Пятая глава

«Ты уверена, что документы подпишут вовремя?» - спросила я свою помощницу, которая то смотрела на свои часы, то делала пометки в своем блокноте.

«Да, Аарон уже подписал, к обеду они уже будут у нас».

«Хорошо», - ответила я, закрыла папки с документами и отдала их ей, - «Перед встречей мы еще раз их просмотрим, и если все будет…» - открылась дверь моего внутреннего офиса, и вошел Беннетт с таким лицом, как будто что-то задумал. Моя помощница непроизвольно взвизгнула со страху, и я показала ей рукой, что она может идти.

Так как его длинные ноги позволяли ему преодолеть мой офис всего за несколько шагов, то очень скоро он оказался около моего стола и бросил на стопку маркетинговых отчетов 2 кипельно-белых конверта.

Я посмотрела на них, а потом на него. «Мне это что-то напоминает», - сказала я, - «Ну, и кто из нас хлопнет дверью и побежит на лестницу?»

Он закатил глаза: «Просто открой их»

«И вам доброго утра, господин Райан»

«Хлои, хватит быть занозой у меня в заднице»

«Ты бы лучше вставил свою занозу в мою?»

Его взгляд смягчился, и он наклонился, чтобы поцеловать меня. Он очень поздно пришел домой вчера ночью: я уже видела седьмой сон. Я проснулась под звук будильника, он был рядом: голый и очень теплый он прижимался ко мне. Я, наверное, заслужила медаль за то, что смогла просто встать с постели в этот момент.

«Доброе утро, мисс Миллз», - нежно сказал он, - «А теперь откройте эти чертовы конверты».

«Ну, если вы настаиваете. Только не говори, что я не предупреждала тебя: если мы швыряем вещи на стол, то добром это не заканчивается. Ну, для меня точно. Может у тебя получится переубедить меня…»

«Хлои!»

«Ладно, ладно», - я взяла тот, на котором было мое имя, и вытащила из него лист бумаги. «Международный аэропорт Чикаго – Аэропорт Шарль-де-Голль», - прочитала я, - «Чикаго – Франция». Я посмотрела на него: «Они куда-то меня посылают?»

Беннетт улыбнулся во все щеки, и, слава Богу, что я сидела, потому что в такие моменты он был неотразим: «Во Францию. В Марсель, если быть точным. Второй билет в другом конверте».

Билеты на самолеты для каждого из нас. Вылет в пятницу. А сейчас уже вторник.

«Я… Я не понимаю. Мы летим во Францию? Это же не из-за вчерашнего вечера? Потому что у нас сейчас дел невпроворот. И так будет всегда. Я не расстроилась, правда».

Он обошел стол и сел передо мной. «Нет, это не из-за вчерашнего вечера. Это из-за всех вечеров и ночей. Я просто поставил на первый план то, что действительно важно для меня», - сказал он, - «А это важно. Мы друг друга практически не видим, Хлои, и ничего не изменится после нашего переезда. Я люблю тебя. Я скучаю по тебе».

«Я тоже по тебе скучаю, но… ооой, я просто удивлена немного. Франция… далековато отсюда, а у нас столько дел и…»

«Не просто Франция. А частный дом, вилла. Она принадлежит моему другу Максу, с которым я учился в колледже. Она красивая и огромная и совершенно пустая», - добавил он, - «С гигантской кроватью, их там несколько. Бассейн. Мы можем готовить еду и ходить раздетыми. Нам даже необязательно отвечать на телефонные звонки. Давай, Хло».

«Мне понравилось то мечто, где мы ходим по дому раздетые», - ответила я, - «Потому что это именно то, что является решающим фактором для заключения сделки».

Он придвинулся ближе, уже зная, что решение принято: «Я горжусь тем, что всегда знаю своего противника, мисс Миллз. Так каков ответ? Поедете со мной? Пожалуйста?»

«Господи, Беннетт. Всего 10 утра, а ты уже чуть ли до обморока не довел меня».

«Ну, вообще-то я думал о том, чтобы вколоть тебе транквилизаторы, перебросить через плечо, но на таможне возникли бы проблемы».

