Качественные модели экономических реформ

Макроэкономическая стабилизация

И статистический анализ переходных экономик

Качественные модели экономических реформ

и варианты макроэкономической стабилизации

Совершающиеся в странах с переходной экономикой трансформации экономических систем различаются в первую очередь по ряду качественных признаков, совокупность которых предопределяет наличие некой логики, характеризующей направленность проводимых реформ. Таким образом, есть основания исследовать определенные качественные модели переходных процессов, отражающих объективную динамику происходящих в этих странах изменений. Выделяемые ниже названия моделей достаточно условны и призваны указать на важнейшие качества господствующих в рамках каждой модели экономических отношений[1].

Модель корпоративно-рыночного реформирования «мутантного социализма» возникла как исторически первая и является сейчас (в существенно более продвинутом по пути либерализации виде, нежели в Югославии или Венгрии 70-х) чуть ли не единственным примером успешного, с экономической точки зрения, реформирования прежней системы (Китай, Вьетнам).

Отличительные черты этой модели: ограничение качественных изменений определенной совокупностью секторов экономики при постепенном отмирании экономических отношений прежней хозяйственной системы и свойственных ей глубинных основ воспроизводства; доминирование инерционности, постепенности изменений над "революционными" методами; развитие рыночных, капиталистических начал преимущественно на собственной основе, а также за счет реформирования, а не разрушения прежней системы.

В сфере аллокации ресурсов ведущую роль продолжает играть централизованный бюрократический контроль государства, доминирующий как над рыночным саморегулированием, так и над локальным монополистическим регулированием и контролем; собственность остается преимущественно под государственно-корпоративным регулированием при широкой экспансии (преимущественно на собственной основе) прежде всего мелкой частной (а не частно-корпоративной) собственности; социальные ориентиры сводятся к умеренному росту потребления и патерналистской модели социальной защиты. В зависимости от социальной ситуации, качества институционально-политической системы и других неэкономических факторов эта модель может обеспечивать быстрый рост или стагнацию.

С методологической точки зрения эта модель предполагает экспансию рыночных, буржуазных отношений, в том числе развитие отношений купли-продажи рабочей силы, и тенденцию к социализации и гуманизации экономики, однако эти процессы развиваются в рамках данной модели в патерналистской форме.

«Государственно-корпоративная» модель буржуазной трансформации характеризуется во многом сходными чертами, за исключением одного важнейшего пункта: она предполагает не реформирование "мутантного социализма", остающегося в целом в рамках этой системы, а его демонтаж и выход с самого начала на траекторию буржуазной эволюции. При этом, соответственно, происходит качественно более радикальное перераспределение экономической власти, контроля и собственности от центральных государственных структур к отдельным получастным корпорациям. Для этой модели характерны абсолютное доминирование локального монополистического контроля и регулирования в области аллокации ресурсов, корпоративно-капиталистической собственности и предельная степень развития корпоративной конкуренции (столкновения кланов и т.п.). При слабости институциональной системы и центральной власти эта модель неизбежно будет двигаться по пути инфляции и стагнации. Социальные цели реализуются в этом случае только как минимальные подачки трудящимся и населению с целью сдерживания социальной напряженности или для массовой поддержки того или иного клана.

В рамках этой модели в наименьшей степени и в крайне деформированных формах пробивает себе дорогу тенденция социализации и гуманизации мирового трансформационного процесса. Весьма значимый вектор либерализации развивается в превратной корпоративно-монополистической форме.

Либерально-корпоративная модель буржуазной трансформации характеризуется существенно иными доминантами той же по сущности (буржуазно-корпоративной) эволюции. В области аллокации ресурсов рыночные механизмы саморегуляции не подавлены полностью корпоративным контролем крупнейших монополий и государства; права собственности, будучи (как и в предыдущей модели) отчуждены от трудящихся, концентрируются в большей степени в руках частных корпораций и предпринимателей; патернализм в области социальной сферы в гораздо меньшей степени характерен для этой модели, чем для предыдущей. В зависимости от того, насколько структура экономики, менталитет граждан и традиции, институциональная среда приспособлены для либерально-рыночных реформ, а также от господствующих методов преобразований эта модель может сопровождаться более или менее глубоким и продолжительным трансформационным кризисом.

Данная модель может иметь два подвида, в основе выделения которых лежат существенные различия в методах проведения реформ. В случае «бархатной революции» качественные и революционные по содержанию изменения («шоковая терапия») осуществлялись и осуществляются при наличии институциональных и социально-политических предпосылок, в большей степени на практике (но не в лозунгах лидеров) ориентируясь на принципы "социального рыночного хозяйства", нежели на государственно-патерналистские или праволиберальные установки. Отношения собственности также преобразовываются с несколько большей дисперсией прав собственности среди населения, хотя доминирование корпоративно-капиталистической собственности является типичным и для этой модели.

