­ска­зов жи­те­лей Бо­ра­ти­на мы уз­на­ли о трех «нем­цах», ко­то­рые по­гиб­ли от ­рук на­ци­она­лис­тов. Ус­та­но­ви­ли: все про­ис­хо­ди­ло на сель­с­кой ок­ра­ине, так на­зы­ва­емой Бе­ре­зи­не, под­ле­сом, в до­ме, где и по­ны­не про­жи­ва­ет бри­га­дир по­ле­вод­чес­кой бри­га­ды мес­т­но­го кол­хо­за Сте­пан Го­лу­бо­вич. Заш­ли к не­му. Он под­т­вер­дил слу­чай­, про­ис­шед­ший в его до­ме в ночь на 9 мар­та 1944 го­да.

- Но эти нем­цы бы­ли за­га­доч­ны­ми людь­ми, - за­ме­тил Го­лу­бо­вич.

- Сколько их бы­ло? Как оде­ты? На ка­ком язы­ке раз­го­ва­ри­ва­ли? Ка­кие у них при­ме­ты? При­мер­ный воз­раст каж­до­го? - заб­ро­са­ли мы Го­лу­бо­ви­ча воп­ро­са­ми".

Дальше Ни­ко­лай Стру­тин­с­кий пред­по­чел не пе­ре­да­вать свой ди­алог с Го­лу­бо­ви­чем, а на­ри­со­вать чис­то беллетристическую кар­ти­ну, как трое раз­вед­чи­ков под­хо­дят к ха­те, ра­ду­ясь над­ви­га­ющей­ся ка­но­на­де:

"- Там на­ши! - ли­ку­ет Куз­не­цов. - Сто­ит нам про­дер­жать­ся два-три дня, и они при­дут сю­да! Свои, в се­рых ши­не­лях!"

Голубовичу, од­на­ко, тро­ица на вся­кий слу­чай пред­с­та­ви­лась нем­ца­ми. По­ка Куз­не­цов и его спут­ни­ки ужи­на­ли, в ха­ту вор­вал­ся де­ся­ток бан­де­ров­цев и скру­ти­ли их. Сна­ча­ла раз­вед­чи­ков буд­то бы при­ня­ли за нем­цев, но по­том во­шел стар­шой и опоз­нал в пле­нен­ном офи­це­ре Зи­бер­та. Ког­да на­ци­она­лис­ты по­ня­ли, что пе­ред ни­ми круп­ный со­вет­с­кий агент, то ре­ши­ли вы­год­но про­дать его нем­цам. А до это­го один из бан­де­ров­цев буд­то бы объ­яс­нял "нем­цу" Зи­бер­ту: "Мы толь­ко у бро­дя­чих нем­цев от­ни­ма­ем ору­жие. Мы вас не уби­ва­ем. Дру­гое де­ло - ком­му­нис­ты! С те­ми не це­ре­мо­ним­ся! " - хо­тя со­вер­шен­но не­по­нят­но, как ре­ши­лись бы бан­де­ров­цы от­пус­тить жи­вы­ми не­мец­ко­го офи­це­ра и сол­да­та, ес­ли­ толь­ко что уби­ли сто­яв­ше­го на ча­сах у ха­ты, как они пос­чи­та­ли, не­мец­ко­го сол­да­та (в дей­ст­ви­тель­нос­ти - Бе­ло­ва)? Уце­лев­шие - бан­де­ров­цам ли это не знать? - неп­ре­мен­но со­об­щи­ли бы сво­им о про­ис­шед­шем, а у нем­цев в этом слу­чае раз­го­вор ко­рот­кий­: рас­стре­лять за­лож­ни­ков, сжечь се­ло.

Но, как бы­ло уже ска­за­но, со­бы­тия при­об­ре­ли неб­ла­гоп­ри­ят­ный для Куз­не­цо­ва и его спут­ни­ков обо­рот:

"Вошел в чер­ном мун­ди­ре и вы­со­кой ба­рань­ей па­па­хе гла­варь. Хищ­но при­щу­рил гла­за. По­том ши­ро­ко от­к­рыл их и во все гор­ло гар­к­нул:

- Так это же он! Точ­но он! Хлоп­цы, сю­да!

В ком­на­ту вбе­жа­ли се­кир­ни­ки.

Главарь в ле­вой ру­ке дер­жал па­ра­бел­лум, а пра­вой то­роп­ли­во ша­рил в наг­руд­ном кар­ма­не френ­ча, вы­та­щил бу­маж­ку. Взгля­нув на нее, ата­ман од­ним ду­хом вы­па­лил:

- Зиберт! Чтоб ме­ня гром убил - Зи­берт!… Ро­евой­! Ко мне! - не спус­кая глаз с пар­ти­зан, клик­нул гла­варь. Приг­ро­зил: - За не­го от­ве­ча­ешь го­ло­вой­! Сей­час при­дут Ски­ба и Си­рый. Пусть пос­мот­рят, ка­кая у ме­ня уда­ча! Так за не­го нем­цы… Эге-ге-ге!