Я глубоко вздохнула, и снова посмотрела на билеты: «Окей, мы вылетаем девятого, а возвращаемся…Подожди, это не ошибка?»

Он посмотрел на билеты: «Где?»

«3 недели?! Я не могу все бросить и улететь во Францию на 3 недели, Беннетт!»

Он поднялся с удивленным видом: «Почему? Я уже отдал все распоряжения, и…»

«Ты серьезно? Во-первых, мы переезжаем через месяц. Месяц! И мы еще даже не выбрали квартиру! Еще на прошлой недели самая огромная мудила на планете изменила моей лучшей подруге. И давай вспомним о такой маленькой детали, как моя работа? У меня встречи, и нужно нанять целый штат сотрудников, а потом еще переехать в Нью-Йорк!»

Он поник: было ясно, что такой реакции он не ждал. Позади него светило солнце, и когда он немного повернул свою голову, лучи коснулись его ресниц и его скул.

Брр! Чувство вины начало надуваться во мне, как воздушный шар. «Твою мать, извини меня», - я подошла к нему и положила свою голову ему на плечо, - «Я не хотела, чтобы все это прозвучало именно так».

Его сильные руки обняли меня, и он выдохнул: «Я знаю».

Беннетт взял меня за руку и повел меня к кофейному столику в углу комнаты. Он усадил меня, взял стул и сел напротив меня. «Может, обсудим?» - спросил он, в его глазах читалось сомнение, хотя, когда он зашел ко мне в офис, его не было.

Это можно.

Он наклонился ко мне, пальцы рук переплетены в кулак, а локти опираются на столик. «Переезд», - начал он, - «Признаю, это серьезно. Но у нас есть риэлтор, тем более мы уже нашли 3 самых лучших варианта. Тебе просто нужно решить: либо ты хочешь сама их посмотреть, либо доверишь выбор мне. Риэлтор позаботиться обо всем остальном, и мы можем нанять людей, который все упакуют и перевезут». Он поднял одну бровь в немом вопросе, и я кивнула, чтобы он продолжал. «Я знаю, насколько ты заботишься о Саре. Поговори с ней, и увидишь, в каком состоянии она находится. Ты же сказала, что она даже не знает расставаться с ним или нет, правильно?»

«Ага»

«Вот, когда она окончательно решит, тогда тебе нужно будет быть с ней. И твоя работа… Я так горжусь тобой, Хлои. Я знаю, как усердно ты трудишься, и насколько ты важна в этой компании. Но никогда не будет подходящего времени. Мы всегда будем заняты, всегда будут люди, которым мы будем нужны, и всегда будут неотложные дела. Это будет хорошим уроком по делегированию: я тебя люблю, но в делегировании ты полной отстой. А когда мы переедем, то все будет еще загруженней. Когда у нас будет еще шанс, чтобы уехать? Я хочу быть с тобой. Я хочу говорить с тобой по-французски, и заставлять тебя кончать на кровати во Франции, где никто не сможет завалиться к нам на выходные или вызвонить нас на работу».

«С тобой так трудно быть ответственным взрослым человеком», - ответила я.

«Ответственность сейчас под запретом».

Я чувствовала, что могу только открыть рот и смотреть на него. Я хотела спросить, что за беззаботный человек сидел передо мной, что с ним случилось. Я отвела взгляд от моего довольного парня на появившуюся внезапно помощницу, которая смотрела на Беннетта со страхом.

«Эм… Извините, мисс Миллз», - начала заикаться она, взгляд был направлен на меня, а не того, к кому она обращалась, - «Там ожидают господина Райана в переговорной к 12…»

«Спасибо», - ответила я. Она ушла, и я повернулась к Беннетту.

«Мы обсудим все позже?» - тихо спросил он, встав со своего мечта.

Я кивнула, все еще немного ошарашенная его изменениями. «Спасибо», - сказала я тихо, благодаря за билеты, но подразумевая нечто большее.

Он поцеловал меня в лоб: «Позже».

Путешествия… это было не про меня с Беннеттом. Сан Диего был идеальным, пока мы были в нашем общем маленьком пузыре. Мы пытались переосмыслить нашу жизнь, и тогда все полетело в тартарары. Ко всем чертям.