При определенной стабильности институционально-политической системы эта модель характеризуется относительно неглубокой (по сравнению с Россией, например, но катастрофической по сравнению с "обычными" кризисами в Западной Европе) стагфляцией; при наличии неблагоприятных институциональных факторов она может приводить к такому же обвалу, как и более жесткие модели.

В рамках этой модели в наибольшей степени(из числа осуществленных на практике моделей трансформации постсоциалистических стран) реализуется общецивилизационная тенденция гуманизации и социализации экономической жизни, но даже в этом случае она остается подчиненной господству корпоративно-капиталистической сущности трансформационной модели.

Либерально-корпоративная модель буржуазной трансформации может осуществляться и в условиях, не адекватных для быстрого перехода к либерально-буржуазным отношениям. Эта неадекватность может проявиться со стороны структуры экономики, институциональной системы, менталитета населения, социально-политической обстановки и т.п. В этом случае попытка применить методы "шоковой терапии" оборачивается не "бархатной революцией", а «реформами в ежовых рукавицах » — непоследовательными и противоречивыми попытками осуществить "шок" при помощи сколь угодно жестких (в том числе волюнтаристски-бюрократических) методов. Выбор последних и степень их жесткости при этом предопределяются "сопротивлением среды", отторжением экономикой и населением радикальных буржуазных преобразований. Для этого подвида третьей модели типичными чертами являются неспособность и одновременно стремление любой ценой обеспечить мгновенное, осуществляемое насильственными административными методами, разрушение прежней системы бюрократического централизованного планирования и "внедрение" рынка, а также ускоренную передачу государственной собственности в руки частных лиц, обладающих достаточными капиталами и/или административной властью. Эти методы ориентированы на достижение "точки невозврата" (создание буржуазной рыночной модели) как самоцели, за реализацию которой общество обязано заплатить любую, сколь угодно высокую экономическую и социальную цену.

В этих условиях в экономике рыночная саморегуляция оказывается существенно потеснена корпоративно-монополистическим управлением при разрушении государственного регулирования и превращении его в один из видов локального контроля; частная собственность оказывается по своему содержанию корпоративно-номенклатурной; экономика развивается по асоциальному пути, а "финансовая стабилизация" оказывается прямой дорогой в стагфляционную ловушку.

В конкретной социально-экономической обстановке середины 1990-х годов было уже практически невозможно однозначно свести экономику определенной страны к одной из названных выше моделей трансформации. С некоторой долей приближения можно утверждать, что Китай находился на полпути от первой ко второй, а в начале нового тысячелетия вновь возвратился в русло первой; Чехия и Венгрия оставались в рамках первого подвида третьей модели; Россия, Болгария, Украина и большинство других государств колебались между вторым подвидом третьей модели и попытками выйти на путь государственно-корпоративной буржуазной трансформации. При этом в зависимости от крайне значимых для переходных обществ неэкономических факторов каждая из моделей (или переходных ситуаций) порождала весьма различные последствия: от полного хаоса в Югославии и на Кавказе до "терпимого" кризиса в Венгрии и стабильного подъема в Китае.

Менее тонкая и более распространенная классификация моделей рыночных преобразований в странах с переходной экономикой заключается в разделении соответствующих трансформационных процессов на “шоковую терапию” и градуализм. В.М. Кульков справедливо отмечает, что данная классификация характеризует не только и не столько темпы экономических преобразований и глубину отдельных трансформационных мер, сколько определенную логику, субординацию их осуществления[2].

В модели "шоковой терапии" основными элементами являются: в институциональных преобразованиях — приватизация, в либерализации — либерализация цен, в макростабилизации — финансовая стабилизация, проводимая монетарными методами. Для нее характерна крайне высокая степень радикализма (одномоментность проведения и разрушение прежней экономической системы).

В градуалистской модели на первый план выходят: в институциональной сфере — пересмотр и обновление функций государственных институтов при сохранении важной роли государства в экономике, в либерализации — расширение самостоятельности предприятий всех форм собственности и стимулирование отечественных товаропроизводителей, в макростабилизации — структурная перестройка и обеспечение роста производства. Для нее характерны постепенность преобразований, активное использование элементов прежней экономической системы.

Таким образом, приоритеты макроэкономической стабилизации (а также и ее результаты) в значительной степени зависят от избранной модели преобразований. Вместе с тем существует проблема последовательности и субординации указанных преобразований как в отношении отдельных сторон (например, вопрос о первичности либо приватизации и демонополизации экономики, либо либерализации цен), так и в отношении блоков в целом.

В странах с переходной экономикой в отличие от развитых стран макроэкономическая стабилизация направлена на преодоление не столько кризисных явлений как фазы экономического цикла, сколько системного кризиса, охватывающего различные стороны социальной, экономической, общественно-политической жизни и имеющего разнообразные причины (наследие прежней системы, не способной к воспроизводству на собственной основе, болезненность реформирования экономики, ошибки экономической политики в переходный период).

