Восстановление голландского колониального господства в Индонезии. Основание Раффлзом сингапура. Лондонский договор 1824 г

В 1813 г. войска Наполеона I были разбиты под Лейпцигом. В ноя­бре началось давно уже вызревавшее восстание против оккупантов в Голландии. По инициативе Британии, согласно Венскому договору, соз­давалось Королевство Объединенных Нидерландов (1815) в составе Голландии и Бельгии* под скипетром короля Виллема I, сына умерше­го в Лондоне стадхоудера. За территориальное приращение в Европе и компенсацию в 5 млн ф. ст., однако, Голландки пришлось дорого за­платить в тропиках: англичане, возвращая захваченные в ходе войны колонии, удержали за собой Шри Ланку, Капскую колонию и оловонос­ные острова Банка и Белитунг. При этом британцы всемерно затягива­ли возвращение колоний Нидерландам. «100 дней» Наполеона еще бо­лее замедлили этот процесс. Все же 19 августа 1816 г. губернатору Джону Фендоллу пришлось передать власть голландцам. Для этого Виллем I назначил трех генеральных комиссаров с широкими полномо­чиями. Это были либерал Элоут (председатель), адмирал Бёйскерс и барон фан дер Капеллен. В своей деятельности комиссия руководство­валась врученным королем Конституционным уложением (Регерингс-реглемент), где, в частности, предусматривались свобода торговли и право свободного выбора культур земледельцами. Комиссия довольно скоро справилась с приемом Явы и восточных районов Индонезии из рук английских властей. Но на Суматре и Калимантане на ее пути вновь встал Т. С. Раффлз.

Назначенный в 1818 г, на должность губернатора Бангкахулу (Бенгкулена), небольшого английского опорного пункта на юго-западе Суматры (карта № 16), Раффлз развил лихорадочную деятельность. Сожалея о возвращении голландцам Явы, он пытался сохранить для Британии Суматру и Калимантан — важные в торговом и стратегичес­ком отношении острова. С этой целью он затягивал передачу Нидер­ландам г. Паданга и пытался реанимировать давно распавшуюся «Им­перию минангкабау» под протекторатом англичан. Он организовал рей­ды английских войск к Палембачгу и заливу Семангка (крайний юг Суматры) в тщетной попытке оспаривать в этих районах голландский суверенитет. На Калимантане посланные им отряды пытались утвер­диться в Понтианаке и Банджармасине. Но его экспансионистская политика не нашла поддержки британского правительства и нового ге­нерал-губернатора лорда Мойра, и все эти территории были возвраще­ны Голландии. Тогда Раффлз изменил тактику. Он принялся стращать Мойра и директоров ОИК возможностью восстановления голландцами их монополии на мореплавание и торговлю в Малаккском проливе. Он учел принятую Лондоном линию защиты неограниченных возможностей английской торговли без политических и территориальных осложнений. Это позволило ему получить разрешении Мойра на закладку на каком-нибудь из «ничейных» островов в Малаккском проливе британской тор­говой станции, которая мыслилась Раффлзом как «анти-Батавия». После продолжительных поисков выбор Раффлза пал на слабозаселен­ный малайцами островок Тумасик (Сингапур) (карта № 16), принад­лежавший одному из вельмож султаната Джохор и обладающий вели­колепной гаванью. Раффлз приобрел остров за 3 тыс. реалов ежегод­ной ренты. Чтобы ценой малых затрат закрепить сделку решением сю­зерена — султана Джохора, Раффлз поддержал в династической борь­бе слабейшего из претендентов и 6 февраля 1819 г. посадил его на трон. Новый султан признал исключительное право англичан на тор­говлю в Джохоре и закрепил сделку, получив за это ежегодное содер­жание в размере 5 тыс. реалов.