А потом мы запланировали поездку на День Благодарения, но все закончилось тем, что мы все отменили из-за работы. В декабре мы попробовали снова: Беннетт тогда занимался огромным заказом от сети фитнес-клубов, который нужно было выполнить до Нового Года, а еще в начале январе был назначен запуск проекта по Papadakis. Хотя я его и уговорила провести со мной выходные дома на каникулах.

Чтобы он встретился с моим отцом.

Беннетт не очень хотел этого: его огромная рекламная кампания была уже на финишной прямой, и у него была своя семья, с которой ему приходилось справляться. И у него была девушка, которая на протяжении последнего года рассказывала своему отцу, каким невыносимым придурком был ее начальник, а потом призналась, что спала с ним. Это путешествие было заранее обречено на провал.

Беннетт молчал большую часть полета, и, когда он сказал, что мы больше не полетим через Майл Хай Клаб, я уже знала, что что-то не так.

«Ты сегодня ужасно почтителен, Райан. Что с тобой?» - спросила я после того, как мы приземлились и уже шли к агентству, чтобы взять машину напрокат.

«Это что еще значит?»

«Ну, ты не сделал ни одного неприличного замечания и не упомянул меня и «скакать», «сосать», «лизать», «трогать (член, в том числе)», «хватать» и другие глаголы, которые прославляют твой член, в одном предложении за последние 3 часа. Я, можно сказать, могла услышать, как ты думаешь, и я несколько переживаю».

Он опустил руку и шлепнул меня по заднице: «Лучше? Кстати, твои сиськи прекрасны в этом свитере»

«Поговори со мной»

«Я собираюсь встретиться с твоим отцом», - ответил он, поправляя воротник.

«И?»

«И он знает, каким мудаком я был», - я хмыкнула, он уставился на меня, - «Каким мудаком я могу быть»

«Можешь?»

«Хлои!»

«Это только придает тебе шарму, Беннетт Райан» - сказала я ему, хлопая своими ресницами, - «С каких пор ты начал извиняться за это?»

Он вздохнул: «С тех пор, как мне нужно встретиться с твоим отцом. И если у него есть календарь, то он догадается, что мы начали трахаться, когда ты еще была моим интерном».

«Мне тоже пришлось встретиться с твоей семьей после этого. Уверена, что Майна рассказала Генри об инциденте в ванной, и если Генри знал, то и Эллиот знал. А если Эллиот знал… Господи, твоя мама знает, что мы трахались в ее любимой ванной комнате… Когда Джоэл сидел там, и меня пытались с ним свести», - своей ладонью я шлепнула себе по лбу.

«Ага, ну, моя-то семья практически уже расхаживала в футболках с твоим именем под их обычной одеждой, так что здесь все по-другому»

Он уже потянулся к двери прокатного агентства, но я остановила его: «Слушай, мой отец прекрасно знает свою дочь. Он знает, что я могу быть немного вспыльчива…»

«Ха-ха».

Теперь была моя очередь вылупиться на него: «И он знает, что я получаю по заслугам. Так что успокойся»

Он вздохнул и наклонился, чтобы прикоснуться своим лбом к моему: «Как скажешь».

Папа позволил себе злобно присвистнуть, когда начал ходить кругами около черного Мерседеса, припаркованного у его дома. Снег хрустел под его ногами: «Всегда думал, что есть только одна причина тому, что мужчина сядет за руль такой машины: пытается компенсировать что-то. Согласен, Бенсон?»

«Беннетт», - поправил он, нервно улыбаясь и глядя на меня.

«Пап, сейчас Рождество. Все внедорожники уже разобрали».

За ужином лучше не стало.

Как только мы сели за стол, мой отец начал смотреть на Беннетта таким взглядом, как будто пытался вспомнить, не показывали ли его в криминальной хронике. «Беннетт, да?» - сказал он, скептически осматривая его бокал с вином, - «Что это за имя такое?»

Я взревела: «Пап!»

«Моя мать была увлечена творчеством Джейн Остин, сэр. Второе имя моего брата Уэллобай, так что думаю, что легко отделался».

Папа даже не улыбнулся: «Назвали в честь персонажа из романа про любовь? Ну, тогда это кое-что объясняет».