Макроэкономическая стабилизация в странах с переходной экономикой представляет собой не просто набор определенных экономических мер, направленных на достижение и поддержание макроэкономического равновесия, а одновременно и формирование новой системы экономических отношений. В этом смысле она носит не только функциональный, но и трансформационный характер. Макроэкономическая стабилизация способствует переходу от одной системы хозяйствования к другой, формирует новый режим функционирования экономики, действия новых экономических институтов. Иначе говоря, она является важным элементом системных преобразований в переходной экономике. Без ее осуществления либерализация цен может вылиться в гиперинфляцию, а действия новых рыночных институтов приобретут откровенно спекулятивную ориентацию.

В то же время макроэкономическая стабилизация предполагает осуществление институциональных изменений и микроэкономической либерализации, поскольку без создания и функционирования институтов, адекватно реагирующих на рыночные импульсы, и без расширения механизма свободного функционирования различных секторов экономики она теряет связь с рынком и приобретает директивно-централизованную форму. Таким образом, все элементы трансформационных процессов взаимосвязаны, и именно в силу этого их комплексное осуществление носит характер системных преобразований.

Несмотря на универсальность наиболее общих характеристик макроэкономической стабилизации, содержательный набор ее элементов, а также их субординация и последовательность этапов их осуществления могут различаться. В зависимости от этого выделяются разные варианты макростабилизации в условиях переходной экономики. Они в значительной мере связаны с различными моделями экономических преобразований. Первый вариант может быть определен как либеральный, монетаристский или "шоковый" вариант, имея в виду его тесную связь особенно на начальном этапе преобразований с политикой «шоковой терапии». Макростабилизация в рамках этого варианта — это прежде всего финансовая стабилизация, достигаемая главным образом при помощи монетарных рычагов (инструментов). Поэтому и сам вариант может быть обозначен как монетарный вариант стабилизации.

Второй вариант — это вариант макростабилизации, при котором акцент делается на непосредственном развитии производственного потенциала страны, на структурной перестройке экономики. Он может быть определен как структурно-производственный вариант.

Каждый из указанных вариантов может проявляться в нескольких разновидностях, существуют и смешанные варианты, частично заимствующие отдельные черты того и другого. Остановимся на двух основных вариантах макростабилизации.

Монетарный вариант макростабилизации

В данном варианте проблема финансовой стабилизации имеет ключевое значение, поскольку при этом подходе цели макроэкономической стабилизации достигаются (или не достигаются) государственной властью главным образом при помощи монетарных рычагов. Различают два основных вида указанного варианта макроэкономической стабилизации. Это ортодоксальный и гетеродоксальный подходы. В обоих из них центральное место отводится осуществлению антиинфляционной стабилизационной программы, однако с некоторыми различиями.

В ортодоксальном подходе делается упор на сокращении дефицита государственного бюджета как за счет уменьшения государственных расходов (на управление, оборону, социальные цели, внешнюю "помощь", на поддержку госсектора, на государственные субсидии и капиталовложения и т.п.), так и за счет увеличения доходной базы (ужесточение налоговой политики путем сокращения налоговых льгот и увеличения собираемости налогов, поступления от приватизации государственных предприятий, устранение внебюджетных фондов и т.п.). Жесткая бюджетная политика сопровождается ужесточением денежно-кредитной политики, что реализуется в политике "дорогих денег": ограничение денежной эмиссии, сокращение кредитов Центрального банка, повышение учетной ставки процента, увеличение нормы резервных требований, продажа государственных ценных бумаг на фондовом рынке и т.п.

Ортодоксальный подход имеет две основные разновидности в зависимости от выбора экономических стабилизаторов (так называемых «якорей»). В первом случае выбирается денежный "якорь": в основу кладутся монетаристские методы, основанные на жесткой бюджетной, налоговой, денежно-кредитной политике при "плавающем" обменном курсе национальной валюты, когда в качестве основы антиинфляционных мер выдвигается сокращение совокупного спроса и ограничение денежной массы (перечисленные выше общие характеристики ортодоксального подхода относятся прежде всего к этому направлению). Во втором случае выбирается валютный "якорь", когда более значительный акцент делается на стабилизацию валютного курса (путем управляемых девальваций, установления валютного "коридора" либо фиксированного курса); указанная мера способствует снижению инфляционных ожиданий, повышению степени предсказуемости действий экономических субъектов, привязывает внутренние цены к объявленному курсу и тем самым имеет антиинфляционные последствия.

Две отмеченные разновидности ортодоксального подхода отличаются друг от друга по ряду позиций. Во-первых, способом подавления инфляции: в одном случае — это ограничение денежной массы, в другом — стабилизация обменного курса валюты. Во-вторых, целями использования денежно-кредитной политики: в одном случае это широкий набор возможных целей, включая воздействие на цены, занятость, обменный курс и др.; в другом — это единственная цель, связанная с поддержанием объявленного обменного курса. В-третьих, результатами экономической политики: в одном случае — это возможное увеличение ВНП при стимулирующей денежно-кредитной политике и отсутствие влияния на ВНП при стимулирующей бюджетной и налоговой политике; в другом — совершенно обратная картина (работа с бюджетом и налогами может вызвать рост ВНП, а денежно-кредитные рычаги его существенно не изменят). В-четвертых, внешнеэкономическими последствиями: в одном случае это сохранение заметной неопределенности в сфере внешнеэкономических связей (вплоть до временной отмены конвертируемости национальной валюты по ряду операций); в другом — это, напротив, более высокая степень определенности с возможным наличием при этом внешнеторговых затруднений экспортно ориентированных производств, часто связанных с завышенностью обменного курса национальной валюты (в данном случае исключение составляют многие страны СНГ включая Россию).