Главарь скрылся за дверью.

«Теперь, ка­жет­ся, все!., -про­нес­лось в соз­на­нии Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча. - Ос­та­ет­ся од­но: не дать­ся жи­вым…»"

Поняв, что по­ло­же­ние без­вы­ход­ное, Ни­ко­лай Ива­но­вич ре­шил по­до­ро­же про­дать свою жизнь. Он дож­дал­ся воз­в­ра­ще­ния гла­ва­рей. Поп­ро­сил за­ку­рить, свер­нул ци­гар­ку, нак­ло­нил­ся при­ку­рить к ке­ро­си­но­вой лам­пе. Даль­ше, по Стру­тин­с­ко­му, про­изош­ло сле­ду­ющее:

"В ком­на­ту заш­ло еще нес­коль­ко оунов­цев. Один из них, в чер­ной па­па­хе, бро­сил на Куз­не­цо­ва вол­чий взгляд. В тот же миг Куз­не­цов за­га­сил лам­пу. Проз­ву­чал его гром­кий­, как на­бат, му­жес­т­вен­ный го­лос:

- Сгиньте, прок­ля­тые! Мы ум­рем не на ко­ле­нях!., (не­по­нят­но, од­на­ко, на ка­ком язы­ке Куз­не­цов вык­ри­ки­вал свои пред­с­мер­т­ные сло­ва: на не­мец­ком, ук­ра­ин­с­ком или рус­ском? - Б. С.)

Загремели бес­по­ря­доч­ные выс­т­ре­лы. Вспы­ижи оза­ри­ли ли­цо Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча. Он сто­ял во весь рост с гра­на­той­, при­жа­той к гру­ди. У кро­ва­ти при­сел Ян Ка­мин­с­кий­, а под сте­на­ми зас­ты­ли в ужа­се се­кир­ники. Раз­дал­ся ог­лу­ши­тель­ный взрыв. Взмет­ну­лось жел­тое пла­мя. Ис­тош­ный вопль ра­не­ных на­пол­нил ком­на­ту. Под­ня­лась су­ма­то­ха.

. Сквозь вы­би­тое ок­но вып­рыг­нул Ян Ка­мин­с­кий. При­сев­ший у стен­ки ата­ман над­ры­вал­ся:

- Уйдет, под­лец! Стре­ляй­те! –Упал! Айда!

- Куда вас всех по­нес­ло! - про­гу­дел стар­ший. - Обы­щи­те это­го! Най­ди­те лам­пу, а по­ка пос­ве­ти­те фо­на­ри­ком. Бо­же мой, как кри­чат стар­ши­ны! Что же он, мер­за­вец, на­де­лал? Иису­се мой!

Посреди ком­на­ты уми­рал Куз­не­цов. На гру­ди и жи­во­те зи­яли ра­ны. Ли­цо за­ли­то кровью, кисть пра­вой ру­ки отор­ва­на… Он от­ры­вис­то ды­шал. Грудь вы­со­ко взды­ма­лась. Все ре­же и ре­же… Ли­цо его, спо­кой­ное и стро­гое, зас­ты­ло на­ве­ки.

А вок­руг сто­на­ли ра­не­ные… Пре­воз­мо­гая боль, Чер­но­го­ра спро­сил:

- Тот, что в ок­но вып­рыг­нул, убит?

- Наповал. Аж воз­ле ле­са грох­ну­ли би­со­ву ду­шу! Вот его по­ле­вая сум­ка.

- Тщательно обы­щи­те и то­го, что сто­ял воз­ле ха­ты. Все, что изы­ме­те, - сдать мне! Ес­ли что ута­ите - сам рас­стре­ляю!"

Перед на­ми неч­то из кра­си­вой ге­ро­ичес­кой сказ­ки - не бо­лее то­го. Ни по вре­ме­ни, ни по мес­ту об­с­то­ятель­с­т­ва ги­бе­ли Куз­не­цо­ва, из­ло­жен­ные Стру­тин­с­ким, не сов­па­да­ют с тем, что мы на­хо­дим в не­мец­ких до­ку­мен­тах. За­то по­нят­но, по­че­му ав­тор выб­рал Бо­ра­тин. В этой мес­т­нос­ти со­вет­с­ких войск в мар­те 1944-го еще не бы­ло. Зна­чит, не бы­ло уже неп­ри­ят­ной для со­вет­с­ко­го соз­на­ния вер­сии, что Куз­не­цов по­гиб на тер­ри­то­рии, за­ня­той Крас­ной Ар­ми­ей. А то по­лу­ча­лось, что УПА сво­бод­но чув­с­т­во­ва­ла се­бя вез­де.

