Глава. Волк

Тайком от отца брат смазывал мои раны целебной мазью, раны стали быстрее заживать. Единственное мы не трогали мое лицо, чтобы отец ничего не заподозрил. В скором времени смог появляться на людях.

Этим днем отец отправился выплачивать дань королю, я с братом отправился на ярмарку, но в такую погоду мало, что продаж. Из-за тумана дальше своего носа ничего не видел. Кол ушел к своей возлюбленной девушки, чтобы подарить браслет, который он сам ей смастерил.

В нашей старой деревушке, меня никто из юных красавиц не привлекала, хотя многие интересовались мною...

И вдруг ощутил на себе взгляд: пристальный, тяжелый, как будто даже неживой. И услышал шевеление у себя за спиной. Вот только за моей спиной никого не было...

Раздался глухой рык, никем не замеченный в шуме. Но он был подобен той капле воды, с которой начинается приливная волна.

Рев повторился, став почти оглушительным, и Волк одним точно рассчитанным прыжком пронесся мимо меня — прямо в центр площади.

Староста, о чем-то разглагольствовавший за почетным столом, вдруг смолк. Лицо сморщилось от натуги — он пытался понять, что это перед ним возникло. Затуманенный хмелем ум никак не мог справиться с задачей. Староста видел некий силуэт, похожий на простого волка. Но это же не Волк! Конечно, нет! Тот простой волк, был просто мелкой дворняжкой по сравнению с этим великаном.

Но вот глаза… злобно горящие желтые глаза… и непроницаемая чернота шкуры, и могучие мышцы, обтянутые мехом…

Это было чудовищно.

Староста неуверенно поднялся на ноги, его пальцы нащупывали висевший у пояса нож… он смутно понимал, что сейчас все собравшиеся на площади смотрят на него.

Огромная черная тень метнулась к нему, быстрая, как стрела, а в следующее мгновение она уже двигалась дальше. Но этого мгновения оказалось достаточно. Староста все еще стоял на месте, а из огромной раны на горле уже хлестала кровь… и тогда он рухнул.

- Нападение! — выкрикнул, наконец, кто-то, опомнившись.

Паника рассекла толпу, как острые ножницы рассекают нежный шелк, когда Волк крадущимся шагом пошел через площадь. Те, кто находился на помосте рядом со старостой, попрыгали вниз, и кто-то даже угодил в колодец. Перепуганные люди отшвыривали бутылки, опрокидывали корзины с яблоками. Музыканты бросили инструменты, и струны еще долго дрожали, издавая жалобные тихие стоны. Мужчины и не думали приостановиться, чтобы помочь упавшим в грязь женщинам, и тем пришлось рассчитывать только на себя. Подхватив юбки, они тоже спешили убраться с площади. Но не всем это удалось.

Я застыл посреди этого безумия, оцепенел так, что даже не испытывал страха.

Почему все бегут? Разве жизнь когда-то дарила им радость?

Но тут мимо меня быстрым шагом прошли четверо мужчин, плотно закутанных в плащи; они явно ничего не боялись.

Причину их бесстрашия понял, когда четверо сбросили свою маскировку и выхватили оружие: зловеще сверкавший серебряный меч, пару смертоносных боевых топоров и длинные кнуты, тяжелые, как стальные тросы. Это были солдаты короля Юрия. Они остановились, ожидая подкрепления.

Один из них, капитан, свирепо ухмыльнулся, посмотрев на меня.

— Беги отсюда, и спрячься! — велел он.

И четверо двинулись прямо туда, где шла кровавая резня, а с другой стороны площади появились остальные воины Короля.

Я огляделся, выискивая своего брата, но вместо этого увидел зверя.

Волк как раз зацепил лапой мясника, но тут косматые уши настороженно шевельнулись, и монстр оглянулся, сжимая в огромных челюстях еще дергающуюся руку. Он увидел, что над ним вздымаются два топора, которые крепко сжимали в руках здоровенные, похожие на викингов мужчины. Волк как будто был парализован видом сверкающего металла… но когда топоры начали движение вниз, неся с собой удвоенную смерть, зверь внезапно метнулся в сторону — так быстро, что человеческий глаз не мог это увидеть. И чудовищные топоры столкнулись с пронзительным скрежетом. Вырвавшись из рук солдат, топоры взлетели в воздух, и один воткнулся в снег, а другой врезался в лицо какому-то невезучему селянину, и кровь хлынула алым потоком…

А Волк гигантским прыжком перенесся на двадцать ярдов в сторону и погнался за одним из солдат Короля, оставив за своей спиной двух «викингов», которые не удержались на ногах и упали на изувеченного мясника.

Я будто плыл в безумном ночном кошмаре. Видел совершенно невозможную картину: писец Короля тщательно зарисовывал этот хаос, стоя достаточно близко, чтобы рассмотреть все подробности. Его рука двигалась необычайно быстро, глаза не отрывались от Волка, отмечая каждую деталь: задние ноги, мех, зубы, язык… Рисовальщик не смотрел на свой пергамент. Лишь на долю секунды покосился на меня и грустно улыбнулся, давая понять: он тоже в ужасе от происходящего на площади, но необходимо все запечатлеть для некоего упрямца…

Онемев, наблюдал, как подбирается к Волку смельчак. Вот уже ему видна каждая шерстинка, вставшая дыбом на зверином загривке, видна каждая капля упавшей из пасти слюны. Перо шуршало по листу, стремительно ложились коричневые линии. Рука тряхнула пером, чтобы избавиться от излишка чернил, и этого короткого движения оказалось достаточно, чтобы привлечь к писцу внимание Волка. Я от страха зажал ладонью рот, видя, как человек возобновил свою работу… неужели он надеялся защититься этим от твари? Как бы говоря Волку: «Смотри, я же просто художник!»