Гетеродоксальный подход делает упор на политику стабилизации применительно к ценам и доходам, хотя при этом может вбирать в себя и оба "якоря" ортодоксального подхода (и монетарную политику, и стабилизацию обменного курса). Речь идет фактически о "замораживании" (чаще всего временном) цен и доходов, что может рассматриваться как появление третьего "якоря" финансовой стабилизации.

Указанный подход — особенно в "шоковой" форме (резкое и всеобщее "замораживание", или так называемый гетеродоксальный шок) — способен дать быстрый антиинфляционный эффект, однако порождает и негативные результаты: деформируется система ценовых импульсов и оценок, утрачиваются стимулы развития производства продукции с "замороженными" ценами, что способно вызвать товарный дефицит. Может быть подорвано доверие к государству, если оно решится на "замораживание" своих обязательств по внутреннему долгу, в частности по государственным ценным бумагам.

В целом вариант финансовой стабилизации, решая антиинфляционные задачи, исходит из понимания инфляции преимущественно как инфляции спроса. Однако каждый из рассмотренных выше подходов содержит свои особенности.

Ортодоксальный подход исходит из важной роли в "раскрутке" инфляции инфляционных ожиданий, которые снижаются в ходе последовательной и целенаправленной жесткой денежно-кредитной политики государства, а также при введении валютного "якоря". Гетеродоксальный подход отталкивается от признания важной роли так называемой "инфляционной инерции", когда повышение цен во многом определяется экстраполяцией субъектами рынка сложившихся в предыдущие периоды инфляционных тенденций на текущий период; разрубить "гордиев узел" инфляционной инерции при этом способна как раз политика стабилизации цен и доходов.

Мировая практика к настоящему времени накопила немалый опыт использования различных разновидностей монетарного варианта макроэкономической стабилизации. В частности, заслуживает внимания практика латиноамериканских стран, осуществлявших в 70-90-е гг. стабилизационные программы как ортодоксального, так и гетеродоксального типов — нередко с их чередованием или переплетением. Опыт латиноамериканских стран показывает, что удачными и неудачными могут быть как ортодоксальные, так и гетеродоксальные меры финансовой стабилизации; что нет ни одной модели однозначно положительного и последовательного осуществления стабилизации (как правило, происходит чередование успешных и неудачных этапов); что такие меры, как привязка к валютному "якорю", "замораживание" и индексация доходов и цен не дают долговременного экономического эффекта, тем более в условиях смягчения денежно-кредитной политики; что для обеспечения устойчивого экономического роста нужен комплекс мер, не ограничивающийся только финансовой стабилизацией.

В странах ЦВЕ проблемы макростабилизации носят в значительной мере специфический характер, проистекающий главным образом из трансформационного характера происходящих в них социально-экономических преобразований.Тем не менее общие подходы к осуществлению финансовой стабилизации (а именно монетарный вариант макростабилизации стал господствующим в данном регионе) сохраняются.

Считается, что большинство стран ЦВЕ избрали гетеродоксальный тип финансовой стабилизации[3]. В наиболее продвинутых случаях (в частности, Польша, Чехия и др.) проводилась жесткая бюджетная и кредитно-денежная политика в сочетании с ограничением доходов (например, в Польше путем налогового зажима прироста фондов зарплаты в госсекторе, а также занижения индексации доходов по сравнению с темпами инфляции). Если быть более точным, такая политика представляет собой сочетание ортодоксального и гетеродоксального подходов. В итоге она обусловила ряд позитивных сдвигов в обуздании инфляции, однако ее применение неизменно вызывало обвальный спад производства. В Польше, например, темпы инфляции упали почти с 600% в 1990 г. до 30% в 1994 г., в Чехии с 1991 г. по 1994 г. темпы инфляция упали с 45 до 9%, однако в Польше объем промышленного производства за 1990-1991 гг. уменьшился примерно на 35%, в Чехии за 1991-1992 гг. он упал почти на 30%, в Румынии — более чем на 40%.

Российскую реформу обычно связывают с ортодоксальным типом финансовой стабилизации, имея в виду как начальный "ортодоксальный шок" 1992 г. (либерализация цен, повлекшая за собой ликвидацию денежного "навеса" в экономике), так и последующую политику макростабилизации, связанную с использованием преимущественно монетаристских методов. Вместе с тем использовались и меры гетеродоксального характера. Некоторые из них носили открытый характер (постепенный отпуск цен на энергоресурсы, железнодорожный транспорт, коммунальные услуги и др.; существование до 1996 г. налога на превышение оплаты труда; введение единой тарифной сетки по оплате работников бюджетной сферы); другие реализовывались в косвенной форме, приобретая чаще всего социально уродливый характер (обесценение денежных вкладов населения в результате либерализации цен, массовые невыплаты заработной платы).

