История и отрасли ее

§ 210. История (historia) есть зерцало, являющее предметы в том образе, в каком они суть или были. Она делится на 4 главные
отрасли: естественную, священную, политическую и ученую.

§ 211. Естественная история (historia naturalis) изображает предметы видимого мира в том виде, в каком они существуют.
Содержание ее – вся вселенная. Цель – сообщение знаний. Расположение – аналитическое, ей в особенности свойственное. Достоинство – в верности описаний и в свежем, прелестном, живописном слоге.

Естественная история располагает всю землю на царства натуры; царства на классы; классы на роды; роды на виды; виды на семейства; семейства на неделимые. Таким образом, начинает с целого и переходит к частям. – Слог ее должен изображать предметы натуры так живо, чтобы читатель, никогда не видавший животного или растения в натуре, мог узнать его по описанию (например, Буффона, Лепехина и пр.). Сей слог часто принимает в пособие самую живопись.

§ 212. Священная история (historia sacra) представляет нам события мира по Священному писанию – историю избранного народа Божьего, историю Ветхого и Нового завета.

Мы имеем превосходнейшее творение в сем роде: „Начертание церковно-библейской истории“ и „Записки на Книгу Бытия“ первого оратора нашего века Филарета.

Должно отличать от священной истории церковную или историю иерархии. Она повествует о судьбе Церкви или веры: показывает ее начало, распространение, успехи, торжество, разделение и пр. и, собственно, относится к истории ученой. Например, „Краткая церковная история“ Платона, митрополита Московского, 2 части или „Начертание церковной истории от библейских времен до XVIII века“ Иннокентия.

§ 213. Политическая история (historia populorum) собственно и преимущественно называется историею. Она, как чистое зеркало, являет судьбу царств и народов, деяния царей и героев, не увеличивая их и не уменьшая; как орган истины, открывает тайные причины деяний, изъясняя характеры, наблюдая дух времени и беспристрастно передавая все потомству.

История представляет жизнь и деятельность одного народа или всего человечества в стройной и необходимой связи как ряд причин и действий.

§ 214. В истории, как в искусной картине, предметы рисуются в перспективе. Напр.:

В общей истории главные только предметы бывают на первом плане, важные – на втором, а примечательные едва видны на третьем плане, в отдалении. – В частной истории предметы приближаются, т. е. со второго плана переходят на первый, с третьего – на второй, а на третьем месте являются новые предметы, исчезавшие в общей истории. – В жизнеописании являются на третьем плане такие подробности, коих вовсе не было в истории. Наконец, предметы, забытые в жизнеописании, являются в анекдотах. Важный долг историка – различать, какие предметы должны быть на 1-м, на 2-м, на 3-м плане и какие недостойны истории.

§ 215. Цель истории – „питать нравственное чувство и праведным судом своим располагать душу к справедливости, которая
утверждает наше благо и согласие обществ“ (Кар.).

Примеч. „Каждый век, каждый народ дает особенные краски искусному бытописателю. Не подражай Тациту, но пиши, как писал бы он на твоем ме-
сте – есть правило Гения“ (слова Карамзина).

§ 216. Расположение истории бывает шести родов: 1) географическое – начинает описанием земель и доходит до образования царств; 2) хронологическое – следует дням и годам (летопись); 3) этнографическое – представляет каждый народ отдельно; 4) синхронистическое – являет современные события в целом мире; 5) прагматиче-ское – изъясняет причины и действия; 6) политическое – рассматривает каждое государство по правилам политики.

Примеч. Карамзин говорит: „Есть три рода истории: первая современная, например, Фукидидова, где очевидный свидетель говорит о происшествиях; вторая, как Тацитова, основывается на свежих словесных преданиях; третья извлекается только из памятников, как наша до самого XVIII века. Что ж остается историку, прикованному, так сказать, к сухим хартиям древности? Порядок, ясность, сила, живопись.

§ 217. Историк в уме своем объемлет весь хаос событий, делит его на стихии, связует отдаленнейшие причины с действиями, открывает тайное и силою гения творит из хаоса единое, стройное, целое, озаренное лучами истины и украшенное прелестию слова.

От историка требуют глубокого уважения к святейшим законам нравственности и к сану человека; требуют умеренности в суждениях, которые лучше соединяются с повествованием, нежели предлагаются отдельно; но в случаях сомнительных и важных историк является сам (так Карамзин, оставя повесть, предлагает собственное суждение о Самозванце; т. XI, окончание); требуют истины и выбора деяний и характеров; искусства располагать события не только занимательным, но и привлекательным образом (как у Ливия и Карамзина); наконец, требуют беспристрастия, если не совершенного, по крайней мере, возможного для гражданина.

§ 218. Слог истории, собственно ей принадлежащий, есть историческая проза (см. Общ. рет., разд. XXVII, §§ 5, 6). Она соединяет простоту с важностью, точность с достоинством, силу и живопись с благородной умеренностию. Таков слог „Истории Государства Российского“.

Но слог оратора, панегириста, комика и сатирика суть явные недостатки в истории.

§ 219. Ученая история (historia literaria) повествует об изобретении, распространении, усовершенствовании и разных переменах какой-либо отрасли человеческих знаний. Содержанием ее бывает участь науки, искусства, художества, ремесла, промышленности, торговли и пр. Целию – распространение и усовершенствование знаний. Расположение сей истории применяется к постепенному ходу происшествий, началу, разным открытиям, успехам, переворотам и пр.

Достоинство ученой истории состоит в глубоком знании того предмета, о котором повествуют. Слог ее хотя и средний, но приближается к простому, философскому. Он отличается глубокомыслием замечаний и рассуждений, техническими словами и выражениями. – Ученая история занимает средину между повествованием и ученым сочинением. Напр., „История медицины в России“, сочинение г. Рихтера.

XXIV.