«Ваше имя Фредерик», - ответил Беннетт с улыбкой на лице, - «Хорошее имя, если вы не возражаете. Фредерик Уэнтворт – главный герой в «Доводах рассудка». Моя мать заставила прочитать меня все романы Джейн Остин, когда я был в старших классах, и я все еще делал то, что мне говорила мама», - он положил в рот кусочек еды, прожевал, проглотил, а потом снова заговорил, - «Кстати, она мне также советовала начать встречаться с вашей дочерью».

«Хмммм, будь поосторожней с ней тогда», - ответил папа, не отводя взгляд от Беннетта, - «Парень помощника моего стоматолога состоит в банде, так что сомневаюсь, что кто-то будет скучать по тебе»

«Пап!»

Он посмотрел на меня невинными глазами: «А что?»

«Парень Марка ни в какой ни в банде»

«Конечно в банде. Он же итальянец»

«Это еще ничего не значит!»

«Поверь мне. Я его видел. Он водит черную машину с тонированными окнами. И Марк назвал его Толстым Доном на корпоративе».

«Его зовут Глен, пап, и он учится на аудитора. Нет у него банды».

«Понятия не имею, какого черта тебе всегда надо поспорить, Хлои. Только Богу известно, откуда это у тебя!»

На этом моменте Беннетт начал так сильно смеяться, что ему пришлось встать и выйти на секунду.

Позже, когда Беннетт получил расположение моего отца, потому что дал ему обыграть его в Монополию (в жизни не поверила бы, что кто-то мог повестись на то, что Беннетт Райан может проиграть в игре про деньги), он выбрался из комнаты для гостей и пробрался ко мне в постель.

«Из-за тебя нас застукают», - говорила я ему, взбираясь на него.

«Не застукают, если будешь тихо себя вести».

«Хмм, ну, не знаю. Я тебе разве не говорила, сколько раз меня ловил отец в старших классах, хотя я была очень тихой?»

«А мы не можем не говорить о твоем отце сейчас? Это отвлекает меня от того, что я трахну тебя в твоей кровати, на которой ты спала, будучи подростком. И, Господи, Хлои. Разве тебе нужно сейчас нижнее белье?» - спросил он, перекручивая ткань моих трусиков и оттягивая их. Сильно оттягивая.

«Господи, Боже мой!», - прошептала я особенно тихо, - «Эти совсем новые, и…»

«Тебе они нравились», - закончил он за меня, широко улыбаясь, - «Я просто выполняю свой старый добрый обряд»

Я хотела было возразить ему, но 1) – он был прав, и 2) – мне было уже все равно, потому что Беннетт уже убрал порванные трусики, и проник в меня своим пальцем. Другой рукой он схватил меня за бедро, чтобы я начала двигаться.

«Вот так», - сказал он, рот приоткрыт, а глаза смотрят мне между ног, - «Блять, сними свою майку».

Забыв про свои трусики, я кивнула, сняла свою майку через голову и бросила на пол. Еще один палец вошел в меня, и я ускорила свой темп. Кровать начала поскрипывать.

Беннетт сел, приблизился к моим губам, прошептал «Тсс!» и попросил немного присесть.

Я приподнялась, села на колени, и начала рассматривать, как он стягивает с себя свои пижамные штаны.

«Скажи мне, что мы правда это делаем», - прошептала я. Кровать была слишком мала, в комнате слишком жарко и тихо, а мой отец был буквально за дверью. Это было глупо и неудобно, и я не помню, хотела ли я чего-то больше, чем этого.

Я включила маленькую лампу, чтобы видеть его лучше. Губы у него распухли, волосы спутались, а его улыбка была нелепой, когда он сказал: «Блять, я люблю тебя, ты грязная похотливая девчонка. Хочешь посмотреть на меня?»

«Ага»

«Потрогай себя», - прошептал он.

И я начала, очень медленно, так, чтобы я не кончила, но это была та скорость, которая заставила его глаза увеличиться до размера блюдец. Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать меня. Он что-то пробурчал, и наши языки начали медленно касаться друг друга. Он издавал тихие стоны, его руки были на мне, его член касался моего клитора перед тем, как он начал проникать в меня.