Есть и еще один очень по­доз­ри­тель­ный мо­мент в по­вес­ти Стру­тин­с­ко­го. Ни без­вес­т­ный ста­рик в ле­су, ни Сте­пан Го­лу­бо­вич во­об­ще не упо­ми­на­ют о том, что трое не­из­вес­т­ных изъ­яс­ня­лись по-рус­ски, - на­обо­рот, под­чер­ки­ва­ют - меж­ду со­бой те раз­го­ва­ри­ва­ли по-не­мец­ки. Но ведь Бе­лов поч­ти не знал не­мец­ко­го язы­ка, по­это­му и чис­лил­ся по под­дель­ным до­ку­мен­там рус­ским из вспо­мо­га­тель­но­го пер­со­на­ла вер­мах­та, да и Ка­мин­с­кий не­мец­ким вла­дел пло­хо. Ло­гич­нее бы­ло бы Зи­бер­ту бе­се­до­вать с ни­ми на ло­ма­ном рус­ском для от­во­да глаз.

Главное же - мы не з­на­ем ­ре­зуль­та­то­в эк­с­пер­ти­зы ос­тан­ков, из­в­ле­чен­ных из мо­ги­лы на ок­ра­ине Бо­ра­ти­на.

Было опуб­ли­ко­ва­но толь­ко од­но зак­лю­че­ние эк­с­пер­тов, на ко­то­ром я ос­та­нов­люсь чуть ни­же.

27 июля 1960 го­да ос­тан­ки не­из­вес­т­но­го из Бо­ра­тина ­бы­ли тор­жес­т­вен­но пе­ре­за­хо­ро­не­ны на Хол­ме Сла­вы во Льво­ве под име­нем Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча Куз­не­цо­ва. Но чей же прах там в дей­ст­ви­тель­нос­ти по­ко­ит­ся?

Николай Вла­ди­ми­ро­вич Стру­тин­с­кий на­ибо­лее под­роб­но рас­ска­зал обо всем этом в до­ку­мен­таль­ной по­вес­ти "Во имя Ро­ди­ны", опуб­ли­ко­ван­ной в 1972-1973 го­дах в жур­на­ле "Бай­кал". Здесь он под­вер­га­ет кри­ти­ке со­об­ще­ние Ви­тис­ки Мюл­ле­ру о ги­бе­ли обер-лей­те­нанта Зи­бер­та по двум пун­к­там. Во-пер­вых, на­чаль­ник СД Га­лиц­ко­го ок­ру­га де­зин­фор­ми­ро­вал ше­фа гес­та­по, до­но­ся, что "Пух со сво­ими со­учас­т­ни­ка­ми на­шел ук­ры­тие у ев­ре­ев, скры­ва­ющих­ся в ле­сах в рай­оне Луц­ка и Ки­вер­цы на Во­лы­ни, тог­да как от­лич­но знал, что это име­ло мес­то на тер­ри­то­рии Львов­с­ко­го дис­т­рик­та (не­да­ле­ко от се­ла Га­ны­чев. - Б. С.)". Во-вто­рых, "по­че­му в дан­ной те­лег­рам­ме Мюл­ле­ру Ви­тис­ка ут­вер­ж­да­ет, что Пух убит не­по­да­ле­ку от се­ла Белго­род­ка в рай­оне Вер­бы (Во­лынь)?" И Стру­тин­с­кий все­му да­ет сле­ду­ющее объ­яс­не­ние:

"Первое раз­га­ды­ва­ет­ся прос­то: Ви­тис­ка, от­ве­чав­ший за бе­зо­пас­ность Львов­с­ко­го ок­ру­га, по­ка­зал на­ли­чие во­ору­жен­ных ев­рей­ских групп на чу­жой тер­ри­то­рии, ко­то­рая вхо­ди­ла в ком­пе­тен­цию ше­фа СД Во­лы­ни и По­долии док­то­ра Кар­ла Пют­ца. Та­ким об­ра­зом трус­ли­вый фа­шист ухо­дил от от­вет­с­т­вен­нос­ти пе­ред Бер­ли­ном, по­ни­мая, что в мо­мент под­пи­са­ния дан­ной те­лег­рам­мы тер­ри­то­рия, о ко­то­рой шла речь, дав­но ос­во­бож­де­на со­вет­с­ки­ми вой­ска­ми, а в рай­оне Вер­бы - Бел­го­род­ки ве­дут­ся бои. Так что про­ве­рить ра­порт груп­пен­фю­ре­ру в Бер­ли­не прчти не­воз­мож­но. К то­му же Ви­тис­ка ссы­ла­ет­ся на дан­ные группен­фю­ре­ра СС Прют­ц­ма­на - упол­но­мо­чен­но­го Бер­ли­на на той тер­ри­то­рии, уже спи­сав­ше­го со сче­та Па­уля Зи­бер­та как дей­ст­ву­юще­го со­ветского раз­вед­чи­ка в ты­лу гит­ле­ров­с­ких войск, о чем и м бы­ло до­ло­же­но в Бер­лин".

