Философские и социально-этические мысли в произведениях Абая

Чтобы понять процесс формирования казахской философской мысли необходимо обратиться к такой яркой фигуре в казахской культуре как Абай. Как сын своего народа, Абай взял лучшее от многовековой культуры казахского народа и обогатил эти сокровища благотворным влиянием русской культуры. Философская направленность поэта, прежде всего, проявляется в его поэтическом творчестве. Он поэт-сатирик, обличитель. Его стихи носят просветительский характер: есть стихи-притчи, стихи-назидания. Но во всех произведениях звучит основная мысль: любовь к человеку и природе – это ключ к философии Абая. Исходя из своего философского мироощущения, ему близки такие русские поэты и писатели, как А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, И.А. Крылов, И. Бунин, Л. Толстой, Салтыков-Щедрин. Именно поэтому он переводит их произведения на казахский язык. Особенно с огромной любовью Абай переводил стихи М. Лермонтова. Об этом можно судить по количеству переведенных стихов, их 29. Можно сказать, что с Лермонтовым его роднит гражданская позиция по отношению к своему народу. Не менее оригинальны и его переводы басен Крылова. В своих переводах он использует популярные казахские пословицы. С творчеством Салтыкова-Щедрина его объединяет сатирическая меткость осмеивающая баев, управителей, чиновников.

Абай говорил: «Если бы в моих руках была бы власть, я отрезал бы язык всякому, кто говорит, что человек неисправим.» Но человек, может исправиться только через знание, а «целью познания является достижение истины». (Абай Книга слов.- Алматы, 1991.- с.345). Основная цель знания по Абаю – очеловечивание человека. «Не раскрыв для себя видимых и невидимых тайн вселенной, не объяснив всего себе, человеку не стать человеком». Абай был первым казахским поэтом, который выбрал путь самосознания и самопознания, главенствующими признаками которого были гуманизм и просвещение.

Так как наука не открывает всю истину, Абай пытается найти ее средоточие и полноту. В «Слове» стих 38, он не просто ставит вопрос о пути познания Истины, но очерчивая познавательные горизонты, вводит в его контекст «мир», «самих себя», и «Аллаха». Он недвусмысленно говорит о существовании двух уровней истины: истина от «земли», и человек идет к ней через разум, истоки же «чистой истины» лежат в другом – они во Всевышнем.