Маджапахит и другие государства Нусантары в конце XIV — начале XVI в

Еще при жизни махараджи Раджасанагары (Хаям Вурука) сравнительно короткий период апофеоза яванской державы в Нусантаре кончился, сменившисьполосой внешнеполигических осложнений. Пест­рый конгломерат островных владений, превращенных гением Гаджа Мады и усилиями его коронованных предшественников в подобие им­перии, неизбежно должен был распасться после смерти Гаджа Мады. И дело не только в том, что экономических и политических ресурсов Центральной и Восточной Явы не хватало, чтобы удерживать на преж­них условиях в орбите яванской политики богатеющих крупных васса­лов. Жизнеспособность межостровного объединения была поколеблена давлением сильных противников извне и подорвана событиями на Яве изнутри.

В начале 60-х гг. XIV в. при короле Рама Тибоди I Аютия (коро­левство Сиам) возобновила борьбу за контроль над торговыми путями в Южных морях, за выход к Индийскому океану. Овладев южиобирманскими землями, сиамцы вторглись в Малайю. Им удалось захватить северную часть Малэккскога полуострова. Упорная борьба Сиама за овладение берегами Малаккского пролива и Северной Суматры не увенчалась успехом, натолкнувшись на сопротивление Маджалахита с его сильным флотом и его малайских вассалов. Однако гегемонии Яванской державы был нанесен немалый урон. В 70—30-х гг. XIV в. Сиам поддерживал активные торговые и дипломатические отношения с Китаем. Новая династия Минов пыталась использовать эти связи для давления на государства Малаккского полуострова и Западной Индонезии идля укрепления своего престижа вэтих государствам.

Уже в 1369—1372 гг. Мины направили серию посольств в Маджапахзит, стремясь установить формальный сюзеренитет, и добились ответного посольства с богатыми дарами. При этом имперские власти Китая одновременно посылали миссии ко двору маджапахитских ближних и дальних вассалов также с требованием признания сюзеренитета Китая и ответных посольств. Так, в 1371 — 1372 гг. китайцы принудили далекого Бони (Южный Сулавеси) вопреки воле и угрозам Маджапахита признать «покровительство» Китая и вступить с ним в дипломатическне отношения. В 1373 г, в Китай прибыло посольство с данью из Палембанга, в 1375 г, из Мелаю, в 1376 г. из Аче, в 1378 г. из Паханга, в 1383 г. из Самудры.

Ответные демарши Маджапахита, стремившегося напомнить о себе как о подлинном хозяине Нусантары (такие, как захват Палембанга в 1377 г. и убийство китайских послов), на какое-то время возымели действие. Сепаратные отношения ряда маджапахитских вассалов с Китаем удалось расстроить до начала XVI в.

Маджапахит в последней четверти XIV в. мог не опасаться ответ­ных санкций Китая, которых, давалось бы, следовало ожидать вслед за подобными шагами яванской империи. Политика династии Мин в отношении внешних морских связей, мореплавания и заморской торгов­ли была неустойчивой, претерпевала резкие изменения. Моменты внешней активности сменялись периодами самоизоляции.

Однако, несмотря на относительную свободу, маджапахитскне феодалы были лишены возможности предвидеть развитие событий на довольно удаленных территориях и на сравнительно изолированных зем­лях. Примечательно, что Палембанг вскоре после ухода оттуда маджапахитских войск был захвачен китайскими пиратами, установившими контроль над близлежащим побережьем. Удерживать власть на суматранских территориях для Маджапахита становилось все труднее. К тому же возобновившаяся война с Сиамом и его наступление в зону Малаккского пролива в значительной степени подрывали все усилия Маджапаяита в этом направлении.

Такич образом, целый комплекс внешнеполитических факторов отрицательно влиял на политику сохранения островного объединения под эгидой яванского двора, а территориальные претензии Явы не могли не наталкиваться на возросшую силу княжеств и султанатов Западной Нусантары. И все же основные предпосылки распада индонезийской средневековой державы содержались во внутриполитических и социальных процессах на Яве.