Макроэкономическая политика правительства в реформируемой России, несмотря на ее непоследовательность, была сориентирована на монетарный вариант макростабилизации, т.е. ставила своей целью достижение финансовой стабилизации преимущественно либерально-монетаристскими методами. При этом одна часть российских экономистов связывает инфляцию в России главным образом с монетарными (денежными) факторами, считая, что она выступает преимущественно инфляцией спроса, другая считает, что инфляция издержек, порождаемая немонетарными факторами, доминирует и является решающим фактором развития инфляционных процессов. В соответствии с этим предлагаются и меры антиинфляционной политики, рассчитанные на подавление либо инфляции спроса, либо инфляции издержек. Указанные меры, разумеется, связаны с тем или иным вариантом макростабилизации.

Достаточно распространенным стало представление о том, что российская инфляция имеет монетарную природу и что, следовательно, антиинфляционная политика должна в первую очередь сводиться к ограничению денежной массы и конечного спроса. Между тем имеется немало оснований для вывода о существенном значении инфляции издержек в российской экономике. К ее причинам можно отнести следующие:

— развившиеся в рамках плановой экономики кредитно-инвестиционные факторы инфляции: массовые невозвраты кредитов, списания безнадежных долгов (в частности, аграрному сектору), распространенность «незавершенки» и «долгостроя», стимулируемых валово-затратным подходом к оценке результатов хозяйственной деятельности предприятий;

— межотраслевая несбалансированность, структурные диспропорции ("утяжеленность" экономики, высокая степень ее милитаризации, разрыв между ценами на сырье и на конечную продукцию и т.п.);

— технологически отсталая, затратная структура производства, сравнительно низкий уровень производительности труда, высокий удельный вес ручного труда в целом ряде секторов хозяйства;

— высокая степень монополизации экономики, в том числе на товарных рынках;

— незавершенность формирования инфраструктуры рынка, высокая степень бюрократизации и криминализации экономики;

— глубокий спад физических объемов производства, резко снижающий товарное покрытие денежной массы без существенных изменений ее объема;

— разрыв хозяйственных связей из-за распада СССР и СЭВ;

— гипертрофированный рост "деловых услуг" (посреднического, финансового характера и т.п.), усиление роли спекулятивных начал в экономике;

— резкий рост цен на энергоресурсы (вследствие их заниженности в плановой экономике, монополистического положения сырьевых корпораций, высокой степени экспортной ориентации и меньшей подверженности спросовым ограничениям на внутреннем рынке), неуклонное приближение (в частности, по нефти и газу) и превышение (в частности, по автобензину, дизельному топливу) уровня мировых цен.

Некоторые из указанных факторов обусловлены особенностями плановой экономики, другие возникают в ходе рыночных преобразований.

Россия и некоторые другие республики бывшего СССР испытали серьезные трудности, связанные с осуществлением монетарного варианта макростабилизации. К их числу относятся следующие:

1) низкая инвестиционная и в целом деловая активность и медлительность ее преодоления в условиях глубокого спада производства;

2) ослабление научно-технического потенциала, нарастающая угроза деградации промышленной и научно-технической базы;

3) углубление кризиса неплатежей, рост дефицита оборотных средств у предприятий;

4) ограничение возможностей расширения производства в условиях сжатия спроса и денежной массы;

5) интенсификация замены денежных средств различного рода "суррогатами", усиление бартеризации торговых отношений;

6) резкое сокращение налогооблагаемой базы и уменьшение доходной части государственного бюджета;

7) падение доли отечественных товаров на внутреннем рынке, ослабление экономической безопасности страны.

Сторонники монетарного варианта макростабилизации нередко исходят из того, что экономический рост выступает следствием финансовой стабилизации, если под ней понимать снижение темпов годовой инфляции до 40% или среднемесячной до 2,8% в течение как минимум 6-8 месяцев[4]. При этих условиях возникают благоприятные возможности для сбережений и для их вложения в производство, становятся оправданными долгосрочные инвестиции, стимулирование которых может быть еще более усилено сокращением налоговых ставок. В результате начинается выход из инвестиционного кризиса, выступающий предпосылкой экономического роста. Кроме того, в рамках финансовой стабилизации происходит адаптация производителей к спросовым ограничениям, к новой институционально-экономической среде, создаются более благоприятные условия для развития конкурентоспособных производств, а следовательно, для прогрессивных структурных сдвигов. Таким образом, финансовая стабилизация становится основой экономического роста.

Против изложенного подхода, связывающего достижение подъема экономики с непременной стабилизацией монетарных параметров, существуют объективные контраргументы, суть которых вкратце можно свести к следующему.