Честно го­во­ря, воз­ра­же­ния Сгру­тин­с­ко­го не ка­жут­ся мне слиш­ком убе­ди­тель­ны­ми. Нач­ну с от­ря­да ев­рей­ской са­мо­обо­ро­ны. Мы ведь не зна­ем, от­ку­да лю­ди УПА­ уз­нали­ о ­его ­су­щес­т­во­ва­нии. По­пал­и в ру­ки­ бан­де­ров­цев про­вод­ник Са­му­ил Эр­лих или о по­се­ще­нии от­ря­да Оиле Баума­ бы­ло на­пи­са­но в от­че­те Куз­не­цо­ва? Воз­мож­но, Эр­лих, спа­сая сво­их то­ва­ри­щей­, мог ука­зать неп­ра­виль­ное мес­то дис­ло­ка­ции от­ря­да. Бой­цы УПА, как из­вес­т­но, бес­по­щад­но рас­п­рав­ля­лись как с по­ля­ка­ми, так и с ев­ре­ями. Ес­ли вер­на эта вер­сия, то Эр­лих, ско­рее все­го, по­пал­ся в ру­ки бан­де­ров­цам имен­но на Во­лы­ни и зна­чит имен­но ту­да нап­рав­ля­лись Зи­берт и его спут­ни­ки. Ес­ли же точ­ное мес­то дис­ло­ка­ции лю­дей Ба­ума бы­ло ука­за­но в куз­не­цов­с­ком от­че­те, то во­дить за нос соб­с­т­вен­ное на­чаль­с­т­во обер-штур­м­бан­фю­ре­ру Ви­тис­ке не бы­ло ни­ка­ко­го смыс­ла. Он же сам пред­ла­гал вы­тор­го­вать у ук­ра­ин­цев бу­ма­ги Зи­бер­та, а по­па­ди они в ру­ки Мюл­ле­ра или Прют­ц­ма­на, об­ман тот­час же рас­к­рыл­ся бы. Ду­маю, что точ­но­го мес­та, где они встре­ти­ли Ба­ума, Куз­не­цов в от­че­те из ос­то­рож­нос­ти ука­зы­вать не стал, и ук­ра­ин­с­кие пов­с­тан­цы вы­мыш­лен­ные по­ка­за­ния Эр­ли­ха при­ня­ли всерь­ез.

И уж сов­сем не­по­нят­но, за­чем Ви­тис­ке на­до бы­ло об­ма­ны­вать Мюл­ле­ра, со­об­щая о мес­те ги­бе­ли рус­ско­го раз­вед­чи­ка? Не­уже­ли опять-та­ки толь­ко для то­го, что­бы по­ка­зать на­ли­чие от­ря­дов УПА не на сво­ей­, а на чу­жой тер­ри­то­рии? Как буд­то в Бер­ли­не не зна­ли, что бан­деров­цы дей­ст­ву­ют как на Во­лы­ни, так и в Га­ли­ции. И за­чем ру­ко­вод­с­т­ву УПА на­до бы­ло об­ма­ны­вать нем­цев, на­зы­вая лож­ное мес­то ги­бе­ли Зи­бер­та? Ведь и у Бо­ра­тина в ап­ре­ле 1944-го уже шли ожес­то­чен­ные бои вер­мах­та с нас­ту­пав­ши­ми со­вет­с­ки­ми вой­ска­ми, а про­ве­рить со­об­ще­ние ук­ра­ин­цев лю­ди Ви­тис­ки все рав­но не смог­ли бы, да и не ста­ли бы.

Все эти эле­мен­тар­ные со­об­ра­же­ния по­че­му-то не приш­ли в го­ло­ву Стру­тин­с­ко­му. Он про­дол­жа­ет:

"Однако и этот факт (ги­бель груп­пы Куз­не­цо­ва в рай­оне Вер­ба, Бел­го­род­ка. - Б. С.) под­ле­жал про­вер­ке. В наз­ван­ный рай­он был ко­ман­ди­ро­ван Иван Иль­ич Дзюба, ко­то­ро­му при по­мо­щи ра­бот­ни­ков Дуб­нов­с­ко­го рай­от­де­ла ко­ми­те­та го­су­дар­с­т­вен­ной бе­зо­пас­нос­ти то­ва­ри­щей Крав­ца и Яро­во­го уда­лось вы­явить нес­коль­ко быв­ших бан­ди­тов (так ав­тор име­ну­ет бой­цов и ко­ман­ди­ров УПА. - Б. С.), дей­ст­во­вав­ших в тот пе­ри­од в рай­оне сел Пты­ча, Ве­ли­кая Миль­ча и Бел­го­род­ка. От них бы­ли по­лу­че­ны све­де­ния о том, что при­мер­но в се­ре­ди­не фев­ра­ля 1944 го­да бан­д­бо­ев­ка в ноч­ное вре­мя стол­к­ну­лась у се­ла Бел­го­род­ки с про­хо­дя­щим от­ря­дом со­вет­с­ких пар­ти­зан. В за­вя­зав­шей­ся пе­рес­т­рел­ке бан­да по­те­ря­ла уби­ты­ми трех че­ло­век. Эти трое де­зер­ти­ро­ва­ли из ди­ви­зии СС "Га­ли­чи­на" и бы­ли оде­ты в фор­му во­ен­нос­лу­жа­щих не­мец­кой ар­мии. Бы­ло ус­та­нов­ле­но, что они по­хо­ро­не­ны на клад­би­ще се­ла Ве­ли­кая Миль­ча и что при пог­ре­бе­нии при­сут­с­т­во­вал свя­щен­ник. Отыс­кал­ся и свя­щен­ник. Им ока­зал­ся Во­ро­на Иван Се­ме­но­вич, слу­жив­ший в цер­к­ви се­ла Пты­ча. В бе­се­де с Дзю­бой он пос­вя­тил нас в под­роб­нос­ти:

