Реализация программы «священной империи» под эгидой Сингасари в 60-х — начале 90-х ГГ. Отпор притязаниям монгольских правителей Китая

Монгольская агрессия во Вьетнаме в 1257 г. и настойчивые попыт­ки хана Хубилая добиться сюзеренитета над этой страной, распространение монгольской экспансии на другие государства Индокитайского полуострова, которые во второй половине 70 — 80-я гг. XIII п. под­верглись захватническим походам монголо-китайских войск династии Юаней, провозглашение хана Хубилая воплощенным Джина-Буддой в 1264—1269 гг. — все это не оставляло сомнений в обширности геополи­тических планов противника. Становилось ясно, что разрозненные территории островов Южных морей могут и не избежать участи стать фак­тическими данниками новой империи. Это шло вразрез с централизаторскими тенденциями в политике ряда яванских и малайских госу­дарств. Недаром вскоре после занятия престола Кертанагара поспешил наладить дружественные отношения с Тямпой, от сопротивления которой во многом зависели возможность отражения монгольской экспан­сии, так оказать, на дальних подступах к Нусантаре.

К концу 60-х — началу 70-х гг. XIII в. Шривиджая была уже на­столько слабой, что малайские полуостровные территории вышли из-под ее контроля. На Малаккском полуострове традиции буддизма хинаяны и растущие самостоятельные торговые связи помогали здешним государствам (например, Тамбралинге) успешно противостоять бывшей суматранско-малайской метрополии и даже иметь военно-политические интересы за океаном. Над рядом бывших владений Шривиджаи неуклонно нависала тень молодого тайского государства. Распадались имперские связи на о-ве Суматра: на севере Суматры появилось силь­ное торговое княжество Самудра, на востоке и в центральной части острова (в бассейне реки Батанг) начался независимый подъем древ­него Мелаю, одного из наиболее значительных суматранских государ­ственных образований, где в это время правил махараджа Мауливармадева. В этих условиях для Явы актуальной становилась борьба за «шривиджайское наследство».

Чем явственнее была угроза планам создания «священной импе­рии» Кертанагары со стороны внеиндонезийских потенциальных про­тивников (Юаней и Сукотаи), тем реальнее становилась необходи­мость практических действий по присоединению сначала ближайших к Яве, а затем и более далеких земель Нусантары. В 1279 г. в Сингасари прибыло посольство хана Хубилая из Ханбалыка (Пекина), где была ставка монгольских завоевателей Китая. На требование Пекина явиться ко двору Хубилая и признать его в качестве сюзерена Керганагара ответил отказом. В 1280 и 1281 гг. история повторилась. Курс на гегемонию среди индонезийских правителей сделал невозможным для Кертанагары даже формальное признание зависимости от Хубилая. Когда же эмиссары Хубилая в 1281 — 1282 гг. были приняты вопреки желанию яванского двора в Мелаю и на Северной Суматре и добились ответных миссий в Пекин, то для Сингасари наступило время новых действий.

Очевидно, первой непосредственной целью Кертанагары стала Мадура. Есть данные, что еще в 1269 г. на Мадуре установилась власть сингасарских чиновников, а в начале 80-х гг. здесь представителем Сингасари был искусный царедворец Вирараджа, оказывавший затем в течение целого десятка лет влияние на состояние дел в Сингасари. По традиции на Мадуре, как и в ряде других связанных с Явой вла­дений, оставался свой монарх, но яванское господство было опреде­ляющим. К этому времени на самой Яве Кертанагаре, видимо, удалось добиться желаемой стабилизации; последним шагом на этом пути бы­ло подавление выступления некоего Махиши Рангкаха в 1280 г.

Не исключено, что удары, наносимые монголам во Вьетнаме, Тямпе и Кампучии, атакже неудача их экспедиции на Японские острова в 1281 г. побудили яванцев действовать, не опасаясь слишком скорых санкций Пекина в ответ на неуступчивость Сингасари. В 1284 г. Кертанагара послал войска но о. Бали. «Нагаракертагама» (стихотворная хроника XIV в.) сообщает, что целью Кертзнагары было подчинение государства, что яванцы одержали победу и пленили балийскую королеву. После этого события для управления балийскими делами был посажен яванский ставленник с титулом раджа патих (вероятно, означает статус наместника).