1. Достижение финансовой стабилизации путем ужесточения денежной политики приводит к такой деформации денежной системы (распространение денежных "суррогатов" и бартера, строительство финансовой пирамиды как способ неинфляционного покрытия дефицита бюджета и т.п.), которая обусловливает обесценение оборотных средств предприятий, кризис неплатежей, переток финансовых средств из сферы производства в сферу спекулятивных операций (например, в России — операций с ГКО, обращение которых расшатало финансовую систему страны в 1997-1998 гг.). Кроме того, сверхдоходность «горячих» краткосрочных обязательств и сокращение налоговых поступлений существенно ограничивают инвестиционные возможности бюджета и чреваты новым обращением к инфляционным источникам покрытия его дефицита.

2. Нельзя говорить об экономическом росте вообще, не касаясь проблемы качества роста, обеспечения прогрессивных структурных сдвигов. Период достижения финансовой стабилизации оказывается весьма болезненным с точки зрения долговременного ухудшения условий воспроизводства: устаревание и «проедание» основного капитала предприятий, деградация сферы НИОКР и в целом научно-образовательного потенциала, резкое увеличение доли импортных товаров на внутреннем рынке и т.п. В этих условиях стимулы низкой инфляции могут оказаться недостаточными для преодоления глубокого кризиса. Таким образом, существует опасность "ловушки" равновесия на низком уровне, о которой предупреждал Я. Корнаи: экономика может не выбраться из кризиса, несмотря на бесспорную стабилизацию монетарных параметров[5].

Следует также помнить о том, что прекращение спада производства само по себе не является предпосылкой оживления экономики, а рост инвестиционной активности невозможен без наличия инвестиционно привлекательной структуры экономики страны и надлежащей технологической основы, включающей элементы современных технологических укладов. Следовательно, финансовая стабилизация может при определенных обстоятельствах выступать важной предпосылкой перехода к экономическому росту, но никогда не является его причиной. Поэтому необходимо признать, что проблемы, обрушившиеся на страны с переходной экономикой, которые последовали путем монетарной макростабилизации, были обусловлены не только ошибками в экономической политике правительств, но и самой методологией реформ, изначально принятой ими в качестве теоретической основы проводимых преобразований.

Структурно-производственный вариант макростабилизации

Данный вариант макростабилизации в отличие от монетарного варианта получил не столь широкое распространение в странах с переходной экономикой. В качестве примеров его применения можно указать современный Китай, осуществляющий мощную модернизацию производственно-экономического потенциала в условиях усиления рыночных начал экономики в рамках сложившегося общественного строя. В других переходных странах этот вариант макростабилизации не реализовывался в чистом, преобладающем или хотя бы заметно ощутимом виде. Однако его апробация известна из мирового опыта, непосредственно не связанного с современными переходными экономиками. В частности, это примеры Японии и Южной Кореи, которые на протяжении последних десятилетий вели активную целенаправленную политику по структурной перестройке экономики, подъему производительных сил.

Основные характеристики структурно-производственного варианта макростабилизации сводятся к следующему:

1) поддержание активной экономической роли государства не только в форме финансового регулирования, но и путем прямого воздействия на условия и процессы воспроизводства, в том числе через сохранение основных рычагов управления в ключевых секторах экономики, активную структурную и инвестиционную политику государства и т.п.;

2) осуществление структурной перестройки национальной экономики путем ликвидации сложившихся диспропорций, концентрации усилий на перспективных направлениях, соответствующих требованиям НТП и способных обеспечить модернизацию производства;

3) активизация инвестиционной деятельности путем всестороннего стимулирования инвестиций (прежде всего производственных) не только чисто финансовыми способами, но и через прямое участие государства в капиталовложениях, в гарантиях инвесторам, в поддержке сферы НИОКР, в создании "точек роста";

4) усиление производственных приоритетов экономической деятельности, обеспечение поддержки отечественных товаропроизводителей, стимулирование предложения товаров и услуг, реализация конкурентных преимуществ в мирохозяйственном разделении труда;

5) выдвижение на первый план не мероприятий, ограничивающих совокупный спрос в целях финансовой стабилизации, а, напротив, действий, стимулирующих конечный спрос как со стороны фирм, так и со стороны домашних хозяйств, что способно расширить емкость внутреннего рынка и производственные возможности национальной экономики;

6) придание большего значения в объяснении инфляционных процессов в переходной экономике факторам, лежащим главным образом на стороне инфляции издержек, а не инфляции спроса.

Указанные характеристики структурно-производственного варианта макростабилизации, как правило, увязываются с курсом на эволюционное, постепенное преобразование экономической системы, не допускающим ее резкого слома, чреватого потерей управляемости. Данный вариант выступает в трансформационном аспекте как антипод "шоковой терапии", а в аспекте макростабилизации — как антипод монетарного варианта стабилизации. Его теоретической основой выступают разработки нескольких теоретических направлений экономической мысли: кейнсианства, институционализма, эволюционной экономики, а также ряда течений социоэкономики (от технократического до социал-демократического). В целом по своим методологическим основаниям данный вариант противостоит узколиберальным, монетаристским трактовкам экономических преобразований и, в частности, макростабилизации.