- Ночью при­еха­ли за мной во­ору­жен­ные лю­ди. Тог­да рас­спро­са­ми зап­ре­ща­лось за­ни­мать­ся, и я по­ви­но­вал­ся, со­вер­шен­но не зная, ку­да ме­ня ве­зут. Ме­ня дос­та­ви­ли на клад­би­ще се­ла Ве­ли­кая Миль­ча. Здесь уже бы­ло нес­коль­ко, ви­ди­мо, мес­т­ных крес­ть­ян, а у све­же­вы­ры­той мо­ги­лы сто­яло три гро­ба с по­кой­ни­ка­ми в фор­ме не­мец­ких во­ен­нос­лу­жа­щих. Я про­из­вел по­ло­жен­ный об­ряд, и они бы­ли пог­ре­бе­ны.

От жителей се­ла Ве­ли­кая Миль­ча ста­ло из­вес­т­но, что на мо­ги­лу в пос­ле­во­ен­ные го­ды при­хо­ди­ли жен­щи­ны из со­сед­них сел, оп­ла­ки­ва­ли по­гиб­ших, но кто бы­ли эти жен­щи­ны и где они про­жи­ва­ют - ник­то не мог ска­зать.

Таким об­ра­зом, все сви­де­тель­с­т­во­ва­ло о том, что оуновские гла­ва­ри де­зин­фор­ми­ро­ва­ли сво­его ше­фа Ви­тис­ку (обер­ш­тур­м­бан­фю­ре­ру, на­вер­ное, и в страш­ном сне не при­ви­де­лось бы, что его сде­ла­ют глав­ко­мом УПА! - Б. С.) и умыш­лен­но вмес­то Бо­ра­ти­на ука­за­ли Бел­го­родку - Вер­бу! Их мож­но бы­ло по­нять: чу­яли, что час рас­п­ла­ты бли­зок, и за­ме­та­ли сле­ды".

Послушать Стру­тин­с­ко­го - ру­ко­вод­с­т­во ук­ра­ин­с­ких пов­с­тан­цев толь­ко тем и за­ни­ма­лось, что де­зин­фор­ми­ро­ва­ло всех и вся. Но мно­гое по­нять здесь очень труд­но. По­лу­ча­ет­ся, что ру­ко­вод­с­т­во УПА все­ми си­ла­ми ста­ра­лось скрыть факт на­па­де­ния од­но­го из сво­их от­ря­дов на со­вет­с­ких пар­ти­зан в рай­оне Бел­го­род­ки и ги­бель в том бою трех де­зер­ти­ров из ди­ви­зии СС "Га­ли­ция". Для это­го за­чем-то пот­ре­бо­ва­лось за­ме­нять трех пе­ре­беж­чи­ков на трех со­вет­с­ких аген­тов в не­мец­кой фор­ме, да еще со­об­щать об этом нем­цам - уж не с рас­че­том ли, что пос­ле по­ра­же­ния Гер­ма­нии до­ку­мент по­па­дет к че­кис­там?… Что же, убий­ст­во Куз­не­цо­ва и его то­ва­ри­щей­, с их точ­ки зре­ния, со­вет­с­кая власть соч­ла бы прес­туп­ле­ни­ем ме­нее зна­чи­тель­ным, чем на­па­де­ние на со­вет­с­ких пар­ти­зан?

В рас­ска­зе Стру­тин­с­ко­го есть еще не­ма­ло не­со­об­раз­но­го, за­га­доч­но­го. По­че­му, нап­ри­мер, в том бою с пар­ти­зан­с­ким от­ря­дом у УПА по­гиб­ли толь­ко лю­ди в не­мец­кой во­ен­ной фор­ме и не был убит ни один бан­деро­вец, оде­тый в граж­дан­с­кое или в поль­с­кий мун­дир? По­че­му де­зер­ти­ры не сня­ли с се­бя по­го­ны и пет­ли­цы? Ведь в су­мя­ти­це боя свои мог­ли при­нять их за нем­цев и под­с­т­ре­лить? А ес­ли пе­ре­беж­чи­ки из­ба­ви­лись от по­гон и пет­лиц, то по­че­му Стру­тин­с­кий дваж­ды пов­то­ря­ет, что они бы­ли оде­ты в не­мец­кую во­ен­ную фор­му, а не в мун­ди­ры без зна­ков раз­ли­чия? По­че­му, на­ко­нец, коль пос­ле вой­ны мо­ги­лу по­се­ща­ли близ­кие по­гиб­ших, они не пос­та­ви­ли ни крес­та, ни фа­нер­но­го со звез­доч­кой обелиска с име­на­ми тех, кто по­хо­ро­нен? Мо­ги­ла ос­та­лась бе­зы­мян­ной.