Экспедиция на Суматру была организована не позднее 1286 г. К этому голу относится событие, которое явилось частью долго готовившейся кампании по присоединению к «священной империи» Кертанагары государства Мелаю. Надпись, обнаруженная в верховьях реки Батанг в провинции Джамби, повествует о том» как по приказу Кертанагары в центре королевства Мелаю Дхармашрае были установлена сванские династийные святыни — культовые статуи, и в первую очередь изображение бодхисатвы Амогхапасы-Локешвары, популярного боже­ства махаяны, воплощением которого считался отец Кертанагары, махараджа Вишнувардхана. Считается, что эта статуя была копией надгробной статуи, установленной в храме-чанди Джаго на Восточной Яве, посвященном культу Вишнувардханы. Святыня была доставлена в со­провождении высших государственных чинов Сингасари и символизи­ровала вывоз шакти, унаследованной правителем Сингасари от своих предков. Причем в соответствии со своими претензиями на статус сюзерена махараджи Мелаю Мауливармадевы Кертанагара титулует себя на этот раз высшим имперским титулом махараджадхираджа.

На пути присоединения западных территорий к яванской сфере вляиния издавна стояла непокорная и довольно изолированная Сунда, западнояванская земля, где правили свои монархи. «Нагаракертагама» включает Сунду, как и вышеназванные территории, в состав сингасарского объединения, но ничего не говорит о времени сунданского похо­да. Предполагается, что это было в 1289—1290 гг.

В разгар внешнеполитической кампании яванское государство столкнулось с реальной угрозой монголо-китайского нашествия, вызванной событиями 1289 г. Ободренный сокрушительными поражениями полчищ Хубилая во Вьетнаме в 1287—1288 гг. и собственными успеха­ми, яванский двор счел возможным не только игнорировать притязания Хубилая, но и продемонстрировать свою полную независимость в чисто средневековой восточной манере. Когда в 1289 г. в Сингасари явилось очередное посольство из Пекина с новым требованием, чтобы Кертанагара прибыл ко двору Хубилая с изъявлением покорности, сингасарскнй монарх приказал вырезать текст ответного письма на лбу главы миссии Мэн Цэы и с позором выдворил послов из страны. После этого вторже­ние войск Хубилая на Яву стало вопросом времени.

Последний шаг на своем пути утверждения яванской гегемонии в Нусантэре Кертанагара сделал уже в условиях очевидных приготовлений юаньского двора к высадке монголокитайскнх войск на Яве, то есть в начале 1292 г. Сложность внешнеполитической обстановки для Сингасари усугублялась еще и тем, что молодое тайское государство при энергичном короле Раме Камхенге к началу 90-х гг. XIII в. превра­тилось в сильную державу. В южные пределы Сукотаи, как называлась тайская держава, вошла часть монских и малайских полуостровных территорий. В ходе экспансии Рамы Камкенга на юг, в зону Малаккского пролива, здесь неизбежно сталкивались интересы сукотйаской и сингасарской политики. Монские и юаньские хроники свидетельствуют о нападениях таи на бывшие шривиджайские владения в 1280 — 1295 гг. В этот период тайскому господству подчинилась и Тамбралинга.

Отправляя в начале 1292 г. новую военно-морскую экспедицию на Суматру под начальством полководца Махиши Анабранга, Кертанагара рассчитывал не только закрепить яванское присутствие в Мелаю и тем самым удержать «шривиджайское наследство», но н получить для Сингасари стратегическое и торговое превосходство в Западной Нусантаре. Трактовка данных «Нагаракертагамы» позволяет полагать, что в том же году были предприняты походы и на юг Малаккского полу­острова, и на Западный Калимантан. Таким образом, в этот тревож­ный период Кертанагара решился на самую масштабную во всей его внешнеполитической программе акцию.

Еще в 1281 — 1284 гг. хан Хубилай, не получив ожидаемого ответа и приема на Яве, неоднократно посылает своих эмиссаров на Суматру, где монголы рассчитывали на поддержку н послушание со стороны принявших мусульманскую веру правителей северной части острова, то есть княжеств Самудры (Пасэя) и Перлака. С помощью послов-му­сульман монголам удалось добиться ответных посольств не только из этих земель, но и из Мелаю, что со стороны этого вассала Сингасари было, вероятно, вынужденной уловкой. Однако после мер, предприня­тых Кертанагарой в отношении Суматры в 1286 и 1296 гг., эти призрач­ные успехи пекинского двора сводились на нет. Яванские военные и чи­новники получили возможность контроля завнешнеторговыми опера­циями Мелаю; контроль за Южной Малайей, Южным и Западным Ка­лимантаном давал Сингасари широкие возможности обогащения от морской коммерции; укрепление власти яванского государства в малай­ских землях позволяло шире использовать местные природные ресурсы, в том числе редкие лесные продукты и золото Суматры. И полученные преимущества могли быть реализованы государством Керганагары, если бы вспыхнувшая внутренняя война и внешняя агрессия не привели к большим переменам в яванской политической истории и к гибели са­мого инициатора объединительной программы.