Нетрудно заметить, что в данном варианте системных преобразований гораздо меньшее значение имеют приватизация государственной собственности, либерализация цен и внешней торговли, т.е. те направления, которые предполагаются в качестве исходных в монетарном варианте стабилизации.

Однако было бы ошибкой полагать, будто производственный вариант макростабилизации отрицает требования финансовой стабилизации и антиинфляционной политики. Речь идет об изменении субординации элементов макроэкономической политики и о различиях в способах их осуществления. В рамках данного варианта финансовая стабилизация становится не самодовлеющим, а во многом сопутствующим, производным элементом, а осуществление антиинфляционной политики основывается на достижении целей экономического роста и повышения уровня жизни.

К числу наиболее важных черт структурно-производственного варианта макростабилизации можно отнести разработку и реализацию экономической стратегии государства, направленной на использование конкурентных преимуществ страны в мирохозяйственном разделении труда. Эта стратегия при проведении преобразований обеспечивает ориентацию на активную государственную политику, направляющую действие рыночных механизмов на достижение важнейших стратегических целей экономического развития и предполагающую целенаправленные усилия прежде всего в сфере структурно-инвестиционной деятельности. Следует отметить важную роль программирования ключевых направлений развития, участие государства в межотраслевом переливе ресурсов, стимулирование частных инвестиций, регулирование объемов и сроков обновления капитала и т.п. При всем многообразии экономических стратегий, вытекающих из конкретных обстоятельств, в которых осуществляется модернизация, призванная обеспечить экономический рост, можно выделить основные направления приложения усилий государственной власти.

1. Структурная перестройка экономики. Восстановление технологически продвинутых секторов экономики, включая сферу НИОКР, целенаправленная поддержка "точек роста", перспективных направлений и форм научно-технического развития. Последовательная линия структурного обновления экономики: от развития и широкого распространения ресурсосберегающих технологий (на начальных этапах модернизации) к развертыванию наукоемких постиндустриальных технологий.

2. Активизация инвестиционной деятельности. Повышение роли бюджета в возрастании инвестиционного спроса посредством развития федеральных инвестиционных программ, госзаказа, налоговых льгот для перспективных и рискованных капиталовложений и т.п. Стратегический курс на объединение усилий государственных и частных структур, федеральных и региональных администраций, коммерческих и бесприбыльных организаций в финансировании долгосрочных и масштабных проектов. Усиление инвестиционных возможностей предприятий путем восстановления их оборотных средств, косвенное стимулирование роста инвестиций собственных средств предприятий в основной капитал, систематическая индексация амортизационных отчислений и развитие механизма ускоренной амортизации, распространение лизинга, предоставление предприятиям налоговых и кредитных льгот по инвестированию и т.п.

3. Устранение ценовых диспропорций, состоящих в недооценке живого труда по сравнению с овеществленным и вызывающих серьезные перекосы в ценовой структуре всей экономики страны. На этой основе — ликвидация диспаритета цен, состоящего в завышенности цен на сырье и энергоресурсы по отношению к ценам на готовую продукцию, что привело к сужению внутреннего рынка, снижению конкурентоспособности готовой продукции, обесценению оборотных средств предприятий и т.п.; усиление контроля за ценообразованием на продукцию естественных монополий.

4. Реформирование финансовой системы, усиливающее ее ориентацию на производственную и структурно-инвестиционную деятельность. Ограничение сферы и стимулов спекулятивных операций, ведущих к оттоку финансовых средств с кредитного рынка и из производственного сектора экономики. Вытеснение из обращения денежных суррогатов, очистка финансового рынка от неликвидов. Создание условий и стимулов, усиливающих инвестиционную нацеленность банковской системы. Расширение протекционистских мер, способствующих разумной защите отечественного производства от внешней конкуренции и усиливающих инвестиционный спрос на продукцию реального сектора отечественной экономики.

По мнению сторонников данного подхода, подтверждаемого и опытом развития стран, идущих по пути структурно-производственной стабилизации, указанный комплекс мер, реализующийся в рамках контролируемой (управляемой) инфляции, способен обеспечить достижение экономического роста.

Активная структурная, производственная, инвестиционная политика приводит к модернизации производительных сил, обновлению и загрузке производственных мощностей, снижению издержек производства и повышению конкурентоспособности отечественной продукции, к росту товарного предложения, а следовательно, имеет в конечном счете антиинфляционный эффект. Осуществляются и меры по стимулированию платежеспособного спроса населения (с одновременным решением социальных проблем, как правило очень острых в переходной экономике), а также спроса предприятий (прежде всего через восстановление оборотных средств) и государства (в первую очередь реализуемого посредством государственных заказов).