Я бы на мес­те Стру­тин­с­ко­го серь­ез­но за­ин­те­ре­со­вал­ся этим за­хо­ро­не­ни­ем на клад­би­ще в Ве­ли­кой Мильче. Ведь сов­па­де­ний слиш­ком мно­го: и мес­то то са­мое, что фи­гу­ри­ру­ет в не­мец­ких до­ку­мен­тах, и по­гиб­ших в не­мец­кой фор­ме трое - ров­но столь­ко, сколь­ко бы­ло в груп­пе Куз­не­цо­ва. Кста­ти, га­уп­т­ман Зи­берт и его спут­ни­ки бы­ли оде­ты в ар­мей­скую фор­му, как и не­из­вес­т­ные, по­хо­ро­нен­ные в Ве­ли­кой Миль­че, тог­да как быв­шие сол­да­ты ди­ви­зии " Га­ли­ция" дол­ж­ны бы­ли но­сить эсэ­сов­с­кую фор­му. Но в по­ле­вых ус­ло­ви­ях мун­ди­ры СС и вер­мах­та раз­ли­ча­лись толь­ко пет­ли­ца­ми и мес­т­ные жи­те­ли о та­кой де­та­ли ед­ва ли мог­ли знать… Тем не ме­нее, мне ка­жет­ся, что у Стру­тин­с­ко­го бы­ли ка­кие-то серь­ез­ные ос­но­ва­ния за­нять­ся имен­но бе­зы­мян­ной мо­ги­лой на сель­с­ком клад­би­ще, до­бить­ся эк­с­гу­ма­ции ос­тан­ков и пос­та­рать­ся оп­ре­де­лить, есть ли сре­ди них ос­тан­ки Куз­не­цо­ва, Бе­ло­ва и Ка­мин­с­ко­го. Сви­де­тель­с­т­во пред­с­та­ви­те­лей УПА о рас­стре­ле Зи­бер­та и его со­рат­ни­ков на тер­ри­то­рии, уже за­ня­той со­вет­с­ки­ми вой­ска­ми, Ни­ко­лая Вла­ди­ми­ро­ви­ча по­че­му-то со­вер­шен­но не ус­т­ра­ива­ло. Воз­мож­но, и ми­фи­чес­кую стыч­ку бан­де­ров­цев с со­вет­с­ки­ми пар­ти­за­на­ми он от­нес к се­ре­ди­не фев­ра­ля толь­ко по­то­му, что в мар­те у Бел­го­родки уже бы­ли час­ти Крас­ной Ар­мии и от­ря­ды УПА отош­ли даль­ше на за­пад от ли­нии фрон­та, что­бы не ока­зать­ся меж­ду двух ог­ней. Стру­тин­с­кий уп­ря­мо дер­жал­ся за Бо­ра­тин. Вот как, по его сло­вам, раз­ви­ва­лись со­бы­тия даль­ше:

"…Наконец мы приш­ли ту­да, где, по дан­ным след­с­т­вия, дол­ж­ны быть за­хо­ро­не­ны ос­тан­ки Ни­ко­лая Куз­не­цо­ва, по­гиб­ше­го в ха­те Го­лу­бо­ви­ча. Пло­щадь, ко­то­рую приш­лось нам ис­сле­до­вать бук­валь­но по мет­ру, за­ни­ма­ла око­ло двух гек­та­ров. И лишь пос­ле дол­го­го, упор­но­го труда нам уда­лось оп­ре­де­лить при­мер­нее мес­то за­хо­ро­не­ния на пло­ща­ди при­мер­но до де­ся­ти квад­рат­ных мет­ров. На этих де­ся­ти квад­ра­тах так же гус­то зе­ле­не­ла мо­ло­дая по­росль, спле­та­лись тра­вы, так что ни­ка­ких приз­на­ков мо­ги­лы не бы­ло и в по­ми­не.

Иван Дзю­ба и Ми­ха­ил Руб­цов с не­до­ве­ри­ем пог­ля­ды­ва­ли на щуп­ло­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый при­вел нас на это мес­то. Но тот твер­до сто­ял на сво­ем.