Но Волк не пожелал понять.

Я подошел к телу и поднял с земли последнее творение художника, чтобы оно не погибло в крови и грязи. Мимо меня с оглушительным ржанием пронесся огромный жеребец, ветер трепал пышную гриву. На коне сидел сам Король Юрий, он кричал перепуганным селянам:

— Бегите в церковь! Волк не может ступить на освященную землю!

Он выхватил меч, когда жеребец перемахивал через труп старосты.

— Тебе конец, тварь!

Серебряные доспехи блеснули в свете костра. Я встревожился: способен ли меч Короля Юрия пробить густой мех Волка? Да и существует ли вообще оружие против этакого монстра?

Огромный Волк казался черным пятном на фоне неба.

Солдаты Короля подбирались к зверю, пригибаясь к земле. Но на морде твари не видно было ни страха, ни гнева. Мне показалось, что Волк слегка раздражен. И его даже забавляет происходящее.

Вот к нему приблизился солдат, раскручивая на цепи тяжелый шар с острыми шипами. Оружие выглядело простым и убийственным. Но Волк с такой же убийственной простотой свалил человека с ног.

Другой воин бросился вперед, занеся над головой красивую острую саблю. Но был, застигнут врасплох, когда когти ударили по латам и те лопнули, а кожа мгновенно покрылась кровью…

И все же солдаты продолжали атаковать Волка, один за другим, не давая передышки.

Наконец в бой вступил сам капитан, щелкая длинным тяжелым кнутом, выражая этим свою ярость. Тело капитана было стройным и крепким; он больше походил на прекрасную статую, чем на живого человека. Рядом с ним гордо выступал его брат, тоже вооруженный кнутом, пока что свернутым в кольцо.

Мужчины обошли Волка с двух сторон. Между ними появился третий солдат, держа наготове копье. Братья двигались плавно, как дельфины, поигрывая кнутами. Большинство селян, к этому времени уже последовали совету Короля Юрия и спрятались в церкви. Но я остался на месте, продолжая выискивать своего брата.

Солдаты уже думали, что поймали Волка. Кнуты обвили его…

Но зверь присел на задние лапы и попятился, потащил за собой людей, не выпускавших из рук оружие.

Могучие мужчины скользили в грязи, пытаясь удержать равновесие, не слишком наклоняться вперед или назад. Их ноги дрожали от напряжения. Воины сопротивлялись, они боролись с Волком… но даже их объединенный вес не был для чудовища непосильным.

Потом раздался щелчок — видимо, не выдержал кнут, — и мое сердце ушло в пятки, потому что увидел, как капитан стремительно скользит по окровавленному снегу, а его брата Волк швыряет через всю площадь… он пронесся в воздухе, подобно комете.

Брат капитана попытался встать, но Волк, настигнув его одним прыжком, ударом лапы припечатал к земле.

Я поднял голову, посмотрел на Короля Юрия, сидевшего верхом на могучем жеребце, — и увидела на лице священника нечто такое, чего не могла и вообразить.

Неуверенность.

Солдат, вооруженный копьем, повернулся и быстро подошел к Королю Юрию.

— Он слишком силен… сильнее всех, с кем мы сталкивались прежде.

— Но не сильнее Господа! — ответил король, глядя прямо вперед и давая шпоры коню; рукоятка меча плотно легла в ладонь. — Не теряй веру.

Мимо ушей Волка, находившегося на другой стороне площади, не пролетело упоминание о Господе. Зверь резко повернулся, уставился на Короля Юрия и испустил глухой грозный рык. Король посмотрел прямо в глаза чудовищу. А потом взял распятие, свисавшее на цепочке с его шеи, поднес к губам и поцеловал.

— Господь сильнее!

С этими словами он дернул поводья и вонзил шпоры в бока жеребца. Конь рванулся вперед, Король взмахнул мечом — мечом Божьего гнева.

Но Волк не отступил. Он не сжался от страха. Он смотрел на священника с вызовом.

Он распахнул пасть и взревел так, что под моими ногами задрожала земля.

Конь короля испугался, попятился, споткнулся и сбросил всадника на землю. Король упал прямо в тлеющие угли костра, подняв фонтан искр. Конь топнул копытами — и умчался прочь.

Король закричал от боли и ярости, и это, похоже, развеселило Волка. Я ощущал это веселье, видел наслаждение в трепете мышц, когда тварь двинулась к кострищу, желая прикончить беспомощную жертву. Король, потерявший меч, пытался выбраться из углей; он прекрасно понимал, что ему конец.

И тут…

Что-то просвистело в воздухе… это невесть откуда прилетела стрела.

Впрочем, я очень скоро обнаружил спасителя. Человек в маске сидел на перилах балкона таверны, одну за другой посылая в монстра стрелы с серебряными наконечниками. Волк яростно рыкнул и могучим прыжком взлетел на крышу ближайшего дома. Арбалетчик, наклонившись вперед, выстрелил ему вдогонку.

Волк прыгнул еще раз — и растаял в ночной тьме.

Но драма еще не закончилась. Увидел, как из кучи тлеющих углей, из клубов дыма выбрался Король Юрий, стряхивая горячую золу. Он был обожжен почти до костей. Подгоняемый болью и ненавистью, горьким гневом и жаждой мести, король сумел подняться на ноги.

И воскреснуть.