Реализация структурно-инвестиционных программ развития экономики в сочетании с указанными мерами по стимулированию спроса неизменно вызывает необходимость в смягчении кредитных ограничений, в дополнительной денежной эмиссии, а следовательно, приводит к краткосрочному повышению инфляции. Однако опыт применения данного варианта макростабилизации показывает, что, во-первых, можно удержать ситуацию в рамках контролируемой инфляции (через постоянное отслеживание макроэкономической динамики, через контроль за ценами на продукцию естественных монополий, через развитие безналичных форм расчетов и т.п.), и, во-вторых, это повышение инфляции будет ощущаться на начальном этапе, а затем погасится благодаря оживлению и подъему производства. Финансовое перенапряжение периода «разогрева» экономики сменится, таким образом, финансовой стабилизацией. В качестве примера успешного развития такого рода можно привести экономику Китая, где руководству страны удается удерживать инфляционные процессы под контролем, несмотря на рост объема денежной массы, значительно опережающий рост физических объемов производства, в течение последних 15 лет.

Финансовая стабилизация, достигаемая подобным путем, существенно отличается от ее либерально-монетаристской версии. Она выступает не как самоцель, а как сопутствующий элемент и результат общей макростабилизации, осуществляемой в структурно-производственном варианте. Она с самого начала предполагает проведение курса на расширение емкости внутреннего рынка, рост физических объемов производства, укрепление экономической безопасности страны, реализацию ее конкурентных преимуществ в мирохозяйственном разделении труда, что предполагает проведение в жизнь национальной стратегии экономических реформ, не допускающей превращения национальной экономики в сырьевой придаток более развитых стран. Следовательно, критерием успешности такой финансовой стабилизации становится не достижение определенных количественных значений монетарных показателей (темпы инфляции, дефицит госбюджета, стабильность курса национальной валюты), а экономический рост и повышение уровня жизни населения.

Несмотря на то что структурно-производственный вариант макростабилизации обладает рядом достоинств, его практическое осуществление наталкивается на непростые проблемы. Прежде всего, для его осуществления необходима высокая степень обоснованности направлений структурной перестройки и распределения инвестиционных ресурсов, что, как показывает практика, весьма затруднено сильной бюрократизацией принимаемых решений. Существует серьезная опасность коррупции и принятия решений на основе частных интересов отдельных государственных чиновников в ущерб национальным интересам[6]. Возникают неизбежные трудности с мобилизацией значительных финансовых ресурсов, позволяющих осуществлять структурно-производственные преобразования без ощутимого снижения уровня жизни населения.

К этому следует добавить достаточно высокую продолжительность периода ожидания отдачи от кредитно-инвестиционного "разогрева" экономики, направленного на стимулирование внутреннего спроса. Необходимо признать, что в условиях крупных финансовых затрат на развитие производства и смягчения кредитно-денежной политики достаточно сложно удержать инфляцию в рамках, не позволяющих допустить расстройства денежной системы, в особенности в тех странах, где уже начался экономический спад, вызывающий негативные явления турбулентности и дезинтеграции.

Предпочтительным выглядит такой путь осуществления макростабилизации, который сочетал бы достоинства каждого из двух вариантов, нивелируя недостатки крайних форм их реализации. Однако на практике существует опасность превращения идеи сочетания вариантов в такую политику, которая будет характеризоваться неопределенностью, отсутствием ясно обозначенных приоритетов экономической стратегии, "топтанием на месте" или выбором в пользу стратегии догоняющего развития, не сориентированного на реализацию конкурентных преимуществ, вытекающих из экономических особенностей развития реформируемой страны.

В самом общем виде интегрирование может заключаться в том, что структурно-производственный вариант макростабилизации и непосредственная ориентация на экономический рост должны реализовываться в рамках, не допускающих серьезной финансовой дестабилизации, а финансовая стабилизация не должна приобретать самодовлеющего характера. Следует помнить о том, что монетарное равновесие — не самоцель проводимых преобразований, а предпосылка достижения экономического роста и повышения уровня жизни подавляющего большинства населения страны.

Необходимость интеграции может быть отнесена и к основным элементам трансформационного процесса. Вероятно, наиболее позитивные результаты следует ожидать от такого варианта соотношения этих элементов, когда институциональные преобразования и либерализация хозяйственной деятельности экономических агентов, с одной стороны, финансовая стабилизация — с другой, экономический рост — с третьей, берутся с самого начала в единстве. Это сразу придает рыночному реформированию конструктивный характер. В противном случае институциональные преобразования и либерализация, взятые в отрыве от двух других сторон, могут сформировать такой экономический климат, в котором будут господствовать спекулятивные операции и, соответственно, спекулятивная ориентация предпринимательства, банковского сектора и других институтов. Переход от такого состояния к финансовой стабилизации и экономическому росту станет крайне болезненным для хозяйственных агентов и способен усугубить депрессивный характер переходной экономики в целом, исказить и затормозить позитивные перемены. Изначальная же интеграция различных сторон реформирования экономики способна предотвратить или значительно ослабить негативные процессы и с самого начала нацелить экономическую политику реформируемых стран на созидательные цели.