Еще и еще раз мы ос­мот­ре­ли мес­то, проз­ван­ное уро­чи­щем Ку­ты­кы Ря­бо­го, и не мог­ли от­вя­зать­ся от од­ной и той же мыс­ли: по­че­му за­хо­ро­ни­ли Куз­не­цо­ва на на­сы­пи, над ка­на­вой­, а не в са­мой ка­на­ве? Ведь это бы­ло 9 мар­та. Тог­да здесь ле­жал снег, сто­яли мо­ро­зы. Про­ще бы­ло за­ко­пать те­ло в ка­на­ве. За­чем бы­ло бан­ди­там ру­бить мер­з­лую зем­лю на на­сы­пи? Нет, здесь что-то не так. Как бы эти "друзья" не нап­ра­ви­ли нас по лож­но­му сле­ду… Пос­лед­няя про­во­ка­ция бы­ла, ког­да след­с­т­вен­ные ме­роп­ри­ятия при­ве­ли нас в се­ло Бо­ра­тин и, в час­т­нос­ти, к мес­ту за­хо­ро­не­ния ос­тан­ков Куз­не­цо­ва в уро­чи­ще Ку­ты­кы Ря­бо­го, и мы с Дзю­бой и Руб­цо­вым прис­ту­пи­ли к об­с­ле­до­ва­нию мес­т­нос­ти. В се­ле был пу­щен слух о том, что яко­бы од­на жен­щи­на лич­но ви­де­ла, как ран­ней вес­ной 1944 го­да с со­вет­с­ко­го са­мо­ле­та был убит за се­лом не­мец­кий офи­цер, и он по­хо­ро­нен имен­но в том мес­те, ко­то­рое мы об­с­ле­ду­ем.

Сигнал этот, по­нят­но, пот­ре­бо­вал тща­тель­ной про­вер­ки. На­ми бы­ло зат­ра­че­но бо­лее двух не­дель, но вер­сия не под­т­вер­ди­лась. Мы по­ни­ма­ли, что нас пос­то­ян­но пы­та­ют­ся увес­ти в сто­ро­ну, нап­ра­вить дей­ст­вия по лож­но­му сле­ду. И те­перь, на за­вер­ша­ющем эта­пе рас­сле­до­ва­ния, бы­ло бы убий­ст­вен­но по­пас­ть­ся на удоч­ку вра­га. Ведь ес­ли рас­ко­па­ем мо­ги­лу, а в ней ока­жет­ся сов­сем дру­гой че­ло­век, ка­кой ко­зырь по­лу­чит враг! Тог­да след­с­т­вие бу­дет при­ос­та­нов­ле­но на не­оп­ре­де­лен­ное вре­мя, да и во­зоб­но­вит­ся ли? Как ни ве­ли­ко бы­ло на­ше нетерпение, мы ре­ши­ли от­ло­жить рас­коп­ки, что­бы еще раз изу­чить све­де­ния, со­пос­та­вить фак­ты, по­го­во­рить кое с кем".

С та­ки­ми со­об­ра­же­ни­ями, по­нят­ное де­ло, объ­ек­тив­ная оцен­ка фак­тов не­воз­мож­на. По­иск пре­хо­ди­лось вес­ти с за­ра­нее за­дан­ным ре­зуль­та­том. Стру­тин­с­ко­му с то­ва­ри­ща­ми не­об­хо­ди­мо бы­ло най­ти имен­но Куз­не­цо­ва - и ни­ко­го дру­го­го. А тут еще яв­ная враж­деб­ность мес­т­но­го на­се­ле­ния, не лю­би­мых че­кис­та­ми "за­пад­ни­ков", ко­то­рые не без ос­но­ва­ний по­доз­ре­ва­лись в со­чув­с­т­вии УПА. В по­вес­ти "Во имя Ро­ди­ны", в от­ли­чие от бо­лее приг­ла­жен­но­го и под­ре­дак­ти­ро­ван­но­го "Под­ви­га", Стру­тин­с­кий не очень-то доб­ро­же­ла­тель­но­го от­но­ше­ния крес­ть­ян к тем, кто ис­кал Куз­не­цо­ва, и не скры­ва­ет. Рас­коп­ки, на­пом­ню, про­ис­хо­ди­ли в 1959 го­ду. На­пом­ню: все­го шесть лет прош­ло с тех пор, как пов­с­тан­цы прек­ра­ти­ли от­к­ры­тую во­ору­жен­ную борь­бу с со­вет­с­ки­ми вой­ска­ми, - жи­те­ли хо­ро­шо пом­ни­ли и мас­со­вые де­пор­та­ции, и бес­по­щад­ные ка­ра­тель­ные эк­с­пе­ди­ции войск МВД и гос­бе­зо­пас­нос­ти. По­это­му с быв­шим ме­дв­едев­с­ким раз­вед­чи­ком Стру­тин­с­ким и его то­ва­ри­ща­ми дер­жа­лись нас­то­ро­жен­но. Иной раз крес­ть­яне дей­ст­ви­тель­но мог­ли соз­на­тель­но за­пу­ты­вать сле­ды: ведь приб­ли­же­ние к ис­ти­не мог­ло рас­к­рыть учас­тие ко­го-ли­бо из од­но­сель­чан в УПА. В то же вре­мя, что­бы уми­лос­ти­вить при­шель­цев и не иметь от них ни­ка­ких неп­ри­ят­нос­тей­, жи­те­ли Бо­ра­ти­на мог­ли охот­но под­да­ки­вать Стру­тин­с­ко­му, Руб­цо­ву и Дзю­бе, под­т­вер­ж­дая вот так нуж­ные тем вер­сии.