Мой рассудок был затуманен, этот момент был идеален, я чувствовала только теплое дыхание и еще более теплую кожу. Беннетт начал посасывать мой сосок, покусывать его, пока я скользила по всей его длине. Я настолько забылась, что даже не заметила знакомый скрип ручки мой двери в спальню.

«Ради всего святого!» - закричал мой отец, и внезапно все это превратилось в кучу ног, рук и одеяла, которым мы пытались прикрыться. Я слышала, как причитал мой отец, пока бежал по коридору в свою комнату, бормоча что-то про свою маленькую девочку, секс в его доме и что-то про приближающийся инфаркт.

Давайте просто скажем, что ни я, ни Беннетт никогда ни были больше благодарны футбольному игроку, которому нужно была неотложная медицинская помощь на следующее утро. И только мой отец мог справиться с этим. Так что папа был на работе, дожидаясь его, когда еще солнце не взошло.

Нет, отдых и каникулы были не нашей темой.

Чувство вины поедало меня все утро. Я не должна была говорить Беннетту так скоро, что все это было невозможно. Он пробовал прогнуться под обстоятельства, а я говорила ему сосредоточиться на работе. Черт, что со мной творится? Я попыталась поймать его в перерывах между встречами. Я пробовала пообедать с ним. Самое близкое, насколько мне удалось к нему подобраться, было, когда он, окруженный управляющими, как звезда своими фанатами, проходил по коридору.

«Мне нужно поговорить с тобой», - губами произнесла я.

«Секретный позывной?» - показалось мне, сказал он.

Я помотала головой: «Ужин?»

Он кивнул, послал мне поцелуй и также в толпе проследовал дальше по коридору к лифтам.

«Как дела?»

Сара вздрогнула, запустила очередной картофель-фри в кетчуп и отправила его себе в рот, не поднимая глаз: «Дела просто прекрасно».

Я уставилась на нее. У Сары всегда все было прекрасно.

«Я серьезно!» - настаивала она, облокотившись на своем стуле, - «Столько шума обо всем этом. Я просто пытаюсь разобраться, что правда, а что нет».

«Неплохой план», - ответила я.

«Я так давно его знала, просто сложно смириться с этим, вот и все. Но, честно, у меня все в порядке».

«Сара, извини меня за мою навязчивость, потому что я считаю, что это совсем не мое дело, но это самый большой таз лапши, который мне когда-либо спускали на уши».

«Что?!»

«Ты меня слышала. Все эти разборки с Энди действительно важны для тебя! Беннетт хочется поехать со мной во Францию, и помимо 1254 очевидных причин не ехать, самая важная из них – ты!»

«Что?!» - повторила она, хотя и чуть громче в этот раз, - «Беннетт хочет отвезти тебя во Францию! Господи, да, это прекрасно! И подожди, причем тут я?»

«Ага, он хочет провести со мной немного времени перед тем, как все сумасшествие Нью-Йорка обрушится на нас», - сказала я, а потом скомкала салфетку и бросила ее в нее, - «И я не могу решиться поехать на 3 недели, потому что беспокоюсь за тебя!»

Сара рассмеялась и встала, чтобы обойти стол и обнять меня: «Это самая милая и самая придурошная фраза, какую мне только говорили в жизни. Я люблю тебя, Хлои».

«Но я ведь перееду», - добавила я, крепко обнимая ее, - «Эти 3 недели будут последними, когда мы можем провести время вместе».

Сара села рядом со мной. «Я уже взрослая девочка, и вообще-то изобрели самолеты. Я обожаю тебя, просто обожаю за то, что ты хочешь остаться и позаботиться обо мне. Но… Мне кажется, что Беннетт прав», - сказала она, подмигивая мне, - «Вам нужно это, и если все получится, то тебе нужно быстренько побросать вещи в чемодан и тащить этого мужчину во Францию!»

Я засмеялась и положила голову ей на плечо: «Господи, это только все усложнит. Мне нужно найти кого-то, кто будет проводить собеседования, будет присутствовать на всех встречах….»

«Но это же стоит того?»

Я улыбнулась, вспомнив, как был рад Беннетт, когда рассказывал об отпуске, и как он поник, когда я не разделила с ним этой радости: «Да, стоит».