Голландцам не составило бы труда отбить Сингапур силой: отплы­вая, Раффлз оставил там ничтожно малый гарнизон, а конфликтовавший с ним английский губернатор Пинанга отказал в подкреплениях. Но правительство в Батавии привыкло, что все аннексированные неугомон­ным Раффлзом территории Мойра возвращал им по первому требова­нию. Теперь все обернулось иначе. Заправилы Британской ОИК по до­стоинству оценили выгоднейшее стратегическое и торговое расположе­ние нового порта империи; законность сделки также не вызывала у них сомнений. Яростные протесты голландцев были оставлены без внима­ния. Сингапур бурно строился. Он был объявлен портом свободной (бес­пошлинной) торговли и скоро стал центром международного мореход­ства и торговли между Западом и Востоком. Сюда стекались китайские предприниматели и рабочие, быстро развивались ремесло и торговля. «С одной этой станцией, — говаривал Раффлз, — я взялся бы противо­действовать всем планам минхеров (голландских господ, — В. Ц.). Они больше не являются единственным сувереном Восточного моря».

Другой стратегически важной территорией в проливе, на которую претендовали как голландцы, так и англичане, был независимый, но раздробленный султанат Аче (карта № 16). В 1815 г. бывший фактиче­ски «первым среди равных» султан Джаухар был низложен удельными князьями и бежал в Пасэн. Столицу занял сильнейший из мятежных вассалов — Панглима Полем, искусный полководец и жесткий политик. Узурпировавший центральную власть авантюрист Саиф опирался на пенангское купечество и пользовался поддержкой английских властей в Пинанге. Он широко применял пиратские налеты как метод борьбы с соперником и как средство обогащения. Вмешавшийся Раффлз сумел убедить Мойра, круто изменив политику, восстановить на троне закон­ного султана, чтобы выторговать побольше уступок и покончить с под­рывающим торговлю в проливе пиратством. Джаухару пришлось под­писать в апреле 1819 г. договор с ОИК о «вечной дружбе», исключи­тельном праве английской торговли в султанате и незаключении догово­ров с другими европейскими державами. От Саифа откупились шести­тысячной пенсией. Но вот воинственного Полема не удалось ни сломить, ни купить. Оставаясь во главе оппозиции, он сорвал признание султаном как самого Джаухара, так и назначенного им наследника. Все же до­говор с Джаухаром англичане использовали в дальнейшем как некое «обоснование прав» Британской ОИК на Аче.

Обеспечив себе контроль над Малаккским проливом, англичане перестали видеть смысл в дальнейшей конфронтации с голландцами и пошли на разграничение сфер влияния в Азии. 17 марта 1824 г. был подписан англо-голландский Лондонский договор, навсегда похоронивший мечты Раффлза об «английской Суматре». Но договору Нидерланды отказывались от всяких притязаний на Сингапур, владений и факторий на Малаккском полуострове (включая Малакку) и в Индии. Они обязались не заключать на этих территориях никаких соглашений с местными князьями. Аналогичные обязательства принимала Англий в отношении всей Суматры, включая Бангкахулу и остров Белитунг, которые передавались Нидерландам. Исключение составлял Аче. Британия отказывалась от договора 1819 г. с Джаухаром и от своих преимуществ и привилегий в Аче. Голландцы в ответ обещали не посягать на независимость султаната*. Нидерланды предоставляли англичанам во всех своих владениях право свободной торговли и право наибольшего благоприятствования. За эту уступку принципиальной важности Британии пришлось принять единственное, но обременительное условие о дифференциальной пошлине на импорт: таможенные сборы с английских товаров в Голландской Индии могли устанавливаться значительно выше, чем с голландских (правда, не более, чем вдвое). Гааге это условие казалось разорительным для англичан. Однако последних оно не смущало: для отстающих, проигрывающих торгово-промышленное состязание Нидерландов уплата импортной пошлины в 12,5% была более обременительной, чем для Британии в размере 25%. Таким образом, договор 1824 г. несколько снизил уровень конфронтации держав-соперниц в Нусантаре. Однако соперничество как таковое не прекратилось, особенно в «освоении ничейных территорий».