Что же нас­то­ро­жи­ло Стру­тин­с­ко­го и зас­та­ви­ло от­ло­жить рас­коп­ки? В по­вес­ти его чи­та­ем:

"…Снова втро­ем… при­бы­ли в уро­чи­ще Ку­ты­кы Ря­бо­го. На этот раз мы об­ра­ти­ли вни­ма­ние на тран­шеи и блин­да­жи, ед­ва раз­ли­чи­мые в за­рос­лях и об­ва­лах. На­ча­ли на­во­дить справ­ки. Вы­яс­ни­лось, что здесь про­ле­гал второй эше­лон обо­ро­ны гит­ле­ров­с­ких войск и что его со­ору­жа­ли во вто­рой по­ло­ви­не мар­та 1944 го­да, т. е. сра­зу пос­ле со­бы­тий в ха­те Го­лу­бо­ви­ча.

Траншеи на­чи­на­лись в 10-20 мет­рах от пред­по­ла­га­емо­го мес­та за­хо­ро­не­ния. По­это­му нам приш­лось еще до­пол­ни­тель­но вы­яс­нить, ког­да приш­ли сю­да не­мец­кие вой­ска, кто из на­се­ле­ния прив­ле­кал­ся на ра­бо­ты по стро­итель­с­т­ву обо­ро­ни­тель­ных со­ору­же­ний. Все эти воп­ро­сы сво­ди­лись к од­но­му: по­че­му мо­ги­ла со­вет­с­ко­го раз­вед­чи­ка ока­за­лась на воз­вы­шен­ном мес­те? Нам ка­за­лось, что имен­но со стро­итель­с­т­вом этих тран­шей свя­за­на тай­на за­хо­ро­не­ния Н. И. Куз­не­цо­ва. И мы не ошиб­лись".

Что ж, кто очень хо­чет что-то от­к­рыть, обя­за­тель­но что-ни­будь от­к­ры­ва­ет, а по­том убеж­да­ет се­бя и дру­гих, буд­то най­ден­ное и есть имен­но то, что ис­кал.

На ос­но­ве рас­ска­зов оче­вид­цев и рас­смот­ре­ния то­го, что бы­ло в кон­це кон­цов об­на­ру­же­но в мо­ги­ле на на­сы­пи, пос­лед­ние ми­ну­ты жиз­ни Куз­не­цо­ва в по­вес­ти "Во имя Ро­ди­ны" опи­са­ны сле­ду­ющим об­ра­зом:

"В ком­на­ту во­шел ко­ре­нас­тый че­ло­век в по­ли­цей­ском чер­ном мун­ди­ре, в вы­со­кой ба­рань­ей па­па­хе. При­щу­рив гла­за, ог­ля­дел плен­ни­ков, не скры­вая ли­ко­ва­ния, крик­нул:

- Это он. Точ­но - он! Хлоп­цы, сю­да! Ору­жие на­из­го­тов­ку и не спус­кать глаз!…

«Теперь - все», - ре­шил Куз­не­цов".

Тут не­об­хо­ди­мо од­но не­боль­шое от­с­туп­ле­ние. "Главарь­ бан­ды"Чер­ны­го­ра(Чер­но­го­ра),че­ло­век­ в ­по­ли­цей­ском мун­ди­ре и па­па­хе, по Стру­тин­с­ко­му, был аген­том СД и по за­да­нию Ви­тис­ки и Кра­узе ис­кал со­вет­с­ко­го раз­вед­чи­ка Зи­бер­та. В "Под­ви­ге" он пря­мо­ го­во­рит­ с­во­им хлоп­цам, что они пой­ма­ли Зи­бер­та. В "Во имя Ро­ди­ны" ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся толь­ко не­оп­ре­де­лен­ным: "Это он".

Продолжим чте­ние этой то­рой по­вес­ти:

"- Хлопцы, дай­те за­ку­рить, - спо­кой­но об­ра­тил­ся Куз­не­цов к оунов­цам (не­по­нят­но опять-та­ки, на ка­ком язы­ке. - Б. С.). - Мо­жет, у ко­го най­дет­ся?

Один из оунов­цев мол­ча на­сы­пал на стол ще­пот­ку са­мо­са­да, отор­вал кло­чок га­зе­ты.

Свернув ци­гар­ку, Куз­не­цов с раз­ре­ше­ния стар­ше­го прив­с­тал и нак­ло­нил­ся к лам­пе. (Хоть и пот­ре­бо­вал Черны­го­ра не спус­кать глаз с за­дер­жан­ных, а его под­чи­нен­ные и ру­ки Куз­не­цо­ву раз­вя­за­ли, и к лам­пе под­пус­ти­ли… Чу­де­са, да и толь­ко! - Б. С.) Бан­ди­ты нас­то­ро­жен­но сле­ди­ли, как он пых­тел, пы­та­ясь при­жечь са­мок­рут­ку от ча­див­шей лам­пы.